28. Кингстон
После того, как Жас получила разрешение из больницы, я привез ее к себе домой. Я рад, что она не захотела возвращаться в резиденцию Каллаханов, потому что я ни за что на свете не позволил бы ей этого, что неизбежно привело бы к новому спору. Несмотря на то, что мой отец вернулся в Лос-Анджелес, я все равно чувствую, что ей лучше быть со мной здесь, в домике у бассейна. Мне нужно знать, что она в безопасности, а я не могу этого сделать, если не вижу ее своими глазами.
Когда я понял, что Жас не там, где я оставил ее на вечеринке, я был в ужасе. Я оторвал Бентли от чувака, с которым он дрался, и мы отправились на ее поиски. К счастью, в это же время люди начали убегать с места происшествия, потому что услышали приближающуюся машину скорой помощи. Сирены на вечеринке, где есть несовершеннолетние, пьющие и употребляющие наркотики, никогда не являются хорошей вещью. Никто не стал разбираться, что это за сирена и зачем она там, а просто выскочил через заднюю дверь.
Черт, когда я наконец нашел Жас и увидел, что она снова без сознания, думаю, мое сердце перестало биться. Моя грудь вздымалась, когда я пытался отдышаться. Тьма внутри меня бурлила, борясь за превосходство. Она хотела выследить и уничтожить того ублюдка, который сделал это с ней. На несколько секунд мне показалось, что я сойду с ума. Типа, полностью разрушу дом, потеряю ее. Я не чувствовал себя настолько неуправляемым с тех пор, как впервые заподозрил, что мой отец подстроил убийство моей мамы.
— Как твоя голова? — я беру бутылку воды из холодильника и протягиваю ее Жас.
Она делает длинный глоток.
— Намного лучше после того, как подействовал тайленол.
— Ты устала? — я беру ее за руку и веду в свою спальню. — Или ты еще хочешь поговорить о том, что произошло?
Жас ничего не сказала с тех пор, как мы ушли с вечеринки. Я знаю, что она в шоке от встречи с тем ублюдком, но она не хочет говорить об этом, потому что не любит делиться чувствами. Черт, я тоже, но это не мешает мне хотеть знать все, что происходит у нее в голове.
— Я уже рассказала тебе все, что случилось, Кингстон.
Я выхватываю бутылку из ее рук и ставлю ее на тумбочку.
— Это не то, о чем я говорю, и ты это знаешь. Я хочу знать, что ты чувствуешь по поводу случившегося.
Жас качает головой.
— Не сегодня. Сегодня я просто хочу забыться.
Я стону, когда она протягивает руку и гладит мой член через джинсы.
— Как бы мне ни нравилось то, к чему ты клонишь… — я обхватываю рукой ее запястье и убираю его от своего члена. — Запихивание этого в коробку на задворках твоей головы не поможет.
— Я знаю это, — Жас делает несколько шагов назад и вылезает из своих узких брюк, отбрасывая их в сторону. — Но я не хочу, чтобы воспоминания о нем были последним, о чем я думаю перед тем, как заснуть. Как и мысли о всех тех людях, которые видели нас голыми, оскверняя своими жадными взглядами то, что должно было быть интимным актом.
— Жас…
Она поднимает рубашку над головой и отбрасывает ее за спину. Когда она снимает и лифчик, я автоматически подхожу ближе.
— Мне нужны воспоминания о том, как твои руки прикасаются ко мне, — продолжает она. — Твои глаза на мне. Когда я буду спать сегодня ночью, я хочу чувствовать восхитительную боль, которую ты оставляешь после того, как побываешь внутри меня.
Я смотрю на потолок в поисках божественного руководства.
— Бляяяядь.
Полные губы Жас подрагивают в уголках, вероятно, потому что она знает, что у нее есть я.
— Кингстон, я хочу тебя. Мы сможем разобраться с реальным миром завтра.
Я нежно целую фиолетовый синяк на ее лице, задерживаясь там на мгновение. Когда я успел стать тем парнем, который делает что-то подобное? Я прикасаюсь к почти обнаженной, потрясающей женщине, и мои губы на ее гребаном виске. Жас пробуждает во мне ту сторону, о существовании которой я, честно говоря, и не подозревал.
— Ложись.
Жас опускает свое тело на матрас, откидываясь к изголовью, пока я раздеваюсь до трусов. Ее темные волосы веером рассыпаются по подушкам, и я не могу не думать о том, как хорошо она выглядит в моей постели, с глазами, затуманенными желанием. Я заползаю на кровать и нависаю над ней, проводя кончиком пальца по ее ключице и вниз по руке.
Соски Жас превращаются в тугие бутоны, а по ее бронзовой коже разбегаются мурашки. Моя красавица стонет, когда я смыкаю губы над одним кончиком, проводя по нему языком. Когда я переключаюсь на другой, она до смерти стискивает мои бицепсы.
— Кингстон… — ее бедра вздымаются вверх. — Это так приятно, но я не хочу нежности. Не обращайся со мной так, будто я сделана из стекла.
Я поднимаюсь в позу и смотрю ей в глаза. Коньячные глаза Жас прыгают между моими, умоляя выслушать меня.
Я поднимаю бровь и одариваю ее волчьим оскалом.
— О, принцесса, ты разбудила зверя.
Глаза Жас сверкают от возбуждения прямо перед тем, как я обхватываю руками ее крошечную талию и переворачиваю ее на живот. Она визжит, когда я приподнимаю ее задницу вверх, оставляя ее верхнюю часть тела на матрасе. Я покусываю одну ягодицу, а затем продеваю пальцы под хлипкие бретельки ее стрингов и грубо стягиваю их вниз.
Блядь.
Она уже мокрая и нуждающаяся, и я не могу ждать ни секунды, чтобы прильнуть к ней ртом. Без прелюдий я одним долгим движением облизываю ее от щели до клитора. Жас задыхается, когда я погружаюсь в нее, разминая руками ее круглые ягодицы, пока мой язык трахает ее киску. Она жадно вжимается в меня, пока я пожираю ее, сжимая в кулак простыни и умоляя о большем.
— Ты такая чертовски вкусная, — бормочу я, попеременно облизывая и посасывая ее горячую плоть. — Я собираюсь трахать тебя так сильно, что ты увидишь звезды.
— Я не против, — говорит она. — Космос — это красиво.
Эта девушка всегда такая умница.
Жас стонет, когда мой смех вибрирует в ее киске. Я ввожу в нее два пальца и двигаю ими туда-сюда, одновременно лаская языком ее клитор.
— Боже, — выдыхает она тем хриплым голосом, который я так люблю.
— Бог — это не тот, кто собирается заставить тебя кончить, милая.
Я не даю ей времени, чтобы сформулировать еще один дерзкий ответ. Вместо этого я пирую на ее киске, как изголодавшийся мужчина, облизывая, посасывая и трахая пальцами, пока она не выкрикивает мое имя. Я даже не даю ей времени прийти в себя; я спускаю трусы достаточно низко и погружаюсь в нее, пока она все еще бьется в спазмах.
— Ебаный ад, — простонал я, когда полностью вошел в нее.
Я хватаю Жас за бедра, оттягивая назад до самого кончика, а затем снова вхожу в нее. Я тянусь вперед, собираю ее длинные волосы и наматываю их на кулак. Я дергаю за густые пряди, пока она не переходит грань между удовольствием и болью, точно зная, как ей это нравится. Я трахаю ее жестко и быстро, пока кожа не задевает кожу, а дыхание не становится неровным. Я скольжу другой рукой к месту соединения наших тел, покрывая большой палец свидетельством ее возбуждения.
Впиваясь кончиками пальцев в поясницу Жас, я прижимаю большой палец к напряженному бутону между ее складками, стимулируя чувствительные нервы. Мои бедра продолжают входить в нее без пощады, до тех пор, пока ее киска не начинает пульсировать и сжиматься вокруг меня, сигнализируя о приближающейся кульминации.
— Черт, я сейчас кончу, — кричит Жас.
Я улыбаюсь, когда она вжимается в мой большой палец.
— Ты чего-то хочешь от меня, милая?
Она поворачивает шею и смотрит на меня.
— Отвали.
Я издевательски смеюсь, но прямо перед тем, как она падает за край, я погружаю большой палец в ее задницу до первой костяшки. Жас откидывает голову назад, она хнычет, проклинает и кричит во время разрядки. Несколько толчков спустя, я стону, присоединяясь к ней в блаженстве оргазма, медленно двигаясь сквозь толчки. После того, как толчки стихают, мы оба падаем в бесформенную кучу, наша кожа покрыта капельками пота, мы пытаемся отдышаться.
Жас переворачивается, когда я перекатываюсь на бок. Она обхватывает мое лицо руками и притягивает меня в поцелуе, стонет, пробуя себя на вкус. Господи, почему это всегда так возбуждает? Мы не торопимся, запоминая рельеф губ друг друга, пока они не опухли и не покраснели. Когда мы наконец прерываемся, Жас проводит пальцем по моей брови и вытягивает шею, чтобы поцеловать то, что, как я предполагаю, является синяком, образовавшимся на моей щеке. Она усмехается, когда я нежно целую середину ее лба в ответ.
Что, черт возьми, эта женщина делает со мной? Как мы перешли от жесткого, грязного траха к чему-то такому… интимному?
— Чувствуешь себя лучше?
— Мммм.
Я убираю влажные волосы с ее лица.
— Я рад, что нашел тебя, Жас.
Я говорю не только о сегодняшнем вечере, и, если ее сонная улыбка свидетельствует об этом, она прекрасно понимает этот факт.
— Я тоже рада, что ты нашел меня.