В кафе с грузинской кухней обычных посетителей уже не было, но оно всё равно работало для особых гостей. Перед Гошей поставили горшочек с чанахи, которые он безумно обожал. Из глиняной посуды валил пар, но есть было некогда.
Череп стоял в стороне, глядя на гостя. Ворон, бригадир пивзавода, шифровался. Он надел молодёжную куртку с капюшоном, а когда зашёл в кафе, с опаской поглядывал на окна, завешанные жалюзи.
В зале у выхода стояло два крепких парня в длинных плащах. Оба — дорогие телохранители, которых Гоша привёл себе из Москвы. Обычно они охраняли самого Гошу, но иногда выполняли особые поручения. В прошлый раз они присматривали за Фролом, пока не выяснилось, что тот стучит в прокуратуру.
— Слушай, — хрипло сказал Гоша. — Вы оба сидели, так что общий язык найдёте. Сгоняй к нему, обсудите проблему, решите. Пока всё идёт как надо, но всё равно стоит присматривать. А то он силу почует, наглеть начнёт, придётся осаживать.
— Понял, — недовольно сказал Ворон, глядя на блюдо, но его никто не угощал.
— И что с той темой с составом?
— Не выяснил, на это дело поставили Душмана, а он не расколется. Что насчёт остального…
— Ты с составом мне всё выясни, что и как. Остальное пока неважно. Всё, свободен.
Ворон поморщился и ушёл. Не нравилось ему, что им командуют, но он уже погряз глубоко и деться ему было некуда. Гоша приступил к трапезе, а Череп сел напротив него. Официант принёс бутылку красного грузинского вина и два бокала.
— Чего ты хмурый, Гриша, — сказал Гоша, дуя на блюда.
— Мочить его надо, — резко ответил Череп. — Мы тогда с Фролом нянчились, теперь с этим. Не дело это, с такими за одним столом сидеть. Фрол стукачом оказался, это тоже мне не нравится. Толя, Ворона мочить надо, пока не поздно.
Гоша нахмурился и грозно сощурил глаза, глядя на подопечного. Череп сидел на месте спокойно, выдерживая взгляд.
— Тут, Гриша, вопрос тонкий, продумывать надо далеко, на месяцы вперёд. А тебе лишь бы мочить и мочить. Ладно, как закончим, сам его увезёшь, — Гоша достал из горшочка кусочек мяса. — Мне он потом не нужен будет.
— Понял, — Череп кивнул. — Тогда…
— Погоди, давай с этой темой про дальнобоев решим. Надо пробить, как…
Гоша замер. Сначала раздались крики, потом несколько громких выстрелов. А потом кто-то пустил очень длинную очередь по окнам. Начали биться стёкла, кто-то заорал от боли, но быстро замолк. Грохот стрельбы продолжался. Череп выхватил свой глок из кобуры под спортивной курткой и спрятался за стол, а оба телохранителя напрыгнули на Гошу, повалили на пол и прикрыли телами.
Стрельба длилась недолго, всего секунд десять, но за это время зал пострадал сильно. Жалюзи сорвало, в разбитые окна дул ветер. Пули разбили часы, висящие на стене, разнесли экран телевизора вдребезги и сорвали пейзаж с горами. Украшенные дорогими обоями стены покрылись десятками дыр.
Ненадолго стало тихо, затем раздались ещё выстрелы, из пистолетов. Взревел двигатель машины, кто-то быстро уехал. Кто-то орал от боли. Череп поднял голову и отряхнул плечи, залитые вином из разбитого бокала, которое стекало со стола.
— Это чё за сука решилась на это? — недовольно взревел Гоша. — Кто там такой храбрый? Я этого Крюкова, ** **, урою ***.
— Шефа увезти домой! — приказал Череп его телохранителям, которые поднимались с пола. — Тачку к чёрному ходу и домой! А я останусь, проверю!
Гошу доставили к себе домой сразу. Уже утром туда приехал Череп. Он сразу, не разуваясь, прошёл в кабинет Гоши, без спроса налил себе коньяка, уселся в кресло и выпил дорогое спиртное залпом, как водку.
— Не пивзаводские, — сказал Череп, переводя дух. — Я тех всех в лицо знаю, это какие-то новые.
— Крюков новичков нанял? — пробурчал Гоша, сидя в кресле.
— Вряд ли бы им доверили такую цель. Гастролёры могли, но это слишком грубо, Душман намного хитрее работает. Смотри, Толя, дело было так.
Череп уселся напротив и бросил на столик пачку снимков с полароида.
— Успели заснять, пока менты не приехали. Короче, рядом с кафешкой остановилась восьмёрка, угнанная. Пассажир с заднего сидения открыл окно и начал палить из ПКМ. Завалил двоих наших, кто у входа стоял, один ранен, другой наглухо. И по окнам давай шмалять одной длинной очередью. Там всюду гильзы от семёрок, он всю ленту выпустил. Мои потом в ответ пальнули, те уехали.
— Могли раньше среагировать, — недовольно сказал Гоша.
— Мои стрелка ранили и ещё шину прострелили. Водитель врезался и смылся на своих двоих через дворы, а вот раненый мокрушник вылезти не смог, зацепился, — Череп показал фотку. — Но он отстреливался, пришлось мочить. Кто такой — никто не знает. Молодой ещё.
Гоша взял снимок. Темноволосый парень успел вылезти из машины наполовину. На фото он лежал лицом вниз в луже крови, рядом с ним валялся ТТ с открытым затвором. На других снимках парня перевернули, чтобы снять лицо.
— Ну и чё ты мне этого жмура показываешь? — Гоша собрался было бросить снимок, но присмотрелся к тому, где парень лежал лицом вниз. — Стой. Это чё за наколка, ты не смотрел?
Убитый был в синей спортивной куртке поверх чёрной майки. Окровавленная куртка зацепилась за двери и чуть слетела, показав плечо, которое не закрывала майка. На коже были следы наколок, но так их не рассмотреть.
— Да, я увидел сразу, — Череп показал другой снимок, лежащий в самом низу. — Мы сняли поближе, потом свалили, менты уже почти приехали.
Для этого снимка куртку с парня стянули сильнее. Всё было залито кровью, но на фото можно разобрать наколку на плече, изображающую скорпиона. Надпись под ней видно лучше: «Грозный-95».
— Теперь искать проще, — Гоша откинулся на спинку кресла. — Пробей сам, Гриша, откуда это такой дерзкий взялся. Только осторожно, сначала поспрашивай, потом думать будем.
Глава 12
Вид у братвы, которая приехала с Черепом, серьёзный, все напряжены. Оружия на виду нет, но наверняка оно скрыто под спортивными куртками. Четверо быков смотрели на меня, щуря глаза, будто от меня шла угроза.
Студента явно подмывало узнать, для чего ко мне приехал мясокомбинатовский бригадир, но это было не его дело и пришлось ему уехать. Зато, раз у них перемирие, уедет живым и здоровым. А то, что я знаю Студента и ещё кого с пивзавода, тайной никогда и не было.
Вопрос у Черепа какой-то другой. Я прошёл к двери конторы. На крыльцо вышел Женя и прикурил, поглядывая на приехавших, я пожал ему руку. За его спиной стоял дежуривший сегодня Ярик. В глубине открытой конторы показался Слава, с тёмной бутылкой, но это был лимонад, я не давал ему пить пиво на работе.
Я направился к входу, Череп за мной, пожимая руку всем, как было принято. Его быки тоже собрались идти внутрь.
— Все не влезут, — сказал я.
Череп показал рукой, чтобы остались снаружи, кроме одного, который прошёл следом за своим бригадиром. Ярик недобро посмотрел на этого братка, узнавая. Это тот самый человек тогда хотел поставить Ярика на счётчик, едва договорились насчёт этого. С Черепом и договаривались.
Череп и его подопечный прошли в мой кабинет. Женя тоже протиснулся следом и сел рядом со мной, я кивнул. Раз этих двое, то и нас пусть будет двое. Я уселся на своё место и подвинул кресло к столу, гости расположились напротив.
Нервные они какие-то. Да и Женя не просто так напрягся, а перед тем, как закрыли дверь, там мелькнул Слава, поправляющий куртку. Я не знал, есть ли у него нелегальное оружие, но знал его своеобразный характер. Вполне может быть, его спортивная куртка-адидас мешковатая, под такой и обрез спрятать можно.
— Ну и что, Гриша? — спросил я. — Вот я здесь. О чём хотел?
— Твой человек? — Череп полез во внутренний карман лёгкой куртки.
Под ней видна кобура и рукоятка пистолета, но оружия он не доставал. Вместо этого он вытащил из внутреннего кармана пачку полароидных снимков и положил на стол.
Я притянул к себе. Уже привыкаю смотреть, за последние недели видел трупов столько же, сколько за всю первую жизнь. На первом снимке тело, наполовину высунувшееся из расстрелянной восьмёрки. Руки раскинуты в стороны.
Была бы девятка, парень смог бы свалить, а так полез через передние двери, но уйти не смог, его расстреляли. Рядом с ним валялся пистолет. На другом снимке кто-то приподнял его голову, чтобы показать лицо. Женя наклонился чуть ближе, но ничего не сказал.
Кого-то убили, и почему-то с этим пришли ко мне. И смотрят они на меня с таким видом, будто я сейчас достану пистолет и завалю их. Но на следующем снимке я понял, почему они пришли ко мне. У покойного парня татуировка, которую ему сделали в Чечне. А так вышло, что я набрал к себе нескольких бывших там ребят.