Кирилл
Всю ночь сторожил сон Оли, не спал…
Изучал медицинские форумы, разбирался что такое резус конфликт. Вник…
Полночи думал, как поступить дальше, как строить разговор с Лёшей. Как все сделать блять правильно в этой ситуации. С какого бока ни подступись, по всем фронтам пиzдец.
Оля в положении, больше нельзя допустить ее нервов. Ей надо выносить и родить ребенка от моего лучшего друга. А с Лёхой что делать, после его эпического про@ба? Что с нашей вековой дружбой станет? Натворил он дел…
Знал бы, что позволяет такую ху@ню с Олей, давно мозги бы вправил. Сломать такой хрупкий цветок, давить и душить свет в такой девушке… Позволять своим низменным желаниям брать верх!? Как сука посмел?
Слава богу, что впереди выходные и я полностью могу сфокусироваться на уходе за Олей. Потом буду думать, как совмещать посещения врача и работу, многое придется делать удаленно. Но все можно спланировать.
Утром решаю успокоить девушку, прояснить, что признался в чувствах по воле судьбы, а не чтоб надавить и все усложнить. В первую очередь предложил дружбу и крепкое плечо. Если когда нибудь обратит на меня внимание, как на мужчину, то буду счастлив. Но давить не стану… Сейчас же готов быть притихшим наблюдателем, свидетелем чужой жизни. Лишь бы позволила быть рядом.
С легкостью отношу хрупкую фигурку в ванну, такая пушинка. Строго на строго велю позвать, когда закончит банные дела. Не спорит, доверяет.
Сам вдохнув полной грудью принимаюсь за завтрак, повар из меня так себе, но уж что-то сварганить могу.
Жарю говяжий бекон, яичницу, себе кофе, Оле чай с молоком. Все питательно и вкусно пахнет. После душа устраиваю Олю на кухне.
Усадил на высокий барный стул, торжественно поставил перед ней тарелку с завтраком. Сам тихонько кофе попиваю, смотрю, любуюсь, изучаю…
Только моя Оленька глазами хлопает, тарелку отодвигает и зеленеет на глазах. Еле успел ведро подставить, как ее начало чистить… Спазм за спазмом и рвота до желчи… Тошнить нечем, но позывы жуткие…
Открываю окно, проветриваю, тарелку с едой прячу с глаз долой. Оля чуть не плачет, я успокаивать… Прошло постепенно.
— Я так понимаю это яркий пример утреннего токсикоза? — бодрюсь я.
— Кира… — вздох, — прости, прости… Я… Я не могу… Меня со всего жареного тошнит. Есть ничего не могу.
— Ясно, — усмехаюсь, — надо было сразу все уточнить.
— Мне бы чайку сладенького?
— Сейчас сделаем.
Десантирую страдалицу обратно в постель, сам чай варганю, печеньки достаю, крекеры, фрукты, йогурты… Все что более менее подходить может. В глазах читаю благодарность. Приятно.
— Ты кушай спокойно, я на полчаса до вашей квартиры смотаюсь. Что где лежит? Что надо?
Получаю ценные указания, список и подхватив ключи от квартиры Самсоновых, решаю набрать Алексея. Абонент не абонент. Ну и хер с ним.
Даже лучше, либо дома в отрубе валяется, либо вообще в загуле… Побеседуем лично позже. Оставляю Оле домашний телефон для связи, пульт от телека, велю отдыхать как не в себя. Смотрю смущается, но более менее отходит.
— Я ненадолго.
— Хорошо.
— Ты не переживай, телефон на беззвучном. Домофон отключен, на территорию Лёша не попадет без моего разрешения. Никто тебя не побеспокоит, пообщаетесь когда будешь сама готова. Согласна? — смотрю пристально, как книгу читаю ее эмоции.
Там и боль и страх и стыд…
— Ты прав, Кирилл. Мне подумать надо, а сейчас не до него.
Непроизвольно трогает плоский живот и прячет глаза от меня. Одиноко ей и страшно, но пытается бодриться при мне.
— Не грусти! — улыбаюсь на прощание, не хочу оставлять одну, но надо.
В квартире Самсоновых тишина, все так же горит свет, моя тарелка с недоеденным борщом, брошенные манты тихо тухнут на кухонном столе. Хаос.
Лёша явно еще не приходил домой, а значит и вправду блядовал всю ночь. Скот. Телефон все еще вне зоны, раздумываю что ему написать. Только слова в правильные предложения не складываются. На языке крутятся одни маты. Решил, что краткость сестра таланта.
“Оля у меня. Угроза выкидыша была. Знает, что ты был с телками. Поживет со мной. Позвонит сама, как будет готова.”
Отправляю…
Нахожу в прикроватной тумбочки косметичку и лекарства, там же папку с документами. Собрал все легко, порядок в доме у Оли идеальный.
Быстро пакую нужные вещи из шкафа, покидав все в дорожную сумку. В комоде надо взять пижаму и белье… Тупо пялюсь на огромное количество кружевных комплектов, всех цветов и немыслимых фасонов. Белье сексуальное, красивое…
Почему то вспомнилась их свадьба.
Я как ответственный свидетель закрывал окончательный счет за банкет, увозил цветы, часть подарков молодоженам, проверял зал, гардероб на предмет потеряшек гостей… В подсобке валялись белые трусики, чем-то испачканные… будто в крови…
В памяти всплывает образ невесты после ее похищения. Растерянная, помятая, какая-то заторможенная. Неужели он ее прямо там, в грязной подсобке распечатал? Не стерпел до номера новобрачных. Сука.
Руки непроизвольно в кулаки сжимаются, сломать что-то хочется, желательно об Лёхину башку тупую. Пытаюсь стереть воспоминание. Нахожу запечатанную упаковку “недельки”, нахер кружева будущей маме, все должно быть удобно в первую очередь.
Поливаю Олины цветы на подоконниках, ревностно забираю цветущую орхидею, что я подарил ей на восьмое марта и убираюсь из этого дома к херам собачьим.