Последнее шоу открыли с громкими аплодисментами и такими криками, каких они не слышали ни в одном городе. Собрали полную арену, ни одного свободного места в поле зрения. Спортсмены видят не особо много, зато Денис Русланович, стоящий за бортиком и наблюдающий за всем, видел абсолютно все.
Сегодняшнее шоу транслировали на ТВ, каждое движение спортсмена было засечено. И когда Яся запуталась в своём собственном платье, а это уже транслировалось на телевизоры страны, никто ничего не мог изменить… Слава богу, сама девушка отнеслась к этому философски. Ведьма, все-таки.
Первое отделение пролетело моментально. Катя закрывала его и выбегала со льда в образе Анастасии едва дыша. Дневной сон наоборот только разморил её, прыжки давались тяжелее.
Второе отделение открывала Ева со своим единственным номером, который за весь тур накатала как богиня. Она и до этого летала надо льдом в виду природной лёгкости, а теперь парила словно лебедь. Это был единственный номер, который Тимур смотрел прямо у бортика. Остальные номера его не особо волновали, но Еву уже бросили попытки встретить даже тренеры. Она сразу же попадала в руки к парню и была потеряна для общества.
Увы, полноценно встретить её он смог всего пару раз, когда его номер стоял не сразу после. Этот раз был одним из таких, сегодня он закрывал шоу. Тимур не успел переодеться после своего номера, катал он как раз перед Катей. Поэтому, сейчас он ждал Еву в обыкновенной льняной рубашке, расстегнутой сверху, вместо привычного всем спортивного костюма.
Сама Ева уже выехала на лёд, присаживаясь в самом центре и обнимая себя за плечи. Бежевое платье, прилегающее и подчеркивающее каждый изгиб фигуры, и белая рубашка сверху, взятая из дома. Единственная вещь, которая не была сшита специально для фигурного катания. Тимур даже как-то в ней стоял, пока Ева давала интервью. Наделали шуму ребята, конечно, тогда. Казалось бы: с чего?
— Как Тимур согласился дать вам эту рубашку?
— Что? — Ева явно удивлена, — Да я как-то… сама взяла.
— А почему именно его, а не купили новую?
— А… Я… — Ева явно не задумывалась над такими глупыми вопросами. Зато, ответ знал Тимур. Не нарушая традиций и своих принципов, он молча поднял руку с обручальным кольцом вверх. Ещё и пальцами поделал движения, привлекая к себе внимание. Ева обернулась на него, улыбнулась, и подняла руку аналогичным образом. А на лице тут же расцвела улыбка.
Ева тяжело выдыхает, настраиваясь на прокат. Каждый раз — это непередаваемые эмоции. Каждый свой прокат она посвящает одному и тому же человеку, не сложно догадаться, кому именно.
Музыка начинается плавно и спокойно, но впереди три минуты эмоционального катания.
Лезвия скользят по льду, холод обдаёт ноги. Платье развивается… Как много было таких моментов. Но, этот ощущался по-особенному. Каждое слово песни отдаётся в её душе мурашками. Сколько бы раз Ева ни слушала эту песню, поражалась тому, насколько это всё… тепло. И душевно.
Многие осуждали их любовь, говорили, что она не настоящая. Не верили, что Тимур Панкратов, который так рьяно любит только лёд и себя, может распространить свою любовь на кого-то ещё. Они и не опровергали. Обнялись на людях всего раз, на контрольных прокатах прошлого года. Ни единого прикосновения на камеры больше не было. Как чужие люди, только взгляды и редкие фразы, неосторожно брошенные журналистам. Их брак называли фиктивным, а детей вложением в будущее фигурное катание. Мол, два талантливых фигуриста «объединяются» и создают ещё. Это совсем уже было идиотизмом.
Никто не видел, как Тимур сваливался с ног, приходя домой, а Ева подставляла ему стул и обнимала, поглаживая по голове. Никто не видел, как Ева рыдала на полу в ванной, а Тимур, наплевав на все, и на маленькое помещение, и на свои дела, успокаивает её.
Прыжок в шпагат.
Абсолютно никто не знал, сколько душевных разговоров на кухне прошло между ними. Когда она наполнялась морозной свежестью от окна, Ева куталась в плед, а Тимур курил в окно, стряхивая пепел с сигареты. Ева постоянно говорила, что ненавидит, когда Тимур курит. А сама засматривалась на то, как он смотрит вдаль, из его рта исходит дым, а самые красивые руки на планете слегка постукивают сигарету.
Она единственная видела, насколько ему тяжело тренироваться с его травмами. Сначала она противилась, а потом поняла: ничего не изменится. Молчала и поддерживала, подавала таблетки утром и готовила завтрак так рано, что даже птицы ещё не начинали петь. Да и петухи, наверное, тоже.
Тройной флип.
Ни одна душа не знала, насколько между ними космическая связь. Они понимали друг друга с полуслова, им не требовались прикосновения, чтобы вспомнить, что они любят друг друга. В толпе они всегда искали любимые глаза.
Тимур обожает носить Еву на руках. Лёгкая, нежная… От кончиков пальцев до ключиц. От неё пахнет свежестью и цветами. Тимур не понимает какими, но его и не волнует. Это его. Только его.
«Молчи и обнимай меня крепче» — это про них. В самый тяжелый момент лучше не подбирать слова. Просто обнимать и не отходить. Однажды Тимур оттолкнул Еву в самый важный для него момент и очень об этом пожалел. Это было слишком тяжело, но тогда он был слишком гордым, чтобы попросить её подойти снова. С возрастом это прошло, между ними не было абсолютно никаких преград.
Тимур искренне не мог понять, как мог недолюбливать эту прекрасную девушку. Её нестабильность сыграла шутку с их судьбами: Тимур бы не обратил на неё внимание, если бы не мысль, что девушка опозорит страну своим прокатом. Он никогда этого не озвучивал, но думал именно так. Мог ли он тогда подумать, что эта невозможно раздражающая девушка будет первой, которая услышит, как он проговорится о самом важном в своей жизни?
Она первая услышала, как Тимур случайно назвал Дениса Руслановича отцом. Тимур сразу же отдернул себя, но это было услышано.
И Ева ничего не сказала. Только улыбнулась.
Самое красивое вращение в её исполнении, заклон с правильной формой бильмана. Она не вытягивала ногу в шпагат, держалась ровно за лезвия. Тимур смотрел на это вращение как завороженный, словно он никогда не видел таких вращений. Смотрел и думал о том, что каждый изгиб этого тела принадлежит его женщине. Гибкая, ловкая, смелая… сильная. Невероятно романтичная и нежная, но в то же время несгибаемая. В ней было силы больше, чем у Тимура. Только было ещё кое-что, чего Тимуру досталось не в том количестве, в котором хотелось бы: разум. Умение делать правильные решения.
Музыка переходит в затухание, Ева прокатывается по колену на лёд, чувствуя резкую боль в нём. Игнорирует её, складывается пополам, обнимая свои же колени.
Движения всегда одинаковые. Только сейчас все… по-другому. На глаза наворачиваются слёзы, которые она не может сдерживать. Они катятся по щекам, а Ева делает последние движения в этой программе. Спина извивается красивой змеёй, тонкая рука поднимается вверх.
Ева улыбается несколько секунд, после чего опрокидывает голову на руки. Снова на секунды, после чего приходится вставать. Перед выходом на лёд уже стоит Вероника, нужно освобождать лёд.
Аплодисменты, плакаты, цветы… ко всему привыкаешь. К этому привыкнуть невозможно. Ева не могла.
А к чему уж точно не привыкнешь, так это к…
— Я тебя очень люблю, — Тимур сгрёб Еву в охапку едва она шагнула со льда. Она даже не успела чехлы надеть, с которыми парень и стоял. Женские руки обвили его под лопатками, тяжелое дыхание Евы щекотило ключицы Тимура. Парень прикрыл глаза, утыкаясь лицом в макушку девушки. Хотелось наслаждаться этим моментом всю жизнь.
— Молчи и обнимай её крепче, Тимур! — совет был дан ведущим в микрофон. Парень улыбнулся и едва заметно кивнул. Сейчас это было незаметно, зато пото-о-ом…
Лёгкое движение пальцев и он поднял подбородок Евы. Для людей, которые не видели их объятия и прикосновения, сейчас начиналось самое интересное.
Мужские губы, слегка сухие и обкусанные, привычно опустились на губы Евы. Она, даже не думая, согласилась увлечься в поцелуй под громкие крики и визги. Ева это все слышала, даже хотела отстраниться, только вот ей не дали. Ни прожектор, направленный прямо на них, ни крики «Горько» не дали Тимуру повода отстраниться раньше времени.
Когда они разорвали поцелуй, Тимур дышал не лучше Евы прямо после проката. Его глаза сияли, только не любовью, энергией или чем-то еще.
— Ты плачешь? — прошептала Ева, вытирая солёную влагу из-под глаза любимого. Он покачал головой, прикрывая глаза и наслаждаясь движениями тонких длинных пальцев, — Я тоже тебя люблю.
Это был запоздалый ответ, который Тимур ждал всё это время.
— Ой.
Ева переменилась с ноги на ногу, совершенно случайно. Колено пронзило болью. Панкратов распахнул глаза моментально, начиная проверять Еву на повреждения.
— Больно? — от былой нежности не осталось и следа.
— Да, — она не стала врать, сжимая губы. Как она только докатала?
Не раздумывая ни мгновения, Тимур подхватил её на руки, плотно прижав к себе. Что говорили комментаторы и ведущие он без понятия, не слушал.
Ева Панкратова в тот день получила травму колена, причем новую, а не побеспокоила старую. Ничего серьезного, но, слава богу, что это было последнее шоу. В остальном всё шло гладко. Катя отдала всю заработанную сумму на лечение мамы Дениса. Все вернулись к тренировкам. До Чемпионата Европы была неделя, два дня все дружно отдохнули.
Но, плохие новости не закончились.
В день вылета на Чемпионат Европы в сети появилась новость с шокирующим заголовком. «Артём Беспалов снялся с Чемпионата Европы. Его заменит Александр Сурков»