Странно. Это очень странно. Как минимум она должна была быть в списках зачисленных студентов. Они находятся в публичном доступе. Если, конечно, Алиса на самом деле там училась. Соврала, чтобы впечатлить моих родителей? Тогда понятно, почему она так рьяно отказывалась от помощи в оплате учебы, раз даже не училась в высшем учебном заведении. Но могла же прямо сказать в машине, что соврала родителям, зачем продолжать лгать мне? Чтобы впечатлить меня, но какой в этом смысл?
Чертова загадка!
Хватит!
Чем Шведова меня так зацепила? Надо уже перестать о ней думать. Родителям девушка понравилась, мама со своим сводничеством и сватовством отстала. Одна из намеченных целей достигнута. Осталось дело за малым — убедить Казанцева. А затем смогу отпустить девушку на все четыре стороны, пусть делает, что ей вздумается.
Алиса (20)
Ночью, как обычно, удаётся поспать всего пару часов из-за кошмаров, поэтому просыпаюсь ни свет ни заря и решаю порисовать, чтобы успокоить отчаянно бьющееся сердце. Результатом становится портрет Артёма. У меня не было цели нарисовать именно его, как-то само собой получилось. Его голова немного повернута вбок, расстёгнута верхняя пуговка рубашки, спущен галстук, серьёзный взгляд направлен вдаль, лоб слегка нахмурен, как будто молодой человек думает о чем-то очень важном, но никак не может найти решение проблемы.
Хорошая работа, очень реалистичная, профессору Кальке бы понравилась, только он её никогда не увидит. Убираю портрет в папку и заталкиваю её куда подальше. Артём просил его нарисовать, и я могу отдать рисунок ему, но мне хочется оставить работу себе, во всяком случае пока что, пока я здесь, пока я никуда не бегу, пока я сама могу на неё смотреть. Возможно, позже подарю её Скворцову или сожгу, чтобы не оставлять никаких зацепок.
До выхода из дома на работу остается ещё полтора часа, и я решаю проверить несколько вещей в интернете. После несложных махинаций мне попадается статья желтой прессы о Скворцове и наша с ним фотография с юбилея компании Романа. Этого следовало ожидать. Радует, что моего лица там практически не видно.
«Таинственная незнакомка, которой удалось завоевать сердце неприступного холостяка. Артём Скворцов впервые за очень долгое время появился на публике с девушкой, не являющейся его родственницей. Кто такая избранница Артёма? И самый главный вопрос, которой волнует наших читательниц, — что это? Обычная интрижка? Или же нечто серьёзное? Стоит ли в ближайшее время ждать не одну, а целых две свадьбы в семье Скворцовых?..»
Статья висит в сети не первый день, а я до сих пор в порядке, меня никто не схватил, значит, ищейки либо даже не вздумали обратить внимание на новое лицо в высшем свете общества, либо проигнорировали его, не признав в нём меня. И тот, и другой расклад меня устраивает. Пока что можно не переживать и продолжать играть девушку Артёма.
* * *
На работу прихожу раньше обычного. Наташа уже на месте, а её отца нет и сегодня не будет. Половина рабочего дня проходит без происшествий, а в обеденный перерыв к нам заглядывает Феликс с сэндвичами и кофе.
— Девчонки, привет! — радостно восклицает он, протягивая еду нам.
Мы устраиваемся в одном из учебных кабинетов и неспешно едим. Феликс же развлекает нас своими историями из отпуска.
— Устал от веселья и рвешься на работу? — спрашивает Наташа после очередной шутки Миронова.
— Соскучился по нашей уютной школе! Готов рваться в бой!
— Похвально, — заключает девушка и откидывается на стул, завершив трапезу.
— Алиса, — обращается ко мне парень, — как тебе наша школа?
— Ты очень правильно выразился, — улыбаюсь ему я, — уютная. Меня всё устраивает, я о таком месте работы и мечтать не могла.
— Да… — Феликс продолжает ещё что-то говорить, но я отвлекаюсь на Кольникову, которая резко бледнеет и хватается за живот.
— Наташа, ты в порядке?
— Не знаю, — хмурится она. — Не уверена.
— Ты на машине? — считаю в голове время и решаю, что своим ходом мы окажемся в больнице быстрее — видела, как мы проезжали её с Артёмом на машине, и запомнила дорогу.
— Да, ключи в сумке, а что…
— Поехали в больницу, — встаю со своего места и уже бегу в приемную за сумкой девушки.
— Зачем? — слышу дрожащий голос Кольниковой. — Я потерплю, сейчас полегчает.
— Феликс веди её в машину быстро!
Миронов моментально преображается из весельчака в ответственного мужчину и не задает вопросов. Он фактически несет Наташу до автомобиля и усаживает её на заднее сидение, не обращая ни малейшего внимания на её возражения.
— Поведешь? — спрашиваю у Феликса, но вижу, как теперь бледнеет он сам.
— Я… не вожу… — сбивчиво произносит молодой человек.
— Тогда поведу я, на тебе школа, — бросаю ему и сажусь на водительское сидение.
Мы буквально летим по дорогам Москвы, меня не волнует ни то, что водительские права на Алису Шведову у меня отсутствуют, ни то, что последний раз за руль я садилась два года назад. Я знаю, что вожу хорошо, и мой организм меня не подводит, мышечная память работает безупречно.
Периодически поглядываю на Наташу.
— Ты там как?
— Нормально, — только и выдавливает из себя девушка, не перечит и не просит повернуть назад, понимает серьёзность своего состояния.
— Как мне сообщить отцу ребенка о твоём состоянии?
— Не нужно.
— Наташа, он должен быть в курсе, — настаиваю я. — Или давай я хотя бы позвоню твоим родителям.
— Нет, им нельзя…
— Послушай, это не шутки, — пытаюсь объяснить ей. — Я обещаю, что со всем тебе помогу, но кто-то из твоих близких должен быть в курсе. Особенно отец ребенка.
Она молчит и глубоко дышит.
— В избранных в моем телефоне, Филипп, — наконец, произносит она. — Позвони ему. Он отец.
— Хорошо.
До больницы доезжаем достаточно быстро. По меркам Москвы так точно.
— Наташа, дыши, — успокаиваю её, пока мы выходим из машины и заходим внутрь. — Не переживай. Всё будет в порядке, мы доехали вовремя.
Её тут же забирают врачи, а я остаюсь ждать в коридоре. Кольникова оставила мне свою сумку и телефон. Начинаю рыться в контактах, но в избранных вижу только её родителей и некого «Алекса», в итоге нахожу Филиппа через общий поиск и набираю.
— Да, Наташа, слушаю, — слышится мужской голос.
— Добрый день, это Алиса, я её коллега по работе, — быстро представляюсь.
— Где Наташа? — перебивает меня мужчина.