Мощной волной меня накрывает новое до этого времени незнакомое чувство. Чувство страха, но совершенно другого уровня. Последние два года я боюсь за свою собственную жизнь, но сейчас я испытываю панический страх за жизнь мужчины, сидящего напротив меня. В моей игре слишком высокие ставки даже для него. Я не могу впустить его в игру. Если умрёт он, я никогда не смогу простить себе это.
Собираю в кулак всю свою силу воли, представляю, что стоит на кону, вспоминаю, как хорошо я умею притворяться. Да, перед Скворцовым мои способности всегда дают слабину, но сейчас у меня нет выбора. На кону его собственная жизнь. Надо сразу дать ему понять, что между нами ничего не может быть.
— Артём, кажется, это ты чего-то не понимаешь, — жестко чеканю я, не отводя от него ледяного взгляда. — Я не отгораживаюсь от тебя. Я тебя не подпускаю и никогда к себе не подпускала. Если тебе когда-то казалось иначе, это твои проблемы. У нас с тобой как была сделка, так она и осталась, и я не знаю, сколько ещё раз я должна тебе это повторить, чтобы ты, наконец, это понял и запомнил раз и навсегда. То, что произошло между нами вчера, было просто удовлетворением общей потребности, а не плодом симпатии и любви. Мы либо доигрываем нужный тебе спектакль по изначальным правилам, либо прощаемся навсегда. Выбор за тобой.
С каждым моим словом взгляд Скворцова сначала становится всё более удивленным, а потом начинает ожесточаться всё больше и больше, и к концу моей тирады превращается в такой же ледяной, как у меня.
— Я тебя услышал, — цедит он сквозь зубы.
Резко отворачиваюсь к окну, чтобы не видеть его жестокость и отголоски разрывающей на осколки внутренней боли в его глазах, чтобы не выдать своих собственных подлинных чувств — собственной раздирающей боли, за то, что вынуждена причинять ему такие страдания.
Больше мы не произносим друг другу ни слова.
* * *
Артём заказывает две машины. На одну указывает мне, во вторую садится сам и уезжает, не прощаясь. Я забираюсь в свой автомобиль, называю адрес и не выдерживаю. Слёзы ручьём начинают течь по щекам, я не успеваю их вытирать, появляются всё новые и новые. Внутри так больно, так холодно, так плохо.
А если наплевать на всё, приехать к нему и признаться в своих истинных чувствах? Возможно, нам даже удастся найти совместное решение без потерь, если только меня не найдут раньше…
Такси оплачивать не приходиться, Скворцов уже позаботился. Я бы не смогла сейчас это сделать. Как в забытьи с белой пеленой перед глазами и чемоданом в руках поднимаюсь в съёмную квартиру и в ужасе застываю на пороге.
От шока я даже перестаю плакать.
Все мои вещи перерыты. Платья, футболки, штаны, нижнее бельё — всё валяется на полу. Все шкафчики открыты, чемодан выпотрошен. Мольберт повален набок, вокруг него разорванный ватман… Краски перевернуты, некоторые открыты и вытекают на пол…
Меня нашли.
Мне конец.
Страх накрывает с головой, и я падаю в обморок.
Алиса (38)
Чувствую резкий неприятный запах, закашливаюсь и открываю глаза.
— Слава богу, — выдыхает знакомый голос, — очнулась.
Передо мной на корточках сидят возрастная хозяйка квартиры и Наташа. Что они здесь делают? Почему я до сих пор нахожусь в этой квартире?
— Ты как? — обеспокоенно спрашивает Кольникова. — Вызвать скорую?
Последнее слово снова срабатывает для меня как триггер. Я резко сажусь.
— Нет, — мотаю головой. — Я в порядке. Скорой не надо.
Женщины помогают мне подняться на ноги и усаживают на стул. Я недоуменно на них смотрю.
— Что произошло? — тихо спрашиваю.
— Ради бога прости меня, — громко обращается ко мне хозяйка квартиры, — это всё моя вина. Точнее моего внука. Это он залез в квартиру и устроил такой погром.
— Что? — переспрашиваю я, не понимая, о чем она говорит.
— Алиса, может всё-таки в больницу? — предлагает Наташа ещё раз.
— Нет, я в норме, я не понимаю, почему вы извиняетесь, Тамара Павловна, — устремляю на неё нахмуренный взгляд.
— Алисонька, мой внук наркоман, — виновато объясняет она, — лечиться не хочет. Что мы только с его мамой не делали! Каждый раз он упорно сбегает из лечебницы и начинает искать деньги на новую дозу. Вот и вчера он сбежал, пришёл в эту квартиру и всё здесь перерыл. Уж не знаю, где он взял ключи… Наверное, припрятал давным-давно себе запасной комплект, а мы замки уже давно не меняли. Благо сосед из дома напротив узнал его и схватил. Виктор Петрович в курсе всей ситуации, позвонил мне. Внука в больницу забрали, а я взяла всё, что при нём было и сюда ринулась проверять, не у тебя ли украл.
Мне требуется ещё некоторое время, чтобы осознать, что случилось на самом деле. Значит, меня не нашли. Значит, я ещё пока в относительной безопасности. Только…
Встаю и бегу к тайнику в старом чемодане, не обращая внимания на своих гостей. Опускаю руку, нащупываю предметы, пересчитываю и только после этого выдыхаю. Всё на месте.
— Ты, наверное, это ищешь, — ко мне подходит хозяйка квартиры, протягивает мамино колье и конверт с деньгами. О них то я даже не подумала.
— Да, спасибо, — принимаю вещи от Тамары Павловны, заглядываю для приличия в конверт, как будто пересчитываю деньги, но на самом деле мне неважно, сколько там осталось, потому что в полицию я в любом случае обращаться не буду.
— Алиса, я буду тебе очень признательна, если произошедшее останется между нами, — просит хозяйка квартиры. — Со своей стороны могу предложить бесплатное проживание в студии в следующем месяце в качестве моральной компенсации.
— Хорошо, — быстро соглашаюсь я, — мы с вами договорились, только у меня будет ещё одно условие. Замените сегодня замки, пожалуйста.
— Конечно, дорогая! — активно кивает женщина, заметно расслабляясь, заполучив моё согласие. — Сейчас же этим займусь, вызову мастера.
Тамара Павловна выходит в коридор, чтобы позвонить.
— Наташа, а ты что здесь делаешь? — обращаюсь к ещё одной нежданной гостье. — Как ты тут оказалась?
— Я звонила тебе уточнить конкретную дату, когда ты сможешь выйти на работу, но ответила хозяйка квартиры, сказала, что ты лежишь на полу без сознания, а она не знает, что делать. Я здесь недалеко живу и быстро прибежала, захватив нашатырный спирт.
— Спасибо, — благодарно киваю девушке.
— Пустяки, — отмахивается она.
Хозяйка возвращается в квартиру и сообщает, что сейчас придёт мастер менять замки. Пока длится вся эта канитель с замками, мы втроём занимаемся тем, что приводим квартиру в порядок. Я пытаюсь протестовать, намекая на возраст Тамары Павловны и положение Кольниковой, но они отмахиваются и продолжают уборку.
Через час квартира уже в полном порядке, замки поменяны, новые ключи теперь есть и у меня, и у хозяйки. На такой ноте она нас покидает, а я предлагаю Нат отплатить за помощь завтраком. Она соглашается.
— Ты разве не должна была вернуться в конце недели? — спрашивает Кольникова, когда мы уже ждём свой заказ в кафе.
— Планы изменились, — кратко отвечаю я, не вдаваясь в подробности.
— Понятно, — кивает она, понимая, что делиться подробностями я не собираюсь. — Тогда, может быть, в воскресенье ты поможешь Феликсу? У нас был объявлен мастер-класс, и записалось человек больше, чем мы рассчитывали. Я переживаю, что он не справится.
— Конечно, — тут соглашаюсь я, — без проблем.
Нам приносят еду и напитки, и я отмечаю, что девушка заказала цитрусовый сок.