— Алиссия, — зовёт он и делает шаг ко мне, но я его опережаю и буквально бегу в прихожую.
Надо уходить, как можно быстрее. Здесь я поддержки точно не найду.
— Стой! — Звягинцев ловит меня за руку, когда я уже хватаюсь за ручку входной двери и собираюсь выйти. — Куда ты? Лисса, давай поговорим! Нам надо поговорить
— Нам с тобой не о чем разговаривать, — отрезаю я, вырываясь из его лап, и выбегаю из квартиры.
Дальше всё происходит как в самом страшном сне. Я прихожу в полицию, обо всём рассказываю, достаю флэшку. Сначала меня внимательно слушают, но затем приходит начальник отделения и отдаёт какой-то приказ, который я не разбираю.
Мне говорят, что со мной будут разговаривать в другой комнате. Я следую за полицейскими, не ожидая никакого подвоха, но вместо другой комнаты меня толкают в камеру и продолжают разговор на совсем другом языке.
Меня жестоко избивают.
* * *
Сильный удар в живот, затем по голове и в лицо. В ушах лютый звон, все остальные части тела я почти не чувствую от боли. Кажется, они меня бьют уже вечность и конца не видно, потому что моё тело продолжает отчаянно хвататься за жизнь. Я понятия не имела, что оно способно вынести так много страданий и боли, и понятия не имею, на сколько его ещё хватит. Надеюсь, что ненадолго, потому что я больше не могу.
— Не надо, — скулю в ответ. — Пожалуйста…
В ответ — громкий мужской гогот и ещё одна серия ударов. Как жаль, что всё ещё не последняя.
— Я отцу расскажу, — предпринимаю жалкую попытку я. — Он не оставит ни одного из вас в живых.
Один из мужчин хватает меня за волосы и резко поднимает, заставляя на него посмотреть.
— Давай, красавица, расскажи, — шипит мне в лицо, забрызгивая своей слюной мои щеки, губы, лоб и подбородок, — только перед этим мы ещё с тобой порезвимся, а потом рассказывай всё, что мы с тобой сделали. Думаешь, мы не знаем, кто твой отец? Поверь мне, твой батя в курсе и дал нам на это разрешение.
— Отпустите… — молю я из последних сил, но он бьёт меня прямо в лицо, не жалея. Мне так больно, я готова умереть, лишь бы это прекратилось.
Мам, можно к тебе? Я больше не могу, я больше не хочу… Я знаю, что ты меня примешь, обнимешь и приласкаешь. Пожалуйста, забери меня из этого ужаса!
Ещё один удар, но ему я уже рада, так как, возможно, именно он последний, и я, наконец, увижу маму.
Перед глазами всё темнеет, и я теряю сознание.
* * *
Просыпаюсь от того, что кто-то меня тормошит.
Всё тело адски болит. На мне нет живого места.
Открываю глаза и вижу перед собой старичка в полицейской форме.
— Вставай, внученька, вставай, — шепчет он. — Они на тебе живого места не оставят, если я тебя прямо сейчас не выведу. Что за изверги!
У меня нет сил ни что-либо делать, ни о чём-либо думать, лишь о том, как бы пережить боль, которую я испытываю. Я и правда думала, что умерла, но, кажется, моё тело выносливее, чем я думала.
— Давай же, внучка, ты сможешь, — продолжает шептать старичок и тянет меня вверх.
Я подчиняюсь и, невзирая на испытываемую боль, встаю.
— Молодец, ещё чуть-чуть совсем осталось…
Всем своим весом опираюсь на старичка и еле-еле переставляю ноги. Перед глазами всё плывёт, я почти ничего не вижу.
— Я их всех водкой со снотворным споил, не мог смотреть, как они такое дитя избивают. Что бы ты ни натворила, такого отношения не заслуживает никто.
Мне не хватает сил ни ответить, ни кивнуть. Я сосредоточена лишь на том, как идти и не упасть.
Старичок выводит меня прямо на улицу, где я сильно закашливаюсь от ветра. Кашель отдаётся болью сразу во всём теле.
— Ничего, до свадьбы заживёт, — успокаивает старичок и сует мне в руки пакет со всем, что у меня забрали: украшения, деньги, телефон и ключи от дома. Флэшки, как и следовало ожидать, нет, но ничего, одна у меня спрятана, да и данные в зашифрованном облаке должны висеть.
Медленно-медленно принимаю всё, что мне дают, и также медленно рассовываю по карманам. В руках оставляю телефон и ключи. Ключи бросаю прямо на асфальт.
— Не нужны, — хриплю старичку, который собрался их поднимать.
Из мобильного достаю симку и разламываю пополам.
— Тебе есть куда пойти? — спрашивает старичок.
— А где?.. — полное предложение произнести не получается, но он понимает меня с полуслова.
— Недалеко от района…
Слышу название района, и уже понимаю, куда отправлюсь.
— Спасибо, — хриплю я благодарно, и полуживая делаю первый самостоятельный шаг без опоры. Чуть не падаю, но всё же стою.
— Может мне кому-то позвонить? — предлагает старичок. — Или вызвать такси?
— Нельзя, — резко выдаю я. — Найдут.
— Я бы проводил тебя, но они скоро придут в себя, хватятся и тебя, и меня, и всё поймут. Я постараюсь выиграть тебе время.
— Спасибо, — повторяю ещё раз и со слезами на глазах смотрю на него. — Спасибо.
Я не знаю как, но мне удаётся дойти пешком до дома Дани. Всю дорогу я думаю лишь о том, что это мой единственный шанс выжить и добиться справедливости. Кажется, этого хватает для выброса адреналина в крови.
Понятия не имею, сколько проходит времени. Старичок меня выпустил, когда была кромешная тьма, сейчас уже начинает светать.
У подъезда Головина никого, захожу внутрь и, наверное, трачу ещё целый час, чтобы просто подняться по лестнице до нужного этажа. Опираюсь о стенку и начинаю стучать в дверь. Открывается она намного быстрее, чем мне открыл Звягинцев. Вижу изумлённое лицо Дани перед собой.
— Лисса, что стряслось?!
— Помоги… — хрипло произношу я из последних сил. — Спрячь… Никому…