Ее глаза горели таким предвкушением,
что я не смог отказать.
Да и не хотел, если честно.
©Глеб Юсупов
«Она похожа на ангела», — пронеслось в моей голове, когда я смотрел на Ясю. Мы с Левиным дали всего лишь один круг, и для пущего эффекта покрутил нас на ручнике. Девчонка излучала такой восторг. Чувствовал волны адреналина и бурлящей радости, исходящие от нее. Она даже усидеть спокойно не могла, все время ногой по коврику стучала. Яся была словно ребенок, который только начал познавать мир. Я видел страх в ее глазах и железную решимость взять от этой жизни все, что она ей предоставляет.
И мне хотелось дать ей весь этот мир.
С парнями даже перетряс вопрос со скоростью. Едва ехали. Левин мне от досады головой в окно качал. А Яся визжала от счастья, и меня переполняла жажда сделать для нее что-нибудь особенное. Когда мы затормозили, она была настолько сексуально притягательна, что у меня член в штанах приподнялся мгновенно. Волосы растрепались, пухлые губы, которые хотелось сожрать, приоткрылись. Она дышала громко, но я четко понимал, что не из-за приступа, а потому, что ей эта ситуация по кайфу.
А потом это ее «еще» и у меня не то что член, сердце из груди едва не вырвалось. Представил, как она шепчет эти слова, распластанная и возбужденная, находясь подо мной, и даже застонал в голос. Яська не поняла, почему это я вою, как раненый зверь, и лишь недоуменно захлопала своими длинными ресницами.
Ладно! Еще, так еще. В конце концов, мы за этим сюда и приехали. Следующие круги гоняли с Царевичем и Водяным. Все себя сдерживали. Смешно, но мне даже не пришлось их просить. Они после моего взрыва в бассейне сегодня днем будто чувствовали, как эта девушка приобрела статус «особенной» для меня. Они обращались с ней, как с хрустальной вазой, и всякий раз, когда Яся восторженно вопила, казалось, старались еще больше. Придурки!
— Ты уже придумала следующее желание? — спрашиваю ее, когда мы заканчиваем последний круг.
— Придумала! — восторженно выдыхает она, пьяная от адреналина, но потом осекается и неуверенно произносит, — только, может быть, не сегодня. Поздно уже и…
Она замолкает, а мне даже интересно, что она там еще придумала и теперь сказать стесняется.
— Ясь, говори давай. Не томи, — руки на груди складываю, чтобы ее к себе не притянуть, и взглядом топлю, чтобы наконец ответить решилась.
— Ну, если ты настаиваешь, — шепчет все так же неуверенно, а я лишь в ответ бровь выгибаю. — Хочу в клуб.
Не то чтобы неожиданно, да в принципе и понятно. Она же сама рассказывала, что никуда не ходила в своем Дрездене.
— А мама не заругает? — рожу кирпичом держу, а самому даже смешно становится, как она краснеть начинает.
— Мама с отчимом уехали до воскресенья, — как-то очень осторожно выдает она и судорожно выпускает воздух через свои пухлые губы.
А мне отчего-то эта информация как бальзам на душу. Плечи расправляю не только я, но и член в штанах. Его я, конечно, игнорирую, а ей улыбаюсь.
— Ну, тогда такой шанс упускать нельзя. Правда же?
— Да! — радостно визжит девчонка и даже прыгать от восторга начинает.
Парней предупреждаю и качу в клуб бати Водянова. Там нас всегда ждет свободный столик. Мои чуваки за нами сразу подтягиваются, и мы едем все вместе. Яся довольная, как елка Рождественская, светится. А я втихаря любуюсь ей и понимаю, что увяз. Безнадежно и бесповоротно. Вот так сразу. С первого нашего столкновения в коридоре универа. Теперь только надо терпения набраться и дождаться, когда она поймет, что моя. И больше ничья.
В клуб заходим и сразу на отца Кира натыкаемся. Он меня видит, бровь выгибает и одобрительно на Ясю смотрит. Андрей Алексеевич Водянов — закоренелый холостяк и бабник. Часто любит шутить, что ему сына аист принес. Про мать Кир никогда не говорит. Это табу. Знает только, что она бросила его еще в младенчестве, укатив с любовником куда-то заграницу.
Но Андрей Алексеевич сына не оставил и воспитал сам. И хоть Водяной отличный парень, к девчонкам относится с поразительным пофигизмом. Он с ними трахается, но всерьез не воспринимает. Впрочем, как и вся наша четверка.
— Кто эта незнакомая прелестница? — мурлычет этот кот и, поймав ладонь Ясиньи в свои лапищи, нежно ее туда целует.
Девушка ему мило улыбается и одновременно со мной выдает:
— Яся.
— Она со мной.
Батя замирает, переводит взгляд с Яси на меня и весело хмыкает:
— Даже так.
От того, чтобы оторвать ему руку, которой он все еще держит девчонку, меня останавливают парни, которые шумно вваливаются в двери клуба.
— Батя, хорош Сверчка облизывать. Видишь, занята она, — ржет Кир и, приобняв Яську за плечи, толкает в зал, оставляя нас стоять и смотреть на друг друга.
Левин и Царев со знакомыми девицами просачиваются мимо, а Андрей Алексеевич снова лыбу давит:
— Уверен?
— Более чем, — вот и весь разговор.
Вообще Алексееич мужик классный. Он нам всем как отец. Мы росли на его глазах, так что он всю подноготную про нас знает. Несмотря на то, что он повеса, не желающий остепениться, батя из него крутой получился. Уж лучше моего, это точно.
Пока к столику иду, вижу, как Кир Ясе какие-то шоты протягивает и учит, как пить надо. Она с восторгом первооткрывателя глазами хлопает и повторяет все, что он ей говорит.
Не успеваю среагировать, как они вместе поднимают стопки и резко опрокидывают в себя.
— Кир, какого хера ты творишь⁈ — рычу возмущенно, а сам в ужасе на Ясю смотрю.
Она глаза распахивает и не дышит. «Теперь точно убью Водяного, к гадалке не ходи», — обреченно проносится в голове, когда Ясинья захватывает воздух губами и начинает смеяться.
— Еще! — вопит она и хлопает стопкой по столу.
— Ты со своим «еще» дождешься сейчас! Яся, может, хватит? — рычу уже на нее, только эти двое словно меня не слышат.
— Глебыч, да расслабься ты, — подмигивает мне Кир и снова наливает в стопки. — Видишь, Сверчку нравится.
— Меня так моя подруга Люсиль называет, — смеется девушка. — Сверчок или Крикет, — а потом икает и выдает, — хотя это одно и тоже.
И снова смеется. Это ее что, с одной стопки так развезло, что ли? М-да, вечер обещает быть интересным. Эта парочка снова поднимает свои шоты, чокаются и дружно глотают. Водяной, сука, мне снова подмигивает, а я ему кулак незаметно к носу подношу.
— Яся, может, закусишь чем-нибудь хотя бы? — выдвигаю, как заботливый папаша, и третью стопку из рук у нее вынимаю.
— А чем? — разводит руками уже захмелевшая девчонка. — Тут нечем. Вот смотри, — и меню мне в нос тычет.
Так, с желаниями этими надо завязывать. Хрен ее знает, что там в ее светлую головку еще стрельнет, а мне потом разгребай. Вот как это пойло и ее лекарствами будет взаимодействовать? Ей вообще пить-то хоть можно? Башка чуть не лопается от всех вопросов.
Сам пить отказываюсь. Может, ее в неотложку срочно везти придется. Ой, твою же мать!
— Девчонки, пошли, что ли танцевать, — орет наш танцор диско Царевич и резво на ноги подрывается.
— А я не умею, — радостно вопит Яся, стараясь перекричать громкую музыку.
— А мы научим, — тут же отвечает Макар, хватает ее за руку и тащит на танцпол.
Смотрю, как радостно Яся подрывается на ноги, и только вздыхаю. Вот мне это надо? На фиг я вообще на это согласился? Но тогда, когда она просила, ее глаза горели таким предвкушением, что я не смог отказать. Да и не хотел, если честно.
— Князь, расслабься, не съедят твою девчонку, — спокойно выдвигает Левин, а потом задумчиво добавляет, — может только слегка покусают.
И пальцем мне на танцующих указывает. Смотрю и глазам своим не верю. Яся отжигает очень даже прилично. Рядом Царевич задницей крутит. Слажено у них все. Она явно ритм чувствует, а спиртное помогает ей расслабиться и перестать обращать внимание на окружающих.
Засматриваюсь на нее. Любуюсь. Пока какой-то хмырь руками ее за задницу не обхватывает и к себе не прижимает. Ясинья теряется на мгновение. Глаза открывает и упирается этому самоубийце в грудь руками, явно в попытке оттолкнуть. Но парниша намеков не понимает и в наступление идет. У меня даже красные точки перед глазами мелькать начинают, когда вижу, как будущий покойник ее за волосы хватает, чтобы она не дергалась.
На ноги подрываюсь и даже сам не понимаю, как рядом оказываюсь. Руку его хватаю, которой он ее за волосы держит, и выворачиваю до характерного хруста. Щегол вопит сразу, как девчонка, и волосы Яси отпускает. Тогда я ему лбом между глаз пробиваю и пока этот сученыш скулит, ногой под колено хреначу. Во мне такая ярость разгорается, кто даже криков, которые раздаются вокруг, не слышу. Мои парни тут же подлетают и предпринимают попытку оттеснить меня в сторону, только ни хера я успокаиваться не желаю. Буром пру, пока не чувствую, как талию обвивают тонкие ручки и к спине прижимается всем телом моя Яся. Она носом проводит по моему позвоночнику и сжимает руки крепче. При желании я бы мог ее легко отпихнуть, но такого желания не возникает. Вместо этого я шумно выдыхаю несколько раз в попытке взять себя в руки. Потом разворачиваюсь в ее объятиях и аккуратно обхватываю испуганное личико ладонями.
— Вот тебе мое желание, — сиплю хрипло ей прямо в губы, ощущая, как дрожь проходит вдоль позвоночника и передается напрямую в ее стройное тело. — Хочу, чтобы эту ночь ты провела со мной!
Она распахивает глаза на пол-лица, сосредоточенно смотрит на меня и раскрывает губы, чтобы ответить.
Уже жду гребаный «миндаль» мне как награду за наглость. Только Яся дрожит, как лист на ветру, и тихо, но уверенно шелестит:
— Принято!