— Катя, постой.
Олимпийская деревня, раннее утро. Сборная прилетела вчера, а сегодня с утра уже начинались настоящие Олимпийские тренировки. Тимура Денис Русланович будил лично несколько минут назад, поэтому у него было некоторое время для того, чтобы поговорить с Екатериной. Этот разговор он планировал весь перелет, будучи свидетелем не очень приятной картины. Вчера у Кати случились неполадки с ногой и последующая ссора с тренером.
Девушка обернулась, до этого идя вперёд в спортивный зал со скакалкой. Светлые волосы завязаны в тугой пучок, открывая молодые и красивые черты лица на обозрение. Денис Русланович даже невольно засмотрелся на красоту спортсменки. С такими утонченными чертами лица нужно было ещё умудриться родиться. Ох уж эта молодость… Нет, сам тренер был далеко не стар. Тридцать три — точно не тот возраст, в котором он бы посмел назвать себя стариком. Морщин практически не было, а его молодой вид не раз обсуждали в различной прессе не лучшего качества.
— Здравствуйте, — девушка улыбнулась уголками губ, крепче перехватывая скакалку. Будто собралась ей обороняться в случае чего, ей богу.
— Здравствуй, — кивнул Денис Русланович, — Я хотел поинтересоваться твоим самочувствием и твоей… ногой? У тебя ведь она болела?
Катя невольно отшатнулась. С чего это такой интерес? Даже матери не было никакого дела до этой травмы, которую они даже не проверили на рентгене. Сейчас она находилась полностью в тейпах и на лёгком обезболивающем.
— Спасибо, все хорошо.
— Это замечательно, — он не поверил, но согласился. И, пока девушка не поспешила ретироваться, продолжил, — Я бы хотел видеть тебя в своей команде. Подумай об этом, пожалуйста. Я не настаиваю, но с радостью приму в любое время.
Что? Катя не поверила собственным ушам. Денис Русланович, тренер, о котором она могла только мечтать, просит о переходе?.. Видимо, её удивленный вид был расценен не совсем верно, и Денис Русланович продолжил:
— Конечно, я понимаю, что это слишком наглое предложение.
— Нет-нет, что вы… Я была бы очень рада заниматься в вашем штабе. Вы ведь воспитали столько величайших спортсменов, как я могу считать ваше предложение наглым? — Панкратова выдала это на одном дыхании, а светло-голубые глаза засияли надеждой. Скоро это всё закончится. Скоро она будет тренироваться там, где хотела. Оставалось только как-то сказать это собственной матери и… остаться живой. Настолько все могло закончиться плохо.
— Тогда я жду тебя после этого сезона у себя.
Екатерина довольно закивала головой, улыбаясь во все тридцать два. Наконец-то!
— Удачных прокатов. Ты всегда можешь обратиться ко мне, если захочешь.
И ушёл. Он ещё не был её тренером, но уже сказал, что она может обратиться… Чудо. Не хотелось думать о том, как она будет всё это объяснять матери. Это точно будет сложный разговор с криками.
Екатерина совсем не заметила путь до зала, пока витала в мыслях, точно так же и не заметила тело, выросшее перед ней. Врезавшись в Александра, она подняла на него голову. Ага, он тоже решил потренироваться. Иронично было врезаться в спортсмена своей сборной в такую рань. Хотя, наверное, нет. Часовые пояса играли злую шутку.
— Доброе утро, — Александр улыбнулся, — у тебя хорошее настроение?
Безумно хорошее!
— Привет, — Катя улыбнулась в ответ, приподнимаясь на носочках и взъерошивая ему волосы, — Да, решила потренироваться с утра. Ты, я смотрю, тоже?
Саша не успел ответить, как сзади прошло нечто очень недовольное. Жизнью. Заспанный Тимур еле перетаскивал ноги, сжимая в руках коньки. Светлые волосы были завязаны в пучок, да такой небрежный, что сомнений в том, что он встал буквально пару минут назад, не оставалось. Вот что значит — подготовка к завтрашнему командному турниру! Опыт не пропьешь. Хотя Тимур очень пытался выкурить. К слову, парень даже не покурил! Денис Русланович практически вытряхнул его из кровати, растормошил и заставил одеваться и идти на лёд. Справедливое требование, но как же хотелось подольше поспать. Всю ночь Тимур разговаривал с Евой по телефону, поэтому абсолютно не выспался. Впервые за многие годы они были вынуждены ночевать раздельно, Ева в номере вне места проведения Олимпиады, в отеле буквально в десяти минутах езды, а Тимур в комнате с Димой. Отличное соседство, если есть желание, чтобы один из них проиграл по причине ночного удушья.
— Проснулся? — Денис Русланович встретил парня с ухмылкой, облокачиваясь на бортик. На льду было несколько спортсменов других стран, из фигуристов сборной не было никого. Хмурый взгляд был тренеру ответом, Тимур сел зашнуровывать коньки. Трибуны привычно были заняты толпой журналистов, готовящихся фотографировать и писать новости. Вчера ночью Тимур уже читал парочку новостей из прессы не первой свежести — про то, что он уже стар для фигурного катания и стоит уступить брату.
Как будто брат — бабушка в общественном транспорте, а не спортсмен с такими же шансами, как и у Тимура.
— Готов к завтрашнему дню?
Хмурый взгляд сегодня официально станет самым распространенным ответом на все вопросы. Денис Русланович покачал головой, стараясь не смеяться со спортсмена. Он все понимал — акклиматизация. На них всех по-разному повлиял перелёт в другую часть земного шара. Катя и Саша вон, встали с утра пораньше, а братьям Панкратовым лишь бы подрыхнуть.
— Тогда начинай разминаться, через полчаса прокат твоей короткой. Постарайся не мешать всем остальным.
А то он собирался бросаться под лезвия и раскатываться прямо в центре, пока там кто-то катается… Тимур тяжело вздохнул, крепче затягивая шнуровку на коньках когда вышел на лёд. Настроения тренироваться не было абсолютно. Как и выбора, поэтому пришлось разминаться под строгим взглядом Дениса Руслановича.
Тимуру не верилось. Он на Олимпийских Играх. Пусть ещё не выступает, но завтра в девять утра по местному времени будет. Под вторым стартовым номером, в такую рань… Конечно, он был бы больше рад катать свою произвольную программу. Все же, в ней больше эмоций, гораздо больше, чем в короткой. Но Федерация посчитала иначе и придётся показывать всем короткую.
На самом деле, было как-то странно. Не было мандража. Четыре года назад Тимура практически трясло, он не мог справиться с эмоциями. А сейчас всё спокойно, словно это стандартная тренировка. Он не чувствовал себя на Олимпиаде. Это, наверное, хорошо?..
— Тимур, — его подозвали рукой к себе и он подъехал к Денису Руслановичу и подошедшему Роману, — Более активно разминайся, пожалуйста. Я понимаю твое желание спать, но сейчас время собраться. Давай, и я жду прыжки программы.
Тимур кивнул, возвращаясь назад, на лёд. Несколько ударов по бедрам и левой ноге и он начинает заезд на аксель. Денис Русланович был готов крикнуть, мол, куда ты без нормальной разминки, но что-то его сдержало. Возможно, интерес к тому, как получится этот элемент. Безответственно для тренера, который не хочет, чтобы его спортсмен получил травму.
Тройной аксель с перекрутом. Скорее даже четверной с недокрутом. И Тимур летит на лёд, беспомощно взмахнув руками.
— Он что, совсем не выспался? — всё, что смог сказать Роман, прежде чем из уст Дениса Руслановича вырывается ругательное слово. Тимур встаёт со льда, продолжает брать разгон для следующего прыжка и даже не думает подъезжать к тренерам!
— Тима! — Денис Русланович повысил голос, — Ходь сюды.
Спортсмен другой сборной, проезжающий рядом, автоматически оборачивается на тренера и спортсмена. На лице Тимура коварная улыбка, он понимает, что сейчас достанется… Да нет у него настроения сейчас адекватно тренироваться! А попробовать четверной аксель настроение было. Не получилось, не фортануло, ну что теперь бубнить.
— Это чего сейчас было? — тренер хмурится и крепко держит Тимура за плечо. Держит на максимальной приближенности, которую он позволяет с учениками сейчас. Помимо объятий после прокатов.
— Ну-у-у… — он улыбается, пытаясь отъехать, но держат его крепко, — Я просто попробовал. Больше дурачиться не буду. Честно.
«Попробую хотя бы…»
Следующая часть разминочной тренировки прошла без происшествий. Тимур наконец-то проснулся к началу прокатов, будучи готовый откататься. Беглым взглядом в телефон Денис Русланович обнаружил уже выпущенную новость про попытку четверного акселя Тимура. Вот же проворные журналюги. Помимо этого он обнаружил и сообщение от Тамары Львовны. «По-твоему, воровать спортсменов — это нормальная практика?». Понятно. Катя уже поговорила с ней.
Через две минуты должен был начаться прокат Тимура. Но в душе Дениса Руслановича что-то щелкнуло.
— Ром, — тренер наклонился к помощнику, — побудь с ним. Я сейчас буду.
Роман непонимающе проводил его взглядом. Ну… допустим. Тимур и сам в состоянии прокатать, можно было и прояснить для чего Роман тут остался.
Денис Русланович сам не понимал, что его повело уйти с арены перед тренировочным прокатом его главной звезды — Тимура Панкратова. Он должен быть на этой Олимпиаде от и до с ним, пока спортсмен в этом нуждается. А вместо этого тренер сваливает. Но он не мог иначе. Сам себе не в состоянии объяснить почему, он был движимый душой. И беспокойством.
Далеко идти не пришлось, вышел Ушаков вовремя. Недалеко от выхода на арену, около спортивного зала, стояла Екатерина Панкратова. Сжимая в руках всю ту же скакалку и вытирая тыльной стороной ладони слёзы, которые никак не прекращались. Денис Русланович подошёл к ней практически моментально, приседая перед девочкой.
— Что случилось?
Катя покачала головой, будучи не в состоянии делиться с будущим тренером такой информацией. Слишком личное, слишком больно, слишком… да всё слишком. Денис Русланович крепко держал её за предплечье, слегка подергивая, чтобы привести в чувство.
— Ты поговорила с тренером, да?
Катя нашла силы кивнуть, после пытаясь выпутать руку. Денис Русланович был не в праве её останавливать, но все же посчитал нужным всё ещё держать девушку.
— Ты можешь ничего мне не рассказывать, но успокоиться тебе нужно. Я, кстати, в штабе плакс не держу. Пойдём посмотрим на прокат Тимура и перестанем плакать. Хорошо?
Как с маленьким ребенком. Панкратова вновь кивнула и тут же её отпустили. Денис Русланович приглашающим жестом указал на двери арены.
С одной стороны, подло было вести её под камеры и показывать рядом с тренером другого штаба. А с другой стороны, её нельзя было сейчас оставлять одну. Если Дениса Руслановича не подводят его способности детектива, он смог выяснить, что девочка безумно восприимчивая и нежная.
Когда они оказались на арене, Тимур уже катал свою программу. Катя подошла к бортику, вставая чуть поодаль Романа и оставляя место Денису Руслановичу. Не хотела стоять рядом с Романом. А ведь придётся с ним работать… Хотя, может быть, Денис Русланович рассмотрит вариант принять её на личное обучение, а не в руки кого-то из тренеров штаба.
— Как тройной аксель? — Денис Русланович наклонился к Роману, полностью отставая от Екатерины. Да и прикасаться к ней под камерами было опасно.
— Чисто.
Удовлетворительно. Денис Русланович кивнул, чувствуя, как Катя стала чуть ближе к нему. Наклоняя голову, он вопросительно посмотрел на девушку.
— Простите, — она слегка хрипела от слёз, которые уже высыхали, — Мне холодно и я не могу успокаиваться без тактильного контакта.
Ухты… Жаль, но Денис Русланович не мог этого ей предоставить. Не в его правилах проявлять излишнюю тактильность.
— Тимур закончит и обнимет тебя. Подожди немного.
Панкратова кивнула, делая шаг в сторону. Вот и попыталась подружиться с тренером таким порывом. Все сказанное было правдой, но должно было быть умелым инструментом. Катя действительно поговорила с матерью и разговор был не из приятных. Вспоминать даже не хочется…
— Неблагодарная тварь!
Катя потрясла головой. Прочь.
Тимур приближался к четверному лутцу. Краем глаза он видел свою сестру, но не понимал причины, по которым она тут. Лица рассмотреть он не успевал, поэтому додумать про слёзы у него не было ни единого шанса.
Четверной лутц.
Приземлил, пусть чуть недокрутил. Всё равно ругнулся. А дальше дорожка шагов, которую он традиционно не делал на тренировочных прокатах. Чтобы зря энергию не тратить, ну он же никак не может накосячить с дорожкой шагов. По крайней мере, так думал Тимур. Поэтому остановился в попытках отдышаться и поближе пригляделся к Кате.
«Она заплаканная? Что происходит?»
Времени подумать дальше не было, он подстроился под музыку и прыгнул во вращения. У сестры снова болит нога? Это плохо, очень плохо. И плохо то, что она под камерами. А если она хромала, пока шла сюда? Точно будет куча неприятных новостей.
Несмотря на то, что они практически не общались, в этот момент Тимуру захотелось защитить младшую сестренку. Чисто по-человечески. Она чистый ребенок, которого пытаются убить суровыми жизненными реалиями. И не дай бог этот ребенок не займет первое место… а с её травмой вполне возможны казусы. Мысленно Тимур настраивался на то, что придётся успокаивать всех младших.
А если проиграет он, то…
Четверной лутц.
Тройной тулуп.
…То ничего не изменится. Просто ещё одна серебряная медаль и полностью потерянная мечта. Он будет зол, расстроен, разочарован, но не выдаст никакой реакции на камеры. Спасибо, ему хватило.
Короткая программа на прокате чисто, но это абсолютно ничего не значит. Лёд скользкий, а Олимпийский тем более. Панкратов планировал потренировать ещё и прыжки отдельно после окончания программы. Но перед этим обязательно узнать что тут делает Катя.
Узнать сразу не получилось. Как только он подъехал к тренерам, ему тут же начали говорить замечания. Ногу не дотянул, не докрутил, Роман правил его хореографию в нескольких местах и заставил всё-таки сделать дорожку шагов. Тимур едва дышал, но сделал. А когда тонкий голос его позвал, он и вовсе забыл, с каким вопросом ехал изначально.
— Тимур…
— Что случилось? У тебя болит нога? — он навалился на бортик, слегка ездя ногами, чтобы не растерять разминку.
— Нет, я… обними, пожалуйста.
Что?! Наверное, это отразилось на лице Тимура, потому что девушка смутилась и сделала шаг назад.
— Нет, конечно… иди сюда.
Он никогда не был злюкой, тем более по отношению к девочке, которая оказалась в суровой среде. И с суровым тренером, который ни разу не похож на мать и поддержку.