Ева
— Это явно лишнее, — говорит Дамир и поднимает подлокотник между нами. — Иди ко мне, трусиха.
Прильнув к нему, устраиваюсь поудобнее и кладу голову на его плечо. В кинозале гаснет свет, и Дамир тут же сжимает мою руку.
— Только не кричи слишком громко, — говорит он игривым тоном.
— Постараюсь, — усмехаюсь я.
Мы будем смотреть ужастик. Потому что выбор был между мелодрамой, ужастиком и мультфильмом. Дамир категорически отказался идти на мультик. И теперь нам предстоит смотреть фильм про зомби. Разлагающиеся тела, бегающие по городу, жуткие вопли… — в общем, прелесть!
С первых минут фильма мне становится не по себе. Нулевой пациент, быстрое распространение зомбо-болезни и первые нападения этих самых зомби… Жмусь к Дамиру. Он обнимает меня за плечи, прижимает голову к своей груди. Широкой ладонью закрывает глаза и целует в макушку.
— Скажу, когда это всё закончится. Не смотри пока, — шепчет мне в волосы.
Господи… Мне так хорошо с ним. Словно мы знакомы уже очень давно и столько же вместе.
— Ну что, уже можно? — интересуюсь я шёпотом, когда стихают ужасающие звуки не менее ужасающей сцены фильма.
— Да, можно, — убирает руку от моих глаз, но тут же берёт за подбородок и вынуждает поднять голову выше. — Может, к чёрту фильм? — шепчет напротив моих губ. — Предлагаю целоваться. Все сто десять минут.
Я быстро оглядываюсь по сторонам, нервно облизнув губы. Впереди сидит какая-то парочка, которая уже целуется. Слева от нас компания подростков лет пятнадцати. Справа мужик в гордом одиночестве. И ещё какие-то люди, которых я не знаю. Кинотеатр далеко от дома, мы приехали сюда на маршрутке.
Возвращаю взгляд к серым глазам Дамира и сама тянусь к губам парня.
Да, будем целоваться! Мне хочется побыть немного безрассудной!
Надавив на мой затылок, он припечатывает моё лицо к своему и буквально пожирает мои губы… все сто десять минут фильма…
Когда выходим из кинотеатра, я не сразу прихожу в себя. Словно мы находились в какой-то параллельной эйфорической реальности, а теперь вроде бы и вернулись обратно, но эмоционально всё ещё там.
— По домам поедем? — бросаю унылый взгляд на остановку.
— Не. Рано ещё, — тянет меня к пешеходнику.
Взявшись за руки, переплетаем пальцы и переходим дорогу. Дамир направляется к кафешке.
— Давай похомячим, — говорит с энтузиазмом.
В кинотеатре мы не брали попкорн — оказалось, что оба его не любим, и теперь ужасно голодные. Заходим в кафе, которое оказывается пиццерией. При выборе пиццы выясняется, что мы оба любим грибную. Берём ещё напитки: ему — латте, мне — молочный коктейль. На кассе немного спорим о том, кто будет платить, ведь Дамир купил билеты. Но он не разрешает мне заплатить, хотя я вижу, как парень выгребает из карманов буквально последние монеты. Меня это беспокоит…
Напитки нам выдают сразу, а вот пиццу придётся подождать. Не сговариваясь, выбираем столик у панорамного окна. Через него видна бо́льшая часть улицы.
— А ведь ещё уроки сегодня учить, — надуваю губы.
Жутко не хочется учиться… Наверное, впервые меня посещают такие мысли. Что ж, Ева, с дебютом тебя!
— Давай о чём-нибудь весёлом, — усмехается Дамир. — Дай лучше коктейль попробовать.
Выхватывает стаканчик из моих рук и надолго присасывается к трубочке.
— Эй! — с шутливым возмущением шлёпаю его по руке и забираю стакан с латте. — А ну-ка, медленно опусти трубочку и отодвинь стакан от себя! — пародирую я сцену из боевика, в котором полицейский просит грабителя опустить пистолет.
Дамир начинает смеяться. Да так заразительно, что я тоже, чуть ли не похрюкивая, заливаюсь смехом. Забираю коктейль и отдаю ему латте. Мы молча пьём свои напитки, не сводя глаз друг с друга.
— Ты классная, знаешь? — внезапно говорит Дамир.
Чувствую, как начинают гореть щёки. Наверное, не так нужно реагировать на комплименты, но я ничего не могу поделать со своим смущением.
— Нет, не знаю, — произношу застенчиво.
Он качает головой.
— Да брось. Ты самая красивая девочка в школе. А твои веснушки…
Опять он об этом! Мне снова хочется его треснуть. Картинно закатываю глаза.
— Ну ладно-ладно… Дело не в веснушках, конечно, — продолжает Дамир. — Ты просто от всех отличаешься. Такая… светлая.
— Ааа… Ты о моих волосах! — посмеиваясь, провожу по прядке возле лица.
Дамир подаётся ко мне, протягивает руку через весь стол и убирает эту прядку за ухо.
— Дело совсем не в цвете волос, — понижает голос до шёпота.
Успеваю поймать его руку до того, как он отстранится. Положив её на стол, накрываю своей. Веду пальцем по татуировкам.
— Что означает якорь?
Сейчас я отчётливо вижу, что это якорь, хотя рисунок очень размытый. Дамир смотрит на своё запястье. Сглатывает.
— Тебе интересно?
— Очень!
— Якорь — для того чтобы меня не унесло течением жизни.
— Круто! — выдыхаю с восхищением.
— Серьёзно? — вскидывает одну бровь парень. — Я думал, ты скажешь, что это глупо.
Он правда так думает? Фыркаю.
— Глупо — это когда девушка накалывает на руке имя возлюбленного, а потом они разбегаются. Вот что такое глупо!
Дамир расплывается в хитрой улыбке.
— Пожалуй, затащу тебя в тату-салон. Свяжу — и пусть мастер нарисует на тебе моё имя. Тогда ты со мной не расстанешься. Чтобы не быть глупой.
Мне хочется опрометчиво выпалить: почему я вдруг должна с ним расстаться?! Но я вовремя прикусываю язык. И не знаю, что сказать. Да уж… Неловко.
— Ну а я, конечно, наколю твоё имя, — продолжает веселиться Дамир. Проводит пальцем по груди. — Вот здесь. Ева! Коротко, но очень звучно. Кто назвал тебя так?
— Папа. Мама хотела назвать в честь бабушки, Ольгой.
— Ева мне нравится больше.
— Да, мне тоже, — улыбаюсь. Не выпуская его руки, продолжаю водить пальцем по линиям татуировок. — А твоё имя? Кто тебя так назвал. Оно ведь нерусское?
— Мама так назвала, — как-то неохотно отвечает Дамир. — И в нашем роду все русские. Ну, мне так кажется. Просто мама захотела и назвала так. Проехали.
Ясно, о своей маме он говорить не хочет. А мне хотелось бы узнать, где она. Ведь Дамир вроде бы живёт сейчас с братом.
Нам приносят пиццу, и от аппетитного запаха живот начинает урчать. Мы буквально набрасываемся на неё. Я съедаю два куска и чувствую, что сейчас лопну. Дамир с лёгкостью разделывается со всеми остальными.
— Мы с отцом иногда по воскресеньям готовили пиццу…
Неожиданно на меня накатывают воспоминания. Такие приятные, тёплые. Ими хочется поделиться. Дамир молчит и просто ждёт продолжения моего рассказа.
— Папа ужасно готовит, — улыбаюсь, переводя взгляд на улицу за окном. — Именно поэтому нужна была я. Чтобы сначала руководить процессом, а потом ещё и всё помыть, потому что он оставлял после себя на кухне настоящий хаос. Мама всё время ругалась…
Замолкаю. Потому что там, за окном, внезапно вижу мамину машину. И её саму. Она не одна, с каким-то мужчиной. Напряжённо вглядываюсь в его спину. Высокий, крепкий, темноволосый. Мой отец явно проигрывает этому типу в телосложении.
Тут же ругаю себя, ведь мама наверняка здесь по работе, а это её клиент. И сейчас он просто провожает её до машины.
— Ева, — Дамир касается моей руки.
Не реагирую. Всё моё внимание устремлено на маму.
Её спутник галантно открывает дверцу, и мама садится за руль. Он наклоняется, заглядывает в салон. Мне плохо видно, что они там делают, но почему-то кажется, что целуются. Наконец мужчина разгибается, захлопывает дверь и отступает.
Я вскакиваю.
— В чём дело, Ева?
Дамир тут же оказывается рядом и нежно обнимает за талию. Я продолжаю пялиться в окно.
— Там моя мама. С этим…
У меня язык не поворачивается сказать, что она с любовником. Как она может так просто с ним разгуливать? Она ведь замужем! Пока ещё!
— Прости, Дамир, — наконец смотрю на парня. — Я хочу поехать домой. Нам с ней надо поговорить.
— Всё нормально, — говорит он. — Пойдём.
Выходим на улицу. Этот тип как раз идёт по парковке. Наверное, к своей машине. Я всё ещё не вижу лица мужчины, но мне это и не нужно. Пусть для меня он так и останется безликим. Мамин автомобиль медленно трогается. Дёргаюсь в его сторону, но Дамир придерживает меня за руку. Оборачиваюсь.
— Ты позвонишь мне?
Его глаза кажутся чертовски грустными.
— Да, попозже…
Он притягивает меня к себе, быстро целует в висок и отпускает. Я бегу наперерез маминой машине, она замечает меня и останавливается. Вижу, как её лицо становится виноватым. Горько усмехнувшись, открываю дверь и плюхаюсь на сиденье.
— Как ты здесь оказалась? — спрашивает мама, вновь трогаясь места.
Я сверлю её щёку взглядом и отвечаю вопросом на вопрос:
— А что здесь делала ты?