Дамир
Пялюсь в экран. Сообщение получено… А песня прослушана?
Пожалуйста, пусть послушает!
Внезапно вижу, что Ева что-то мне пишет. Сердце замирает, руки начинают дрожать.
Соберись, Дамир! Всё будет нормально!
Однако здравый смысл злобно нашёптывает: «Не будет. Нафига ты ей сдался?» Этот голос вообще всегда звучит скептически.
Вместо слов Ева тоже присылает мне песню. Безмолвно поорав, выключаю экран и отчаянно стискиваю телефон. Пластик корпуса трещит в пальцах.
«Корабли»… Она прислала мне именно её. Жирнейший намёк на то, что между нами всё кончено.
Твою мать…
Вновь включив экран, быстро строчу сообщение.
«Давай поговорим».
На этот раз оно остаётся непрочитанным.
— Эй, Фри! Пошли разминаться! — зовёт меня Тим.
Вздохнув, иду за ним. Выходим из раздевалки, и в тот же момент соседняя дверь открывается, и появляется Ева. Пересекаемся взглядами. Она тут же опускает глаза. Залетает в зал, подбегает к девчонкам-чирлидершам. Они включают музыку, начинают разминаться. Мы тоже. На другой половине зала.
Челночный бег. Бег с мячом. Приседы. Потом каждый пробивает по воротам.
Мой взгляд невольно постоянно обращается к Еве. Она на меня не смотрит.
— Подержи ноги, — просит Первый, ложась на пол.
Сажусь коленями на его стопы. Начинает качать пресс.
— Моя сестра… с тобой поговорит… в итоге, — произносит Тим, поднимая тело вверх и опуская вниз. — Дай ей время. Пусть немного отморозится.
— Сколько? Сколько времени я должен ей дать?
— Много. Она упрямая, — кривятся его губы в усмешке.
— Слушай… я ей такого наговорил… — решаю покаяться. — Не думаю, что у нас вообще есть шанс помириться.
На очередном подъёме Тим зависает и, выставив руку, раскрывает ладонь, говоря мне «стоп».
— О примирении речи не шло, только о диалоге.
— Я хочу её вернуть! — заявляю решительно.
Сверлим друг друга хмурыми взглядами несколько секунд. Тим сдаётся первым, вновь опускаясь на спину и снова поднимаясь вверх. А я продолжаю непререкаемым тоном:
— Она нужна мне, понимаешь? Думал, переболею. Перегорю. Но нет. Месяц меня здесь не было. Месяц я старался о ней не думать. Девчонка одна подвернулась. Вроде бы очень даже подходящая мне, такому идиоту. Полная противоположность Евы. Злая, завистливая, расчётливая…
Вспоминаю Гордееву, ту девочку из пансиона. Она флиртовала со мной. Я ей понравился. Но меня всё время что-то тормозило. И я знал, что. Точнее, кто. Через месяц пребывания в пансионе меня сломало окончательно, и я захотел вернуться. Потому что хотел вернуться к Еве. Да хотя бы просто её увидеть! А когда вернулся, понял, что отпустить не смогу.
И всё это я вываливаю на Тима. Но он снова поднимает руку, останавливая меня на полуслове.
— Это меня не касается. Я блевану сейчас от вашей драмы. Мне своей по горло.
В его глазах вспыхивает что-то, похожее на ярость, но тут же потухает. На смену ярости приходит вина.
Понятно… Алина… Я не спрашиваю, где она, а он не рассказывает, что у них случилось, и как они расстались. Да и правда, пусть каждый варится в собственной драме и в собственных ошибках.
Меняемся местами. Теперь я качаю пресс, а Тим держит мои ноги. Веду взглядом по всем игрокам команды. Кто-то смотрит на меня одобрительно, кто-то не очень доволен моим возвращением. Я их понимаю. Ведь в их глазах я — друг того отморозка, который доставил кучу проблем и даже причинил ущерб их здоровью. Насколько я знаю, Элевен — паренёк из параллели — вообще не сможет больше играть, потому что в драке ему раздробили колено. И это просто жесть! Мне чертовски жаль, что всё так произошло.
Переходим с Тимом на брусья. Выжимаем по тридцатке. Потом на турничок… В зале появляется физрук. За ним идёт тренер. Замечаю, что Тим сразу отводит взгляд от последнего.
Столяров — отец Алины. И, кажется, у Тима теперь с ним проблемы.
— С кем хоть играем?
— Ребята из восьмой шараги, — бросает Тимофей, и мы идём строиться.
В зал заходит команда соперников. Выглядят они как быки. Между нами начинаются яростные гляделки. Взглядами обещаем друг другу, что сейчас будет жесть.
У этой команды оказывается своя группа чирлидерш, которая выступает первой. Ничего особенного. Ева двигается лучше их всех.
Танцуют наши. Выполняют сложные пируэты и поддержки. Сердце замирает каждый раз, когда Ева опускается на пол в шпагате или делает сальто. Такая красивая…
Пульс долбит, как сумасшедший. Мышцы ноют от желания её обнять.
Как теперь играть, чёрт возьми?
Как принять тот факт, что она поставила жирную точку в наших отношениях?
Тимофей велел ждать. Но я не могу! Бл*ть!
Свисток физрука призывает команды на поле. Начинается игра…
Мы раздавливаем их со счётом 4:0. У Тимофея, конечно, талант. Он, и правда, вообще не пропускает. Такие мячи достаёт!.. И если тренер Столяров идиот, и не наладит с ним отношения, то кто-нибудь точно уведёт Тима у него из-под носа. Из сборной он может попасть даже за бугор. Уверен, что Тимофей станет легендой. Его уровень — это уже профи. Я восхищён.
По окончании матча команда соперников покидает спортзал, не пожелав пожать нам руки. Обидчивые какие… Они идут дальше по коридору, в класс, который им выделили в качестве раздевалки. Наши девчонки тоже убегают переодеваться. Заходим в свою. Сэвен садится напротив, вперив в меня тяжёлый взгляд.
— Кто поджёг студию? — спрашивает неожиданно.
— Не знаю.
— Не пи**! — взрывает его.
Да и меня тоже.
Я вскакиваю. Тим вклинивается между нами.
— Заткнулись оба! — сначала строго смотрит на меня, потом на Кира. И снова на меня. — Ты реально не знаешь, кто это сделал?
— Догадываюсь.
— И кто?
— Я разберусь.
Тот чувак бегает за Дашкой. Я даже имени его не помню, только фамилию. Круглов. И я намерен с ним встретиться тет-а-тет. Моё сердце всё ещё требует вендетты.
— В смысле — ты разберёшься? — брови Тима сходятся к переносице. — Моя сестра могла пострадать! И Полина тоже! Это моё дело!
— И моё! — вступает вслед за ним Кирилл.
Тен тоже подходит к нам, за ним — Фор. Ладно, понял… В одиночку разобраться с этим не получится.
— От очередной массовой драки будет только хуже, — отхожу в сторону. — Мы так и будем мериться силой до бесконечности. Сначала они нас, потом мы их, потом опять они… И это просто никогда не закончится. Ты не наелся ещё с Грозным?
— Тогда надо по-нашему решать, — усмехается Тимофей.
— Это как?
Он проводит по макушке ладонью, взъерошивая волосы. Пару секунд обдумывает свою мысль, пока все напряжённо ждут. А потом, ухмыльнувшись, спрашивает будничным тоном:
— А твои бывшие друзья играют в футбол?