Замочить
Как только Эдди объявил, что вечеринка окончена, я поняла, как Бланка смогла так быстро устроить такую феерию.
Сестры и тетушки Эдди приступили к делу; уборка, уборка и уборка, в то время как заинтересованные стороны перешли в гостиную Бланки: я, Эдди, мама, Трикси, Ада, Бланка и, для моральной поддержки, Инди и Элли.
Хэнк с Ли пошли с нами и немного поприсутствовали, затем, когда Том прикатил мамино кресло и отдал ей ключи от машины Трикси, все они уединились в коридоре, сбившись в мужскую компанию с Малкольмом во главе, тихо переговаривались, и с их лиц не сходило напряженное выражение.
Затем Хэнк и Ли отделились от компании и исчезли. Малкольм и Том забрали Китти Сью и тоже ушли.
Я замечала это мельком, главным образом потому, что была занята попыткой рассказать маме о беспорядке, в который угодила, не вызвав у нее нового удара. Я сидела на коленях на полу перед ней, она сидела на диване, а Эдди стоял рядом со мной.
Я рассказала ей историю своей недели.
Мама побледнела.
Затем ее взгляд стал жестким.
Когда я закончила, она сказала:
— Твой ё*аный отец.
Ого.
Не думала, что когда-нибудь услышу, как мама произносит такое слово на букву «ё».
— Мам, успокойся, — попросила я.
— Я спокойна. Я достаточно спокойна, чтобы сказать, что когда меня посадят за убийство твоего отца, они поймут, что это было преднамеренно. Одной рукой или нет, но я убью засранца. — Она посмотрела на Эдди. — Извини, Эдди.
Он слегка кивнул, показывая, что пока не собирается надевать на нее наручники.
Мамины глаза снова обратились ко мне.
— Почему ты ничего мне не рассказывала?
— Я не… — начала я, но она меня перебила.
— Я знаю причину, — огрызнулась она голосом матери, разговаривающей с дочерью-идиоткой, — ты не хотела, чтобы мне снова стало плохо. Джет, ради Бога, я же не стеклянная. Ты не можешь обращаться со мной всю оставшуюся жизнь так, словно я вот-вот разобьюсь вдребезги.
— Тебе легко говорить, — прошептала я и уставилась на нее.
Она не видела себя на больничной койке после того, как случился удар; вся ее левая сторона обмякла и обвисла, даже лицо, речь звучала невнятно, а глаза были расфокусированными. Это было ужасно.
Я не собиралась этого говорить, но мне и не нужно было.
Мама коснулась моей щеки.
— Спасибо, куколка, — тихо сказала она, и я прижалась щекой к ее ладони, когда слезы сдавили горло. — Но с этого момента ты свободна от дежурства.
Мой взгляд метнулся к ней, но она смотрела на Эдди.
— Я переезжаю к Трикси, — объявила она.
Я ахнула.
— Сегодня вы останетесь с моей мамой. Завтра переедете к нашему другу, который сможет обеспечить вам безопасность. Не знаю, что будет дальше, и не собираюсь рисковать. Когда все закончится, вы сможете переехать к Трикси, — сказал Эдди голосом, с которым шутки плохи.
— Хорошо, — тут же согласилась мама, решив не шутить.
— Но… — Я вздрогнула, чувствуя несколько отчаянную потребность бросить вызов.
Эдди поднял меня за руку и заговорил:
— Трикси, вы возвращаетесь с нами, соберите сумку для Нэнси, чтобы вещей хватило на неделю. — Он повернулся ко мне. — Ты тоже соберешь сумку.
Я открыла рот, чтобы возразить, но Эдди продолжал отдавать приказы, глядя на Трикси.
— Вы можете привезти сумку Нэнси, но я не хочу, чтобы вы куда-то уходили одни, если нет договоренности, что с вас кто-то сопровождает. Понимаете, о чем я?
Трикси кивнула, ее глаза были круглыми, как блюдца.
— Инди, навести Текса. Скажи ему, что у него будет компания.
Инди тоже кивнула.
Эдди потащил меня к двери.
— Уходим, — сказал он.
Я посмотрела на Бланку.
— Простите, — сказала я ей на бегу, потому что Эдди все тащил меня.
— Я позабочусь о твоей маме, — пообещала она.
* * * * *
Мы отправились с нашим мини-конвоем в мою квартиру; Ада ехала с Трикси. Прежде чем войти к себе, Ада крепко обняла меня.
— Ты хорошая девочка, — сказала она, ее глаза блестели. Она кивнула Эдди, вероятно, слишком боясь его в этот момент, чтобы обнять, и вошла в свою дверь.
Я приказала себе не плакать, и, к счастью, мое «я» послушалось.
Трикси собрала вещи для мамы и еще раз крепко обняла меня.
Она посмотрела на Эдди, потом на меня.
— Все будет хорошо, — сказала она.
Хотелось бы мне ей верить.
Трикси уехала, я собрала вещи, и мы с Эдди направились к нему домой.
Мы не разговаривали. Эдди был не в том настроении.
По правде говоря, я тоже, но держала свое настроение при себе.
И мое настроение вращалось вокруг моего гребаного отца.
Где он?
Не важно, я собиралась отыскать его и сказать все, что о нем думала.
И даже сверх этого. Я не хочу больше так пугаться, как этим вечером.
Никогда.
Я не знала, как мне взять под контроль свою жизнь, но, так или иначе, я собиралась это сделать.
Никто больше не заставит маму произнести это слово на букву «ё».
Эдди отнес мою сумку в свой дом и бросил на пол спальни. Затем обошел дом, закрыв все жалюзи и убедившись, что все двери надежно заперты. Я стояла посреди гостиной, медленно поворачиваясь кругом, наблюдая за его движениями.
Его лицо было суровым, и я могла сказать, что он едва держал себя в руках.
Как только он закончил отгораживать нас от посторонних глаз и запирать все замки, то схватил меня за руку и потащил в спальню. Там он отпустил меня и отвернулся, стягивая с себя свитер.
— Эдди, — позвала я.
Он взглянул на меня, когда сел на край кровати, стягивая сапоги.
— Я должна тебе кое-что сказать, и ты должен пообещать, что не будешь злиться.
Или, скорее, злиться еще сильнее.
Его глаза блеснули, и в животе у меня затрепетало.
Он сбросил второй сапог, встал и подошел ближе.
— Что? — его голос был таким же напряженным, как и лицо.
Я перевела дыхание.
— Я видела Винса прошлой ночью у Смити, прямо перед тем, как заметила парня с пистолетом. Тогда он высказал свою угрозу. Я не говорила тебе, потому что, ну, парень с пистолетом, вроде как, перетянул одеяло на себя.
Ладно, я была наполовину честна. Сейчас не время говорить Эдди о том, что я, в принципе, не собиралась рассказывать ему о Винсе. Но у Эдди должна быть вся необходимая информация, чтобы он смог предпринять то, что хотел… чем бы это ни было.
— Он сказал, что из-за тебя Маркус даст ему зеленый свет, чтобы достать меня. Сказал, что вы с Маркусом ненавидите друг друга. Что Маркус даже пойдет войной на Ли, чтобы добраться до тебя. Что бы это ни значило.
Желваки на челюсти Эдди задвигались.
Затем он спросил:
— Он сказал что-нибудь еще?
Я покачала головой, но отвела взгляд и призналась:
— Просто какую-то чушь о том, что собирается со мной сделать.
— Да, — произнес Эдди, и мои глаза вернулись к нему, — он мне ее тоже сказал.
Было ясно, что все это никак не повлияло на настроение Эдди.
— Я сожалею обо всем этом. Ты не можешь… — я остановилась, опустив глаза, не зная, что сказать, и сделала шаг в сторону, но он схватил меня за талию и притянул обратно.
— Джет, посмотри на меня.
Я сделала, как он велел.
— Он не прикоснется к тебе.
Он сказал это так, что я поверила ему.
Его рука скользнула вверх по моему боку, а затем расстегнула молнию платья.
— Никто не прикоснется к тебе, — повторил он и задрал подол платья до бедер, потянул вверх, а затем сорвал его. — Никто, кроме меня.
В его глазах не было ни теплоты, ни нежности, в них сверкала суровость.
У меня возникло такое чувство, что он говорил о чем-то большем, чем просто о Винсе; он говорил о ком угодно при любых обстоятельствах. Речь шла о том, что меня отметили совершенно иначе.
Воздух в моих легких загорелся.
— Л-ладно, — промямлила я, и одно это слово потрясло меня.
Он снял с себя футболку, затем его руки обхватили меня и расстегнули лифчик. Стянув бретельки по моим рукам, он отбросил лифчик в сторону. Мне хотелось прикрыться, но я не думала, что это хороший ход.
— Ты злишься? — спросила я.
Он разглядывал мое тело, но его глаза встретились с моими.
— Да, — подтвердил он, — злюсь.
Его руки спустили с меня трусики, пока те не упали на пол.
Эдди подхватил меня под попку, и у меня не было иного выбора, кроме как обвить его руками и ногами. Он повернулся и, поставив колено на кровать, уложил меня на нее, а затем устроился сверху.
— Может, нам стоит поговорить, — прошептала я.
— Теперь она хочет поговорить, — пробормотал он мне в шею, его рука двигалась между нами, расстегивая пуговицы на ширинке.
Я испытала иной вид трепета в животе.
Его губы приблизились к моему уху, пальцы коснулись меня между ног, и у меня перехватило дыхание.
— Через минуту я трахну тебя так сильно, что никто из нас не будет думать об этом, а после, мы будем так измотаны, что уснем. Завтра мы поговорим. Тебе подходит?
Я прикусила губу и кивнула.
Мне это подходило.
— Хорошо.
Затем он выполнил обещанное.
* * * * *
Я проснулась, когда было еще темно, и поняла, что что-то не так.
Эдди со мной в постели не было, и из соседней комнаты доносились голоса.
Я спустила ноги с кровати, нащупала на полу что-нибудь, что можно было бы надеть, и моя рука наткнулась на свитер Эдди. Натянув его, я направилась к двери.
Она была закрыта.
Но мы ложились спать при распахнутой двери.
Я начала ее открывать, но приоткрыв на дюйм, остановилась и прислушалась к голосу Эдди.
— …это дерьмо, — закончил он.
Последовала пауза.
— Я могу позаботиться об этом для тебя, — сказал другой мужской голос.
Ответа не последовало.
— Даю слово, Эд. Я позабочусь о Фрателли.
У меня перехватило дыхание.
— Дариус, ты не замочишь Винса Фрателли из-за моей девушки.
Ой!
Эдди назвал меня своей девушкой!
— Нет, я прикажу замочить Фрателли, потому что он подонок. И буду рад отдать приказ. Я буду вне себя от гребаного ликования.
Ох… милостивый… Господь.
Я знала, что значит «замочить», я смотрела телевизор (или смотрела его раньше).
Последовала еще одна пауза, и я почувствовала, как недоброжелательные волны ударяют в дверь.
— Ты забываешь, mi hermano, — тихо сказал Эдди с ноткой предупреждения в голосе. — Я — полицейский.
Тишина и еще больше недоброжелательных волн.
— Предложение в силе, — наконец сказал Дариус.
— Таким оно и останется, — парировал Эдди.
Снова тишина, пока я представляла, как Дариус пожимает плечами.
— Не говори Смити ничего из этого дерьма. Он сказал тебе, что готов вернуть твой долг ради Джет, и я не хочу, чтобы он принимал предложение, которое ты мне только что сделал, — сказал Эдди.
В голове у меня все смешалось.
Значит, Дариус был тем самым «братом», который задолжал Смити услугу.
Насколько мал Денвер? И если он был таким маленьким, почему я не могла отыскать в нем отца?
Эдди задал тот же вопрос.
— Есть какие-нибудь зацепки на Макалистера?
— Парень скользкий тип. Знаю, что прошлой ночью он играл, ему улыбнулась удача, недостаточно, чтобы расплатиться с Маркусом, но он все же расплатился с ним. Предполагаю, тем, что украл у Кинга.
У Кинга?
Что еще за Кинг, черт побери?
Должно быть тот парень, что стрелял в меня.
— Что он взял у Кинга? — спросил Эдди.
— Копы не знают? — Дариус казался удивленным.
— Он держит рот на замке. Сразу же попросил адвоката.
— Глупо стрелять в подружку полицейского, — заметил Дариус.
Да, это был тот парень, который стрелял в меня.
И вот меня опять назвали девушкой Эдди.
Боже милостивый.
— Что бы он ни взял, это стоило двадцать кусков. Это все, что я знаю, — сообщил Дариус.
Двадцать кусков?
Святая корова.
Я бы, наверное, пристрелила кого-нибудь, если бы у меня украли что-то стоимостью в двадцать тысяч долларов.
Ну, наверное, нет, но я бы подумала об этом.
— Ловкач все еще на охоте? — продолжил расспросы Эдди.
— Ловкач залег на дно. У него на заднице висит полиция и все парни из «Расследований Найтингейла». Ловкач уже очень давно не показывал носа. И плевать ему на тридцать тысяч.
Наконец, одна хорошая новость.
— Какую роль в этом играет Маркус?
— Он вышвырнул Винса. Либо так, либо он потеряет Дейзи. Он ни за что не пожертвует Дейзи, — ответил Дариус.
Я была потрясена.
Что случилось с войной?
Не то, конечно, чтобы я хотела войны.
— Винс — отступник? — недоверчиво спросил Эдди.
— У Винса есть цель, и он теперь сам по себе.
Я не восприняла это как хорошую новость.
— Это очень плохо, лучше бы Маркус держал его при себе, — сказал Эдди.
Эдди тоже не воспринял это как хорошую новость, но по гораздо более пугающей причине.
Дариус рассмеялся.
— Придется тебе прижать его каким-нибудь другим способом, Эд. Говорят, Дейзи нравится Джет, и Маркус хочет, чтобы Дейзи была счастлива. Ты же знаешь, как это бывает.
Никакого ответа и долгая минута молчания.
— Она стоит этого? — тихо спросил Дариус.
— Джет? — спросил Эдди в ответ.
— Да.
Я открыла дверь и сделала это так громко, как только могла, затем пошла в ванную.
Я не хотела слышать ответ Эдди и не думала, что смогу закрыть дверь так, чтобы они не узнали, что я подслушиваю.
Только в ванной я поняла, что на мне нет нижнего белья.
Великолепно.
Я шумела в ванной, грохала всякой всячиной и включала воду. Затем вернулась в спальню, избегая смотреть в сторону гостиной. Я встала, раздумывая, что делать, потом порылась в сумке, схватила джинсы и натянула их.
Затем направилась в гостиную, собирая на ходу волосы в конский хвост.
Я посмотрела на Эдди, затем на Дариуса. Оба стояли в гостиной и наблюдали за мной.
— Все в порядке? — спросила я.
Я остановилась рядом с Эдди. Его рука обвилась вокруг моих плеч, и он притянул меня к себе.
— Мы тебя разбудили? — тихо спросил он, глядя на меня сверху, его рука все еще лежала на моих плечах.
Я покачала головой, а затем остановилась и уставилась на него. Должно быть, он справился с гневом, его глаза вновь излучали теплоту и нежность.
Я впал в Мини-Дурман и пробормотала:
— Я почувствовала, что ты ушел.
Его веки немного опустились, а губы расслабились.
— Возвращайся в постель, я приду через минуту, — сказал он.
Я кивнула, коснулась рукой его живота, чтобы оттолкнуться, но тут вмешался Дариус.
— Я ухожу. Будем на связи.
Я посмотрела на него, он разговаривал с Эдди, но глядел на меня, его лицо ничего не выражало, но глаза оценивали.
Эдди сказал мне, что он торговец наркотиками, и он буднично рассуждал о том, чтобы отдать приказ кого-то убить. Из-за этого мне стало очень грустно, потому что у меня возникло странное чувство, что он был хорошим парнем. Что он не такой, но должен играть соответствующую роль.
Дариус ушел, послав Эдди некий жест рукой и не сказав мне ни слова.
Эдди запер за ним дверь, и мы вернулись в спальню. Для разговора с Дариусом он надел футболку и джинсы. Теперь он избавлялся от них в темноте.
Я стянула джинсы, свитер оставила и легла в постель.
Эдди присоединился ко мне, его ладони скользнули под свитер и сорвали его с меня.
— Мне холодно, — пожаловалась я.
Он прижал меня к себе, лежа лицом к лицу.
— Это ненадолго.
Он обнял меня крепче, и я действительно стала согреваться.
Я почти заснула, не спрашивайте меня как, возможно, от тепла тела Эдди и его объятий.
Затем Эдди заговорил и заставил меня резко проснуться.
— Как много ты слышала?
Проклятье.
Меня поймали.
— Не знаю, — призналась я, — много?
Эдди ничего не сказал.
— Подслушивать — неправильно, — сказала я в качестве извинения.
— Я бы подслушал.
Я ничего не могла с собой поделать и улыбнулась ему в шею.
— Тебе придется объяснить мне насчет Дариуса, — прошептала я.
Эдди не колебался.
— В детстве мы были близки. Он был хорошим парнем, немного необузданным, но не таким, как мы с Ли.
Из того, что я узнала этим вечером, я подумала, что будет трудно быть более необузданным, чем Эдди.
— Его отца убили, — продолжил Эдди, — и ему и его семье пришлось туго. Он выбрал путь, который в то время казался легким: быстрые деньги и способ разобраться со своими проблемами. Затем идти по этому пути стало труднее, но выбрав его единожды, он отказывается повернуть назад.
— Звучит очень печально.
Так и было.
Эдди ничего не сказал. Будучи другом Дариуса все это время, он знал, как это печально.
— Почему он пришел посреди ночи?
Эдди выдержал паузу, словно раздумывая, безопасно ли делиться этим. Затем ответил:
— Иногда мы работаем вместе, когда это взаимовыгодно, но держим это в секрете. Департамент хочет, чтобы его посадили, и они не слишком довольны нашими отношениями. Я из Отдела нравов и не очень популярен среди братьев.
— Это небезопасно, — заключила я.
— Нет, небезопасно.
— Ни для кого из вас?
— Нет.
— Но сейчас вы работаете вместе?
Он не ответил.
— Из-за меня?
По-прежнему тишина.
— Думаю, ты можешь быть немного пугающим, — сказала я.
Он повернулся на спину и притянул меня к себе.
— Не слушай моих тетушек. Я далеко не так страшен, как они хотят, чтобы я был.
Он ошибался.
Он жутко пугал.