Дейзи, Инди и я — нечестивая троица
Мы встретились с Дейзи в ультракрутом коктейль-баре отеля «Оксфорд» в стиле ар-деко.
Дейзи уже сидела в кабинке и ждала нас. Она была облачена в присущий ей деним и стразы, жакет на двух пуговицах обнажал акры декольте. Пурпурно-розовый неон, который почти сто лет создавал крутую атмосферу коктейль-бара, сиял на ее платиновых волосах, уложенных в невероятно объемную прическу, на которую, вероятно, ушло столько лака для волос, что защитники окружающей среды могли бы проводить кампании против урона, наносимого ей в одиночку озоновому слою.
Мы заказали «грязный мартини» и устроились поудобнее.
Дейзи обратила на меня взгляд своих васильково-голубых глаз.
— Ладно, сладенькая, расскажи все тете Дейзи.
Я не колебалась, она все равно уже кое-что знала после моего срыва у Смити, поэтому рассказала ей историю своей жизни, повторяя ее в миллионный раз на этой неделе. Все надежды, которые я питала на то, чтобы спокойно пройти свои испытания в одиночку, давно исчезли.
На середине моего рассказа она взяла меня за руку и не отпускала.
Когда я закончила, она сжала мою руку.
По какой-то причине она спросила:
— Джет, дорогая, ты видела «Стальные магнолии»?
Я кивнула.
— Это мой любимый фильм всех времен, — сказала она.
Это не стало для меня неожиданностью.
Она наклонилась ко мне.
— Ты и я, сладенькая, мы — Стальные Магнолии. — Затем она отпустила мою руку и без дальнейших церемоний начала свой рассказ.
Он был чертовски печальнее и страшнее, чем у меня.
На середине ее рассказа уже я схватила ее за руку и не отпускала. Ее глаза наполнились слезами, но она не позволила им упасть.
Это тоже не стало неожиданностью. Если судить по ее рассказу, жизнь Дейзи не баловала добротой, ни физически, ни эмоционально. На самом деле, Маркус и Смити — единственные знакомые ей мужчины, которые относились к ней правильно.
Когда она закончила, я сжала ее руку.
— Теперь я с Маркусом и, не поймите меня неправильно, я, в основном, счастлива. Но у девушки должны быть подруги, comprende? — Мы с Инди кивнули, поняв друг друга. — И я здесь, чтобы сказать вам, что высокомерные светские стервы Денвера просто не понимают меня. У меня нет ни одной подруги во всем мире, которая не смеялась бы за моей спиной или не боялся бы Маркуса до смерти.
Я посмотрела на Инди.
— Кажется, пришло время для еще одного «мартини», — объявила Инди и жестом подозвала официанта.
После того, как мы получили по второму коктейлю, Дейзи продолжила:
— Мне не стыдно признаться, что мне уже давно не было так весело, как с тобой и твоими друзьями у Смити. То есть, конечно, до того, как в тебя выстрелили, — сказала она мне.
— Конечно, — подтвердила я.
Мы все осознавали ее откровения, пока делали по глотку второго коктейля.
— Как думаешь, мне стоит беспокоиться о Винсе? — спросила я.
Дейзи поморщилась.
— Винс — подлый, грязный ублюдок, извините за мой французский. Я бы не сказала, что он пойдет против Маркуса, но этот осел совершенно неспособен выдержать удар по своему мужскому достоинству, в данном случае, нанесенному буквально.
Затем она тихонько хихикнула, как колокольчик.
Я не была уверена, что это забавно.
Она поймала выражение моего лица и рассмеялась.
— Я попрошу Маркуса присмотреть за ним.
Эм, я не думала, что это хорошая идея. И не была уверена, что Эдди захотел бы видеть Маркуса членом моей Группы Защиты.
— Дейзи…
Она покачала своей пурпурной головой, погрозила мне пальчиком, и я замолчала. Не потому, что у меня не было аргументов, меня загипнотизировал ее очень длинный, смертельно заточенный ноготок с крохотными фальшивыми бриллиантами в форме четырехлистного клевера.
Она опустила палец, и мы все сделали еще по глотку коктейля.
Затем Дейзи спросила:
— Что ты собираешься делать со своим папой?
Я глубоко вздохнула и поделилась:
— Я тут подумала: он ведь играет в покер? — Инди и Дейзи кивнули. — Значит, решено. Мне нужно войти в игру и задать несколько вопросов. Может, кто-нибудь подскажет, где он.
Дейзи уставилась на меня так, словно я только что объявила о своем намерении вторгнуться в Никарагуа.
— Ты играешь в покер? — поинтересовалась она.
— Нет.
— Эти игры серьезны, подруга. Во-первых, тебя не знают и, вероятно, не подпустят к игре. Во-вторых, женщин за столом не любят. В-третьих, ты не сядешь за стол, если не знаешь, что делать.
Я так и думала.
— У меня есть план, — сообщила я. План был довольно глупый, но это все, что у меня было.
— Мы слушаем, — надавила Инди, когда я не продолжила.
— Ладно. Я думала надеть измененную униформу Смити; униформа обладает странной властью над мужчинами, так что, если бы я надела нечто подобное, возможно, меня бы впустили. Прежде чем отправиться туда, я бы прочитала книгу о покере, а затем… — я заколебалась, — затем, просто бы сделала это.
Дейзи снова засмеялась своим звонким, переливчатым смехом.
— Разве ты не прелесть? — сказала она, перестав смеяться.
Хм, похоже, мой план не сработает.
Затем ее взгляд стал серьезным.
— Я играю в покер. Я сяду за стол и никто не скажет мне ни слова. Вы с Инди пойдете со мной, а я буду задавать вопросы. Эти парни знают меня и начнут болтать, думая, что я спрашиваю для Маркуса. Мы узнаем, где твой папа, и во всем разберемся.
Я не была уверена, что это хорошая идея.
— Может, мне стоит попробовать сделать это самой, вы с Инди…
Дейзи покачала головой и со всей своей, как я заметила, обычной суровой честностью, сказала:
— Я не могу иметь детей, сладенькая, мы с Маркусом пытались два года. Но у меня есть материнский инстинкт, поверь мне, и эта Мама-Медведица не позволит, чтобы ее нового детеныша съели большие, плохие львы, comprende?
Я не была уверена, как все это сочеталось, но не собиралась ничего говорить.
— Будет весело, — сказала она, быстро сменив настрой, хотя быть съеденной большими, злыми львами не звучало весело. — Мы нарядимся, устроим из этого вечеринку. У вас двоих есть надеть что-нибудь блестящее? — Ее пурпурно-белокурая голова повернулась от Инди ко мне.
Я покачала головой, думая, что это может стать нашим выходом из этой ситуации, но Инди сказала:
— Помнишь Тода? — Дейзи кивнула. — Он трансвестит и щедро делится своим гардеробом.
Великолепно.
У этих двоих имелся ответ на все.
Дейзи отпила половину «мартини». Мое горло обожгло.
Проглотив, она заявила:
— Отлично. Сделаем это сегодня вечером.
Я поперхнулась «мартини».
Сегодня вечером?
— Думаю, у меня с этим проблема, — сказала я.
Инди и Дейзи повернулись ко мне.
— Эдди не в восторге от того, что я ищу папу, и я, вроде как, живу с ним. Сегодня вечером мы собирались за кофеваркой, а потом не знаю, чем мы будем заниматься. Не уверена, что смогу уйти.
— Оооу, кофеварка. Похоже, этот Эдди настроен серьезно, — заявила Дейзи.
Я бросила на нее Взгляд, и она хихикнула.
Инди откинулся на спинку диванчика.
— Вот тут-то я и вступаю в игру. Раньше меня все время наказывали. Возможно, я немного заржавела, но я была королевой побега. Предоставь это мне.
Вокруг нас вновь зазвенел смех Дейзи.
— С каждой минутой это звучит все лучше.
Не для меня.
Для меня с каждой минутой это звучало все страшнее, но у меня не было выбора. Если (в конце концов) я не хотела, чтобы меня изнасиловали, или снова стреляли, или чтобы я осталась в долгу перед новыми друзьями за спасение своей жизни и моей несколько запятнанной добродетели, я должна была действовать.
Итак, мы подняли остатки нашего второго «мартини» и выпили за наш план; Дейзи хихикнула, Инди ухмыльнулась, а у меня скрутило живот.
* * * * *
Час спустя мы медленно потягивали наш четвертый «мартини» (было достаточно и двух, а четыре было просто безумием), когда взгляд Дейзи остановился на чем-то за моим плечом, и она втянула воздух.
— О, Господи, если бы не Маркус, я бы за ним приударила.
Я оглянулась через плечо и увидела, как Эдди осматривает помещение. Его взгляд нашел меня, и он направился в нашу сторону.
Живот теперь скрутило от счастья.
Я проигнорировала его, повернулась и сказала Дейзи:
— Это Эдди.
Взгляд Дейзи упал на значок Эдди на поясе.
— Эдди, в смысле, Эдди Чавес? — спросила она, округлив глаза.
Я кивнула.
— Обычно я не люблю полицейских, но раз моя подруга крутит с ним роман, на этот раз я сделаю исключение.
Я почувствовала, как рука обхватила меня сзади за шею, и подняла голову, чтобы посмотреть вверх. Эдди низко наклонился и коснулся губами моих губ, отчего живот снова скрутило от счастья, затем Эдди выпрямился и посмотрел на Инди и Дейзи.
— Дамы, — поздоровался он.
Я представила Дейзи, она вложила свою руку в его и прямо сказала:
— Сахарный мой, да ты красавчик.
Эдди улыбнулся, но ничего не сказал. Да и что на такое скажешь?
Его взгляд обратился ко мне.
— Нам пора кое-что сделать, — напомнил он мне (будто я могла забыть).
Я встала и помахала девочкам.
— Я позвоню тебе позже, — сказала Инди, бросив на меня взгляд.
Я кивнула Инди, и Эдди повел меня из бара. На это ушло много времени, алкоголь хорошенько ударил мне в голову.
Когда я наткнулась на Эдди, он посмотрел на меня сверху вниз, его рука на моей спине скользнула к боку, и он притянул меня к себе, но продолжил идти.
— Ты пьяная? — спросил он, казалось, забавляясь.
— Может, совсем чуть-чуть, — призналась я, — видимо, следовало остановиться на третьем «мартини».
Мы вышли из бара и встали у грузовика Эдди, припаркованного у обочины. Он толкнул меня в него, положив руку мне на живот, и подошел ближе.
— Так ты говоришь, что не остановилась на третьем «мартини»?
Я замотала головой.
— И ты, может быть, совсем чуть-чуть пьяна?
Я кивнула.
Он придвинулся ближе.
— «Скучная» — моя задница, — пробормотал он.
Я склонила голову набок и включила Взгляд. Может, это действие третьего «мартини», а, может, второго глотка четвертого, но я была настроена решительно.
— Запомни мои слова, Эдди Чавес, и не говори, что я тебя не предупреждала. Когда все это закончится, ты удивишься, какого черта со мной делаешь. Я скучная, скучная, скучная… с-к-у-ч-н-а-я. — Учитывая свое хмельное состояние, я была очень довольна тем, что смогла произнести «скучная» по буквам.
Его голова низко опустилась и приблизилась ко мне.
— Насколько сильно тебе нужен кофе по утрам? — спросил он.
Я моргнула, не поспевая за нитью разговора.
— А что?
— Думаю, в твоем состоянии я мог бы попытаться посмотреть, насколько скучной ты выглядишь голой.
Ой.
— Мне очень нужен кофе по утрам.
Он ухмыльнулся.
— Ясно, — сказал он.
Мы сели в грузовик, и Эдди тронулся с места.
— Что там был за взгляд? — спросил Эдди, когда мы выехали из центра города.
— Какой взгляд? — попробовала я изобразить невинность.
Естественно, от Эдди не укрылся взгляд Инди.
— Взгляд Инди, — ответил он.
Понимаете, о чем я?
— Я не видела, — солгала я.
— Какая же ты врушка, — пробормотал он.
На этот раз он не ошибся.
Мы приехали в магазин «Бест Бай» на бульваре Колорадо, и Эдди направился к кофеваркам. Я стояла в проходе, слегка покачиваясь, не только из-за «мартини», но и потому, что покупала с сексуальным парнем кофеварку в «Бест Бай». Я уставилась на множество кофемашин, будто одна из них сейчас отрастит зубы и укусит меня.
— Что ты хочешь? — спросил Эдди.
— Кофеварку, — ответила я.
— Да, — он ухмыльнулся, — но какую именно?
Я уставилась на них, быстро просмотрела ценники и указала на самую дешевую.
Эдди покачал головой и, все еще ухмыляясь, прошел мимо той, на которую я указала, и схватил программируемую «KitchenAid» на 14 чашек из ценового диапазона выше среднего. Это была не мать всех кофеварок, но и не что-то от чего можно воротить нос. Он сунул коробку под мышку, взял меня за руку и потащил по проходу.
— Что еще нужно, чтобы сделать тебя менее ворчливой по утрам? Блендер? Тостер? — перечислял он.
Я резко остановилась и уставилась на него.
— У тебя нет тостера? — воскликнула я в ужасе.
Он сменил направление и устремился к полкам с тостерами.
Мы заскочили ко мне домой и захватили кое-какие продукты (особенно кофе), а затем отправились к Эдди.
Он выгружал новые приборы, пока я распаковывала продукты. Затем я позвонила в «Famous» и заказала большую пиццу: одну половину по вкусу Эдди, другую — с тройным сыром и грибами для себя. Эдди слушал, как я делаю заказ, пока подключал кофеварку, и его брови поползли вверх.
— Сыр — главное, — объяснила я.
Его глаза скользнули по моему телу, губы дрогнули, потом он развернул инструкцию к кофеварке. Я не была уверена, что это значит, но точно не собиралась спрашивать.
Оставив его разбираться с инструкцией, прошла в гостиную, села на диван и позвонила маме.
— Привет, мам, — поздоровалась я на ее ответ.
— Привет, куколка.
— Как у тебя дела?
Вошел Эдди, сел и включил телевизор. Переключение каналов перешло в режим гиперскорости.
— Мы с Тексом пьем самогон, — ответила мама.
Я сидела, откинувшись назад, но от ее слов резко выпрямилась.
— Ты не можешь пить самогон со своими лекарствами! — заорала я.
Эдди перевел взгляд на меня.
— Да мы по глоточку, — сказала мама.
— Прекрати пить, — приказала я.
— Кажется, я, вроде как, нравлюсь Тексу, — игнорируя мой приказ, прошептала она, а затем хихикнула.
Боже милостивый.
— Текс — псих, — сказала я ей.
— Он милый.
Текс?
Милый?
— Ты считаешь Текса милым? Сколько самогона ты выпила?
— Ой! Мне пора, Текс достал лазерные указки, и мы будем играть с кошечками. Люблю тебя. — Затем она отключилась.
Я выключила телефон и уставилась на него.
— Кажется, у Текса с мамой самое странное свидание в истории мира.
Эдди отложил пульт, забрал у меня телефон, положил его на кофейный столик рядом с пультом, а затем просунул руки мне под ягодицы и потащил через диван, перевернув так, что я оказалась у него на коленях. Он толкнул меня назад, выскользнул из-под меня, повернулся на бок и приподнялся на локте. Перевернул меня на бок, в то же время подался вперед, прижимаясь ко мне, схватил пульт, его глаза вернулись к телевизору, и, все еще обнимая меня, он снова начал переключать каналы.
Это был сложный маневр, но он справился с ним без особых усилий и полностью проигнорировал мой комментарий.
Я повернула голову, чтобы посмотреть на него.
— Эдди, ты меня слышал? Кажется, между мамой и Тексом что-то происходит.
Эдди не отрывал глаз от телевизора.
— Хорошо. Если Тексу чуток перепадет, это улучшит ему настроение, и я полагаю, что для твоей мамы тоже пришло время.
Ой!
— Ты это не всерьез, — сказала я.
Эдди нашел бейсбольный матч и бросил пульт на стол. Он посмотрел на меня сверху вниз.
— Она — женщина, и хорошенькая. Он — мужчина, и заметил это.
— Он не мужчина, он сумасшедший. У него есть дробовик и, думаю, еще и гранаты.
— Из того, что я слышал, слезоточивый газ тоже, — взгляд Эдди вернулся к телевизору.
Ну, всё.
Я оттолкнулась и встала.
— Ну, всё, мы едем… уф!
Эдди обхватил меня за талию, усадил обратно на диван и перекатился через меня.
— У тебя и так достаточно поводов для беспокойства, Chiquita. Тебе не нужно выдумывать еще проблем.
Мои глаза расширились.
— Я ничего не выдумываю!
Его взгляд потеплел, веки чуть опустились, руки начали блуждать по мне, и у меня появились другие причины для беспокойства. Его губы принялись блуждать вслед за руками, и я совсем перестала беспокоиться о чем-либо.
— Если у них получится, Текс станет твоим отчимом, — сказал Эдди мне в шею, его рука скользнула мне под футболку.
Я думала об этом. На самом деле, мысль неплохая. Текс был сумасшедшим, но хорошим парнем.
— Он стал бы хорошим отчимом, — поделилась я на ухо Эдди и запустила руки ему под футболку.
Эдди посмотрел на меня сверху вниз.
— Иногда все получается странным образом. — Он прикоснулся к моим губам поцелуем, затем поднял голову и сказал: — Два месяца назад я не мог заставить тебя посмотреть на меня, теперь ты живешь со мной.
— Временно, — уточнила я.
— Пока я могу регулярно делать тебя милой, мне плевать.
У меня перехватило дыхание.
В дверь позвонили.
— Время для пиццы! — воскликнула я немного громко, учитывая, что его лицо было меньше чем в дюйме от меня.
Глаза Эдди загорелись, он улыбнулся, а затем поцеловал, все еще с улыбкой на лице (я ее чувствовала), заставляя разносчика пиццы ждать. Затем поднялся, оставив меня, тяжело дышащую, на диване и размышлявшую, что, пока Эдди регулярно целовал меня вот так, я и думать не хотела ни о чем временном.
* * * * *
Мы оба сняли обувь и устроились на диване.
Съели пиццу, Эдди выпил пару бутылок пива, и, поскольку я уже превысила свою дневную норму алкоголя (и должна была быть готовой ко всему, что принесет вечер), то пила диетическую колу. Некоторое время мы смотрели игру; я сидела рядом с Эдди, поджав босые ноги под себя, ноги Эдди лежали на столике.
Это было хорошо. Это было приятно. Это было так хорошо и так приятно, что я смогла бы к такому привыкнуть. Я знала, что не должна, но решила просто наслаждаться этим… на сегодня.
Именно в тот момент, когда Эдди убирал коробку с пиццей, зазвонил мой мобильный.
Это была Инди.
— Не говори, просто слушай, — приказала она.
О, нет. Началось.
— Хорошо, — ответила я.
— Около десяти Элли постучит в дверь. Эдди пойдет открывать. Ты будешь в спальне. Оставь записку Эдди и вылезай в окно спальни. Ничего с собой не бери, только себя и сумочку. Обо всем остальном мы позаботились.
Боже милостивый. Это не походило на хороший план побега.
На самом деле, это звучало как ужасный, любительский план побега, который Эдди полностью разгадал бы.
Я услышала, как Эдди вернулся в комнату.
Я посмотрел на время на DVD-плеере. Было чуть больше девяти.
— Ты поняла? — спросила Инди.
— Ага.
— Десять часов, окно спальни. До скорого.
— Конечно.
Она отключилась, я тоже и положила телефон на кофейный столик.
— Все в порядке? — спросил Эдди.
— Да, — солгала я, стараясь не задыхаться.
— Уверена? — Эдди стоял у дивана.
Я подняла глаза и одарила его яркой, фальшивой улыбкой.
— Конечно, уверена, — снова солгала я.
Он бросил взгляд на мое лицо, его брови сошлись вместе, и я была почти уверена, что он снова скажет мне, какая я врушка.
Мне нужна причина, чтобы оказаться в спальне меньше чем через час.
Я всегда была хорошей девочкой, меня никогда не наказывали, у меня никогда не было причин изворачиваться. Мне, безусловно, не хватало практики.
Я встала и сделала все, что могла.
— Я иду спать, — объявила я.
Эдди посмотрел в сторону спальни, потом снова на меня, затем его глаза под нахмуренными бровями сузились.
— Спокойной ночи, — пробормотала я и направилась мимо него в спальню.
Вытащила из сумки пижаму персикового цвета. Она представляла собой эластичную майку на бретельках и легкие хлопчатобумажные брюки на завязках. Выглядело мило. Я купила ее себе на Рождество в прошлом году, но почти никогда не надевала.
Я сосредоточилась на своей пижаме и практиковалась в глубоком дыхании, когда вошел Эдди.
Я направилась в ванную.
— Тебе не обязательно идти в кровать, можешь досмотреть игру, — сказала я ему, собираясь пройти мимо него, но он схватил мою пижаму и отбросил ее, так что та приземлилась на мою сумку.
Остановившись, я смотрела за ее полетом.
— Я собиралась ее надеть.
Его руки скользнули вокруг моей талии, и он с бесстрастным выражением уставился на меня.
Я затаила дыхание.
Наконец, он сказал:
— Кровать звучит неплохо.
Черт.
Он повел меня назад, его руки скользнули под мою футболку, потом вверх, а потом она исчезла.
Хм, похоже, все шло не по плану. Если я не смогу справиться с первой частью, как справлюсь с последней?
Я попробовала наугад:
— Эдди, я устала. Вымоталась. Долгие ночи, понимаешь?
Он стянул свою футболку и отбросил ее в сторону.
Я втянула в себя воздух.
У него была великолепная грудь, что тут сказать?
— Не волнуйся, Chiquita, всю работу сделаю я.
Ой!
Он расстегнул ремень на моих джинсах и толкнул меня назад, так что я упала на кровать. Это было нежно, но в то же время по-мужски, и я почувствовала, как заколотилось сердце и затрепетала киска.
Он потянулся к своему ремню, я услышала звон пряжки, и Эдди начал расстегивать пуговицы на джинсах. Я перекатилась и поползла по кровати.
— Я передумала, хочу увидеть конец игры, — солгала я в панике.
— Оставайся на месте, Chiquita, — сказал он, схватив меня за икры и потянув назад, а затем перевернув на спину. Прежде чем я успела возразить, он оказался на мне, его губы прижались к моим, и Элли, Инди, Дейзи и наши планы на вечер вылетели у меня из головы.
Все еще целуя, он расстегнул молнию на моих джинсах и проник мне между ног. Я прижалась к нему и скользнула руками в его джинсы сзади, ухватив его за первоклассную задницу. У него была лучшая задница, или, по крайней мере, лучшая из всех, что я когда-либо щупала.
Его пальцы проникли глубже, я прижалась к его руке, тяжело дыша ему в рот, и внезапно его палец скользнул внутрь меня.
Кислород в легких воспламенился.
— Боже милостивый, — выдохнула я, прижимаясь губами к его губам.
— Не хочешь рассказать, что произойдет сегодня вечером? — спросил он.
Мои глаза были закрыты. На его вопрос они распахнулись, и я заглянула в его глаза. Они полыхали огнем, но в них читалась решительность, и я знала, что он полностью раскусил меня.
Дерьмо и проклятье.
— Нет, — сказала я правду.
Его палец шевельнулся. Это было приятно.
Я прикусила губу.
— Мне нужно приковать тебя наручниками к кровати? — спросил он.
— Нет, — прошептала я, хотя он, вероятно, так бы и сделал.
Его палец вышел наружу, а затем вернулся обратно. Это было так приятно, что даже зашкаливало.
— Вы с Инди планируете натворить глупостей?
Я прижалась лицом к его шее и коснулась кожи языком, частично чтобы выиграть время, но в основном потому, что мне этого хотелось.
Я придерживалась честности, слишком возбужденная, чтобы придумать что-то еще.
— Возможно, — сказала я.
Его палец исчез, но только для того, чтобы покружить на комочке нервов чуть выше.
— Я смогу отговорить тебя от этого? — спросил он.
Одна моя рука скользнула от его задницы к промежности. Он был тверд. Я восприняла это как многообещающий знак.
— Наверное, нет.
Многообещающий знак оказался неверным, Эдди отвел бедра от моей руки и начал отстраняться.
Эм, нет.
Нет, нет и определенно нет.
Я перекатилась вместе с ним, толкнула его в плечи и забралась сверху, оседлав. Он резко поднялся, чуть не сбросив меня, но я держалась крепко. Сел на край кровати, а я сидела верхом у него на коленях. Посмотрев на него, я поняла, что он зол.
У меня сжалось сердце.
Я знала, что должна что-то сделать с его гневом, не только потому, что мне нужно было, чтобы Эдди закончил то, что начал, но и потому, что мне очень не нравилась мысль, что он злится на меня.
Я не знала, что делать, поэтому решила просто попросить.
— Я должна это сделать и хочу, чтобы ты понял, — прошептала я, — пожалуйста, не злись на меня.
Затем я пошла ва-банк, взяла его лицо в ладони, наклонилась и поцеловала. Мне кажется, это был первый раз, когда я сама поцеловала его, не в пылу страсти (ну, ладно, страсть была), а простым поцелуем.
Поцелуй оказался хорошей идеей.
Через мгновение его руки обхватили меня, одна рука скользнула в мои джинсы, другая расстегнула лифчик. Бретельки слетели с плеч, и Эдди прервал наш поцелуй и взял мой сосок в рот.
Было так приятно, что я выгнулась дугой, и мои пальцы скользнули в его волосы.
Он обхватил ладонью мою другую грудь и, запрокинув голову, посмотрел на меня.
— Сколько у нас времени?
В его глазах больше не было злости, и я улыбнулась ему. Потому что была счастлива, потому что он был хорошим парнем и потому что мне должно было немного перепасть.
— Элли постучит в дверь в десять, а потом я должна буду вылезти в окно.
Он покачал головой от нашей глупости, перевернул меня на спину, стянул джинсы с моих ног и отбросил их в сторону.
Мне хотелось подпрыгнуть от радости, но для этого пришлось бы встать, и я ни за что на свете не собиралась этого делать:
— Когда я с тобой закончу, можешь позвонить Инди и сказать ей, чтобы она подошла к двери с Элли.
Чтобы выразить свою признательность, я провела языком по его челюсти и сказала ему на ухо:
— Спасибо, Эдди.
— Уверен, ты можешь найти более творческие способы выразить свою благодарность.
Боже милостивый.
Я оттолкнулась ногой и перевернула его на спину. Мои волосы рассыпались вокруг нас, когда я подняла голову.
— Это я могу, — подтвердила я и была почти уверена, что смогу или, по крайней мере, смогу попытаться.
Поцелуями я начала прокладывать себе путь вниз от его груди.
— Утром тебе лучше быть здесь, — проворчал он, когда мои губы коснулись его пресса.
Я провела языком по поясу его джинсов, а он провел рукой по моим волосам.
— Я сварю кофе, — пообещала я.
— Плевать мне на кофе, я думаю о душе.