Одна из моих девочек
Поздним утром мы с Эдди вошли в «Фортнум», одной рукой я обнимала Эдди за талию, другая лежала на его животе. Кисть, закинутой мне на плечи руки Эдди, свободно свисала спереди, так что я была очень близко прижата к нему.
Это я решила назвать Удержание Женщины в стиле Эдди, и хотя слово на букву «ж» серьезно выводило меня из себя, должна признать, Удержание было не таким уж плохим.
В ту минуту, когда мы вошли, мои размышления об Удержании прекратились, и мне захотелось развернуться и убежать.
Я не была большой поклонницей того, чтобы находиться в центре внимания, предпочитая не попадаться на глаза. Очевидно, такому не суждено было случиться на следующее утро после того, как меня зацепила пуля.
В то утро я посмотрела в зеркало и подумала, что выгляжу как обычно, просто к виску приклеена белая повязка. Выглядело не так уж плохо, но, судя по выражению лиц присутствующих, все обстояло иначе.
Дюк и Текс стояли за стойкой с эспрессо. Джейн и Элли за книжным прилавком. Мама, Трикси, Ада, Бланка и Лотти сгрудились у одного дивана, сестра Эдди, Глория, Тод, Стиви и Инди — у другого, а Дикая Банда и Хэнк — у третьего.
При нашем появлении все уставились на нас.
Мы с Эдди остановились.
Я обвела взглядом магазин.
Затем неуклюже махнула рукой и сказала:
— Привет.
Никто не шелохнулся.
Я вздохнула.
— Я в полном порядке, — уверила я всех.
Это повлекло за собой действие, но только со стороны Дюка.
Он вышел из-за стойки с эспрессо, схватил метлу, стоявшую у стены, и выскочил на улицу. Взмахнув метлой, как бейсбольной битой, ударил ею по телефонному столбу. Он сделал это с такой силой, что метла раскололась пополам, часть ее вылетела на Бродвей, где, к счастью, машины стояли на перекрестке перед светофором. Затем он выбросил оставшийся обломок на улицу и ворвался обратно.
Все наблюдали за Дюком, когда он вернулся. Он указал на меня, нахмурив брови под своей фирменной закатанной красной банданой, повязанной вокруг лба.
— Ты закончила, — постановил он низким и едва контролируемым хриплым голосом.
Я кивнула, слишком испугавшись, чтобы делать что-то еще.
Затем он указал на Эдди.
— У тебя два дня, чтобы разобраться с этим дерьмом. Если ты этого не сделаешь, Джет и ее мама исчезнут. Повсюду есть парни, которые мне чем-то обязаны. Если она останется в такой опасности, я сажаю ее на байк, и она исчезает. Понял меня?
Эта вспышка застала меня врасплох.
Во-первых, я не знала, что так сильно нравлюсь Дюку. Дюк был довольно угрюмым, так что я решила, что он, в основном, терпел меня. И даже если я ему и нравилась, то недостаточно для того, чтобы сломать метлу, и определенно не для того, чтобы пойти на конфронтацию с Эдди. Во-вторых, я беспокоилась из-за того, что Дюк пошел на конфронтацию с Эдди. Я не думала, что Эдди это понравится.
— Остынь, hombre, — сказал Эдди предупреждающим тоном.
Так и есть, Эдди это не понравилось.
— Я остыну, когда мне не придется запрыгивать на байк посреди ночи, чтобы убедиться, что одной из моих девочек не снесли голову.
— Дюк, у меня всего лишь царапина, — вставила я, чувствуя, как слова «одна из моих девочек» скользят по мне, как шелк.
Его глаза остановились на мне.
— Мне, бл*ть, насрать! Ты видишь, где она? Полтора дюйма и тебе снесло бы башку. Господи Иисусе, мать вашу! — взорвался он.
У меня не было возможности разрядить ситуацию, я почувствовала на себе чьи-то руки. Меня вытянули из Удержания Эдди и заключили в объятия. Я почувствовала, как фланелевая рубашка Текса прильнула к моей щеке, а затем его борода прижалась к моему лбу.
— Гребаная Чокнутая, — прошептал он, абсолютно без грохота в голосе.
Этого я вынести не могла. Текс всегда говорил громко. На глаза навернулись слезы, и мне не удалось их сдержать.
— Я в порядке, — тоже прошептала я.
— Мир обеднел бы, лишись он тебя, — прошептал он в ответ, правда, прошептал.
— Я в порядке, — повторила я, обнимая его за талию или пытаясь это сделать, — он был большим парнем, — руки не сходились до конца друг с другом.
Если бы две недели назад вы мне сказали, что я буду обнимать Текса, я бы рассмеялась вам в лицо. Но вот оно.
Его объятия ослабли, и он развернул меня к маме. Она притянула меня к себе одной рукой, и это положило начало раундам объятий, поцелуев в щеку (за исключением Бланки, которая смачно чмокнула меня прямо в губы) и куче «я в порядке».
Должна признать, все это ударило по сердцу. Угодив в вихрь собственного хаоса, вы не осознаете, насколько сильно тянете за собой всех остальных.
В конце концов, я сгорбилась, измученная, на диване между мамой и Трикси, моя голова лежала на мамином плече, ее голова покоилась на моей. Носовой платок Ады с большей частью моей туши на нем был зажат в моей руке.
— Прости, — сказала я маме, — я просто хотела все исправить.
Она подняла голову и посмотрела на меня сверху вниз.
— Можешь сделать мне одолжение, куколка?
Я кивнула.
— На этот раз можешь позволить кому-то другому все исправить?
Я посмотрела на стоявшего неподалеку Эдди, который и собирался все исправить. Он тихо разговаривал с Мейсом. Прервавшись, они вышли наружу.
Проклятье.
Я вздохнула.
Как бы сказал Эдди: по одному делу за раз.
— Конечно, — пообещала я маме.
Мама расслабилась, прижавшись ко мне.
— От этого мне намного лучше.
Бланка, сидевшая напротив нас, сказала что-то по-испански. Я посмотрела на нее.
— Простите? — спросила я.
Она покачала головой, но Глория ответила:
— Она сказала, что ты стоишь того, чтобы подождать.
Я крепче сжала носовой платок.
Да.
У меня проблемы или что?
— Спасибо, — это все, что я смогла придумать в качестве ответа.
Тут подошла Ада, ее глаза сверкали, и она указала на Вэнса.
— Вон тот парень — охотник за головами, и у него есть мотоцикл, и он сказал, что возьмет меня покататься.
Боже милостивый.
Я представила Аду на заднем сиденье «Харлея» Вэнса и, не удержавшись, расхохоталась.
Мейс исчез, но Эдди вернулся, и я не была уверена, что могу прочитать по его лицу, что же произошло между парнями, за исключением того факта, что, о чем бы он ни думал, это было нехорошо.
Я встала и подошла к нему. В ту минуту, когда я оказалась в пределах досягаемости, он схватил меня за руку и притянул ближе, скользнув рукой ниже по моей талии, прижал к себе и прикоснулся губами к моим губам.
— Мне пора на работу, — закончив, сказал он.
Хм. Он пытался использовать тактику уклонения.
— Как все прошло с Мейсом? — поинтересовалась я, не позволяя ему сорваться с крючка.
Его глаза блеснули — нехороший знак.
— Моя позиция ему ясна.
Не так уж много информации.
— Эдди…
Рука, не обнимавшая меня за талию, потянулась к моей шее, и наши глаза встретились.
— Держись от Мейса подальше, — предупредил он.
Ой-ой.
— Что это значит? — потребовала я.
— Это значит: держись от Мейса подальше.
— Эдди.
Он сжал меня еще крепче.
— Мейс знает мою позицию, я знаю позицию Мейса. Теперь, зная ее, я прошу тебя держаться от Мейса подальше.
Мои глаза вылезли из орбит.
Что это значило?
Нет, я не хотела знать.
Я старалась держаться уверенно.
— Мы с Мейсом никогда не пересечемся, он — ночной человек.
— Хорошо. — Он еще раз прикоснулся к моим губам, так что, полагаю, был удовлетворен моим ответом, а затем сказал: — Я говорил с Ли, у тебя есть защита в любое время, когда ты не со мной. Первым будет Мэтт.
Нет.
Нет, нет, нет.
— Эдди! Я не могу…
— Chiquita, никаких споров. Я являлся свидетелем подобных сцен, что мы только что пережили, войдя сюда, но всегда был лишь сторонним наблюдателем. Мне не нравится быть частью сцены, когда уважаемые мною люди ломают метлы и бросает ультиматумы мне в лицо. Ты не со мной, у тебя есть телохранитель. Конец дискуссии.
Я отвела Взгляд, на самом деле он был просто для вида, и Эдди знал это, должно быть, поэтому улыбнулся.
— Ты очаровательна, — сказал он.
— Нет, — ответила я.
Он снова коснулся моих губ, на этот раз по-другому: дольше и с языком.
Ммм, вкуснятина.
Я полностью погрузилась в Дурман Эдди, он заправил мне волосы за ухо, а потом исчез.
* * * * *
Через десять минут после ухода Эдди вошла Дейзи.
Время было неподходящее. Все только начинало успокаиваться.
Трикси вернулась в свой салон, а Глория отвезла Бланку домой. Ада проводила день в кофейне с мамой, пока мы с Тексом работали. Лотти и Инди отправились дальше по улице в «Уолгрин» за газетой, чтобы Лотти подыскала себе квартиру. Тода и Стиви впереди ждали рейсы, поэтому они поехали домой. Дикая Банда и Хэнк разошлись, оставив с нами Мэтта.
Дейзи, в джинсовых сапожках на платформе с блестящими заклепками и стразами по бокам, бросила на меня один взгляд и резко остановилась.
— Ну, разве не замечательно! — огрызнулась она тоном, который говорил, что она считала это каким угодно, только не замечательным. — У тебя останется шрам, сладенькая, я разорву морду Винсу Фрателли своими гребаными ногтями!
Эм… ой!
— Дейзи, я в порядке, — в миллионный раз повторила я за этот день.
Она выставила Руку.
— Это все вина Маркуса. Вчера вечером я все ему рассказала. Он обещал все исправить. Если он этого не сделает, я устраиваю ему засушливый период, понимаешь, о чем я?
На самом деле, я не понимала, но она была в ударе, так что объяснений долго ждать не пришлось.
— Он не получит от меня ни кусочка, пока я не удостоверюсь, что от тебя больше не отделится ни кусочка. Comprende? Нам с тобой нужно договориться о встрече Маркуса и Эдди, и мы разберемся с этим дерьмом.
Это нехорошо. Я не думала, что Эдди запрыгает от радости при мысли о встрече с Маркусом.
Конечно, Дейзи, которая все знала, уже все поняла.
— Ни о чем не беспокойся, дорогая. Я в курсе, что наши мальчики не самые лучшие друзья. Нам просто нужно назначить им секундантов. Чтобы те сохранили мир. Маркус выбрал Смити, полагаю, Ли займется Эдди.
— Дейзи…
Снова Рука.
— Слишком поздно, Маркус уже сделал свой ход. Он не любит засуху, поэтому и валять дурака не станет. Думаю, Эдди скоро позвонит. Ты просто должна уговорить его на это.
Великолепно.
Возможности спорить меня лишили, Дейзи закончила говорить и огляделась. Ее взгляд остановился на маме.
— Это твоя мама? — взвизгнула она, резко изменив настроение, и подошла к маме, наклонилась и крепко ее обняла. — О-о-о, мне не терпелось встретиться с вами.
Ада смотрела на Дейзи огромными глазами. Мама выглядела ошарашенной, или, возможно, ее лицо застыло от соприкосновения с суперфиксирующим лаком для волос Дейзи.
— Мне нравятся твои сапожки, — сказала Ада.
Дейзи обратила взгляд голубых глаз к Аде.
— Ну, разве вы не милашка? Я Дейзи.
Я оставила их знакомиться и отошла к стойке с эспрессо.
— Такое чувство, что я стою на зыбучих песках, — сообщила я Дюку, Тексу и Джейн.
— Потому что так и есть, — парировал Дюк, хмуро глядя на Дейзи. Он протопал к книжным стеллажам и исчез.
Дерьмо и проклятье.
Мой сотовый был у меня в заднем кармане, и я услышала его сигнал. Вытащив его, на эране я увидела: «Эдди».
Я вздохнула, затем нажала «ответить» и произнесла:
— Это не моя идея, я не имела к ней никакого отношения, клянусь.
— Chiquita… — начал Эдди.
— Ты не обязан этого делать, — прошептала я, чтобы Дейзи не услышала. — Я что-нибудь придумаю и вытащу тебя из этой ситуации.
— Я уже договорился о встрече.
Я замолчала, затем сказала:
— Эдди…
— Помнишь мои слова о том, что я хочу, чтобы ты встретила свой следующий день рождения?
Зыбучие пески захлюпали по моим ботинкам и направились к коленям.
— Эдди…
— Держись ближе к Мэтту. Не волнуйся, Chiquita, все будет хорошо. Я позвоню тебе позже.
Затем связь оборвалась.
Я выключила телефон и посмотрела на Текса, он наблюдал за мной.
— Эдди только что согласился встретиться со своим смертельным врагом ради меня. Дейзи устроила Маркусу засуху. Дюк сломал метлу. Ли тратит деньги на то, чтобы обеспечить меня охраной. Это продолжается, продолжается и продолжается. Как такое происходит? Почему это происходит? — И мне действительно хотелось знать.
Текс нежно накрыл широкой, сильной ладонью мою макушку.
— Что посеешь, то и пожнешь, Чокнутая. — Затем его ладонь исчезла, и он прогремел через весь магазин: — Эй, Дейзи. Что будешь?
Я стояла за стойкой с эспрессо, позволяя второй, гораздо более краткой лекции о карме омыть меня.
Тогда, к черту все. Если каждый так стремился быть со мной милым, пусть. Разберусь с последствиями позже. Я мысленно вытащила себя из зыбучих песков, Дейзи подошла к стойке с эспрессо и заказала мокко с двойным шоколадом и обезжиренным молоком.
Я уставилась на нее.
— Шоколад полезен, молоко — нет. Мне все равно, что говорят знаменитости с усами от молока в этих дурацких рекламах, — объяснила мне Дейзи.
Как угодно.
— Ты знаешь, где живет Ширлин? — спросила я ее.
— Нет, но могу выяснить. Мы ее навестим?
Я не рассчитывала, что это будем «мы», но опять же, с Дейзи по-другому и быть не могло.
Я повернулась к Тексу.
— Сделай кофе на вынос.
Я повернулась к Дейзи.
— Звони.
Затем повернулась к Мэтту.
— Заводи внедорожник, мы уезжаем.
Дейзи наблюдала за мной.
— Черт, сладенькая, Винс вбил в тебя немного властности или что? — спросила Дейзи.
Текс тихо усмехнулся.
— Мне не разрешено шутить о стрельбе, — сообщила я ей, когда Текс протянул ей стаканчик.
— Кем? — спросила Дейзи.
— Эдди, — ответила я.
Она слегка наклонила голову и кивнула.
— Что я говорила о кофеварке?
Ну, супер.
* * * * *
Ширлин жила в закрытом сообществе; новые, большие, модные дома, построенные так близко друг к другу, что можно передать соус через окно соседям. Тем не менее, дом был лучше, чем все, где я когда-либо жила, поэтому я подозревала, что управление баром с покерным столом в задней комнате хорошо оплачивается.
Дейзи, Мэтт и я направились к дому (ну, Мэтт, скорее, плелся за нами, выглядя так, будто предпочел бы быть где угодно, но только не здесь, даже в пылу очередной перестрелки, или под пытками, когда ему ногти будут вырывать с корнем, потому что всю дорогу слушал Дейзи, которая трещала со скоростью мили в минуту, перепрыгивая с темы на тему, варьируя от угроз мести до советов по уходу за кожей).
Дейзи постучала в дверь, и через несколько секунд та открылась.
Там стоял Дариус.
Какого черта?
— Что ты здесь делаешь? — спросила я, слишком потрясенная его присутствием, чтобы проявить вежливость.
— Мы с Ширлин — семья, — ответил он, явно не удивленный моим потрясением.
Замечательно.
Только я могла сделать так, чтобы члена семьи страшного наркоторговца вырубили из-за моих проблем.
Такова моя гребаная удача.
Но не стоит сейчас об этом, просто нужно смириться.
— Можно нам поговорить с ней? — спросила я.
Он отступил, широко распахнув дверь, и пропустил нас внутрь.
Полдюжины человек околачивались в гостиной/кухне открытой планировки с высокими потолками. Все наблюдали за нашим появлением.
Ширлин лежала на большом мягком диване в рисунок из дерзких черных завитков на белом фоне. От одного взгляда на него у меня закружилась голова.
Она выглядела прекрасно, но откуда мне было знать, я же не медсестра.
— Привет, Ширлин, — поздоровалась Дейзи.
— Привет, малышка Дейзи, — ответила Ширлин с широкой улыбкой, затем ее глаза скользнули по мне, и улыбка исчезла.
Я не восприняла это как хороший знак.
Я не знала, что сказать, поэтому просто поздоровалась:
— Привет, Ширлин.
— Что у тебя с головой? — спросила она.
Я посмотрела на Дейзи, потом снова на Ширлин.
— Фрателли держал меня на мушке. Меня задело, когда я пыталась убежать.
Ее глаза расширились, затем губы сжались.
— Ты в порядке? — спросила она.
Я кивнула.
— А ты? — спросила я.
— Башка трещит, и я чертовски зла, но в остальном в порядке.
— Прости меня, — сказала я.
— За что?
Если она не знала, я не была уверена, что хочу ее просвещать.
Ну да что уж там, сказала А — говори и Б.
— Ты пострадала по моей вине.
Услышав это, она расхохоталась.
— Девочка, у тебя крыша поехала. Это ты ударила меня по голове?
— Нет, — ответила я.
— Не беспокойся о Ширлин, Ширлин может сама о себе позаботиться. А если не сможет сама, то найдет того, кто это сделает.
Вот тогда Ширлин посмотрела на Дариуса.
— Ты знал, что Джет подстрелили? — спросила она.
Он кивнул.
— Тогда, сынок, ты знаешь свое дело?
Он снова кивнул, на этот раз уголки его губ слегка приподнялись.
Происходило что-то страшное, и я поняла, что это правда, когда Мэтт напрягся, а широко раскрытые глаза Дейзи повернулись ко мне.
— Ширлин, — сказала Дейзи, поворачиваясь к Ширлин. — Я подключила к делу Маркуса.
— Хорошо, а я подключила к делу Дариуса. Значит, эти тупоголовые ублюдки никуда не денутся, не так ли? Или они считают, что могут связываться с Ширлин и стрелять в моих друзей? Не-а, я так не думаю.
Нет.
Нет, нет, нет.
Ладно, мне понравилось, что Ширлин не злилась на меня и считала другом, но, видимо, здесь речь шла о том, чтобы кого-то замочить. Да, я хотела, чтобы мои проблемы исчезли раз и навсегда, но не была готова к такому.
— О чем мы здесь говорим? — спросила я.
Ширлин открыла рот, чтобы ответить, но вмешалась Дейзи:
— Ее мужчина — Эдди Чавес.
Рот Ширлин захлопнулся, а глаза расширились.
Великолепно. Теперь Эдди — «мой мужчина».
Я сделала глубокий вдох.
Как угодно.
— Правда, я не могу… — начала было я.
— Замолчи, возьми себе чай со льдом и прижми свою задницу. Мы будем смотреть «Дни нашей жизни».
Без дальнейших церемоний она включила телевизор, и кто-то протянул мне чай со льдом. Я слишком испугалась Ширлин, чтобы ослушаться ее приказа смотреть «Дни нашей жизни», хотя у меня имелись другие дела, много дел, например, сказать Эдди, что я почти уверена, как Ширлин только что отдала приказ убить Винса Фрателли. Вместо этого я прошла вперед и села в фиолетовое, как динозавр Барни, кресло.
Ширлин наблюдала, как Мэтт и Дариус направляются к двери.
— У нее есть защита Найтингейла, — сказала Дейзи, устраиваясь со стаканом чая со льдом на вызывающем мигрень диване у ног Ширлин.
— Я уже поняла, услышав, как его армия пронеслась прошлой ночью. Этот парень превратился из неуправляемого мальчишки в крутого ублюдка и теперь пугает меня до усрачки.
Я немного удивилась, услышав, что Ли может напугать Ширлин до усрачки. Ширлин, казалось, ничего не боялась. Хотя я понимала, к чему она клонит, и кивнула ей в знак согласия. Она заметила мой кивок и посмотрела на меня.
— Что за история у тебя с Эдди?
Прежде чем я успел ответить, вклинилась Дейзи.
— На днях они вместе купили кофеварку.
Глаза Ширлин чуть не вылезли из орбит, а потом она расхохоталась.
— Эдди Чавес и кофеварка! Твою мать! Дариус, ты это слышал? — позвала она.
Дариус стоял в дверях с Мэттом, смотрел в конец коридора, недовольный тем, что его прервали.
— Слышал, — отрезал он.
— Джет, девочка, такими темпами ты станешь легендой. Вдарила Фрателли по яйцам, ходишь с телохранителями Найтингейла и покупаешь кухонную технику с гребаным Эдди Чавесом. Че-е-ерт. Дариус! — крикнула она, не проявляя никаких признаков сотрясения мозга или того, что ее заботит, что Пугающий Дариус не хотел, чтобы его прерывали. Я решила сосредоточиться на этом полупозитивном факте, а не на новом настораживающем повороте в разговоре. — Сколько девушек пожалели, что не купили кофеварку с Эдди? Сотня наберется?
Я послала весть Милостивому Господу, что очень-очень нуждаюсь в спасении.
Дариус не ответил.
По крайней мере, хоть что-то.
Затем Ширлин наклонилась ко мне, и я поняла, что должна более конкретно выражать свои просьбы Владыке.
— Дариус — мой племянник, я знаю Эдди с давних времен. Этот паренек волочился за каждой лакомой попкой, которая двигалась. По сравнению с ним Ли Найтингейл — мальчик из церковного хора. Эдди поверг свою мать в отчаяние. Думаю, когда он стал полицейским, его родня написала папе римскому, утверждая, что это чудо. И даже после того, как он получил значок, он трахал все, что дышало, никаких кофеварок в поле зрения. Джет, девочка, ты крутая!
Дейзи откинулась назад и подогнула ножки в джинсовых сапожках на платформе под свою худенькую попку, готовясь ненадолго задержаться. Я сразу поняла, что должна была прийти одна, но поблагодарила себя, что никому не рассказала о тостере.
— Она считает себя скучной и не в его лиге, — вставила Дейзи.
Я бросила на нее убийственный взгляд.
Она издала звонкий смешок.
Ширлин ответила на это очередным взрывом веселья.
Я откинулась на спинку кресла, поставила чай со льдом на подставку, скрестила руки и ноги, одна из которых подпрыгивала от раздражения, и включила Взгляд.
— Не понимаю, что тут такого охеренно смешного, — заявила я им, и, может, мне не стоило ругаться и бросать вызов таким, как Дейзи и Ширлин, но я чувствовала себя немного разозленной. — Вот увидите. Когда все это закончится, он исчезнет, как дым.
Они не обратили внимания ни на слово с буквой «х», ни на мое вызывающее поведение. Они разразились взрывами смеха, и если бы начали, хихикая, кататься по полу, я бы не удивилась.
Когда они обрели над эмоциями контроль, Ширлин протянула руку одному из приспешников и щелкнула пальцами.
— Дай мне телефон, Ванда. Я должна позвонить Доротее. Это дерьмо слишком шикарно, чтобы им не поделиться.
Великолепно.
— Доротее? — спросила Дейзи, осторожно вытирая слезы, чтобы не размазать тушь.
Ванда протянула Ширлин телефон.
— Матери Дариуса. Ей такое понравится. — Ее взгляд остановились на мне, пока она нажимала кнопки большим пальцем. — Какой марки кофеварка, девочка?
Я посмотрела на телевизор.
— «KitchenAid», — буркнула я.
— Ого-о-о! Никакого глупого «Mr. Coffee» для Эдди Чавеса. Когда этот мальчик что-то делает, он делает это на всю катушку, — заявила Ширлин, поднося телефон к уху. — Доротея? Ты не поверишь!
Дейзи хихикнула, а я стиснула зубы.
У меня хреновая жизнь.