Серый
Я слушала, как Ширлин рассказывала матери Дариуса о кофеварке, очевидно, они обе оценили эту историю намного больше, чем я.
Затем мы посмотрели «Дни нашей жизни».
После пришла Доротея.
Она была хорошенькой, с нежным голосом, с глазами, которые засияли при встрече со мной, а затем погрузились в то, что, как я подозревала, было непрестанной печалью, которую она пыталась скрыть, но получалось это не слишком хорошо.
Она была не такой, какой я ожидала увидеть мать наркоторговца, выглядела обычной и доброй, очень похожей на Дариуса, когда он не наводил страха.
Когда мы собрались уходить, Доротея заставила меня пообещать передать всем знакомым привет от нее, а Ширлин заставила меня пообещать вернуться и посмотреть вместе с ней «Дни нашей жизни» и информировать ее о любых новых кухонных приборах, которые мы с Эдди приобретем вместе.
Дариус давно ушел.
Мэтт выглядел так, словно собирался попросить прибавку к жалованью.
Дейзи уехала, как только мы добрались до «Фортнума», и я узнала от Инди, что мама, Текс и Лотти были у нас на маминой физиотерапии, а затем собирались отправиться на «Эль-Камино» присмотреться к квартирам в округе.
Джейн и Дюк ушли домой, а я позвонила Эдди.
Ответа не последовало.
Я оставила сообщение:
— Перезвони мне.
Выключив телефон, я забеспокоилась, что должна была попрощаться или сказать что-нибудь остроумное и забавное. Поэтому я потратила некоторое время, пытаясь придумать что-нибудь остроумное и забавное, что можно было бы сказать в следующий раз, когда мне придется оставить сообщение для Эдди. Потом я сдалась, потому что не была остроумной или забавной.
Мы с Инди закрыли магазин и стояли снаружи, запирая двери, когда что-то на тротуаре привлекло внимание Мэтта, и он кивнул.
— Пока, — сказал он, и это, возможно, было первое, что он произнес за весь день. Затем ушел.
— Парни Ли не любят обязанности телохранителей, они люди действия, — объяснила Инди.
Я кивнула и увидела, как к нам подошел Хэнк.
Хэнк был того же роста, что и Эдди, может, на дюйм выше. У него было тело атлета, худощавое и мускулистое. Густые темно-каштановые волосы и глаза цвета виски. Хэнк не казался крутым, плохим мальчиком. Хэнк выглядел как мальчик по соседству, за которого можно умереть. Хэнк был сыновней мечтой каждой матери и эротической мечтой каждой девушки. И у меня имелось смутное подозрение, что Хэнк — мой следующий телохранитель.
Инди поздоровалась с ним, а я уставилась на него.
— У тебя дежурство с Джет? — спросила Инди.
Хэнк покосился на меня.
— Да.
Он не казался довольным по этому поводу.
Инди рассмеялась и взглянула на меня.
— Не принимай это на свой счет. В последний раз, когда Хэнк играл в телохранителя, я привела его на ферму по выращиванию марихуаны, и это осветили во всех новостях. Не спрашивай, я расскажу тебе позже.
Она обняла меня и ушла.
Я стояла и смотрела на Хэнка, чувствуя себя неловко.
— Что теперь? — поинтересовалась я.
— Ужин, — постановил он, взял меня за руку и, настороженно озираясь по сторонам, повел по тротуару к черному внедорожнику «Тойота 4Раннер», припаркованному на улице.
— Эм… А где Эдди? Я звонила ему…
— Эдди занят, — ответил Хэнк, с писком разблокировав дверцы и ступив на проезжую часть, чтобы проводить меня к пассажирской стороне.
— Занят чем? Встречей с Маркусом?
Он посмотрел на меня.
— Она состоится позже.
— Когда?
— Намного позже.
Он открыл для меня дверцу.
Полагаю, это все, что я узнаю о планах Эдди на вечер.
Я села в машину, Хэнк за мной следом. Он завел двигатель и тронулся с места.
— Мне жаль, что тебе приходится это делать, — сказала я ветровому стеклу, чувствуя себя странно. Я часто бывала рядом с Хэнком, но никогда не оставалась с ним наедине. К тому же, по словам Элли, он считал меня горячей штучкой. Что мне делать с этим?
— Каждый должен ужинать, с таким же успехом можно сделать это с красивой девушкой, даже если она женщина друга.
Да. Слово на букву «ж».
* * * * *
Он повел меня в таверну «Бонни Брей», солидное семейное заведение на Университетском бульваре, которое не менялось семьдесят лет. Оно специализировалось на пицце, из-за которой некоторые вступили бы в бой, если бы им сказали, что она не лучшая в Денвере.
Я предпочитала «Famous».
Но говорить этого Хэнку не собиралась.
К счастью, в их меню имелись и другие блюда, ассортимент которых тоже не изменился за семьдесят лет. Выбор был большим и, по большей части, чертовски хорошим.
Мы устроились в зеленой кабинке, изобилие неоновых вывесок с изображением пива и атрибутики спортивной команды Колорадо создавали атмосферу Денвера. Я заказала сэндвич «рубен». Хэнк — чизбургер. Затем я проверила телефон.
— Ждешь звонка? — полюбопытствовал Хэнк напротив, откидываясь назад, вытягивая руку вдоль спинки диванчика и наблюдая за мной.
— Я оставила сообщение Эдди.
— Может пройти некоторое время, прежде чем он ответит тебе.
Я кивнула.
Хмм.
Дилемма.
Видите ли, во-первых, у меня не имелось большого опыта общения с горячими парнями. Ну, я думаю, в последнее время я потихоньку его набиралась, но в основном он включал в себя спор с Эдди, если мы не занимались сексом, или ситуации, когда я оказывалась на грани жизни и смерти. Ничего похожего на ужин в пиццерии. Во-вторых, я была почти уверена, что скоро будет совершено преступление, частично из-за меня, а Хэнк был полицейским. Я подумала, что должна сообщить об этом, хотя Ширлин мне нравилась, и я не хотела стать стукачкой.
И все же.
Я смотрела куда угодно, только не на Хэнка, пытаясь придумать, что сказать. Когда у меня закончились места, куда можно было смотреть, я остановилась на его ухмыляющемся лице.
— Что? — спросила я.
— Это мило.
— Что? — снова спросила я.
— Ты стесняешься. Мне нравится. Это лучше, чем вызов, хотя тоже работает.
У меня отвисла челюсть.
Я захлопнула рот и сосредоточилась на вывеске пива «Coors» с намерением запомнить ее.
Хэнк наклонился вперед, и я посмотрела на него.
— Расслабься, Джет, я тебя не укушу.
Ой.
Ужин и так был достаточно тягостным, мне не нужны еще и видения того, как Хэнк меня кусает.
— У меня проблема, — выпалила я, решив настукачить, а не тратить больше времени на мысли о ровных белых зубах Хэнка, впивающихся в мою плоть.
— У тебя много проблем, — парировал он.
Я бросила на него Взгляд. Я не включила его в полную силу, потому что не очень хорошо знала Хэнка, но все равно это был Взгляд.
— Да, — пробормотал он, его глаза стали веселыми, кокетливо-ленивыми. — Это тоже работает.
Боже милостивый.
Я сосредоточилась на своей цели.
— Мне нужно поговорить о моей проблеме.
Он снова откинулся на спинку диванчика.
— Давай, выкладывай.
— Ты же полицейский.
Его губы дрогнули, и он кивнул.
— Так вот, допустим, кое-кому — не важно, кто это — известно, что произойдет нечто плохое. Нечто очень плохое. Затем, это нечто плохое происходит. У этого кое-кого будут проблемы, если она… или он… не сообщит об этом в полицию, ну, сразу же?
Его взгляд снова изменился, флирт испарился, он пристально наблюдал за мной.
— Насколько это «нечто» плохое?
— Плохое, — ответила я.
— Как украсть шоколадку или еще хуже?
— Хуже, намного хуже.
Затем я перегнулась через стол и жестом попросила его сделать то же самое. Он сделал, и когда находился в паре дюймов от меня, я прошептала:
— Убийство.
Затем откинулась на спинку диванчика.
Вот, я сделала это.
Уф. Как груз с плеч свалился.
Хэнк оставался в той же позе, с каменным и серьезным лицом он поманил меня к себе пальцем.
Ой-ой.
Груз вернулся обратно.
Нехотя, но я снова наклонилась вперед.
— Расскажи мне, — потребовал он.
Я вздохнула.
Затем рассказала о Дариусе и Ширлин, не называя имен, но не нужно быть гением, чтобы понять это.
Когда я закончила, он откинулся на диванчик, и его рука снова легла на спинку сиденья. Он отвернулся и пробормотал:
— Твою мать.
Официантка подала нам еду, забрала стаканы с напитками и бросилась их обновлять, хотя мы оба сделали всего несколько глотков. По опыту я знала, как это может отразиться на ваших чаевых, если не следить за напитками.
— Ты поэтому хочешь поговорить с Эдди? — спросил Хэнк.
Я кивнула.
— Ли знает об этом?
— Мэтт был там.
— Ли знает об этом, — сказал он себе. Порылся в джинсах и вытащил телефон. Он проигнорировал свою еду, как и я, хотя я пропустила обед из-за чая со льдом и «Дней нашей жизни», так что действительно проголодалась.
Нажав кнопку, он поднес телефон к уху, сверкнул на меня глазами и произнес:
— Ешь. Мне нужно сделать несколько звонков.
Я принялась за еду.
Официантка вернулась с нашими напитками.
Хэнк сделал несколько звонков.
Потом тоже начал есть.
— Я не хочу, чтобы они злились на меня, — сказала я после того, как мы закончили.
— Кто?
— Люди, которые… ну, я думаю, они в некотором роде мои друзья и в некотором смысле делают это ради меня. Я считаю их хорошими людьми, делающими плохие вещи.
— Все просто. Плохое есть плохое, независимо от того, кто это делает и почему, а убийство — это самое худшее.
Он был прав. Хотя я полагала, что заставлять девушку жить в страхе быть изнасилованной — это довольно плохо.
— Джет, — позвал Хэнк, и я посмотрела на него. — У Фрателли сейчас есть один настоящий друг, и это ты. Маркус недоволен, не только потому, что Дейзи на него злится, но и потому, что Винс выставляет его в плохом свете. На встрече Эдди и Ли попытаются отговорить Маркуса от того, чтобы отдать тот же приказ, который ты слышала сегодня. Маркус притворится, что сыграет в эту игру, потому что, если он этого не сделает, Эдди на него набросится, ему нужен лишь повод. Но Маркус все равно отдаст приказ. Это единственный способ отправить сообщение. Винсу будет очень больно, потому что его заказали и Дариус, и Маркус. Если ты будешь информировать Эдди или меня об этом дерьме, когда что-то услышишь, возможно, мы сможем остановить это до того, как произойдет непоправимое.
Я кивнула.
Он наблюдал за мной.
— Ты не выглядишь счастливой.
— Я считаю, что предала друга, — прошептала я.
Хэнк поймал мою руку на столе и потянул за нее. Я подалась вперед и он тоже, но он не отпустил мою руку.
— Эдди рассказывал тебе о Дариусе? — спросил он.
Я кивнула.
— Я знаю и Дариуса, и Ширлин, наверное, всю свою жизнь. Дариус из хорошей семьи, но Ширлин неудачно вышла замуж. Ее муж, Леон, был сукиным сыном, подлым, как дьявол, и грязным преступником. Это он сбил с пути Дариуса. Ширлин тогда была другой, забитой и бессильной. Она не могла контролировать то, что происходило с Дариусом, а ее Леон уже давно втянул в это дерьмо. Леона убили два года назад, и когда король был мертв, Ширлин с Дариусом заняли свои места. Потому что это все, что они знают, и единственное место, где чувствуют себя в безопасности. У них другой свод правил, но этот свод — неправильный.
Я сглотнула, и его рука сжалась на моей.
— Джет, это неправильный свод. Ты поступила верно. Мне нравятся они оба, и я бы не хотел, чтобы кого-то из них посадили, но если это произойдет, они сядут заслуженно.
Я продвинулась еще немного вперед и спросила:
— Как ты все время живешь такой жизнью? Они твои друзья. Как тебе удается? Я бы такого не вынесла.
Его взгляд изменился, а сжатие моей руки усилилось.
— Мне удается, потому что их дерьмо не остается в их окружении, оно проникает в школы к детям и к старикам, желающим спокойной жизни, но вынужденным жить рядом с притонами, и к симпатичным девушкам, работающим в книжных магазинах, чьи отцы — говнюки. Кто-то должен защитить этих людей.
— И этот кто-то — ты.
— Я и Эдди.
— Ты не видишь серого.
Он отпустил мою руку.
— Прости?
— Ты видишь черное и белое, но не видишь серого, — пояснила я.
— Нет. Я не вижу серого, и это не моя работа, видеть серое — работа судьи, — сказал он на полном серьезе. Его лицо стало суровым и немного пугающим.
Я уставилась на него. Он был мальчиком по соседству, но мальчиком по соседству с заостренными гранями.
— Ты тоже пугающий, — сказала я.
Он ухмыльнулся, отвлекая нас от этого момента.
— Я хороший парень.
— Ты пугающий хороший парень, — поправилась я.
Он подал знак официантке. Наш разговор был окончен.
— Давай отвезем тебя домой.
* * * * *
Под «домом» Хэнк подразумевал дом Эдди. Он припарковался на улице, я впервые открыла дверь своим ключом и впустила нас.
Хэнк сел и сразу же нашел по телевизору футбольный матч.
(Почему по телевизору всегда показывали футбол? Неужели люди из спортивной индустрии не отдыхали по вечерам?)
Я взяла нам с Хэнком по бутылке пива и позвонила маме и Лотти. Они с Тексом играли в настольную игру-викторину. Я позвонила Дейзи. Она ждала в своем Денверском замке возвращения Маркуса и делала массаж лица. Я позвонила Элли. Она прокричала мне что-то сквозь толпу в «Брате». Я позвонила Инди. Она присматривала за Чаулиной, пока Тод и Стиви летели, Бог знает куда (слова Инди), и пекла печенье, чтобы принести его завтра в «Фортнум».
У меня закончились те, кому я могла позвонить, поэтому я сняла обувь, закинула ноги на столик, откинулась на спинку дивана и сделала глоток пива.
Я посмотрела игру около пяти секунд.
Потом мне стало скучно.
— Мне скучно, — сообщила я Хэнку.
Взгляд Хэнка скользнул по мне, затем вернулся к игре.
— Не уверен, что смогу устроить для тебя твой вид развлечений, — сказал он.
— Что за вид?
— Стрельба из электрошокера, бегство, спасение своей жизни, драки в барах. Мы могли бы куда-нибудь пойти и попытаться что-то придумать, но, полагаю, Эдди этого не одобрит.
— У тебя нет никаких преступников, за которыми нужно проследить? — с надеждой спросила я, звуча удручающе, как Ада. Это было бы не очень весело, но хоть что-то. — Я сделаю термос с кофе.
Уголки его губ приподнялись.
— Сегодня я не на дежурстве.
Хмм.
— Ты умеешь играть в покер? — сделала я еще одну попытку.
Его глаза вновь скользнули по мне.
— Ты играешь в покер? — спросил он.
— Нет, думала, ты меня научишь.
Его взгляд снова стал лениво-кокетливым. Я тут же пришла к выводу, что это плохая идея, но было уже слишком поздно. Он выключил телевизор, встал, взял меня за руку и потянул за нее.
— Давай посмотрим, найдется ли у Эдди колода карт.
* * * * *
— Черт, Хэнк. Серьезно?
Мне снился сон: Эдди говорил и казался немного раздраженным.
— Она заснула. Я не хотел ее будить.
Это сбивало с толку, теперь говорил Хэнк, и его голос звучал с некоторой долей веселья.
Я привыкла к снам об Эдди, но Хэнк мне еще не снился. Сон о Хэнке и Эдди, вероятно, не сулил ничего хорошего.
Я попыталась открыть глаза.
Они открылись, и я увидела длинную ногу, которая завершалась коричневым ботинком на кофейном столике. За кофейным столиком виднелась еще одна пара ног в выцветших джинсах. Я провела взглядом вверх по джинсам, увидев ремень Эдди, затем пресс Эдди, затем грудь Эдди, затем лицо Эдди.
— Привет, — все еще полусонно поздоровалась я с Эдди.
Он смотрел на меня сверху вниз, и я была права, немного с раздражением.
Я моргнула.
— Что? — спросила я.
— Не хочешь убрать голову с колен Хэнка?
Я резко поднялась и развернулась так быстро, что у меня закружилась голова, и мне пришлось выбросить руку вперед, чтобы удержаться на ногах. Она приземлился на бедро Хэнка. Я отдернула ее, будто обожглась, и уставилась на Хэнка.
Он ухмылялся мне.
Моя гребаная удача.
Определенно, мальчик по соседству с заостренными гранями.
Он протянул руку и обхватил меня за затылок. Наклонился вперед, поцеловал меня в лоб, отстранился и посмотрел мне в глаза.
— Веселый вечерок, Джет, — сказал он.
Затем встал, улыбнулся Эдди и сообщил:
— Мы поужинали, поиграли в покер, в нас не стреляли, и она заснула, смотря фильм. Тебе стоит поблагодарить меня.
Эдди уставился на него, явно не испытывая благодарности. От этого усмешка Хэнка превратилась в полноценную улыбку.
— Я сам найду выход, — предложил Хэнк, не переставая улыбаться. Он считал это забавным.
Я встала и перевела взгляд с Эдди на Хэнка. Эдди также не испытывал желания проявить вежливость, поэтому я последовала за Хэнком к двери.
— Спасибо, Хэнк, — поблагодарила я, когда он переступил порог.
Он повернулся, подмигнул мне и исчез.
Я заперла за ним, начала поворачиваться к комнате и врезалась плечом в Эдди.
Я посмотрела на него снизу вверх.
Ой-ой.
— Повеселилась? — спросил он.
На самом деле, да. Хэнк выбивал из меня дерьмо с каждым раундом в покер, но так как мы играли на крендели, я не слишком возражала. Он также возмутительно флиртовал со мной, что поначалу чертовски пугало. Потом я поняла, что он просто играет со мной, и мне это тоже показалось забавным.
Ничего этого я Эдди не сказала.
Я четко и ясно видела, что Эдди не счел бы все это забавным.
— Эдди…
Он не дал мне закончить, его ладони легли мне на талию, он притянул меня к себе, а потом они поднялись, и вместе с ними поднялась моя футболка. А потом она исчезла.
— Эдди…
— Сегодня вечером я устраивал посиделки с Маркусом, — сказал Эдди, пятясь и увлекая меня за собой. — Маркусом — торговцем оружием, наркотиками и шлюхами. Наркоту он сам не производит, в основном, его бизнес сосредоточен на торговле плотью и дурью.
Ой!
Мы миновали кофейный столик и диван, и я подумала, что мы направляемся в спальню, но ошиблась. Вместо этого он повернул нас, прижимая меня спиной к стене, а сам навалился сверху.
— Мы заключили сделку. Он находит Винса, Ловкача или твоего отца и передает их мне. Поскольку он ищет их всех, в основном, ради Дейзи, это не так уж и плохо, если только, в итоге, он не передаст их мне.
Его руки были на моих джинсах, по ходу разговора он расстегнул ремень, а затем молнию. Остановился, низко наклонился, чтобы одной рукой стянуть джинсы вниз, цепляя вместе с ними нижнее белье, а другой рукой на моем животе прижимая меня к стене.
Боже милостивый.
— Эдди…
Он выпрямился, обе его ладони легли мне на ягодицы, и он дернул меня вверх. Я обхватила его руками и ногами, чтобы удержаться, и он крепко прижал меня к стене. Мой желудок скрутило не совсем неприятным образом (на самом деле, довольно приятным).
Его губы коснулись моей шеи, и он продолжил рассказ.
— Проблема в том, что Маркус ничего не делает просто так.
Зубами Эдди нежно прикусили мочку уха, и я вздрогнула.
Затем он продолжил шептать мне на ухо:
— Итак, чтобы он отдал мне этих парней, — и существует хороший шанс, что он найдет их раньше меня — я должен сделать для него кое-что взамен.
Он сделал паузу, проводя языком по моей челюсти, и я ничего не могла с собой поделать, мне хотелось разозлиться или возмутиться, но я была возбуждена. Я не знала, что это говорило обо мне, но мне было все равно.
Его губы скользнули от моей челюсти к щеке, а затем он сказал мне в губы:
— Мне не нравится быть обязанным Маркусу.
Я затаила дыхание, открыла глаза и посмотрела в его глаза.
Они сверкали и будто пылали. Очередной новый взгляд.
— Прости, — прошептала я.
Он отпустил мою задницу, но я держалась крепко.
Его рука скользнула между нами и начала расстегивать джинсы.
— Простить за то, что я сказал о Маркусе или за то, что пришел домой, к тебе, а твоя голова лежит на коленях Хэнка?
Мне следовало сказать: «И за то, и за другое».
Вместо этого я заявила:
— За Маркуса. Я не специально улеглась на колени Хэнка, так просто случилось.
Его пальцы переместились с джинсов ко мне, и без предупреждения один скользнул внутрь.
— О, боже, — прошептала я. Ничего не могла с собой поделать, это было так приятно, что заслуживало «о, боже».
— Так много дерьма «просто случается», когда ты с другими парнями, — тихо сказал Эдди, его губы все еще прижимались к моим, затем его пальцы задвигались, подключая к игре большой палец, мои кости расплавились, я закрыла глаза и подалась бедрами к нему.
— Это ничего не значит, — выдохнула я.
— Джет, открой гребаные глаза и посмотри на меня.
Я сделала, как он велел.
Его глаза прожигали меня насквозь. В разгар возбужденного оцепенения я поняла, что что-то происходит, и это во многом связано со вспыльчивым характером Эдди, его словом на букву «ж» в отношении меня, и тем, что Эдди не нравится, вернувшись домой после дерьмового задания, которое он выполнял ради меня, обнаружить мою голову на коленях другого мужчины.
Нельзя сказать, что я винила его в этом.
Его пальцы продолжали свою пытку, пока он говорил.
— Тебе надо очнуться и увидеть то, что происходит вокруг тебя. Если думаешь, что Хэнк не хочет этого… — Его палец вышел, а затем вернулся, и я была почти уверена, что к нему присоединился еще один. — То ты ошибаешься.
Мне было трудно сосредоточиться на нашем разговоре, но я чувствовала, что он важный.
— Хэнк твой друг, — попыталась я объяснить, — он видит только черное и белое, играет по правилам хорошего парня. Он сам мне так сказал. Он бы ничего со мной не сделал.
Эдди не был убежден.
— Видимо, до сих пор я проявлял ангельское терпение к твоему дерьму, но предупреждаю тебя, сегодня все закончится. Ты понимаешь?
Я кивнула, хотя на самом деле не понимала, но начинала понимать.
Его пальцы исчезли, но тут Эдди проник в меня и сразу же начал двигаться.
— Ты не понимаешь. Ты ни хрена не понимаешь, — сказал он мне в шею.
Я никогда не занималась сексом у стены или где-то еще, кроме кровати, за исключением, конечно, того, что мы с Эдди делали в душе. В душе не было секса как такового, поскольку он не включал проникновение и акробатику, только пальцы, губы и последующие оргазмы. В основном, мои оргазмы.
Ладно, все оргазмы были мои.
Все это было для меня в новинку.
Новое и вкусное.
Я рискнула отпустить одну руку, другой изо всех сил цепляясь за его плечи, и запустила пальцы в его волосы.
— Эдди, — прошептала я.
Он поднял голову.
— Что? — спросил он, не переставая двигаться.
— Ты закончил говорить?
Он вжался в меня бедрами, и я прикусила губу.
— Да, — подтвердил он.
— Тогда, пожалуйста, поцелуй меня.
Сверкание из его глаз исчезло, осталось лишь пламя. Я почувствовала глубоко в животе облегчение, затем толчок куда-то очень глубоко, после чего Эдди подчинился.