— Демьян Викторович, что мы все о работе, да о работе. Как вы относитесь к ресторанам?
Безобидная, казалось бы фраза, заставляет меня изо всех сил вцепится в стилус.
Нет. Только не это! Мне за глаза хватило нескольких дней работы с Демьяном бок о бок, которые теперь будут мерещится в страшных снах. Вместе с дурацкой коробочкой, врученной им же сразу по утру следующего после ДТП дня.
Отдавая пустую тару, он с явной насмешкой заявил, что хотел бы собрать рассыпанное печенье, но решил, что оно того не стоит. Я чуть не смяла эту коробочку тугой комок жести. Да кто бы говорил! Всегда на нашей с бабушкой кухне пасся, булочки и пироги чуть ли не сырыми жрал. А теперь, конечно, не стоит! Куда уж мне до столичных кондитеров!
В тот день мы опять поцапались. И после я старалась держаться от Ястребовского подальше, напрочь игнорируя любые хоть самые незначительные предлоги к диалогу. Их почему-то было много. Словно Ястребовский горел желанием продолжить словесную дуэль. Но это его проблемы.
Близилась пятница, после которой мы вновь разбежимся по разным кабинетам головного офиса, но уважаемый господин Витко организовал мне первоклассную подставу.
Кидаю настороженный взгляд на Демьяна и мысленно ругаюсь. Да что же он опять на меня смотрит?
— К ресторанам я хорошо отношусь, — тянет задумчиво. — Если компания хорошая.
Витко воодушевленно хлопает в ладоши.
— Компания хорошая, уверяю. Все свои. Юбилей, знаете ли, такой праздник… семейный. А мы за неделю вроде и сработались неплохо.
Отчаянно давлю в себе желание запустить в Витко чем-нибудь тяжелым. И заодно молюсь, чтобы
Демьян отказался. Мне и так-то никуда не хотелось идти, а сейчас — вдвойне.
Но вряд ли Ястребовского интересует мое мнение.
— Ну что ж… Я с удовольствие. Намек насчет подарка сделаете? Я не мастер выбирать.
Но Витко опять машет руками и картинно жеманничает.
— Какие подарки, что вы! Мероприятие будет скромным.
— Тогда, может, Елена Николаевна подскажет?
Я сжимаю пальцы так, что ногти врезаются в кожу. Какое счастье — что одна из рук под столом. Но боль не помогает. Давно уже нет.
— Демьян Викторович, у вас жена есть, — отвечаю, продолжая вписывать данные. А буквы перед глазами скачут! — Спросите у нее.
— Жена сейчас в Москве.
Все же бросаю быстрый взгляд на Ястребовского. В Москве, ну надо же! И как отпустил свою ненаглядную? Ревность не замучила? Она же вся такая… только коготком своим алым поманит, и мужики со всех сторон слетятся, туфельку на высоком каблуке облизывать.
Но вместо колких вопросов лишь равнодушно жму плечами.
— Так позвоните. Или вам денег на телефон подкинуть?
Небесно-голубые глаза опасно темнеют. Не нравится мой ответ. Ничего, пусть считает это авансом — за испорченный вечер.
— Идею бы лучше подкинули, — никак не хочет оставить меня в покое.
Но я другого мнения.
— Идей нет, — жму плечами и опять погружаюсь в расчёты.
Точнее, попытки хоть немного заставить себя работать.
Спокойно, Алена. Выдержала всю неделю, значит и ресторан тоже выдержишь. Господи, только бы Ястребовскому хватило ума не приближаться, когда рядом Артур. У мужа терпения не так много и вечер вполне мог окончится мордобоем.
А Витко перехватывает нить нашего куцего диалога и уводит в сторону. Казалось, мужчина чувствует себя абсолютно комфортно. И даже чему-то рад.
***
Демьян
На переднем сиденье авто блестит коробочка. Подарок, мать его, который я выбирал вообще не глядя. Ненавижу эти формальности! Но злюсь из-за другого.
Елена Николаевна ушла в глухую оборону, игнорируя все попытки завязать разговор. Я, правда, хотел по-хорошему. Нам не пять лет, чтобы хороводы друг перед другом водить. Но Алена не спешила оставаться в одиночестве, беззастенчиво пользуясь Витко, который терся около нее все время. Видеть это было неприятно.
А вот Елена Николаевна реагировала с поистине королевским равнодушием.
Ее заботили только расчеты и состояние здоровья Бесстужева.
При этом Алена не играла роль примерной жены — она искренне переживала. И если раньше меня это не трогало, то теперь я все чаще ловил себя на мысли, что хочется выхватить телефон из тонких пальчиков и запустить подальше.
— Проклятье, — ругаюсь уже в голос.
Ладно.
Сегодня надо просто подобрать момент и пообщаться. А не получится, то и пошло оно лесом.
Паркуюсь на забитой стоянке.
Витко арендовал весь верхний этаж и что-то мне подсказывает, празднование будет с размахом…
Что ж, я не ошибся. Едва вхожу в зал — навстречу спешит радостный именинник.
— Демьян Викторович, рад, очень рад! Проходите к нашему скромному столу… Еще не все собрались, но уже скоро начнем.
А я машинально сую в руки Витко подарок и выдаю какую-то банальщину. С первой же секунды взгляд намертво прилипает точёной фигурке в вызывающе алом платье.
Да уж… Такой я Алену еще не видел. Открытая спина, смелый вырез на бедре и стильная прическа локонами. А еще красная помада. Наверное, это смотрелось бы вульгарно, но только не на Алене… Сочные умело подкрашенные губы вызывали какое-то ненормальное желание попробовать их на вкус.
Передо мной стояла роскошная чертовски сексуальная женщина, один взгляд на которую мог вскипятить кровь у законченного импотента. А я на либидо никогда не жаловался…
Но ее улыбка предназначалась Бесстужеву.
Едва взглянув на меня, Алена сразу нахмурилась. Тонкие брови слегка дрогнули, и девушка отвернулась. Тронула мужа за рукав, кивая в сторону дальнего столика.
А я мысленно выматерился.
Разговора не будет. Бесстужев не оставит жену ни на секунду — вон как по-собственнически руку на талию закинул и смотрит победителем. Имеет право. Они вообще-то женаты. А я дебил, который решил, что Алена хоть на сантиметр ближе подпустит к себе.
Но взгляд так и тянет в сторону эффектной девушки. И не я один смотрю — все мужики реагируют, словно псы, увидевшие сладкую косточку. Слюни развесили, взгляд липкий от похоти…
Мысленно себя одергиваю. Черт, да что со мной такое? Запал, что ли? От этой мысли вдоль позвоночника крадется озноб. Нет. Алена всегда симпатичной была, это правда. И… Черт. Она действительно прекрасная девушка, достойная хорошего мужика, а я повел себя как мудак. Но вот что касается чувств… Разве они были?
Сажусь за стол. Место напротив меня еще пустое, все столики рассчитаны на двух или четырех человек. Очень надеюсь, что проведу этот час в одиночестве, а потом тихо свалю.
Но в этот раз мне конкретно не везет.
— Демьян Ви-и-икторович, вот так встреча, — тянет за спиной смутно знакомый голос.
Оборачиваюсь и едва успеваю сдержать поток отборной матершины — а эта как сюда попала?! Она же обычная практикантка!
Валентина одаривает меня улыбкой во все тридцать два и многозначительно посматривает на стул.
Ждет, что поухаживаю за дамой? Ну-ну…
— Не ожидал вас тут увидеть, — произношу совершенно равнодушно и отворачиваюсь к панорамному окну.
Другая девушка поняла бы намек, но эта оказалась на редкость наглой. Без всякого смущения устроилась напротив, демонстративно вываливая на стол декольте.
Н-да… Вечер обещает быть отвратительным до крайности.
— А что же вы один, без супруги? — мурлычет доморощенная обольстительница, игриво накручивая локон на пальчик.
Наверное, в иное время я бы постарался не оскорбить девушку, но сегодня у меня очень паршивое настроение.
— Это вас не касается.
Валентина недовольно поджимает губы, дуется, пытаясь выдать что-нибудь умное, но к счастью официант приносит закуски и напитки.
— Осторожнее! — рявкает на молоденького парня, хотя тот довольно ловко устроил тарелки на столе.
Бедняга косится на расфуфыренную стерву и бормочет извинения.
— Спасибо, — благодарю парня максимально тепло. — У вас отличный сервис.
Кажется, официант слегка расслабляется. Валентина недовольно морщит нос, но молчит, а я давлю в себе желание встать и высыпать содержимое тарелки на ее дурную голову.
Но вместо этого снова разглядываю закат в панорамном окне.
А на периферии зрение маячит алое пятно. Искушает обернуться и еще раз оценить стройную фигуру и обалденные ножки. Наверняка под платьем чулки. Едва только про это думаю — и тело реагирует весьма однозначно. Приплыли, блин. Теперь из-за стола не встать.
Тем временем зал уже полон, а ведущий начинает программу.
Приходится повернуться и принять заинтересованный вид.
— Ой, интересно, будет ли Елена Николаевна поздравлять? — опять вякает моя соседка. — Обычно она стихи читает или классиков цитирует… Скучно, правда?
— Неправда, — злюсь уже по-настоящему.
А сам смотрю, как чета Бесстужевых подходит к микрофону. Артур Романович шпарит совершенную ерунду про работу, целеустремленность и другие «полезные качества». Не вникаю толком — мое внимание сосредоточено на стройной фигуре в алом платье.
Аленка не слушает мужа — вцепилась в клатч, а взгляд куда-то в сторону выхода. Отлично ее понимаю. Я бы и сам свалил.
Наконец Бесстужев заканчивает. Микрофон переходит Елене Николаевне.
— Дорогой Арнольд Денисович, — произносит негромко. — Прежде всего, присоединяюсь к словам мужа. Он уже все сказал и поэтому позвольте мне быть немногословной и процитировать Шекспира. Жизнь человеческая — это ткань из хороших и дурных ниток. Так пусть же первого у вас будет гораздо больше, чем последнего. С праздником вас.
Зал аплодирует, изменники прикладывает руку к сердцу, а дура-Валечка шепчет что-то про банальность.
На мгновение наши с Аленой взгляды встречаются, и мир вокруг блекнет, выжженный сочным цветом ее приоткрытых губ. Какие же они обалденные. Я помню, как сладко и долго Алена умеет целовать. И не только…
Девушка вздрагивает и отворачивается, словно понимает, о чем я сейчас вспомнил. Сбегает обратно к столику, а за ней Бесстужев.
Кажется, он ни черта не заметил. Вот и хорошо. Я действительно не хочу усложнять Алене жизнь. И так уже сделал все, что мог.
Еле дожидаюсь первой смены блюд и, проигнорировав сахарное: «Ой, а куда вы?», направляюсь к выходу.
Все, хватит. Пора ехать домой, а гости пусть дальше развлекаются.
Но, спустившись на первый этаж, все-таки решаю заглянуть в туалет. Он как раз под лестницей, чтобы в глаза не бросался.
Но только подхожу к умывальнику — телефон вибрирует. Вот черт, звонок от тестя. Лучше ответить сейчас, а то по дороге достанет… Но если он опять про Юлию — брошу трубку.
А через секунду жалею, что вообще поднял.
— Привет, зятек, — тянет Оболенский. — А почему же ты мне не сказал, что с Еленой Николаевной знаком?
Вот же… черт! Только этого мне не хватало…
***
Ястребовский ушел.
Как только поняла это — и дышать легче стало. Но в груди все равно ноет, дергает неприятно. И кожа до сих пор горит от тех взглядов, что бросал на меня Демьян.
Ну конечно! Дурочка Алена ведь вся такая из себя, прямо модель с обложки. А ведь это платье даже не я выбирала — Артур попросил! Зачем согласилась? Очень нужно мне убеждаться, что Демьян все такой же падкий на обертку. Да уж, Алена Николаевна… Красилась бы ты поярче семь лет назад — глядишь, и не собирала бы сердце по кускам.
— Милая, ты в порядке? — обеспокоенно шепчет муж. — Хочешь, уйдем?
— Арнольд Денисович обидится, — возражаю вяло. — Давай лучше выйдем на пять минуточек… Хоть от музыки отдохну. Ужас какой-то.
Не фанта я молодежной эстрады, совершенно. Все эти «тыц-тыц», «хоп-хоп» только головную боль вызывают.
Артур ведем меня в холл. Он выполнен в виде смотрового балкона на первый этаж, где гардероб и служебные помещения. Людей немного, веселье в самом разгаре, так что мы с Артуром легко уединяемся в самом дальнем углу, на диванчике, что за кадкой с пальмой.
— Леночка, — муж берет меня за руку. — А давай ребенка заведем?
От неожиданности я давлюсь воздухом. А уже через секунду подлетаю к балкончику и, вцепившись в перила, начинаю судорожно хватать ртом воздух.
Боль накатывает волнами. Меня опять трясет, словно я там — в кабинете с холодным белым кафелем. Я помню каждую трещинку, каждый скол, и еще боль… Жгучую. Невыносимую. Страшную…
— Милая! — Артур хватает за плечи и разворачивает к себе. — Леночка, прости… Я не должен был!
А у самого лицо бледное, на виске пульсирует вена. У него ведь сердце! Страх за мужа помогает отогнать собственных демонов. Я с трудом сглатываю горькую слюну.
— А-а-артур, — спотыкаясь на каждой букве. — Ты же… Я ведь… Не могу больше. Родить… Выносить. Ну… после того случая. Ты же знаешь.
— Есть суррогатное материнство. Материал — наш с тобой, а носит и рожает другая женщина. Черт, — шипит ругательства. — Нет, я должен был не с того начать… В понедельник Ястребовский свалит из моей фирмы на все четыре стороны. Прости меня. Его вообще нужно было развернуть, как только вылез.
Вот сейчас я совсем ничего не понимаю. Муж вроде не пил, а говорит странные вещи.
— Артур, все в порядке. Мы это обсуждали.
Но мои слова совсем не успокаивают мужа.
— Нет, не в порядке! — резко взмахивает рукой. — Я пока в больнице был, знаешь сколько всего передумал? А сегодня окончательно убедился. Каждый раз, как он смотрит — ты дергаешься. Нет, хватит. Если Оболенский контрактом дорожит — сам приедет. И еще, позвоню я Вольфовичу… Даже не отговаривай.
Теперь моя очередь вздыхать и загадывать мужу в глаза.
— Я уже звонила, Артур. Прости. Мы с ним виделись некоторое время назад. На пяти углах, в кафе. Я должна была сказать, но… да, ты прав. Сейчас поедем домой и обо всем поговорим, ладно? Не надо здесь — люди ходят… Только сумочку заберу. И с Арнольдом Денисовичем попрощаемся.
Муж молча подхватывает меня под руку и ведет в зал. Слава богу, Витко реагирует вполне нормально. Его внимание занято незнакомой мне женщиной — очень эффектной.
По лестнице спускаюсь на деревянных ногах. И все про разговор о ребенке думаю… Почему Артур вдруг эту тему поднял? Для нас обоих это — табу. Ох, непростой будет разговор…