— Скотина, — сжимаю ручку, вышагивая от стены до окна. — Козел! Угрожать мне решил! Да я его…
Осекаюсь и смотрю на Демьяна. Тот наблюдает за моими метаниями молча — дает выплеснуть накипевшее. А я не хочу, чтобы молча! Хочу… я хочу… А-р-р-р! Убить Агатова! И Ястребовский спрятал бы его труп!
— Не смотри так кровожадно, — щурится Демьян и ослабляет галстук. — Может он из чистых побуждений?
— Смеешься?! От него враньем на километр смердит. Сегодня Владислав Маркович наш уважаемый партнер, — морщусь, — а завтра конкурент, который всю подноготную знает?
— Он и так знает. Ему кто-то инфу слил.
Я без сил приваливаюсь бедром к столу и тру переносицу.
Нет, это было ожидаемо, но… Когда он успел? И зачем? Черт, у него же нормально с деньгами. Своя фирма, ничуть не хуже!
— … Давай пообедаем, м? — огорошивает Ястребовский. — Не хочу здесь разговор вести.
Едва открыв рот, чтобы возмутится, я тут же его захлопываю. Демьян имеет ввиду прослушку. Это кажется бредом, но…
— Здесь рядом есть кафе, неплохое.
Демьян кивает.
Я выключаю компьютер, отправляю в сейф документы и выхожу из кабинета.
— Буду через час-полтора, — сообщаю Снежане.
Она подменяет Марьяшу, у которой пару дней назад начался отпуск. Женщина сухо кивает и вновь погружается в работу. Снежана вообще немногословна. И, глядя на ее вечно поджатые губы и глубокую морщинку между бровями не скажешь, что она весьма отзывчивая. А еще прекрасная мать и бабушка.
Вместе с Ястребовсеим подходим к лифту. А мне вдруг вспоминается тот случай, когда Демьян машину помог запарковать. Тоже ведь вот так вместе ехали. Только если в тот раз меня ломало от боли и бессильной ярости, то сейчас — блаженная пустота.
Может, в самом деле отпустило?
Когда?
Не могу вспомнить… Постепенно, по капельке Ястребовского стало так много, то дергаться на каждый раз нервов не хватит.
Да и… с прошлым пора мирится. Все уже случилось, я тоже хороша была — влюбленная и навязчивая. А сейчас Демьян вроде бы действительно хочет помочь.
Кошусь в его сторону, но быстро отвожу взгляд.
И почему у меня сейчас ощущение, что Ястребовский вспоминает тот же самый момент?
На его лице застыло крайне странное выражение, а в уютном молчании появился легкий флер напряжения.
— Как дела с твоим проектом? — брякаю прежде, чем успеваю прикусить язык.
Ой, какая дура! Мне вообще не должно быть интересно! Демьян, кажется, тоже удивлен. Но отвечает почти мгновенно:
— Шахов доволен. Требует тебя в команду. Как он еще ее не разогнал…
Фыркаю.
— Ну, если Агатов меня разорит, то придется.
Шутка выходит паршивой. Краем глаза вижу, как Ястребовский стискивает челюсти, а плечи мгновенно каменеют.
— Не разорит, — обещает таким тоном, что у меня внутри екает.
Демьян решил в защитники записаться? Зачем ему это? Карму отрабатывает? Так вроде уже обо всем поговорили-договорились… А сердце почему-то стучит часто-часто. Совсем так же, как однажды в первый и последний раз Ястребовский заступился за меня перед мальчишками.
После этого меня в деревне никто пальцем не трогал, только шипели вслед. А я думала — умру от восторга.
Сейчас ощущения другие, но все равно с трудом давлю глупейшую улыбку.
— Ты его не знаешь, — бормочу, усиленно разглядывая табло.
— Уже знаю. Поэтому хочу поговорить без лишних ушей.
— Заинтриговал прямо…
Лифт, наконец, распахивается и я чуть не влетаю носом в глубокое декольте.
— Е-елена Николаевна, — лепечет… Валя? А что она здесь делает? Рабочий день в самом разгаре, а она словно со свиданки прискакала — румяная и наэлектризованная.
— Ходила за сменным картриджем, — рапортует девушка.
— Для этого у нас снабженцы есть.
— Так закончилось у них, я вызвалась сбегать.
Киваю, а что еще делать. Вроде бы ничего криминального. Девушка заскакивает в лифт и торопливо жмет на кнопку.
Переглядываемся с Демьяном.
— Эта свистулька ко мне в ресторане клеилась, — произносит задумчиво.
А я ловлю себя на мысли, что Валентине неплохо было бы впаять штраф.
— Понравился, значит, — голос звучит слишком сухо. Даже самой неудобно становится — мне какое дело?
Но Демьян, похоже, этого не замечает. Привычным движением ерошит волосы и выдает:
— А Агатов ей не мог понравится? Черт, Алена! — подхватывает меня под локоть.
Хорошая реакция — я чуть носом ступеньки крыльца не пересчитала.
— Она на поминках была, — шепчу, едва ворочая языком. — Мог и… понравится.
— Ее тоже надо проверить. Откуда она вообще у вас? Сама пришла или кто привел?
— Я привела.
Очень мне Валенька на судьбу свою плакалась. Приходится бедняжке официанткой работать, а ведь у нее высшее.
Демьян молчит — никак не комментирует. Но и без того понятно, о чем он думает. Я с ним солидарна. Дурой была, дурой и осталась.
В кафе заказываем только напитки — аппетита нет.
Демьян достает из кармана флэшку и сразу же мне вручает.
— Тут немногие фото и скрины документов. Информацию пытались подчистить, но что попадает в интернет, остается в интернете.
Забираю протянутую флэшку и на мгновение наши пальцы соприкасаются. Меня встряхивает. Фантомные сердечные боли живо воскрешают воспоминания, какими сильными и чуткими могут быть эти руки.
— Что конкретно удалось найти? — спрашиваю, пытаясь замаскировать неожиданную и совершенно неуместную реакцию.
Это просто случайность. Обычная реакция тела — все же с первым мужчиной, если рассуждать отстраненно, мне повезло. Секс был просто фантастический. Да и Ястребовский ничего не заметил.
Опять хмурится и трет подбородок.
— Немного, говорю же. Но есть интересные моменты. Агатов уехал сразу как, — запинается, смотрит на меня, словно раздумывая, но продолжает, — поле свадьбы Артура и Софьи Бесстужевых.
Дипломатично. Я оценила.
— Ты можешь спокойно говорить про Софью. Я прекрасно осведомлена о жизни, — бывшего мужа сказать — язык не поворачивается, — о жизни Артура и его первой жены. Он много рассказывал про семью.
Демьян не пытается скрыть удивления. Смотрит на меня, как будто зверушку диковинную увидел.
— Обычно девушкам неприятно слышать о бывших.
— И кого мне ревновать? Умершую?
Шах и мат. Видимо, Ястребовский об этом не подумал. Опять нахмурился.
— В общем, по косвенным признакам можно сказать, что Агатову нравилась Софья. Возможно, он пытался ее отбить.
Я задумчиво прикусываю костяшку пальцев. А ведь мог. Софья была гораздо младше Артура. Но, по словам мужа, они были без ума влюбленные. Агатову ловить там нечего было.
— И теперь он хочет отбить фирму, раз не получилось с женой, — тяну задумчиво.
— Не исключено. Такая вот маленькая месть. Алён, это не шутки.
А меня опять пробивает, когда слышу свое настоящее имя, но Демьян, кажется, говорит так на автомате. И я опять молчу. В конце концов — какая разница, если мы общаемся наедине.
— Какие уж тут шутки, — вздыхаю, и все-таки делаю глоток чая. — Насколько он опасен?
— С учетом предполагаемого желания взять реванш — очень даже…
Боже! Тру лоб, пытаясь избавится от начинающейся головной боли.
Ну почему мне нельзя просто работать? Я хороший исполнитель, но руководитель из меня… такой себе.
— …Не волнуйся, — Демьян подается вперед, внимательно всматриваясь в мое лицо. — У вас хорошая команда…
— Угу, особенно Валентина.
Демьян морщится. Пронзительно-голубые глаза темнеют, вокруг них собираются лучики-морщинки. Когда-то это приводило в восторг. Сейчас я пытаюсь уловить скрытые мотивы. Понять, насколько глубоко он готов ввязаться. И мне не стыдно. Я буду использовать любой подвернувшийся шанс, в разумных пределах, конечно.
Демьян чуть склоняет голову, давая рассмотреть себя с нового ракурса.
— Ты с меня будто мерку снимаешь, — ухмыляется криво.
— Нужно же знать, каких размеров тапки тебе покупать, если Агатов зубы покажет.
Демьян откидывается на кресло и несколько минут пристально меня изучает, будто видит впервые.
— Главное, чтобы ему стоматолог вдруг не понадобился. Изучи инфу, как сможешь. А я насчет Валентины поработаю.
И что-то мне кажется, работа Демьяна не будет напрасной.
***
Демьян
Картридж, значит, она купить решила… Смотрю, как Валечка в припрыжку бежит к лифту и испытываю жгучее желание схватить ее за шиворот и как следует встряхнуть.
А потом вызвонить Агатова и разобраться уже с ним.
Выдыхаю сквозь стиснутые зубы. Да, Демьян — это уже диагноз. Чем больше я наблюдаю за Аленой, тем сильнее меня ломает.
Она все та же… Но уже другая. Самостоятельная, знающая себе цену. Словно алмаз, который получил огранку. Это восхищает. И влечет… Но между нами пропасть с размером с Марианскую впадину, и я просто не знаю, с чего начать строить мост.
Но бездействовать тоже не могу. Поэтому сейчас все мои усилия концентрируются на Агатове. Этот мать его, мистер-большой-босс, ничерта не получит.
Да, мы в разных весовых категориях. Вот только кто сказал, что это повод все бросить?
Дождавшись, пока из кабинета все свалят, захожу туда, используя выданный Аленкой ключ.
Пароли от компов тоже знаю, установка нужных программ не занимает много времени.
Ну а через часок меня ждет очень важная встреча…
— Привет, козлик.
Данила, мать его, Ферзевский в своем репертуаре. Развалившись на скамейке, затягивается вейпом. Это так не вяжется с его образом брутального мужика, что я хмыкаю.
Ферзевский понимает. Но оправдываться не собирается. Хотя я и предполагаю, что он после нашей встречи поедет домой к той беременной девушке, поэтому не хочет вонять табаком.
— Мне нужна помощь, — игнорирую «козлика».
Ферзевский дергает уголком рта на подобие улыбки. А в волчьих глазах стужа.
— Тебе нужна?
— Да. Контакты хорошей охраны.
— О, как. Ну так ты это… Не по адресу маленько.
— Разве? Я думал, с вашим прошлым интересных связей должно быть много.
Ферзевский вроде бы не реагирует, но я нутром чую, еще несколько слов — и в скверике случится мордобой. Закопает меня Данила вон под тем кустом.
— Мое прошлое не должно тебя волновать, козлик. А теперь давай, скачи отсюда.
— Разумеется, как только получу то, что мне надо.
Мужик чуть склоняет голову, будто видит меня впервые. В его глазах клубится темнота — никак не понять, о чем он думает.
— Алене Николаевне помочь решил?
Наивно было полагать, что он не пробьет данные обо мне и Аленке.
— Елене Николаевне, — поправляю братка.
— Не подходит ей Елена.
Тут согласен. Но молчу, продолжая дуэль взглядами. Данила шумно вздыхает, от чего светлый джемпер натягивается, ненавязчиво демонстрируя рельеф крепкой фигуры.
— Есть у меня один знакомый, — отвечает лениво. — От дел он отошел недавно, но на его месте очень толковый мужик — с ним и побазаришь. Держи, — достает из кармана джинс визитницу и протягивает мне один из пластиковых прямоугольников.
— … Скажешь, Ферзь просил помочь.
Беру простую, но со вкусом оформленную визитку и читаю адрес.
— …Он сейчас на работе, так что валяй — скачи быстрее.
И Данила теряет ко мне интерес. Я тоже не горю желанием продолжить общение. Не представляю, как рядом с ним уживается та девушка. Хотя… Если он ради нее к психологу пошел, то чьи-то причиндалы в зажаты крепко.
Прежде чем заявится в офис, набираю приемную. Приятный женский голос сообщает, что начальство на месте и, после небольшого уточнения, милостиво разрешает приехать.
Через час я уже сижу в шикарной приемной цвета молока и горького шоколада. Все стильно, красиво и по-деловому. Секретарь — очень возрастная женщина, просит ждать — у начальства какие-то там важные дела.
Все становится ясно, когда дверь кабинета распахивается и из него выскакивает раскрасневшаяся молодая девушка.
У меня прямо сердце екает — на Аленку похожа! В самой ее юности. Но не внешностью, а… выражением лица, что ли. Сияющие светлые глаза, а на аккуратных губах застыла смущенная улыбка.
Под ребрами взрывается фейерверк. Задерживаю дыхание, силясь справится с накатившей волной воспоминаний, и как за спасательный круг, цепляюсь взглядом за возникшего на пороге мужика.
Здоровый амбал. Прямо Илью Муромца с такого писать — плечи широкие, фигура тяжелая, крепкая. Футболка на груди так и трещит, а руки забиты татуировками до самых запястий. Колоритно.
— Демьян Ястребовский? — басит, пригребая девчонку к себе.
На автомате отмечаю, что у обоих обручальные кольца. Одинаковые.
— Да. Приятно познакомиться, Арсений Янович.
— Просто Арс, — после некоторого раздумья выдает мужик и, склонившись к своей миниатюрной жене, смачно целует ее в губы.
— Езжай домой, маленькая, — грохочет нежно. — Скоро буду.
Девушка вспыхивает и, бросив на меня недовольный взгляд, исчезает. Кажется, я сорвал кое-кому свиданку.
— От Ферзя, значит, — поворачивается ко мне Арс. А в глазах ни капли былой мягкости. — Ну пошли, поговорим…