Я старательно проминаю тесто снова и снова. Оно должно быть еще чуточку мягче, воздушнее. Такая работа требует сосредоточенности не меньше, чем снабженческие подсчеты, но в голове носятся колкие воспоминания, и от этого по спине пробегает озноб.
Сегодня я опять видела Ястребовского.
И кто бы знал, чего мне стоило держать себя в руках.
Наверное, нужно опять обратится к психологу. Нельзя так остро реагировать на давно прошлые отношения, но забыть о них не получается. Это так глупо! У меня прекрасный муж, спокойная и размеренная жизнь… В ней нет места Ястребовскому!
И все равно — слишком тяжело стучит сердце.
Любовь к Демьяну забрала у меня самое важное… Внизу живота опять вспыхивает фантомная боль.
А в ушах звучит сочувственный голос врача, объясняющего мой диагноз. Это была не та женщина, что сделала мне чистку. Нет. Эта чудесная доктор говорила мягко и пыталась ободрить. Убеждала, что яичники отлично функционируют, и можно…
— Хм, выглядит отлично, — грохочет над головой.
От неожиданности я подпрыгиваю и чуть не разбиваю миску.
— Артур! — вскрикиваю, прижимая испачканные руки к груди. — Ты… Ты зачем крадешься?
А муж тихонько смеется, весело ему!
— Не дуйся, Леночка. Я хотел сделать сюрприз.
— Тебе это удалось, — фырчу недовольно, но злости уже нет.
Разве можно злиться на Артура? Хоть шутки иногда у него довольно… специфические.
— О, вишня! — обнимает меня за талию муж, а подбородок устраивает на плече. — Люблю вишню.
Да, я знаю. Демьян тоже любил… Я с силой запускаю пальцы в тесто.
— А в холодильнике ждет солянка, — стараюсь улыбнуться, но почему-то выходит натянуто.
Артур реагирует моментально. Недаром ведь бизнесмен — ему не нужно смотреть в глаза, чтобы уловить настроение собеседника.
— Ты чем-то расстроена?
Ужасно хочется отговориться какой-нибудь банальностью. Соврать или молча уйти, но я не позволяю себе ни того, ни другого.
— Я не расстроена. Скорее до сих пор не могу отделаться от встречи с Ястребовским. Ты же знаешь, некоторые события лучше постараться забыть.
Артур осторожно разворачивает меня к себе. В его движениях бесконечная забота. Я очень люблю, когда по вечерам мы устраиваемся перед телевизором и он просто держит мою руку в своей. Спокойный уютный отдых.
Но сейчас муж смотрит на меня с напряжением.
— Я понимаю, милая. И все больше жалею, что не отказался от работы с «Вектор-Элит».
— Зачем? Это нелогично.
— Дело не в логичности, а…
Фразу Артура перебивает звонок мобильного.
Муж хмурится, но трубку поднимает. Он у меня такой, весь в бизнесе. Для него фирма — вторая жена. А первая… Эту печальную историю я вспоминать не любила. Мне искренне жаль мужа. Он потерял намного больше, чем я.
— Что?! — недовольно рычит Артур. — Нет, Оболенский, мы так не договаривались! Да, для меня — принципиально…
А вот сейчас мне стало интересно. Пытаюсь уловить суть разговора, но из трубки доносится одно сипение, будто говоривший болен.
— …Тогда пришли своего зама. Нет, другого человека. Потому что. Считай это моей прихотью…
Трубка опять сипит, на этот раз в голосе Оболенского — напряжение и упрямство.
Артур слушает. Сжимает в нитку губы, а взгляд мечется по кухне, иногда цепляясь за меня. Почти нутром чувствую суть беседы. И от этого внутри опять тянет холодком.
Но, напрягая всю свою скудную волю, я тихонько качаю головой — нельзя отказываться.
Я видела сегодня примерные сметы — цены «Вектор-Элит» подходят компании идеально! А на оставшиеся финансы можно заказать новое оборудование. Или премии сотрудникам выписать, или… Или я просто уговариваю себя, что так правильно. А мне следовало бы научиться реагировать нормально, а не дергаться, как обиженная истеричка.
Ястребовский мне ничего не обещал.
Как бы ни было больно признавать, но это я липла к нему, как банный лист. Никакого стыда и самоуважения. Я была слишком ослеплена чувствами, которые испытала с того самого момента, как впервые увидела высокого загорелого мальчика с небесно-голубыми глазами.
Мне было всего девять лет, но я до сих пор помню, как мучительно сжалось сердце. На мгновение я даже забыла о самой страшной своей беде — предательстве мамы, которая легко променяла дочку на новую семью.
Все мои обиды утонули в этих бездонных голубых глазах. А когда Ястребовский заговорил…
Я вздрагиваю и опять качаю головой.
Не нужно отказываться. Я уже большая девочка и способна держать себя в руках.
Артур по-прежнему хмурится, но его слова звучат уже не так резко. Муж сомневается, и я его хорошо понимаю и не обижаюсь. Подумаешь, придется потерпеть Ястребовского чуть дольше, чем один день.
— Я перезвоню, — наконец завершает разговор муж и, не дождавшись ответа собеседника, сбрасывает вызов. — Нет, Елена, даже не начинай, — обращается ко мне.
А я нахожу сил на усмешку. Если Артур перешел на полное имя, значит вот-вот капитулирует. Но это при условии, что я сумею правильно донести мысль.
— Я и не собиралась, милый. Но ты ведь и сам все прекрасно понимаешь. И потом… Неужели ты думаешь, что Ястребовский может меня хоть чем-то удивить?
На самом деле может. Одним своим видом. Но я предусмотрительно постараюсь держаться от мужчины подальше.
Между нами все кончено. А если быть честной — никогда не начиналось.
— Тебе неприятно его видеть, — напоминает Артур, и я, не скрываясь, морщусь.
— Да, ты прав. А с другой стороны, это ведь неплохо, когда сталкиваешься с трудностями лицом к лицу.
Артур вздыхает и ерошит волосы. Жесткая щетка блестит серебром, на висках небольшие залысины… И шрам. Глубокий порез от осколка лобового стекла. Еще бы немного — и пострадал глаз, но врачи говорили, что моему мужу повезло… Не назвала бы этом везением, на самом деле. Как и свое внезапное прошлое, свалившееся нам на голову. Откуда вообще Ястребовский в Санкт-Петербурге? Он же столицей грезил.
— Не думаю, что тебе придется часто сталкиваться с трудностями, — недовольно цедит Артур.
Ну вот, один раунд за мной. Муж действительно очень дорожит своим делом, а я должна ему в этом помогать.
— Вот и отлично, — я возвращаюсь к тесту. — Давай оставим все неприятности за порогом, ладно? Скоро будет готов пирог, а солянка, между прочим, все еще в холодильнике.
Как и множество другой еды.
Моя кухня похожа на мини-ресторан, но гораздо более уютная. Я старалась уравновесить хром и глянец разноцветными прихватками, полотенчиками и панно.
Муж опять обнимает меня за талию и трется лбом об плечо.
— Пошел за грибами, а нашел клад, — бормочет едва слышно.
Я смеюсь.
Да, наша первая встреча произошла на лесной тропинке. Я жутко перепугалась. Оказывается, у Артура аллергия на укусы комаров, и в тот момент лицо у него было весьма… живописное.
— Скажешь тоже — клад… — ерошу ему волосы. — Давай сегодня фильм посмотрим?
Артур вздыхает. Я знаю — он колеблется, потому что привык работать и дома.
У него даже кровать есть в кабинете. Муж частенько засыпает там, чтобы не тревожить меня ночными перебежками, как он это называет.
— Посмотрим, — сдается наконец, — только не фантастику!
Уж если в чем мы с мужем и не совпадаем, так это в выборе развлечений.
Книги, музыка, фильмы, музыка… Хотя по части последнего точки соприкосновения все же имеются. Например, нам обоим нравится джаз.
— Давай посмотрим «Пианиста»? — предлагаю с улыбкой.
Это любимый фильм Артура. И я знаю, что он не откажет.
Муж ворчит для приличия о том, что я его «подкупаю», но через час мы уже сидим перед огромной плазмой в гостиной.
На столе исходят парком сочные кусочки пирога, рядом свежезаваренный чай, а на моем плече лежит сильная и немного тяжелая рука.
Я ерзаю, чтобы устроиться поудобнее. Самое время выкинуть из головы лишнее.
А что касается Ястребовскийа… Ничего, перетерплю пару встреч. Мир точно от этого не рухнет. А я — тем более.
***
Демьян
— Что значит остаемся?!
Юлия кривит напомаженные губы и смешно взмахивает руками, как будто хочет отмахнуться от моих слов.
— У своего отца спроси.
Я стараюсь говорить равнодушно, но внутри все кипит.
Достала! Этими своими вечными выходками, капризами и упертостью… Не спорю, в первый год наших отношений это добавляло перчинки. Мы громко ссорились, а потом так же бурно мирились. В постели Юлия мастерица. Хотя меня иногда посещали не очень приятные мыслишки насчет того, сколько у нее было учителей. Свой старт на постельном поприще она начала далеко не совершеннолетней.
Нет, я не ханжа. Это ее право. Просто…
— Не стану я ему звонить! — визгливый голос возвращает к реальности. Когда Юлия орет, становится похожей на бензопилу.
Я откидываюсь на мягкую спинку дивана и массирую виски. Чертова головная боль…
Аленка вот ни разу не скандалила. Даже, когда я решился на звонок, чтобы все точки над i расставить.
Неприятные воспоминания заставляют морщиться, словно зубы вдруг заныли. Все до единого.
Я помню каждое сказанное слово. А еще тишину в трубке. Такую пугающую, что, не добившись от Алены никакого ответа, я позвонил ее бабке.
И когда получилось дозвониться, выслушал о себе вагон и маленькую тележку матерщины… Примерно тем же тоном, каким сейчас орет Юлия.
— …этот сраный Питер с его сраной погодой! — продолжала визжать супруга. — Да пошел он! Я не собираюсь тут киснуть!
— Тогда вали в Москву, — соглашаюсь моментально.
А это будет очень неплохо! Месяц в тишине и покое, а Оболенский пусть сам свою дочурку нянчит. Юлия же резко прекращает бегать по комнате. Тычет алым когтем в мою сторону и зло щурит глаза.
— Избавиться от меня решил?!
Внутри закипает ярость. Юлия провоцирует нарочно. Я знаю все ее уловки и сыт ими по горло.
— Ты сама так решила, — отвечаю равнодушно и, подхватив ноут, иду в кабинет, поработать.
— Я не комнатная шавка! — несется в спину. — И не собираюсь за тобой бегать с тапками в зубах!
Вот откуда она этот бред генерирует? Умеет же накрутить на ровном месте… А впрочем, плевать.
Сейчас меня занимает предстоящий вечер в компании любимого дела. А после — работа у Артура Бесстужева.
Но мысли продолжают вертеться вокруг Алены… Нет, я не собираюсь караулить ее нарочно. И пытаться наладить отношения. Просто… Наверное, это ностальгия.
В прошлом у меня было мало приятных моментов, но то последнее лето в родной деревне я бы назвал неплохим.
Оно было даже… счастливым?
В груди опять неприятно тянет от мелькнувших перед глазами воспоминаний.
Я ведь приполз в отчий дом, как псина побитая. Без гроша в кармане и с жестким разочарованием в людях. Закадычные друзья оказались теми еще уродами, а я — доверчивым лопухом, поверившим, что денег хватит всем.
Хрен там плавал.
Сашок и Юриком решили, что приятнее делить на двоих, чем на троих. За моей спиной, пока я вкалывал, обставили дельце так, что все сливки им в карман пошли. Еще имели наглость требовать от меня и дальше за «спасибо» работать! А прибыль как-нибудь потом…
Руки сами сжимаются в кулаки.
Первое мое детище — отличнейшую прогу для защиты сайтов — нагло выкрали! По всем документам я никто оказался.
Да еще без кровно заработанных.
Таким лохом я себя никогда в жизни еще не чувствовал. Думал, порву бывших дружков голыми руками, но и тут у них все схвачено и куплено оказалось. Стражи порядка и судьи ведь тоже продаются.
Мне очень непрозрачно намекнули, чтобы я не вякал больше. Но, не добившись желаемого результата дружки решили меня припугнуть уже силой.
А тут еще из дома «привет» прилетел — мои родители биологические по синьке оба ласты склеили. От печки угорели.
Не сказать, что я расстроился. Но пришлось все же ехать домой. Во-первых, похоронить их кроме меня было некому, во-вторых — нужно было с мозгами собраться и решить, как дружков к ногтю прижать.
Ну и приехал… И в первый же день на Аленку наткнулся.
До сих пор помню, как это было… Она как раз с речки шла.
Я даже завис на мгновение. За несколько лет, что мы не виделись, худая нескладеха превратилась в интересную штучку. Простое ситцевое платье любовно обрисовывало остренькую грудь и плавные изгибы бедер. А на ножки вообще засмотреться можно было… Но звенящее «Демьян?» быстро привело в чувство.
Аленка смотрела на меня все с тем же раздражающим обожанием. В свое время ее дурацкая любовь была поводом для насмешек надо мной. Наверное, поэтому меня от нее отталкивало. И я хотел было уже отговориться банальностью и уйти, но Алена успела первая.
Бросив короткое «Не ожидала тебя увидеть», она улыбнулась и пошла дальше.
А я, как идиот, поплелся в пустой отчий дом.
Через пять дней там уже ночевала Аленка… Пришла вроде как проведать, с документами помочь, ну и…
В районе ширинки моментально становится тесно.
Я ругаюсь сквозь зубы, пробую погрузится в работу, но назойливые воспоминания снова и снова толкают меня в прошлое.
Как будто наяву чувствую сладковато-свежий аромат бархатной кожи и слышу тихое «ой…»
Если бы я знал, что Аленка еще нетронута — в жизни бы не прикоснулся! Или нет?
Ругаюсь уже в полный голос. Какая теперь разница?
Я был под пивом, Аленка не против… Когда симпатичная девчонка жмется к тебе так, что и без слов понятно, кто откажется?
— Черт, — выдыхаю хрипло. — Черт, черт, черт…
Слишком много думаю! Прошлое не изменить, теперь у каждого из нас своя жизнь. Надеюсь, Алена счастлива. То есть, Елена Николаевна. Зачем только эта игра со сменой имени? И каре ей совсем не идет…
Неожиданно понимаю, что не отказался бы увидеть светлые пшеничные локоны до поясницы. И задорную улыбку. У Аленки на одной щеке ямочка. Но теперь мне ее не увидеть.
Внизу громко хлопает дверь — Юлия свалить изволила.
Вот и отлично.
Надеюсь, она в аэропорт отправилась. Нам действительно нужна передышка. Отдыхать друг от друга в принципе нормально.
Откладываю ноут в сторону и после небольших раздумий иду к шкафу.
Пробегусь немного. Рядом отличный парк, погода нормальная. Проветрю мозги, а то до сих пор звон в голове от визга. А потом — экран, крепкий кофе и работа до поздней ночи. Как в старые добрые времена.