Господи, какая же я дура! Идиотка! Самая настоящая овца!
Сколько раз себе говорила: Алена, не высовывайся. Не открывай рот— ничего хорошего из этого не выйдет.
Так было с отчимом, когда я посмела дать вечно-пьяной сволочи отпор, а он в отместку заставил маму выбирать между личной жизнью и дочерью. Так я оказалась у бабушки — ненужная, брошенная.
Так было с Демьяном, когда я встретила его вернувшегося из Москвы. Повзрослевшего, возмужавшего и настолько красивого, что едва успокоившееся сердце опять разогналось до сверхзвуковых.
Так случилось и сейчас.
— Елена Николаевна, что ж вы все с планшетом и с планшетом. Посмотрите, красота какая за окном.
Витко трещал не умокая, силясь вывести меня на разговор.
А в затылок сверлил тяжелый взгляд Демьяна.
Ястребовский расположился на заднем сиденье.
Сегодня мне не повезло по полной программе — машина Демьяна отказалась ехать. Черт его знает, почему, я не разбираюсь в механике, но вот эпитеты, адресованные железному монстру, запомню надолго.
А еще недовольно поджатые губы и холод в голубых глазах.
Не нравилась бедняжке перспектива ехать с нами в одной машине. Мне тоже. Но, придав лицу самый равнодушный вид, я погрузилась в изучение сброшенной мне информации.
Артур был не доволен моим согласием составить компанию Витко. Предлагал заменится. Мужу это запросто — только пальцами щелкнуть. Но пойти на это я никак не могла. Тогда все решат, что Елена Бесстужева — обычная балаболка. Сначала языком треплет, потом заднюю включает.
Так что теперь приходилось ехать молча, мысленно ругая себя за болтливость. Поймала кураж, называется. Лучше бы язык прикусила…
— Приехали, — радостно сообщает Витко. И первый выпрыгивает из машины.
Пока я вожусь с ремнем, открывает дверь и галантно предлагает мне руку. Приходится изображать из себя леди и принять помощь.
Это не слишком приятно. Витко мне не нравится своей показной вежливостью и настырностью. Всюду влезть мог. Разведать, разнюхать, разузнать… Это в нем Артур и ценил.
— Может, сначала хотите отдохнуть? — не перестает отыгрывать галантность. — Тут есть замечательное кафе.
— Спасибо, я завтракала, — отзываюсь растерянно.
Здание перед нами огромно. И как бы я не хотела, но вряд ли рабочий день получится сократить. А Витко цокает и хитро щурит глазки-косточки.
— Как скажете, Елена Николаевна, как скажете… Но кофе здесь на диво хорош.
— Елена Николаевна предпочитает чай, — бьет в спину хрипловатый голос.
А меня из озноба в жар бросает. Помнит, значит. Только теперь это не важно. Да и никогда не было важно. У Ястребовского просто хорошая память. Да и я сделала все, чтобы запомнится. Глупая влюбленная дура.
— Елена Николаевна предпочитает начать работать, — бросаю, не оборачиваясь. Надо поскорее абстрагироваться.
Счет в этом плане очень хорошо помогал, хоть я его и не любила. Никогда не думала, что подамся в экономику, на дизайнера интерьеров поступала. Получилось только на платное — в тот год конкурс был бешенный. А если бы поступила, то…
Обрываю себя, не давая мрачным воспоминаниям захлестнуть с головой.
— Ах, Елена Николаевна, — оживляется Витко. — Идеальная вы женщина, так уважаемому Артуру Романовичу и передайте. Где мои двадцать пять лет…
***
Демьян
Да этот урод ее клеит!
Или Аленка слепая и глухая, или… Я не знаю. Но так равнодушно реагировать на откровенные подкаты — это за гранью. Не кстати думаю, что Юлия бы уже кокетничала во всю. Ей плевать какого возраста мужик комплиментами сыпет. Всегда бесила эта ненасытность в плане подтверждения собственной значимости.
А Елене Николаевне все равно. Подбородок вверх, планшет под мышку — и цокает к складу, деловито осматриваясь по сторонам.
В груди под толщей противоречивых и откровенно дурацких эмоций шевелится уважение. Ведь реально настроена работать. А как на совещании выступала — заслушаться можно.
Уверен на все сто, как бы Алена ко мне не относилась, но дело пойдет.
И не ошибся.
Едва только переступаем за порог склада — Елена Николаевна активирует планшет и готовится вести финансовый учет. А взгляд отстраненный такой. Прямо неживой. Словно это не девушка, а робот в темном брючном костюме. Фигуристый такой, элегантный…
Мысленно одергиваю себя и обращаюсь к Витко.
— Товар ночью должны были отгрузить. Хочу осмотреть лично.
А то по документам одно может быть, а в реале другое.
«Вектор-Элит» на этом и попал. Юлия свинью подложила. Лень ей было по холоду таскаться и с мужиками работать. Наподписывала не глядя, еле разгребли. Оболенский тогда злющий как черт был, уволил дочурку, не пожалел. Да та и не плакала особенно. Все равно отец деньгами исправно снабжает.
Мысленно хмыкаю.
Не повезло ему, конечно. Не знаю, в кого у Юлии характер, но точно не в Оболенского.
А Витко, как флагман, шествует по складу, попутно объясняя, что и где находится. Елена Николаевна за ним. Головой по сторонам вертит, с рабочими вежливо здоровается.
А я ловлю себя на мысли, что мне нравится видеть эту… человечность? Да, наверное, так. Из Елены Николаевны получится хорошая начальница, а не стерва, орущая на всех в подряд.
Через некоторое время заходим в секцию, куда отгрузилась «Вектор-Элит».
Елена Николаевна косится в мою сторону, но ничего не говорит.
Вот и отлично. У меня тоже нет настроения на лишний треп. Хватит с меня попытки сбить напор Витко. Только еще один щелчок получил. Так что пусть сама разбирается. И не выпрашивает пять минут для перерыва. Работы сегодня валом будет.
***
— Елена Николаевна, я, конечно, все понимаю, но может отдохнете?
Голос Витко доносится откуда-то издалека.
Отрываю взгляд от планшета и машинально поправляю очки. Отдохнуть? Да вроде бы… Ох, три часа дня?!
Усиленно тру виски, чтобы прогнать морок и легкую головную боль. Нужно выпить таблетку, иначе вечером меня ждет мигрень. И Виктко прав — отдохнуть не мешало бы. Так старалась отгородиться от реальности, что не заметила, как пропала в работе. Кажется, начинаю понимать Артура…он ведь тоже фирмой дышал. До сих пор так.
Снимаю очки и поворачиваюсь к сумке. Но рука застывает в воздухе — рядом устроился Демьян. И смотрит внимательно так.
— Зря торопитесь, Елена Николаевна, — замечает обманчиво спокойно. — Тут работы на несколько дней.
Черт! Рефлекторно сжимаю карандаш, но мгновением позже заставляю себя расслабиться. Мне на это плевать. Завтра начальница выходит, пусть она и…
— А ведь правда, — тут же оживляется Витко. — Зачем дражайшую Антонину Федоровну тревожить? Давайте уже с вами доработаем.
Сказал — как будто нож к горлу приставил. Отказаться нельзя, сразу разговоры пойдут. Не справилась, испугалась… Да я бы и неделю здесь провела, но одна!
Мысленно проклинаю Демьяна за подставу. Наверняка мне нервы потрепать хочет! Но Ястребовский не спешит сверкать белозубой усмешкой победителя. Почему-то хмурится.
— Я, кхм… не против, — давлю из себя вымучено.
А нервы как струны звенят.
Но не только из-за перспективы работать с Ястребовским всю неделю. Нужно сказать Артуру. А муж будет не слишком доволен.
— Отлично! — хлопает в ладоши Витко. — А теперь, если позволите, сманиваю вас на обед, — протягивает руку.
В животе голодно бурчит. Но идти куда-то совсем не хочется, только не с Демьяном. Пусть шурует в кафе. А лучше обратно в Москву. Но, безмятежно улыбнувшись, я принимаю приглашение.
— Спасибо, что так внимательны, — опираюсь на предложенный локоть. — Редкое качество в мужчинах…
Ястребовский опаляет таким взглядом, что еще немного — и прожжет насквозь. На высоких скулах играют желваки, а между бровей появляется глубокая вертикальная морщинка.
А я прикусываю язык. Хватит, Алена. То есть, Елена. Каждый твой выпад — его победа. Ведь самое болезненное, это не ненависть, а равнодушие. О, как я хочу его испытывать! Как желаю смотреть на Демьяна, и не чувствовать вообще ничего! Но не получается…Покане получается. Но однажды я этого добьюсь.
Витко ведет нас в кафе, расположенное в двадцати метрах от склада. Обычная, средней руки забегаловка, но разделенная на две зоны — для складских рабочих и публики по солиднее.
На самом деле мне все равно. И я бы с удовольствием присела за первый попавшийся стол, но рядом возникает администратор кафе.
— Арнольд Денисович, — мурлычет с улыбкой чеширского кота, — день добрый. Как обычно?
Витко кивает.
— И меню для моих спутников, — добавляет в тон администратору.
Кажется, эти двое хорошо знакомы.
Но мне все равно. Скорее бы поесть и дальше за работу.
Обслуживают нас действительно быстро. Я выбираю рагу и салат. А вот от десерта отказываюсь — у меня свой есть.
Печенье вчера пекла, ну и закинула в сумку несколько штучек — для перекуса. Не возить же их туда-сюда. Без задней мысли достаю жестяную коробочку. Нарядная и яркая, она выглядит магазинной.
— Ничего себе, — тут же оживляется Витко. — Какая интересная марка… Не видел такого.
Я только плечами жму.
— И не увидите. Сама делала. Угощайтесь, — подвигаю ближе.
Витко тут же подцепляет одно. Они неплохо получились, знаю. Имбирные, с цукатами… Артур любит мою выпечку. И Ястребовский когда-то тоже…
Морщусь, с трудом отгоняя не нужные воспоминания. Но против воли кошусь на Демьяна — он сосредоточенно отправляет в рот один кусок мяса за другим. На печенье ноль внимания. Ему все равно.
Под сердцем скребётся глупая обида. Надо было заказать десерт, а не выделываться.
Витко начинает трещать о всяких пустяках, а я и в самом деле теряю аппетит. Хочется встать и уйти, но перед этим шарахнуть тарелкой об пол.
Глупо. И унизительно. Как же хорошо было думать, что я справилась с прошлым. А оказалось не так. Хрупкий лед контроля проломился, и теперь я захлебывалась в ледяной горечи прошлого.
Воздуха становиться меньше, и я пытаюсь переключить внимание на телефон.
Как будто мне во спасение, на него приходит смс. Артур!
Скорее открываю.
И тут же радость стремительно испаряется.
«Привет, Елена Прекрасная. Попал в ДТП. Не волнуйся, со мной все хорошо».
Но я уже на ногах и торопливо собираю сумку.
— Мне надо отлучиться, — отрывисто бросаю Витко. — Срочно.
Мужчина выглядит обескураженно. Но мне плевать. Руки трясутся, а перед глазами плывет.
Артур не мог попасть в ДТП! Он же… Он очень осторожно водит! С тех самых пор, как… Нет! Он точно не мог сглупить на дороге. И реакция у него хорошая! А если…Ох! Если он в ранен?! Сломал себе что-нибудь?!
— Елена Николаевна! — доносится откуда-то издалека голос Витко. — Я вас подброшу! Только, кхм, на склад с бегаю. Мне тут сообщили, что товар пришел.
Глазки-косточки виновато бегают. Не хочет ехать, знаю. Но я и не собираюсь напрашиваться. Поэтому:
— Такси закажу.
— Я отвезу.
Наши с Ястребовским голоса звучат одновременно.
Смотрю на мужчину и отрицательно качаю головой. Нет. С ним — ни за что. А Демьян еще больше хмурится, упрямо вздергивает подбородок. И голубые, как небо глаза, нехорошо темнеют. Как у хищника, чья добыча посмела лягнуть копытом.
Но я больше не та овца, которой была семь лет назад. И у Ястребовского нет никакого морального права предлагать свою помощь. Жену свою пусть катает.
Разворачиваюсь и почти бегу к выходу, по пути набирая адрес в приложении. Куда ехать — по дороге узнаю. Или хотя бы скорее вернусь домой, если не получится дозвонится.
Но сегодня сама судьба против меня!
Никто не хочет брать заказ. Проходит минута, другая… От нетерпения мнусь с ноги на ногу и поглядываю на дорогу. Уже готова бежать ловить попутку, но из-за угла выруливает машина Витко.
Ох, неужели все-таки подбросит?
Но через пару секунд моя радость сменяется острым желанием испарится на месте — за рулем восседает Ястребовский.
— Вы еще час ждать будете, Елена Николаевна, — обращается подчеркнуто вежливо, но взгляд все такой же тяжелый. — Садись, подвезу.
Я отчаянно желаю развернуться и уйти. А лучше — стереть с лица Ястребовского это гнусное выражения победителя, но вместо этого открываю дверь и сажусь на заднее сидение.
Мне нужно к Артуру. А Ястребовский, если ему так хочется, пусть примерит на себя роль персонального водителя.
Вижу, как сжимаются на руле его пальцы. У Демьяна породистые руки. Сильные, с длинными аристократическими пальцами. Даже бабушка замечала. Помню, как однажды она обронила, что Изяслава — мать Демьяна — была очень красивой в молодости. Это ее и сгубило. Думала мужикам головы кружить, да больно упала — на самое дно бутылки.
Морщусь и быстро набираю Артуру сообщение.
Нужно узнать, где он.
Ответ приходит через минуту — мы как раз успеваем выехать на трассу.
Коротко называю адрес и опять опускаю взгляд на экран телефона.
Говорить нам не о чем. Хорошо, что поездка не продлится долго.