Я беру тайм аут. Такой большой, жирный перерыв, чтобы выдохнуть. В конце концов, в моей жизни достаточно проблем, чтобы не думать о мужчинах. Правда, сами мужчины, кажется, хотят, чтобы о них думали.
Дима присылает огромный букет цветов. Как бы намекнуть ему, что в данной ситуации ко мне лучше идти с припасами? Цветами сыт не будешь. С другой стороны, ходит, что внутренне я уже дала добро на цветы и подарки. Только вылезла из сложных отношений и даже не пытаюсь уделить время самой себе? Печально.
Принимаю решение больше не называть его по фамилии. Фёдоров — это конечно хорошо, но то, что мы прояснили некоторые вещи из общего прошлого, странно повлияло на меня. Я отпустила этот кусочек себя, и тут же потребность называть его по фамилии пропала. Странное чувство, будто выросла, наконец.
Лёша звонил спросить как дела. Может, хотел воссоединения, может, убедиться, что я одна. Начиналось все неплохо. Он спросил как дела, живу ли я у Ани, нужна ли помощь.
Я, если честно, не хотела расходиться врагами. Не из-за его высокопоставленных родителей, нет. Мы прожили вместе три года, я любила его, я знала его. И если что-то пошло не так, в этом наверняка была не только его вина, но и моя. Уж не знаю, насколько я тянула на идеальную женщину, но он на идеального мужчину вполне тянул. Сначала. Но нужен ли кому-то идеал? Думаю, нет. Нужен кто-то, кто подходит именно тебе. Человек, с которым легко и не нужно притворяться кем-то другим.
В итоге разговор закончился криками. Его разозлило, что я не планирую возвращаться, что вот так просто закончила отношения длинной в три года и забрала у него будущее. Он планировал со мной дом и множество детей. И собаку. И я виновата, что ничего этого не будет. А он-то думал, я нормальная, приличная женщина, а не вертихвостка какая-то. Жаль было его разочаровывать.
Когда он разошелся так, что слушать стало невозможно, я просто положила трубку. Но это его не остановило. Он прислал мне интересное сообщение.
«Ты еще пожалеешь».
А это еще что должно значить? Угрозы? Странно, сын судьи, а пишет угрозы в сообщениях. И чему его мать учила…
Решаю не брать все это в голову. В конце концов, укрепляюсь в свое решении расстаться. Это было правильно. Что бы у нас было еще через три года? Похоже, ничего хорошего.
— Что, прямо так и написал? — Аня удивленно поднимает брови. У нее очень выразительная мимика, как и у меня. Лёша пару раз просил меня «не обезьянничать», это было очень обидно.
— Да, даже сообщение в итоге не удалил, — демонстрирую свой телефон подруге.
Удивительно, я знала этого человека пять лет, встречалась с ним — три. Он всегда казался таким добрым, щедрым, открытым. И тут такие открытия.
— Он реально может что-то сделать? — спрашивает Аня, попутно заваривая нам чай. Кофе уже не лезет, да и пульс от него учащается. Помню, была на нервах и выпила несколько чашек, потом бегала и тряслась, спать не могла всю ночь. Ну ладно, несколько чашек это восемь. Наверное, многовато. И на нервах была после расставания с Лёшей. Так что просто учесть это на будущее. Собственно, уже учла, вот, чай пьем.
— Ты же знаешь кто его родители. Странно будет, если он и правда пойдет к ним. Но в таком состоянии… Он как будто в состоянии аффекта, злится, кричит. Ужасное зрелище. Ну, вернее. Сегодня я его не видела, только слышала, но и ушам моим это не понравилось. Но что я могу сделать? Не бежать же из страны теперь из-за проблемного бывшего?
— Не бежать. Но подстелить соломки, раз знаешь, что есть шанс упасть, — хитро тянет Аня. Прищуривается, как лиса.
— Что ты имеешь в виду? — отпиваю глоток чая и от неожиданности обжигаю язык, потому что именно в этот момент слышу ответ.
— Компромат, конечно, — Аня говорит спокойно, растягивает губы в улыбке, но выглядит в этот момент, как всемирное, глобальное зло. Как хорошо иметь такую подругу!
. .
На работе всё тихо, хоть я и предвкушаю апокалипсис. Все выходные мы думали, чем бы затормозить Лёшу и, хотя идеи возникли, дело это сложное. Наверное, если бы он решил действовать, наверное, уже стал бы?
После нескольких встреч с клиентами, иду в большой конференц-зал, где уже начинается общее совещание. У нас привычка проводить эдакую планерку на неделю. Очень удобно, сразу обсуждаешь, что было и что планируется. Сажусь рядом с Аней, кладу записную книжку на стол, ставлю рядом чашку с кофе и настраиваюсь на брейнсторминг.
Внезапно в помещение забегает группа людей с закрытыми лицами и криками «все на пол». Тех из нас, кто в стрессе соображает медленнее других, на пол кладут сами захватчики. Кофе проливается на стол и ежедневник, а меня с размаху опускают на стол, ровно сверху.
У меня на работе маски-шоу, понимаю это не сразу, но раз людей фиксируют на месте и идут к компьютерам и документам, видимо, это такая проверка. Устрашающая.
Я лежу грудью на столе для переговоров, вверх пятой точкой, ноги на каблуках немного дрожат от непривычной нагрузки, а сердце выскакивает из груди и бьётся уже где-то в шее.
Унизительная поза. Ловлю мысль, что мне просто повезло выйти из дома в штанах.
Все остальные просто лежат на полу с заведенными вверх руками, а я вот так. Мои руки держит какой-то мужчина и всё это очень, очень страшно. Вокруг гробовая тишина, только гендир пытается что-то говорить. У него в крови умение вести переговоры, но как можно договориться с грубой силой? Через стекло вижу, как люди без опознавательных знаков уносят некоторые компьютеры и папки с документами, как бегает кругами главный бухгалтер, размахивая руками, Кроме меня, на нее никто не обращает внимания в суете, видимо, продуманной до движения.
Ну не мог же это всё организовать Лёша, правда?
И в насмешку моим мыслям, мужчина, фиксирующий мои руки, наклоняется ниже и тихо шипит мне в ухо:
— Привет от бывшего!