Когда Андрей Иосифович, президент нашей компании, вызывает меня на ковер, я понимаю, что дело плохо. Вызывает он не только меня, на совещании присутствует еще пара человек, но я знаю точно — по мою душу.
Что еще думать, если мне совершенно точно дали понять, что это дело рук Лёши. Наверняка, кто-то слышал и сказал боссу. Но, я и сама бы сказала, рано или поздно, такое не утаишь.
Вспоминаю вчерашние события, содрогаюсь. Спина покрывается липким потом. Не хотела бы пережить такое еще раз, этот страх и беспомощность.
Мы говорим о наших нарушениях, придумываем линию поведения, вводим в курс юристов. Да, в теории, все это могло бы случиться и без моего участия. То есть, это могли бы быть проделки конкурентов или просто рейд по крупным компаниям. И пути решения примерно одинаковы. Только вот судиться, откупаться или что угодно еще — не панацея. Это же Лёша. Он может хотеть, чтобы я уволилась. Или чтобы я боролась до конца, но не смогла выиграть.
Телефон пищит, вырывая меня из раздумий.
«Ты в порядке? Только что услышал о вчерашнем.»
Задумываюсь. На самом деле, я почти в норме. Вздрагиваю немного, когда слышу громкие звуки, но даже паранойи нет, что удивительно. Зато есть злость. Много, много злости. Примерно это и пишу. Приятно, что Дима поинтересовался.
Позже мы обсуждаем ситуацию с Аней, она настроена очень решительно, но не понимает причин всего этого действа.
— Ну, мы расстались не очень хорошо. Понятно, что он злится, — пожимаю плечами. Я уже не удивляюсь, вот совсем. Лёша в какой-то момент стал меняться и далеко не в лучшую сторону, но это уже что-то экстремальное.
— То есть, напускать на бывшую девушку маски-шоу это прямо нормально после окончания отношений? Чтоб жизнь медом не казалась. И еще потом разорить компанию. Что-то не сходится. Он ведет себя, как будто это вендетта. Обычно поводом для нее служит что-то серьезно. Измена, допустим. Но ведь измены не было. Не понимаю.
Аня ходит по комнате взад-вперед, как пума в клетке. Мозгует, примеряет варианты.
— Может он думает, что была? Я ему объяснила всё раз двадцать, но он же не слушает. Просто не слышит. Но, все равно, такого я не ожидала. Не знаю, что делать. Можно, конечно, просто ждать и смотреть, но однажды причина проверок станет явной. Да он сам запросто заявится к Иосифовичу и скажет, или увольняй чикулю, или прощайся с компанией. И что он выберет?
— Он называет девушек чикулями? Серьёзно? Фуууу, — она кривится. Да, мне тоже никогда не нравилось это слово. Оно какое-то… подростковое и довольно неуважительное. Но Лёшу никогда не интересовало, что я думаю по этому поводу.
— Есть еще вариант, что они замучают тебя допросами, — раздумывает вслух Аня. — Подкинут какую-нибудь бумажку, притянут это за уши, а там вытащат что-то нелицеприятное. Или выдумают. Он знает, что ты работаешь тут с самого начала, сколько успела сделать, сколько всего знаешь. Для тебя это место — если не дом, то база. Вот и хочет напакостить.
Она права. Это моя база, моя тихая гавань, отдушина, за которую я еще и деньги получаю. Он хочет мучить меня, вынудить уйти, не оставив другого выхода.
Что ж.
Тогда нужно просто ускорить события.
— Ань, пошли, поговорим с Иосифовичем вместе. Я увольняюсь.
. .
К концу дня я любовно оглядываю свой кабинет напоследок. Мне выдали зарплату за три месяца, посочувствовали и отпустили с миром. Выбора другого никто из нас не нашел. И вот я прощаюсь с родным креслом, ставлю в коробку свой комнатный цветок и гордо иду на выход.
Антуриум, такой красный и брутальный, цвел у меня с первого дня. Потом кто-то сказал мне, что без пары к нему, похожего белого, женского счастья мне не видать. Что ж, впору поверить в приметы…
С работы меня порывается забрать Дима, но я отказываюсь. Ехать мне все равно домой к Ане, а если за мио слежка, не стоит его впутывать.
Не знаю, с чего я вообще об этом подумала. Может и правда паранойя, но я чувствую настойчивый взгляд в спину, хоть никого в итоге и не замечаю.
Дома меня накрывает откат. Но, вот счастье, это не мой дом, а Анин, она рядом со мной. Так что следующие несколько часов мы обсуждаем всё на свете, смотрим старый популярный сериал и пытаемся вывести меня в позитив.
— Не понимаю, почему Наташа так долго не знала о романе Кэрри и Бига? Если мужчина пропадает по ночам, задерживается, весь такой «у меня работа, не трогай меня», то это попахивает неверностью, — хмыкает Аня.
— Наверное, она ему не изменяла, потому и не думает, что он может. Люди же всех меряют по себе, — я улыбаюсь о ответ и вдруг замираю.
Вот она мысль, которая не давала мне покоя. Вот она, ускользающая и гениальная до смешного. Он сам изменял мне! Сам изменял, потому и обо мне так начал думать. И скандалы начала закатывать потому, что стал с кем-то меня сравнивать. Конечно, в отелях, на съемных квартирах не будет пыли и случайных вещей на столе, ведь там не живут постоянно. Эти места не могут быть домом.
Я выкладываю свои мысли Ане, и она совершенно смотрит на меня в немом удивлении, разве что рот не открыв.
— Вот что сериалы животворящие делают. Потрясающе. Пошли искать швабру, с которой он тебе изменяет!
И мы, как заправские детективы, начинаем копать его соц. сети. Наконец, спустя час, мы находим девочку, у которой мелькает недавнее фото с Лёшей. Анфиса, девятнадцать лет, блондинка с длинными волосами, в короткой юбке под школьницу. Вот она показывает новые часы, вот сумочку известного бренда. «Любимый подарил». Вот ее фото в Лёшином фитнесе полтора года назад. Похоже, она была той самой приглашенной моделью, которая должна была заниматься весь день в открытой одежде, потом участвовать в небольшой рекламе. Мы обсуждали такие варианты продвижения, я помню. Вот ее фото из шикарного отеля, там Лёша проводил встречу с партнерами, даты совпадают. Чувствую себя юным Шерлоком.
И тут вспыхивает внезапная идея. Интересно, а пароль на виртуальном диске он поменял? Я суюсь туда без особой надежды, этот пароль был актуален два года назад, Лёша дал мне его, когда был на рафтинге, а сбросить бизнес-план партнеру нужно было вотпрямщас. Не мог же он его не поменять?
Мог. В ответ система показывает десятки папок с разными названиями. А в папке «Детка» меня ожидает настоящий сюрприз.