Фриц Хагедорн и его мать следовали за слугой, который открыл парковую калитку. Между голых деревьев через ровные промежутки горели большие фонари.
У парадной лестницы мать прошептала:
— Слушай, да это настоящий дворец!
В холле слуга принял у них шляпы и пальто. Он хотел было помочь старой даме снять ботики, но она, усевшись на стул, сунула ему в руки зонтик и заявила:
— Этого еще не хватало!
Они поднялись на второй этаж. Слуга шел впереди. В одной из ниш на лестнице стоял римский воин из бронзы. Матушка Хагедорн не удержалась.
— Он присматривает, чтобы ничего не унесли.
Слуга отворил дверь. Они вошли. Дверь за ними бесшумно закрылась. Они стояли в небольшом салоне в стиле «бидермайер». У окна сидел какой-то господин. Увидев их, он поднялся.
— Эдуард! — крикнул Фриц и бросился к нему. — Слава Богу, ты нашелся! Старик Тоблер тебя тоже пригласил? Вот это замечательно. Мама, это он! Мой друг Шульце. А это моя мать.
Они поздоровались. Фриц обалдел от радости.
— Я тебя обыскался. Скажи, ты вообще в адресной книге значишься? Не знаешь, где живет Хильда? И тебе не стыдно, что бросил меня в Брукбойрене? А почему Хильда и тетя Юлечка уехали вместе с тобой? И господин Кессельгут тоже? Какой красивый костюм у тебя. По случаю или авансом?
Молодой человек весело похлопал по плечу своего старого приятеля.
Эдуарду не дали и рта раскрыть. Он неуверенно улыбался. Его план был нарушен. Фриц все еще принимал его за Шульце! Хоть тресни!
Матушка Хагедорн села на стул и наконец сняла ботинки.
— Погода меняется, — объяснила она. — Господин Шульце, рада с вами познакомиться. Ну вот, мой мальчик, одного нашли. Невесту тоже найдем.
В дверь постучали. Вошел слуга.
— Фройляйн Тоблер велела спросить, не желает ли милостивая госпожа немного побеседовать с ней перед ужином.
— Кто это «милостивая госпожа»? — поинтересовалась старая дама.
— Вероятно, имеют в виду вас, — сказал Эдуард.
— «Милостивую госпожу» вводить не будем, — проворчала она. — Я фрау Хагедорн. Звучит достаточно хорошо. Ну ладно, пойду поболтаю. В конце концов, барышня — дочь вашего шефа.
Она поправила полуботинок, кивнула обоим мужчинам и пошла вслед за слугой.
— Ну зачем ты вернулся в Берлин? — спросил Эдуард.
— Позволь! — обиженно сказал Фриц. — Когда швейцар Польтер сообщил мне, что произошло, Хагедорна уже нельзя было удержать.
— Эта Каспариус предложила мне через директора двести марок, если я немедленно исчезну.
— Ну и наглая баба! — сказал Фриц. — Хотела меня соблазнить. Это ясно. Ты был помехой в ее разгульной жизни. Вот, наверно, выпучила глаза, когда я уехал! — Он тепло посмотрел на друга. — Нашел тебя все-таки! Теперь отыскать Хильду, и все будут в сборе… А почему она удрала? Она тебе не дала свой адрес?
Постучали. Дверь в соседнюю комнату открылась. Появился слуга и тотчас исчез. Эдуард поднялся и пошел в ту комнату. Фриц осторожно двинулся за ним.
— Ага! — сказал он. — Рабочий кабинет шефа. Скоро он, наверно, появится сам. Эдуард, давай без глупостей! Сейчас же пересядь на другой стул! — Фриц рассердился, так как Эдуард уселся за письменный стол. — Если старик Тоблер не понимает шуток, то мы вылетим в два счета! Ну пересядь куда-нибудь! Ведь я собираюсь жениться, Эдуард!
Однако тот остался сидеть за письменным столом.
— Теперь выслушай меня, пожалуйста, — попросил он. — В Брукбойрене я тебя немного обманул. Не скажу, что мне это было приятно. Не люблю врать. Очень не люблю. Но в чертовом отеле я не решился сказать правду. Боялся, что ты меня превратно поймешь.
— Эдуард, — сказал молодой человек. — Ты начинаешь меня дурачить! Не нужно сказок! Выкладывай все как есть! В чем ты меня надул? Но прежде, чем ответишь, пересядь на другой стул. Это нервирует меня.
— Дело в том… — начал Эдуард. — Со стулом это тоже связано. Мне ужасно трудно… Значит…
Тут снова постучали. Вошел слуга, сказал: — Кушать подано, господин тайный советник! — и вышел.
— Что такое? — спросил Хагедорн и поднялся. — Что лакей тебе сказал? Тайный советник?
Эдуард смущенно пожал плечами.
— Представь себе! — сказал он. — Ничего не могу изменить, Фриц. Не сердись на меня, ладно? Я — старик Тоблер.
Молодой человек схватился за голову.
— Ты Тоблер? Ты миллионер, за которого принимали меня? Из-за тебя у меня в номере были три кошки, а в постели кирпичи?
Тайный советник кивнул.
— Именно так. Моя дочь тайком от меня позвонила в отель. И когда ты и я прибыли, нас перепутали. Я не мог открыть свое инкогнито. Ведь приз на конкурсе я выиграл под фамилией Шульце! Теперь ты понимаешь?
Хагедорн сухо поклонился.
— Господин тайный советник, при сложившихся обстоятельствах хочу вас просить…
— Фриц, остановись! — сказал Тоблер. — Прошу тебя, не говори ничего сгоряча! Запрещаю тебе, слышишь?
Он подошел к молодому человеку, лицо которого выражало упрямство.
— Ну что ты вообразил? Неужели ты так мало ценишь нашу дружбу, что запросто можешь ее отбросить? И только потому, что у меня есть деньги? Но это же не позор! — Он взял молодого человека под руку и стал ходить с ним взад-вперед по кабинету. — Пойми, то, что я переоделся бедняком, было не только шуткой. Мне захотелось побыть среди людей без фатального ореола миллионера. Хотелось сблизиться с ними, узнать на собственном опыте, как они ведут себя с бедняком. Ну вот, шутка окончена. То, что я хотел испытать, мало значит в сравнении с тем, что я пережил. Я нашел друга. Наконец обрел друга, мой мальчик! Дай руку старику Тоблеру! — Он протянул руку Фрицу. — Ну, черт возьми, упрямая твоя башка! Ну?
Фриц схватил протянутую руку.
— Все в порядке, Эдуард, — сказал он. — И прости, пожалуйста.
Когда они вошли в столовую, тайный советник заметил:
— Мы, конечно, первые. И чего женщины всегда так долго судачат!
— Да, ведь у тебя есть дочь, — сказал Хагедорн. — Сколько ей в общем и целом?
Тоблер усмехнулся.
— На выданье она и несколько дней назад обручилась.
— Здорово, — сказал Фриц. — Поздравляю. А теперь без шуток: ты действительно не знаешь, где живет Хильда?
— Она не сообщила мне адреса, — дипломатично ответил Тоблер. — Но ты их получишь. Хильду и адрес.
— У меня тоже такое предчувствие, — сказал молодой человек. — Но когда она мне попадется, я ей задам взбучку! А то еще вообразит, что я позволю будущей жене вертеть мною. Тут надо вовремя пресечь. Ты не находишь?
Открылась дверь, въехал сервировочный столик, уставленный супницами и блюдами. Его толкал перед собой седовласый слуга. Когда столик остановился, слуга поднял лицо и сказал:
— Добрый вечер, господин кандидат.
— Здравствуйте, — машинально ответил Хагедорн, но тут же вскочил на ноги: — Господин Кессельгут!
Слуга кивнул:
— Он самый, господин кандидат.
— А пароходная линия?
— Была маскировкой, — объяснил тайный советник. — Иоганн мой старый камердинер. Я не хотел ехать в Брукбойрен один. Поэтому он превратился в судовладельца. Свою роль он сыграл блестяще.
— Это было нелегко, — скромно заметил Иоганн.
— Будет ли противоречить вашей служебной этике, если я крепко пожму вам руку? — спросил Фриц.
— Мне кажется, что в данном случае я могу сделать исключение, — ответил Иоганн.
Фриц пожал ему руку.
— Теперь я понимаю, почему вы пришли в ужас от комнаты Эдуарда. Хорошо вы меня разыграли!
— То была не комната, а ультиматум, — сказал Иоганн.
Фриц снова уселся. Старый благородный слуга расставлял на столе блюда.
— Как вспомню, что вместо тебя дал себя массировать, то о примирении не может быть и речи, — сказал Фриц Эдуарду. — Кстати, я купил тебе старинную оловянную кружку. А вам, Иоганн, ящичек гаванских. А Хильде пару сережек. Мне только остается продеть их себе в нос.
— Большое спасибо за сигары, господин кандидат, — сказал Иоганн.
Хагедорн хлопнул ладонью по столу.
— Ах, этого вы еще не знаете! Перед отъездом я сказал директору отеля и швейцару, что я вовсе не переодетый миллионер! Таких вытянутых рож я в жизни не видел.
— Иоганн, генеральный директор Тидеман звонил? — спросил Тоблер.
— Еще нет, господин тайный советник. Слуга обратился к Хагедорну:
— Концерн Тоблера сегодня или завтра купит гранд-отель «Брукбойрен». И те оба вылетят с треском.
— Но, Эдуард, — сказал Фриц, — разве можно наказывать двух служащих за высокомерие постояльцев? Согласен, они вели себя мерзко. Но твоя затея выступить мнимым бедняком в отеле-люкс тоже была довольно слабоумной.
— Иоганн, он прав? — спросил тайный советник.
— Более или менее, — признал слуга. — Только вот выражение «слабоумной» мне кажется несколько резким.
Все рассмеялись.
В это время вошла мать Фрица.
— Там, где смеются, бояться нечего, — сказала она. Фриц вопросительно посмотрел на нее. — Я все знаю, мой мальчик. Фройляйн Тоблер меня посвятила. Она очень боится тебя. Ведь это по ее вине ты пробыл несколько дней миллионером. А вообще она очаровательная девушка, господин тайный советник!
— Я — Тоблер, — возразил он. — А то буду называть вас милостивой госпожой!
— Очаровательная девушка, господин Тоблер! — сказала старая дама. — Жаль, что вы оба уже обручены, Фриц!
— Мы могли бы отпраздновать двойную свадьбу, — предложил Хагедорн.
— Вряд ли это получится, — сказал тайный советник. Неожиданно мать Фрица трижды хлопнула в ладоши.
Раскрылась дверь. В столовую вошли молодая девушка и старая дама. Фриц издал нечленораздельные звуки, опрокинул стул, бросился к фройляйн и схватил ее в объятия.
— Наконец-то, — прошептал он через некоторое время.
— Любимый, — сказала Хильдегард. — Ты на меня очень сердишься?
Он обнял ее еще крепче.
— Не раздавите свою невесту, — заметила стоявшая рядом дама. — Никто ее у вас не отнимает.
Фриц отступил на шаг.
— Тетя Юлечка? Как вы сюда попали? А-а, вас пригласил Эдуард, чтобы преподнести мне сюрприз.
Хильда посмотрела на него. Своим прямолинейным взглядом.
— Все обстоит иначе, Фриц. Помнишь, что я тебе ответила в Брукбойрене, когда ты спросил, какая у меня фамилия?
— Конечно, — ответил он. — Ты сказала: Шульце.
— Ошибаешься. Я сказала, что моя фамилия такая же, как у твоего друга Эдуарда.
— Ну да! Эдуарда ведь звали Шульце.
— А как его зовут теперь?
Фриц перевел взгляд с нее на стол. Потом сказал:
— Ты его дочь? Ах ты Боже мой! Она кивнула.
— Мы так боялись за отца. Поэтому я выехала туда вместе с фрау Кункель. По письмам Иоганна нам было известно, как издеваются над отцом.
— Вот как, — сказал он. — Значит, тетя Юлечка вовсе тебе не тетя?
— О нет, — сказала Кункель. — Я — экономка. С меня этого достаточно.
— С меня тоже, — сказал Хагедорн. — Никто не был тем, кем казался. А я, дурень, всему поверил. Счастье, что я не стал сыщиком! — Он пожал Кункель руку. — Я очень рад, что вы не тетя. Иначе я потерял бы ориентацию. Ведь у меня есть друг, который будет моим тестем. А моя будущая жена — дочь моего тестя, нет, моего друга. Кроме того, мой друг является моим шефом.
— Не забудь, чтобы тебе вернули твои работы, — напомнила мать.
— Они уже в моем кабинете, — сказал Тоблер. — Тут ничего не поделаешь, мой мальчик. Ты будешь директором нашего отдела пропаганды. Со временем тебе придется также войти в курс остальных дел. Мне нужен преемник. Причем такой, который станет заботиться о концерне больше, чем это делал я. А я буду собирать почтовые марки и вместе с твоей матерью интересоваться нашими внуками.
— Только не напирайте, — сказала Хильда. — Если ты женишь Фрица на концерне, я уйду в монастырь. Вот тогда увидишь, с чем вы останетесь.
— Внуки для меня важнее, — сказала матушка Хагедорн.
Тайный советник утешил старую даму.
— По вечерам у него будет время.
Все уселись. Хильда и Фриц придвинулись друг к другу. Иоганн снял крышку с дымящейся глиняной чаши.
— Что у нас сегодня? — спросил Тоблер. Кункель сложила руки на животе и ответила:
— Говядина с лапшой.
Когда они пили кофе с коньяком, зазвонил телефон. Иоганн подошел к аппарату.
— Генеральный директор Тидеман хочет с вами говорить, господин тайный советник. — Он протянул трубку. — Это наверняка насчет покупки отеля.
— Эдуард! — крикнул Фриц. — Сделай милость, не выгоняй директора и швейцара!
— А для чего он тогда велел купить отель? — спросила фрау Кункель. — Эти пройдохи вылетят. Услуга за услугу!
Тайный советник стоял у телефона.
— Добрый вечер, Тидеман. Так я и подумал. Да, насчет отеля. Ну и как? Что? Владелец не желает продавать? Ни за какую цену?
Остальные прислушивались к разговору. Тоблер сделал удивленное лицо.
— Не хочет именно мне? А почему?
Секундой позже он расхохотался и положил трубку. Смеясь, вернулся к столу и сел, продолжая смеяться. Все за столом сидели в недоумении.
— Ну говори же! — взмолился Фриц. — Почему ты не можешь купить отель?
— Потому что он уже принадлежит мне, — ответил тайный советник.