33899.fb2 Трое на четырех колесах - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 28

Трое на четырех колесах - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 28

Но тут она заметила в лице спящего что-то знакомое и, всмотревшись повнимательнее, вспомнила, что это мистер Y, женатый человек, у которого она с Перси обедала в первый день после приезда в Берлин.

Но как он сюда попал?.. Она поставила свечу на стол и, сжав голову руками, начала думать. Страшная правда скоро мелькнула в ее воображении: Перси отправился на "Kneipe" вместе с мистером Y; произошла ошибка; мистера Y доставили сюда, а Перси в эту минуту...

Тут миссис Х бросилась обратно в комнату сестры, наскоро оделась и бесшумно сбежала вниз по лестнице. На ее счастье, проезжал мимо дома ночной извозчик; она вскочила в экипаж и велела ехать по адресу миссис Y.

Там она приказала извозчику подождать, вбежала наверх и решительно позвонила.

Дверь открыла миссис Y, все еще в капоте и с книжкой в руках,

- Миссис X?! - воскликнула она в удивлении. - Зачем вы сюда приехали?

- За моим мужем! - Больше бедная миссис Х ничего не могла придумать в эту минуту. - Он здесь? Миссис Y выпрямилась в негодовании:

- Миссис X! Как вы смеете?!.

- Ах, поймите меня, ради Бога! Это все ужасная ошибка! Они принесли моего бедного мужа сюда не нарочно, но все-таки принесли. Посмотрите, умоляю вас!

- Милая моя, - отвечала миссис Y - она была гораздо старше и спокойнее. - Не волнуйтесь. Они действительно принесли сюда джентльмена полчаса тому назад, и, сказать по правде, я на него даже еще не взглянула. Он там, в спальне; они уложили его на кровать и оставили как есть: если вы успокоитесь, мы стащим его вниз и доставим к вам так тихо, что никто, кроме нас, об этом не узнает.

Очевидно, самой миссис Y захотелось теперь помочь знакомой даме. Она открыла дверь в спальню, и миссис Х вошла в нее; но через секунду выбежала с искаженным, бледным лицом:

- Это не мой муж! Что мне делать?..

- Очень жаль, что вы впадаете в подобные заблуждения, - холодно проговорила миссис Y, направляясь в спальню.

- Да, но это и не ваш муж! - остановила ее миссис Х.

- Вот глупости!

- Нет, не глупости! Я знаю наверное, потому что только что оставила вашего мужа в моей квартире: он спит на кровати Перси.

- Как! Что он там делает?!

- Ничего не делает! Они его принесли и положили! - объяснила миссис X, начиная плакать. - Я оттого и подумала, что Перси попал к вам!

Обе женщины замолчали и глядели друг на друга. По другую сторону полуотворенной двери раздавался только храп спящего джентльмена.

- Так кто же здесь лежит? - первая спросила миссис Y.

- Я не знаю! Я его никогда не видела. Не знаете ли вы, кто это такой?

Миссис Y с шумом захлопнула дверь.

- Что же нам делать? - спросила миссис X.

- Я знаю, что мне делать: я еду к вам за моим мужем.

- Он очень сонный, - заметила миссис X.

- Ничего, не в первый раз он сонный, - отвечала миссис Y, застегивая пальто.

- Но где же Перси?!.. - рыдала бедная миленькая миссис X, когда они вдвоем спускались по лестнице.

- Об этом уж вы, моя милая, узнаете от него самого.

- Если они так ошибаются, то могли сделать с ним Бог знает что!

- Утром мы все узнаем, душечка. Не беспокойтесь.

- Ну, теперь я вижу, что "Kneipe" - ужасная вещь! Больше я никогда в жизни не пущу Перси на эти "Kneipe"!

- Дорогая моя, - заметила наставительно миссис Y. - Если вы будете исполнять ваш долг, то он никогда и не захочет уходить из дома.

И говорят, Перси больше никогда не уходил. Но я все-таки думаю, что вся ошибка заключалась в прикалывании визиток к скатерти. А ошибки в нашем мире жестоко наказываются.

ГЛАВА XIV

Несколько серьезных мыслей на прощанье. - Немец с англо-саксонской точки зрения. - Городовой. - Инстинкт командования и подчинения. - Купец. Новая женщина. - Единственный упрек, который можно сделать немцам. "Bummel" окончен.

- Всякий мог бы управлять этой страной, - заметил Джордж.

Мы сидели в саду гостиницы "Кайзергоф", в Бонне, глядя с высоты на Рейн. Это был последний вечер нашего бродяжничества; мы закончили предпринятый "Bummel", и на следующее утро предстояло "начало конца": с ранним поездом мы отправлялись в обратный путь.

- Даже я мог бы управлять этой страной, - продолжал Джордж. - Я написал бы на листке бумаги все, что люди обязаны делать, велел бы это напечатать в хорошей типографии и приказал бы развесить по городам и деревням; вот и все.

В современном тихом и обстоятельном немце, находящем полное удовлетворение в том, что он платит подати и исполняет приказания тех, кто волей судьбы поставлен властвовать над ним, - действительно трудно различить черты его диких предков, для которых свобода была воздухом, жизнью, условием существования; которые избирали вождей - но только для совета, а народ оставлял за собой право исполнять или не исполнять предписания, относясь презрительно к беспрекословному подчинению. В настоящее время в Германии много толкуют о социализме, но это социализм, который при других условиях быстро стал бы деспотизмом. Свобода воли и личности не искушает немца, он любит, чтобы им управляли; а недовольные - не довольны только формой проявления власти, но не самым ее существованием над ними.

Полицейский для немца - брамин. В Англии мы считаем городовых безобидной необходимостью, они служат у нас в качестве верстовых столбов, а в центре города оказывают пользу почтенным дамам, которые не могут сами перейти через улицу; кроме благодарности за эти услуги, мы не питаем к ним никаких особенных чувств.

Но в Германии городовой вызывает благоговение и восторг. Для немецкого ребенка городовой - добрый волшебник: он устраивает площадки для игр, с песком, качелями и гигантскими шагами, интересные базары и бассейны для купанья; он же наказывает за шалости. Немецкое дитя стремится понравиться городовому: если он улыбнется - оно счастливо; жить в одном доме с ребенком, которого городовой погладил по голове - невыносимо, до такой степени он важничает.

Здесь каждый гражданин чувствует себя солдатом, а городовых признает офицерами. Городовой указывает ему, куда идти, и с какой скоростью, и как переходить мосты; если бы у мостов не было полиции, немец готов был бы сесть на землю и ждать, пока протечет вся река. На железнодорожных станциях его запирают в комнату, где он может умереть, и в надлежащее время передают кондуктору поезда - тоже, в своем роде, городовому, он усаживает немца на определенное место, довозит куда следует и там выпроваживает.

В Германии незачем о себе беспокоиться: все делается для вас, и делается хорошо. Никто от вас не требует, чтобы вы за собой смотрели: никто не считает странным, если вы этого не умеете: смотреть за вами должен полицейский. Если вы беспомощный идиот и попадаете в какую-нибудь историю, то виноват он, а не вы. Где бы вы ни были и что бы вы ни делали, он заботится о вас - заботится добросовестно и безупречно. Если вы что-нибудь потеряете - он найдет, если вы сами себя потеряете - он вас водворит куда следует, если вы не знаете, чего вам хочется, - он вам объяснит; если вам хочется чего-нибудь полезного и хорошего - он достанет.

Частные поверенные в Германии не нужны, если вы хотите продать дом или купить землю, государство похлопочет для вас. Если вас надули, государство начнет расследование дела. Государство вас страхует, женит и немножко развлекает азартными играми.

- Пожалуйста, вы только родитесь на свет Божий, - говорит немецкое начальство гражданину, - а мы сделаем все остальное. Дома и вне дома, в болезни и добром здоровье, в труде и в удовольствии, всегда вам будет сказано, что надо делать, - и уж мы посмотрим, чтобы вы действительно сделали то, что надо. Ни о чем, пожалуйста, не беспокойтесь.

И немец не беспокоится. Если поблизости нет городового, он ходит, пока не увидит объявления: тогда прочтет его и делает то, что сказано.

Я помню, в каком-то немецком городе мне случилось проходить мимо парка, в котором играла музыка; в него вели двое ворот, у одних продавались билеты, а другие - за четверть мили от первых - стояли широко открытыми; здесь не было ни сторожа, ни городового, и каждый желающий мог бы свободно войти в парк и слушать музыку. Но никто не подумал войти в эти ворота: все под палящим зноем ползли к главному входу, где стоял человек и собирал входную плату.

Я также видел, как несколько мальчуганов стояли в томлении перед замерзшим прудом, место было пустое, вокруг ни души, и они могли бы кататься на коньках часа три подряд - никто бы их не заметил; народ был далеко, за полмили, на другом конце пруда, да еще за поворотом; но мальчишки так и простояли, томясь желанием, но не сходя на лед только потому, что это запрещено.

Такие факты невольно наводят на сомнения: одной ли породы Тевтоны с грешным родом людским? Может быть, это добрые духи, слетевшие на землю только для того, чтобы выпить стакан пива - которое, как им должно быть известно, можно пить только в Германии?

Здесь дороги из деревни в деревню обсажены фруктовыми деревьями; никто, кроме совести, не препятствует пользоваться их плодами. В Англии такое обстоятельство возбудило бы страшное волнение: дети умирали бы сотнями от холеры, доктора сбились бы с ног в борьбе с последствиями объедения зелеными яблоками и неспелыми орехами, и публика пришла бы в негодование, требуя, чтобы землевладельцам запретили устраивать вместо заборов и каменных стен живые изгороди из фруктовых деревьев - за счет детских желудков.