Король Рамон Третий выслушивал доклад, опершись на руки и вперив взгляд в пол. На взгляд главы его разведки Луиса Альберто Охеды, на полу не было ровным счетом ничего интересного, потому что король роскошь не любил и его личные покои отличались простотой и минимальными удобствами. Здесь даже не было паркета, за причудливыми изгибами рисунка которого можно было наблюдать. Обычный крашеный пол. Перстень сына король сжимал в руке так, что начальник разведки начал опасаться, что внутри монаршей длани уже нет живого места.
— Горящий корабль видели несколько свидетелей. И то, что он рухнул в море, тоже. Таким образом, его высочество почти наверняка погиб. Ни одно тело не было найдено, но судя по тому, что перстень вашего сына был обнаружен в выпотрошенной рыбе, его высочеству выжить не удалось. Также не удалось выжить и другим. Даже если кому-то удалось выплыть, добраться до одного из поселков не удалось никому. Это Сангрелар.
— Это Сангрелар, — эхом повторил король. — Как мог загореться защищенный корабль?
— Мы изучаем обломки, которые удалось достать, — уклонился от прямого ответа Охеда.
— И?
— Ничего определенного пока сказать не можем. Один из экспертов предположил, что от времени вышли из строя защитные системы. Как-никак, устройство древнее, устроено непонятно, проверять действенность систем некому.
— А слухи о том, что проснулся замок Бельмонте?
— Вы о том, что первой группе, приехавшей в замок после исчезновения его высочества, почудилось, что замок дышит? Я лично слетал туда с проверкой и могу ответственно заявить: все это глупости, игра воображения. Замок спит.
— Проверили всех, кто… участвовал в ритуале?
— Всех, ваше величество. Никто не объявлялся. Но вы же понимаете, если бы жертвы внезапно выжили, то падре Хавьер молчать бы не стал.
— Осуждаешь, что я выбрал его?
Рамон Третий поднял голову и в упор посмотрел на Охеду, но тот выдержал тяжелый королевский взгляд. За столько лет уже выработалась устойчивость, хотя поначалу и к земле пригибало, и внутри все холодело.
— У него был самый высокий дар убеждения, а будущий глава альварианцев куда лояльней власти. И обещал выдать все документы до последнего листочка, если они попадут ему в руки.
— Но пока не попали…
— Или не хочет выдавать, ваше величество. Обыск у падре Хавьера мы провели, нигде ничего не обнаружили. Кстати, новый глава альварианцев утверждает, что медальон падре Хавьера был непростым.
— Он пока еще не глава. По протоколу выборы состоятся не раньше, чем через год после того, как падре Хавьера признают пропавшим без вести. Медальон должны были забрать. Место крушения известно?
— Приблизительно, ваше величество. Вести поисковые действия там невозможно — большая глубина. Чудо, что перстень вашего сына удалось найти.
Рамон Третий криво усмехнулся.
— Чудо? Это не чудо, это знак. Когда от принца останется всего лишь символ его власти…
Король не продолжил, но Охеда и без того знал это клятое предсказание наизусть. И если оно о нынешних временах, то в стране грядут проблемы. В такой ситуации утеря одного из наследников — катастрофа куда более значимая, чем просто потеря отцом сына.
— Нам нужен еще один принц.
— Я не вынесу еще одного ритуала, — покачал головой король. — Ты это прекрасно знаешь. Нужно готовить поездку на Сангрелар для Рамиро.
— Не рано? Ему всего двадцать, а закрепляющие жертвы и того моложе.
— У нас нет выбора.
— Если мне дозволено будет дать совет… — Охеда дождался кивка и продолжил: — То я бы подождал, пока еще кто-то свозит наследника в замок Бельмонте, чтобы исключить вероятность того, что что-то не то с замком.
— Ты же говорил, что проверял лично?
— Проверял. Но сделал это через сутки. По факту — через двое суток после исчезновения его высочества Альфонсо. Меня беспокоит, что никто из тех, кто видел горящий корабль, не заметил на нем людей. Все предосторожности должны быть соблюдены. От этого слишком многое зависит.
О поиске по крови, для ритуала которого почти все было готово, Охеда напоминать не стал. И он, и король прекрасно понимали, что это лишь формальность. Да, он будет проведен, но результат ничего не изменит. Даже не покажет места последнего упокоения Альфонсо. Но Рамон Третий вспомнил сам.
— После ритуала поиска придется объявить Альфонсо погибшим официально. Придумай подходящую версию, такую, чтобы она не касалась Сангрелара.
Рамон Третий наконец разжал ладонь. Перстень Альфонсо, красный от покрывавшей его королевской крови, выглядел не украшением, но искупительной жертвой.