Мы уже в Ярославле. Ярославцы нас встретили со святыми иконами и со звоном колокольным, и объявили, что готовы последние животы отдать на святое дело, на спасение веры православной и Российской державы избавление.
И поднесли князю Пожарскому и Минину дары богатые, но те ничего себе не взяли, а велели отдать в войсковую казну.
Вести горестные дошли до нас: сказывают, что святейший патриарх Гермотен из этого бренного мира в иной лучший мир перешел. Что сидел он в Чудове монастыре в тесной темнице, но перед мучителями своими главы не преклонял, и бессильны оказались поляки и бояре-изменники перед крепостью духа его. Пришли к нему бояре и сказали:
— В последний раз к тебе обращаемся, а если и теперь не покоришься, лютою смертью умрешь. Напиши мятежнику Пожарскому, чтобы не смел к Москве идти и распустил войско.
А святейший не только не стал писать, но и слова в ответ не вымолвил, словно и не слышал. Тогда перестали ему давать хлеб и заморили голодом до смерти.