Не скажу, что прям очень люблю бывать в «Каракатице». По мне, так местная быдло-пивная, где одна часть посетителей неудачники, променявшие свою жизнь на бутылку, а другая — мелкая шпана, гордо именующая себя бандитами. Одни бухают, другие бычатся.
При любом раскладе ни те, ни эти не самая лучшая компания для двух девушек. Но Лике здесь нравится. Как она говорит: «Моя стихия!». Здесь есть абсолютно всё для того, чтобы расслабиться. Полумрак, звон бутылок о рюмки и, конечно же, музыка в латинских мотивах. Ну и, ко всему прочему, это территория капитана Карвальо. Ухажёра её маман.
— Для начала накидаемся! — довольно взвизгнула Лика, пихая меня перед собой в направлении барной стойки.
— Может потанцуем? Потом уже выпьем? — с неохотой ступаю в толпу качающихся под музыку тел.
Как-то странно многолюдно сегодня в «Каракатице». Обычно и двадцати запивох не наберётся, а тут все три десятка попой крутят, ещё два сидят за столиками с понурыми рожами и догоняются до нужной кондиции, то есть «в хлам».
— Да ладно тебе! Пьём, Рита, пьём! А там как пойдёт! — кричит она мне на ухо и, заметив бармена, уже машет ему рукой, перекрикивая музыку. — Лукас! Лукас! Нам как обычно!
Как обычно, это бутылку ямайского рома. Так себе перспективка на вечер: наклюкаться и упасть. Если я ещё устою на ногах и сама доберусь до дома, то Лику до кровати подбросит кто-нибудь из наших знакомых. Тот же Лукас, например. Хозяин «Каракатицы». И будет это после закрытия бара. То бишь, с рассветом.
И всё равно весело! Ловлю ритм и маневрирую в толпе, а тут, словно из ниоткуда, выпрыгивает Сальма. Она больше знакомая Анжелики, чем моя.
— О! И вы на днюху Мигеля⁈ — вопит самкой орангутанга, едва не вешаясь на меня.
Глазки у Сальмы бегающие, зрачки расширены, а сама будто энергетиков цистерну всадила. Похоже, девка не только под шафе.
— На днюху! На днюху! Танцуй отсюда, Сальма! — отдирает от меня шатающуюся знакомую Лика, выпроваживая её в сторону.
Та делает несколько шагов и вклинивается в целующуюся пару. Всё, прицокала на своих шпильках Сальма. Девчонка, не разбираясь, вцепилась ей в шевелюру и давай мутузить.
— Упс! — слышу я за спиной весёлый голос Лики и тут же ощущаю толчок ладонью. — Рита, иди! Или хочешь к ним присоединиться?
Да нет… Не горю желанием ни драться, ни разнимать раскрашивающих друг друга подвыпивших девчонок. Лучше пойду рома выпью. И шагаю дальше за Ликой, а она бесцеремонно распихивает впереди себя гостей некоего Мигеля. Кто таков? В душе не ЕБ… не знаю кто, но денег у него прилично, для местного. Вон какую тусу замутил. Повезло Сальме. Правда, не долго будет праздник на её улице. Как говорит Лика: «Лучше бы она деньги с них брала, а не у них брала!». Поматросят в очередной раз Сальму и бросят. Девка хоть и красивая, любой супермодели форы даст, а доступная, как песок на диком пляже. Горстями загребай. Только на кой чёрт он тебе нужен? Так и с Сальмой.
И мне её не жалко, потому что жалко у пчёлки, а пчёлка на елке. Но какого-то лешего я обернулась. В потасовку девчат уже влезли парни. Выпятив грудь колесом, с видом гамбургский петухов, мерились физическим превосходством.
— Диас! Диас! Разберись, твою мать! — орёт Лукас охраннику, заметив наклёвывающуюся драку.
Я, кстати, только подошла к барной стойке, а виновник торжества и кредитор сегодняшней пьянки продолжил веселье за дверями высококультурного заведения. Диас лично сопроводил агрессивный квартет к выходу.
— Ром и вся выпивка бесплатная! Тот дебил оплатил! — кивает Лукас на дверь, наливая нам с Ликой.
— Это мы удачно зашли! — игриво пищит подруга и тянется за рюмкой.
Я делаю то же самое, но бармен резко наклоняется ко мне и чуть ли не сипит мне на ухо:
— Тебя Хуан искал.
Хуан⁈ С чего бы это вдруг? Наши дорожки давно разошлись и я уже более года ничего про него не слышала. А тут прям искал. Странно… Может, дело в его друге Риккардо? И, пожав плечами, говорю бармену:
— У меня с Риккардо всё по нулям, Лукас. Так что если у него вопросы, пусть задаст их Мартинесу.
Специально приплетаю имя губернатора. По его прямому указанию Риккардо посадили, а Хуана попросили убраться с острова. Моя роль и моего брата в этом деле минимальная, но по глазам Лукаса понимаю, что дружок бывшего другого мнения на этот счёт.
— Рита, а если этот отморозок всё же успеет спросить с тебя? — бубнит хозяин «Каракатицы», явно больше опасаясь за свою жопу. Ведь случись что со мной в его кабаке, то люди губернатора на ремни порежут. — Ты бы лучше в этом районе не мелькала, пока с Хуаном не разберутся, — советует он и доливает мне ром.
Пришлось выпить. Всё-таки чувство самосохранения никто не отменял. Но для хозяина бара продолжаю играть девицу со стальными нервами.
— Лукас, Хуан шестёрка и очень трусливая шестёрка. Так что мне ничего не угрожает.
— Ну смотри, я предупредил, — и отвернулся от меня к подошедшему клиенту.
Я и раньше-то не особо шарахалась Хуана, а после того, как ему дали понять, что в этом городе у него будут крупные неприятности, если вовремя не свалит, так и вовсе ходила на раслабоне.
— Ну что, ещё по маленькой? — спрашивает на чёрт знает какой рюмке Лика.
Ей хорошо. Музыка играет, парни скучают, поглядывая на яркую девчонку за барной стойкой. Это про Лику, если что. Я сегодня одета поскромнее. Обычное серенькое платьице, но очень коротенькое. Так что если на меня и пялится кто-то, то уж точно я этого не замечаю. Народу много, да и девок здесь предостаточно. Сегодня спиной буравящий мужской взгляд сложно поймать и ощутить как он скользит по телу.
— Не, подруга, — отказываюсь от выпивки, — если я ещё выпью, то скопычусь прямо здесь. Так что я пас.
— Тогда танцевать! — взвизгнула Лика, потащив меня за собой.
Не знаю сколько мы кривлялись под музыку, но алкоголь, выпитый подругой, попросился наружу и она свалила в направлении туалета. Правда, попросила дождаться её. Ждала около получаса, вытанцовывая знакомые мне латинские па. И пока крутила нижней чакрой, троих нагловатых пацанов отшила. Ещё одного великовозрастного деда тоже послала по известному всем адресу. Благо седовласый капитан дальнего плаванья оказался поляком и понял русский мат быстрее английского. Извинился и ретировался обратно к себе за столик.
И вот танцую, танцую. Кручу попой мамбо, а Лику, похоже, засосал унитаз. Нигде нет! Даже у барной стойки ни разу не мелькнула. И только делаю шаг в сторону туалета, как мою талию обнимают чьи-то наглые лапищи. Идиот, что ли? Оборачиваюсь, чтобы влепить по морде. Так, кстати, делают все приличные девушки. А я жуть какая приличная.
Упс! Чувствую, как мои глаза округляются до размера совиных. Морда-то до тошноты знакомая! Только вот непривычно поросшая многодневной щетиной с хитреньким прищуром, под которым глазки так и мацают меня, заглядывая в декольте. А ещё довольная улыбка перекосила эту мордаху, обнажая выбитый год назад моим братом зуб.
— Привет, Рита! — шепелявит Хуан, сильнее сдавливая мою талию в потных ладонях.
Хорошо, что платье серое, а то бы эти отпечатки сразу оставили жирные следы.
— Пока, Хуан! — передразниваю его и пытаюсь отпихнуть.
Мало того, что он потный, как салом обмазанный, так ещё и воняет приторной кислятиной. Нос прям сам от него воротится в поисках более-менее пригодного для дыхания воздуха. И, ска, ничего не выходит. Ни подышать, ни лапы убрать. Крепко присосался, гад! Пиявка болотная! Одно радует. Брат, как узнает о сексуальных домогательствах этого ничтожества, ещё один зуб выбьет.
— Я смотрю голливудская улыбка это не про тебя? — ерничаю я, напоминая про его последний вечер в городе.
Он, всосав воздух через дыру между зубами, наклонился ко мне и зло просипел:
— Я с твоим братцем махаться больше не буду. Я его просто, — отодрав пятерню от моей талии и сложив её в виде пистолета, приставил к моему лбу. — Пиу, — изобразил выстрел губками бантиками, как противный парнелюб.
Ага, пиу! Щас. И я со всего размаха отвечаю ему на это пиу коленом прямо в пах. Судя по уплотнению где надо и выпученным глазищам, я попала в цель.
— Извращенец! — кричу и вывернувшись бегу к барной стойке.
Там на случай буйных посетителей у Лукаса винтовка. А Хуан сегодня не только буйный, но и на голову отмороженный. Хотя, скорее всего, здесь правильнее будет «расплавленный». Мороза на Карибах нет. Солнце тут шпарит круглый год.
Делаю всего пару рывков через толпу танцующих и влетаю в дистрофичный торс ещё одного расплавленного на солнышке идиота. По радостным воплям которого понимаю, что это новый подхалим скулящего и складывающегося пополам Хуана. Но и он не долго прыгал от избыточной услужливости Хуанчику. По яйцам я ему не врезала. Промахнулась. За то саданула пяткой под колено. Он аж присел на него, едва не снеся своим цыплячьим весом чью-то девушку. Заслуженно поймал кулак её взбешённого кавалера и полетел до дверей хороших метра два, выбив в конце страйк из десятка людей. Я с надеждой оглянулась на пыхтящего к заварушке амбала Лукаса. Так сказать, условное спасение бежало бодренько, распихивая возбуждённых дракой посетителей, но, подковылявший откуда-то из кучи людишек, Хуан скрутил меня в бараний рог, взвалил на плечо и поволок из бара, а так невовремя очнувшаяся дохлявая сволочь у дверей ринулась ему помогать.
Капец! Во попала! А Славика, как на зло, рядом нет!