Положив Алису на большую кровать на втором этаже, несколько минут просто любуюсь её ангельским личиком. Залипаю взглядом на её манящих губах, острых скулах и закрытых веках. Провожу пальцами по бархатистой коже на её лбу, убирая волосы с лица, и чувствую в подушечках электрическое покалывание. Моё тело реагирует на неё мгновенно, в штанах становится тесно. Касаюсь её губ своими и, не выдержав, издаю гортанный хриплый стон. Сладкая девочка, как карамель. Веду носом по её шее, жадно вдыхая опьяняющий запах. Задираю её футболку, открывая вид на худое тело, трогаю ладонями выступающие рёбра. Меня ведёт, и я становлюсь пьяным вдрызг. Зрачки расширяются, как у наркомана.
Я зависим от Алисы.
От её вкуса, запаха, внешности.
Стягиваю с неё джинсы, осматриваю крошечные трусики, и, решившись, снимаю и их. Прикладываю к лицу, жадно втягиваю ноздрями головокружительный запах.
— Алиса, — шепчу едва слышно, небрежно откидывая трусики в сторону. — Просыпайся, куколка!
Трахать её без сознания не интересно. Мне нужна живая реакция. Пусть вырывается и кричит. Пусть просит меня остановиться и одуматься. Пусть плачет и зовёт на помощь, пока я беспощадно буду врываться в её пространство.
— Алиса! — легко ударяю её лицу, и девушка распахивает глаза.
Осматривается по сторонам, приходя в сознание, приподнимается на локтях, шумно вздыхает и заметно напрягается, уставившись на меня.
— Что ты задумал? — выдаёт, связав мысли воедино.
— Ох, куколка, зря ты спросила!
Приятная волна растекается под кожей, когда в предвкушении облизываю свои пересохшие губы. От возбуждения дыхание перехватывает и в жар бросает.
— Не трогай меня! — взвизгивает и предпринимает попытку встать с кровати.
Одним движением избавляюсь от брюк и трусов, обнажив упругий готовый член.
— Отойди! — Алиса вскрикивает, попав в мои объятия.
С силой толкаю желанную обратно на белые простыни и наваливаюсь сверху, удачно раздвинув её ножки.
Закрываю глаза и врываюсь в узкое пространство под громкий протяжный вой. Уверенными движениями вдалбливаюсь глубже, до предела. Удовольствие острее, чем я ожидал. Захлёстывающее, яркое, насыщенное.
Алиса упирается ладонями мне в грудь, визжит и пытается вырваться. Хватаю кисти её рук и обездвиживаю их, прижав к кровати.
Пять долгих лет я страдал без неё. Искал её черты в других женщинах. Мечтать не смел, что вновь смогу коснуться тела Зиминой. И вот мне это удалось. Не так, как я себе это представлял, но её реакция меня только сильнее заводит.
Смотрю на раскрасневшееся сморщенное лицо, слушаю её голос и точно знаю, что уже не остановлюсь. Набираю темп, чувствую скорое окончание. Мои стоны громче, чем её крики о помощи. Моё удовольствие важнее, чем её боль.
Я нуждался в этом.
…
Сделав своё дело, Дима отходит.
Я закрываю глаза и мучительно свожу колени. Тело прошибает крупной дрожью и между ног саднящая боль растекается. Охрипла от криков и горло болит.
Мне страшно и плохо. Мерзко.
— Одевайся, нас ждёт завтрак, — говорит так, будто ничего не случилось.
Я молчу, сжимаю в руках простынь. От паники дышать забываю.
— Я тебя жду, Алиса, — торопит меня безапелляционным тоном.
Голова раскалывается.
Распахиваю глаза и нахожу взглядом свои трусики и джинсы. Стрельцов смотрит за каждым моим движением, не отрываясь и не моргая. Пока одеваюсь, собираю по капле остатки рассудка.
— Я накрою на стол, любимая! — подходит ближе, тормозит в сантиметре от меня, обжигая дыханием. — Жду тебя внизу.
Осторожно целует в лоб, а я не шевелюсь. Всё тело окаменело от страха, и я почти не ощущаю ни рук, ни ног. Лишь электрическое покалывание в кончиках пальцев даёт понять, что я всё ещё жива.
Дима выходит из комнаты, оставляя меня одну, и я, наконец, выдыхаю.
Чёрт возьми, он меня изнасиловал! Набросился с силой, взял, как бесчувственную куклу. Присвоил меня себе. Кажется, что в этот момент моя душа сгорела. Умерла. Рассыпалась в пыль.
Я понятия не имею, где нахожусь. Не знаю, где мой мобильник. И как отсюда сбежать ума не приложу. Словно бабочка в стеклянной банке, беспомощно трепыхаю крыльями.
Подхожу к окну и осматриваю территорию. Небольшой придомовой участок, а за ним поле и пруд. Смотрю на ауди Стрельцова и замечаю у колеса свою сумочку.
Мне бы до неё добраться. Позвонить и позвать на помощь. Только вот как это сделать?
Перевожу дыхание и спускаюсь на первый этаж.
— Ты голодная? — Дима стоит у накрытого стола.
Его любопытный взгляд лапает моё тело.
— Нет.
— Алиса, ну подыграй мне, солнышко, — делает шаг ко мне, заставляя пульс участиться. — Ты же хорошая актриса.
— Ты получил, что хотел. Позволь мне уйти! — жалобно пищу, пятясь назад.
— И чего же я хотел? М? — издевательски шепчет, загоняя меня в угол, как хищник жертву. — Один раз тебя трахнуть и расстаться? Да? Как же ты ошиблась, куколка.
Упираюсь в стену лопатками. Спасения не будет, и всё, что мне остаётся — подчиниться.
— Милая, ты голодна? — спрашивает снова, касаясь шершавой ладонью моей щеки.
Вздрагиваю, закрыв глаза. Его ласковые и нежные прикосновения кажутся грубыми ударами, и кожа начинает плавиться под его рукой.
— Да, — выдаю тихо, почти беззвучно.
— Назови меня любимым, — приказывает.
Я стискиваю челюсть до боли.
— Да, любимый, — шепчу, пересиливая себя.
— Я приготовил завтрак, — сообщает с энтузиазмом.
Видимо, Стрельцов окончательно сошёл с ума. Свихнулся. Крыша съехала.
Он усаживает меня за стол, сам устраивается напротив.
— Чем хочешь сегодня заняться, солнышко? — берёт в руки столовые приборы и кладёт в рот салат, жуёт с удовольствием и продолжает говорить. — Мы можем позагорать на участке. Или поиграть в мяч. Или займёмся любовью?
Судорожные мурашки проносятся по телу.
— Мне бы сначала в душ, — осторожно улыбаюсь.
— Любимая, позавтракай. Салат очень вкусный.
— Хорошо, — выдыхаю.
Дима требовательно впивается в меня взглядом. Злится.
— Хорошо, любимый! — исправляюсь.
Беру вилку и засовываю в рот помидор. Чувствую приступ тошноты, закрываю глаза.
— Вкусно? — звучит, как насмешка.
— Очень.
Минуты тянутся целую вечность. У меня в голове только одно: как бы поскорее добраться до своего телефона.
— Иди в душ, Алиса, — слышу новый приказ и с улыбкой встаю из-за стола. — Прямо по коридору, вторая дверь направо.
Ступаю по скрипящим половицам, добираюсь до ванной и закрываюсь. Смотрю в зеркало на молодую женщину, которую вовсе не узнаю. Это тело чужое, грязное, побывавшее в лапах зверя.
Слышу стук собственного сердца. Оглушительно громкий. Страх сковывает, когда распахиваю окно. Повезло, что оно здесь есть.
Спрыгиваю вниз и неудачно приземляюсь, подвернув ногу. От боли перед глазами цветные мошки летят. Закрываю рот рукой и сильно зажмуриваюсь, удерживая внутри зародившийся крик.
Хромая и держась за стену, обхожу дом. Осторожно заглядываю в окно. Дима убирает со стола. Если побегу до машины, то он меня заметит.
Прикусываю губу до боли, а подвёрнутая нога предательски ноет.
С этим человеком я когда-то видела будущее и верила в его искреннюю любовь ко мне. И сама любила его до дрожи, до исступления. А он оказался маньяком, насильником, подонком. Я не знаю, что ещё он хочет сделать со мной, но здраво оценивая ситуацию, не трудно догадаться, что домой я уже точно не вернусь. Дима не допустит, чтобы я написала на него заявление в полицию за изнасилование. Так что дальнейшая моя участь ясна, и осознание этого подстёгивает к действию.
Ещё раз заглядываю в окно. Мужчина задумчиво улыбается и, грациозной походкой тигра, направляется вглубь дома.
Собравшись, бегу к своей сумочке. Вытаскиваю телефон и прячусь за каким-то сараем.
— Алиса! — голос разносится по ветру.
Стрельцов уже на улице. Вот-вот найдёт меня. Позвонить в полицию я уже не могу. Услышит мой голос, всё поймёт и убьёт меня.
Перед глазами пелена и туман. Непослушными руками набираю сообщение Жене.
"Стрельцов похитил меня и изнасиловал. Я не знаю где я. Мне страшно. Помоги!"
— Любимая, я не хочу играть в прятки! — зловещий голос совсем рядом.