Сразу уехать в город не получилось, хотя Демьян и быстро приехал. Но пока разобрались с участковым. Потом мальчишки бросились искать щенка. В ограждении того не нашлось. На зов он не прибежал. В общем, младший опять чуть ли в истерику не скатился. Пришлось вновь его успокаивать. Одно радовало — Лёшка вёл себя рассудительно. Но и это пугало, откровенно говоря. По представлению Игната ребёнок не может себя вести так по-взрослому.
На поиски пса потратили почти два часа. Искали едва ли не всей деревней. Увы, пропажу не нашли. Слёз было… Расстроился, кажется, даже дед. Но терпение Игната подошло к логическому концу, и он погнал всё своё семейство к машине. В деревне остался только старик, который напрочь отказался оставлять свою хибару. Пришлось пойти на уступки. Но строго наказать сидеть тихо и никуда не влезать. Дед клятвенно заверял, что так и поступит, но уж больно глаза были хитрыми. Скрепя сердцем, Игнат оставил родственника самого.
Всю дорогу он оглядывался на заднее сиденье, где разместились Броцманы, будто каждый раз удостоверялся, что они на месте, рядом. Страх, что на рассвете сковал его сердце, отступал медленно и явно нехотя. А ещё мужчина понимал, что впереди им предстоит серьёзный разговор. Он не лукавил, когда в сердцах сказал, что не желает жить в деревне всё время. Нет, там, безусловно, замечательно. Но, во-первых, далеко от работы. А во-вторых, оставлять надолго семейство он теперь откровенно боялся. Пусть виновника пожара и поймают, но страх-то останется. Мало ли дураков на свете?
В больнице провозились ещё дольше. Игнат буквально замучил врачей своими требованиями, но добился, чтобы мальчишек и их маму проверили со всей тщательностью и щепетильностью.
После всех процедур все были вымотаны не только морально, но и физически. К тому же не стоит забывать, что утрешнее событие оставило свой жирный отпечаток. И хоть Игнату было жаль своё новое семейство, над которым он взял шефство без спроса и объяснений (пока), но погнал всех по магазинам. Нужно было купить самый необходимый минимум для всех. Здесь приятно удивила Людмила, которая быстро сориентировалась на местности и командовала на удивление чётко и без долгих раздумываний. В итоге на покупки они потратили всего час времени. И то из-за того, что в самом конце Игнат умудрился слегка повздорить с нею. А вот не нужно себя принижать и обделять! К ни го ед . нет
В общем, к нему в квартиру они приехали уже к вечеру — все измотанные и молчаливые. Ещё по дороге сюда Игнат додумался заказать еду. Так что ещё тратить силы на приготовление ужина не пришлось. Мальчишек сразу отправили купаться. Сами же обустроились в кухне. Вернее, Людмила пошла распаковывать еду и накрывать на стол, а он увязался следом, хотя врач настоятельно рекомендовал ему покой. Нет уж, позволит себе он отдых только вместе с нею под боком.
Было видно, что Людмила дуется на него за сцену в магазине, но это только позабавило. На него она не смотрела, предпочтя сконцентрироваться на продуктах. Он же, постояв в дверном проёме, привалившись к косяку, пару минут, понял, что напряжение потихоньку покидает его тело. Оказывается, видеть желанную женщину на своей территории — опьяняющее чувство. В нём проснулся собственник, гордо задравший голову и оскалившийся в довольной улыбке. Вот то, чего ему не хватало, а он, дурень, этого не понимал.
Тряхнув головой, он отлип от косяка и медленно подошёл, обнял со спины, устроив подбородок на её плече.
— Не обижайся. Я же для тебя хочу как лучше, — ласково попросил, невесомо целуя в шею.
Людмила вздрогнула, но искоса глянула на него совсем не любяще.
— А ты уверен, что знаешь, как для меня лучше? — спросила строго.
— Пока не очень, но, думаю, халат точно лишним не будет, потому что в ином случае я могу начать приставать к тебе совсем не в подходящий момент. А так этот балахон будет удерживать свою фантазию. Надеюсь.
Она вздохнул. Повернулась в его руках и, обняв за шею, открыто заглянула в глаза.
— Мне кажется, что ты уже всё решил без нас и за нас. И это пугает. Нет, я тебе чрезмерно благодарна за спасение, но сейчас ты меня пугаешь.
Игнат поморщился. На миг сжал её в своих объятиях крепче, чем следовало бы, и поцеловал в кончик носа.
— Извини. Я действительно перегнул палку. Надо мною до сих пор властвует страх, поэтому заносит. Но, Люда, я не уверен, что вам стоит возвращаться в деревню, по крайней мере, пока не поймают поджигателя. Я же весь изведусь от нервов и переживаний.
Промолчал о том, что вообще не хочет их возвращать туда. Ему, как и любому коренному жителю города, казалось, что лучше жить среди каменных джунглей — перспектив больше, да и все инстанции под рукою. И теперь главная проблема: как в этом убедить и Людмилу? Пацанов-то легче будет уговорить. В городе больше развлечений, но тоже не факт. Они же привыкли к свободе…
Впрочем, не рано ли он задумался над этим?
— Понимаю, — со вздохом сдала и она свои позиции. Положила голову ему на плечо. Ладони скользнули вниз, чтобы встретиться на его пояснице. Его объятия дарили чувства защищённости и надёжности. — Страшно представить, чтобы было с нами, если бы не ты. Кстати, как ты оказался у нас в такую рань?
Пришлось поведать ей о своей бессоннице, разговоре с дедом, да и о собственных мыслях. В общем, решил строить отношения на откровениях. А потом и мальчишки подтянулись к ним. Уставшие, но чистые. Они откровенно клевали носами, и взрослые не стали настаивать, чтобы они хорошо поели, посчитав, что перекусов за день, которые происходили на территории больницы и торгового центра, им могло вполне хватить. Захотят ночью есть — холодильник и кухня всегда в их распоряжении. Что и где лежит Игнат вкратце им объяснил, хотя Пашка и не слушал, и повёл в отведённую для них комнату. Проследил, чтобы они с комфортом улеглись и даже постоял на пороге пару минут, бездумно смотря на них. И если Лёшка ответил ему таким же взглядом, правда, сонным, то младший сразу же отвернулся к стенке. Все знали, что Пашка тяжело воспринял пропажу щенка. И хоть более-менее успокоить его получилось, но не развеселить. Он весь день был непривычно молчалив, хмур и раздражителен. Но взрослые посчитали, что стоит проявить снисхождение к нему. Всё же стресс ребёнок пережил. И всё равно было неприятно, если не больно, смотреть на грустного ребёнка. Хотелось встряхнуть его или что-то ещё сделать, чтобы вернуть в привычное радушное состояние. Но Игнат раньше не имел дел с детьми, поэтому не знал, что предпринять. Стоял в растерянности, терзаемым двумя желаниями: подойти и обнять Пашку или всё же уйти и не мешать им отдыхать.
Его дилемму решила Людмила. Она проскользнула мимо него и легла с сыновьями. Причём Лёшка сразу понял желание мамы и встал, чтобы уступить ей место. Младший тут же повернулся, хотя она ничего и не успела сказать или сделать, и крепко прижался к ней. Старший пристроился с другого бока. Но обнял не только мать, но и частично брата, накрыв его руку, своей.
Картина получилась настолько красивой, что вызвала невольную улыбку. Правда, получилась она грустной: в этот момент он особенно остро почувствовал себя посторонним. Он пока не является частью этой дружной и любящей семьи, хотя уже настойчиво и пытается ею стать. И обязательно станет, но…
Проглотив ком в пересохшем горле, он тихо прикрыл за собою дверь. Им нужно побыть одним — это и без слов понятно. Стресс так быстро не проходит и понадобится некоторое время, чтобы страх в душе улёгся, если не прошёл полностью.
Пройдя в кухню, он выключил свет и присел на подоконник. Вечер был уже довольно поздний, но Игнат сомневался, что дед уже спит. Хотя, кто его знает, но всё равно достал телефон из кармана и набрал его номер.
Старик ответил практически сразу же. И хоть старался говорить бодро, но голос всё же время от времени срывался. А Игнат слушал его и слабо улыбался, чувствуя, как в груди начинает теплеть. У него тоже есть семья. Пусть такая маленькая, но крепкая. Они с дедом многое пережили и всегда стоят друг за друга горой.
Слушал ворчание старика и теперь уже по-настоящему улыбался, позволив себе немного помечтать о том, как совсем скоро две их семьи объединяться. Вот деду будет радость. Особенно, если Людмила согласится родить ещё одного ребёнка. И ведь до сегодняшнего вечера он действительно никогда не задумывался о собственных детях, а вот сейчас подумалось, что два пацана у них уже есть. Не мешало бы девчонку им родить. А то какое-то мужское царство получается…
— Игнаша, а ты ничего не хочешь мне сказать? — вкрадчиво заговорил дед, когда рассказал все новости.
— Что? — не сразу понял о чём речь он.
— О том, что ты обнимал Людмилу не как простую знакомую. Уж больно собственнически. — Ехидство так и пёрло из него. Что, в принципе, не удивительно: старик более-менее успокоился и вернулся к привычному для него стилю общения.
Игнат хмыкнул, но решил пока повременить с откровениями. Не по телефону же во всём признаваться. Он умело ушёл от прямого ответа, ловко переключив внимание родственника на другой вопрос. Так что теперь пришлось деду оправдываться и заверять, что у него всё хорошо и чувствует он себя замечательно. В это верилось, но не полностью, поэтому сразу же после «отбоя», Игнат позвонил и прорабу, радуясь, что бригада ещё не уехала. Тот клятвенно пообещал за стариком присмотреть.
И вроде бы уже всё хорошо, а на душе всё равно муторно. Хотя нет, не хорошо. Хорошо будет, когда поджигателя задержат, а пока… Пока ему нужно как-то уговорить Людмилу переехать в город или задушить на корню свою паранойю, которую он, кстати, заработать легко и быстро сегодня. Но как это сделать, не представлял. Давить не хотелось. Да и понял уже, что не стоит. Женщина ему досталась с характером — своё отстоит. Или уйдёт от него без лишних скандалов и доказательств своей правоты.
М-да, какой же тяжёлый и нескончаемый день…
Он слышал, как тихо вошла Людмила и подошла к нему. Осторожно поднырнула к нему под руку и прильнула, обеими руками обняв. Игнат улыбнулся. Поцеловал в макушку, чувствуя, что с её приходом дышать стало легче, спокойнее.
— Почему ты здесь стоишь один в темноте? — спросила полушёпотом, пытливо взглянув на него.
— Пытаюсь придушить в себе желание запереть вас здесь и никуда не выпускать, — честно признался таким же полушёпотом.
Людмила улыбнулась уголками рта. Дотянулась до его подбородка и поцеловала. То ли желая таким способом его подбодрить, то ли успокоить.
— Давай об этом пока не думать. Пойдём спать, — мягко произнесла.
— Вместе? — прищурившись, уточнил.
— Конечно. Чтобы обоим было спокойнее.
Игнату осталось только согласно кивнуть.
Пока по очереди приняли душ, пока перепроверили мальчишек, пока перестелили постельное бельё — ещё один час прошёл. Но, удивительно, ложились без неловкостей и стеснений. Возможно, усталость так сильно обоих подкосила. Или за этот день они окончательно привыкли друг к другу. Но легли сразу рядом. Людмила с превеликим удовольствием и удобством устроилась на его плече, обняв поперёк груди. Так, обнявшись, и уснули. Причём довольно быстро и крепко.
А утро началось рано и с поцелуев. Кажется, солнце только собиралось выкатываться из-за горизонта, когда Людмила резко открыла глаза. Многолетняя привычка ей не изменила, несмотря на насыщенность предыдущего дня и короткий сон. Вспоминать и осматриваться не пришлось. Память ей не изменила. А вот аккуратно повернуться лицом к мужчине, пришлось, потому что во сне она явно не раз переворачивалась. Да и Игнат оказался на другом краю кровати. Вот что значит привычка спать одним.
Она пару минут полежала тихонечко, любуясь умиротворённым лицом Игната. Да и просто полюбовалась. Когда такая возможность ещё выпадет? А потом всё же не выдержала и подлезла к нему поближе. Да, помнила о его любви с утра подольше поспать. Да, было в какой-то степени жаль его будить. Но эгоистичное желание провести это утро в своё удовольствием, было сильнее.
* * *
В деревню они вернулись после обеда. Удивительно, но мальчишки заспались основательно. Павлик и вставать не хотел, хотя обычно энергия из него так и плещет. Тут же, проснулся уже невесёлым и уставился в окно, повернувшись на бок. Старший брат поначалу попробовал растормошить его, но после десяти минут проб, махнул рукой.
Как выяснилось ближе к обеду, Демьян рванул в деревню ранним утром. Поднял на ноги всю местную власть, заставляя тех не просто проснуться, но шевелить руками-ногами и извилинами. Спустя полтора часа участковый его уже откровенно ненавидел, а местные старушки попрятались по хатам, не желая иметь хоть какое-то дело с приставучим и беспринципным хамом. Хотя по первой их и заинтересовал новый человек на деревне. Увы, по хамству он прилично обогнал своего приятеля. Так что разговаривать с ним нормально смогла только подруга Людмилы — Инга. К их обоюдному удивлению и удовольствию, но общий язык они нашли сразу и легко. Совместное дело сближает — факт. В общем, к расследованию они, кажется, отнеслись серьёзнее и дотошнее, чем стоило бы гражданским лицам. Там расспросили, там переспросили, там подтвердили то, что уже узнали. Так и выудили на свет общий небольшой заговор. Конечно, не заговор, но двое обиженных, как им кажется, людей, тем более под воздействием горячительных напитков, готовы не только план мести придумать, но и воплотить его.
А дело было так. Оскорблённая бывшая свекровь, как истинное зло, не дремала все эти годы. Особенно после смерти своего единственного и горячо любимого сыночка. Тем более она свято верила в то, что в его смерти повинна именно невестка — змея подколодная и ведьма проклятая. И когда заметила, да и люди нашептали, что повадился к Людмиле ходить приезжий хахать, то люто рассердилась. А тут, как говориться, встретились два одиночества, то есть в тот злополучный вечер повстречала она возле магазина соседа Броцманов — Ивана. Иван мужик, в принципе, не плохой, да дурной уж слишком, когда выпьет. И питал он глубокую симпатию к своей белокурой соседке. Мальчишек её недолюбливал — избалованные и шумные. А вот она — тоненькая, как тростиночка, добрая и улыбчивая. Ну как такой не увлечься? Особенно, если собственная жена больше похожа на расфуфыренную свинью, а не на изящную лань? Да и не хозяйка вовсе. В общем, не чета соседке. Людмила знаков внимания не замечала (или делала вид, что не замечает), а на прямые предложения вместе хорошо провести время отвечала категорическим отказом. А в последнее время вообще перестала обращаться к нему за помощью. Немного пристального внимания, и выяснилось, что она таки связалась с этим калекой городским. Напился он знатно, пошёл в магазин за добавкой, зацепился языками со старой Броцманшой, у которой они и сидели дома. Вот и придумали, как гадине отомстить.
Повезло, что пёс совсем ещё маленький. Старуха его угостила куском варёной курицы. Погладила, да и в мешок сунула. Куда потом тот подевала — не запомнила. В это время Иван тихонько, что удивительно, смог закрыть ставни на окне у Людмилы. Прикурил. Достал из заднего кармана жидкость для розжига, за которой предварительно заходил в свой гараж. Дальше дело за малым. Они даже несколько минут постояли, чтобы удостовериться, что огонь не погаснет. И только потом юркнули к нему на участок. Засели в летней кухне, открыв новую бутылку водки. Правда, выпить успели по стопке, да так и уснули за столом.
Быть может, никто бы на них и не подумал. Ведь кто мог подумать, что тщедушная старушка способна на такое? Да и Иван был на хорошем счету. Работяга, семьянин, добродушный и отзывчивый.
Иван выдал себя сам. Проспавшись, он вспомнил, на что его подбила старуха и, сломя голову, бросился на соседний участок. И побежал не напрямик, через огород, а как цивилизованный человек — по улице. Как раз в этот момент Демьян вместе с Ингой и участковым стояли напротив двора Броцманов. Слова за слово, и Иван во всём покаялся, не забыв в деталях рассказать и о своей сообщнице.
К приезду Игната с семейством, обоих задержали. И стоит сказать, что задержание старушки было фееричным. Таких бранных слов, наверное, многие в деревне не знали. Конечно, больше всего проклятий сыпала она на голову своей бывшей невестке. Сказать, что многие жители удивились такому отношению — тактично промолчать. Нет, многие знали, что она недолюбливает Людмилу, но не до такой же степени! Тем более все прекрасно знали её непутёвого сына. А Людмила всегда была на хорошем счету. И тут такое…
Людмила пребывала в шоке. В участке смотрела на свою бывшую свекровь округлыми глазами, до конца не веря в происходящее. Ладно, она, но как же мальчишки? Они же кровь и плоть её любимого сына! В чём могут быть виноваты дети?
Нет, мозг категорически отказывался понимать и принимать это. Хорошо хоть мальчиков додумались оставить с Леонидом Захаровичем. Втроём они организовали очередные поиски щенка.
— И что вы предлагаете? Посадить в тюрьму восьмидесятилетнюю старушку? — сипло спросила Людмила, в растерянности глядя то на Игната, то на полицейского. Нет, она была зла на бывшую свекровь, но…
— Это уже будет решать суд, — безапелляционно заявил Басов, находившейся тут же. Вообще он, кажется, примерил на себя роль их адвоката и телохранителя в одном лице. И, надо признать, эти две роли ему шли. Он сбросил маску юмориста и стал предельно серьёзным и собранным человеком. Решал всё за всех и ставил в известность в ультимативной форме.
Игнат спорить с ним не стал, хотя пару раз и хотелось. Но, видно, Демьяна окончательно все достали, так что под горячую руку лезть не хотелось. Пусть выплёскивает свой негатив на других. С чем он прекрасно и справлялся. Правда, Людмила попыталась вступить с ним в спор насчёт судьбы своей бывшей свекрови, но один колючий взгляд и один веский аргумент — и у неё тоже желание пропало. Со стороны, как говорится, виднее как лучше.
Щенка не нашли, хотя мешок валялся в саду у Ивана. И, несмотря на то, что на ночь опять уехали в город, но мальчишкам пообещали, что поиски они не прекратят. Всё же теперь нужно отстраивать дом. Или новый покупать, что точнее, потому что Людмила оказалась суеверной. Но для этого им сперва стоит определиться, где они окончательно обоснуются: в городе или всё же в деревне.