Спустя три дня Игнат медленно и как всегда хмуро брёл вверх по улице. Он мысленно уговаривал себя развернуться и пойти домой. Заняться ремонтом или чем-нибудь ещё. Дело всегда найдётся — было бы желание. Да вот желал он сегодня сбежать в тишину, то есть на рыбалку. Начало раздражать всё: шумные рабочие, непрекращающийся ремонт, ворчливый, но улыбчивый дед и работа, что ещё вчера доставляла удовольствие. Сегодня же проснулся в прескверном настроении. Порычал на рабочих, поогрызался с дедом и решил сбежать от греха подальше. Стыдно было за своё поведение. Как неуравновешенный подросток, ей-богу. Но нога ныла, а с нею и голова. Спрятавшись в саду, ему вспомнилось, как хорошо было на рыбалке с пацанами. Он даже скупо улыбнулся этому воспоминанию. Вот и шёл теперь в уже знакомый двор, к мальчишкам, с которыми было интересно общаться, что странно, ведь раньше он редко имел дело с детьми и подростками.
Односельчане уже привычно поглядывали на него. Кто с жалостью, кто насмешливо. Первое ему не нужно было. Второе — смешило. Он сам любого мог обсмеять. Да только предпочитал не опускаться до такого уровня. Не так его воспитывала мать.
А вот местные старики поглядывали на него заинтересованно. Особенно бабульки. Именно одна из них встала на его пути, когда до заветного двора оставалось всего ничего.
— Что это ты, милок, зачастил к нашей Людмиле? — прищурив свои карие глаза, вкрадчиво поинтересовалась она.
— Нельзя? — приподняв правую бровь, вопросом на вопрос ответил Игнат.
— Ей калека не нужен! Ей и так двоих пацанов поднимать. Третьего не потянет! — авторитетно заявила бабулька.
— Так я же уже взрослый. За мной ухаживать не надо, — верно заметил он, подметив, что этот разговор его заинтересовал и может быть полезным.
— Ага. Да тебя откармливать и откармливать! Вон какой тощий. Да и работник из тебя никакой — с твоей-то хромотой. И что с тебя взять? — презрительно сплюнув, проворчала его оппонентка.
Игнат злорадно усмехнулся. Действительно, что, если он такой доходяга? Ему не в гости идти надо, а прямиком на свалку, чтобы там и остаться.
— Ну да, лучше местные алкаши, — иронично хмыкнул он, начиная обходить невоспитанную и враз разонравившуюся ему бабку.
— Они хотя бы работают! — пылко взвизгнула та.
— И сразу же пропивают заработанное, — отбил Игнат, окинув надоедливую старуху пренебрежительным взором. — Не лезьте не в свои дела, уважаемая, если не хотите нарваться на грубость. Тем более, когда не знаете деталей, — нравоучительно добавил он и похромал дальше.
Мария Ивановна, в народе просто баба Маруся, довольно оскалилась, глядя в спину своего бывшего собеседника. Понравился он ей. Вот перекинулась с ним парой малоприятных фраз, и понравился. Особенно светлые и серьёзные глаза понравились, да спокойный голос — на бархат похожий. Его бы откормить, да подлечить, глядишь, и толк бы был. Жаль только, что Людмиле опять страдать. С первым мужем натерпелась всякого. Теперь вот этот повадился. И не понятно, кто хуже для неё. Но внешне — хорош!
Вздохнув и покачав головой, она пошагала к соседке: поделиться новостями и впечатлениями…
Игнат успокоился пока дошёл до двора семьи Броцманов. Остановившись у калитки, осмотрел двор. Звать никого не стал. Сам открыл калитку и похромал к дому. Весёлый визг услышал почти сразу. Причём не только детский, но и женский. Поменял направление. Завернул за угол дома и прошёл на задний двор. Здесь, мокрые и весёлые, с игрушечными ведёрками в руках, бегали друг за другом все члены маленького семейства. Смеялись, обливались водой и вскрикивали от неожиданностей, когда на них попадали маленькие потоки воды.
Ближе всех к нему оказалась именно Людмила. Они ещё его не заметили, поэтому Игнат хотел окликнуть их. Не успел. Пашка, бежавший за мамой, выплеснул на неё содержимое своей тары. Людмила успела увернуться, а вот Игнат — нет, не успел среагировать. Вода попала прямо на футболку. В этот же момент Людмила оступилась на мокрой траве и, взмахнув руками, грозилась упасть всего в полуметре от него. Игнат, видя это, сделал шаг и поймал её за руку. Дёрнул на себя. Поймал, прижав к себе, понимая, что становится ещё мокрее. Нахмурился сильнее. Людмила же неуверенно и медленно подняла голову. Моргнула, глядя на него ошеломленно.
— Здрасте, — выдавила она из себя тихо.
Игнат кивнул в ответ. Перевёл внимание на замершего в паре шагов от них Пашке, к которому уже спешил старший брат. Младший стоял перепуганный. Игнату даже показалось, что руки у него начали дрожать.
Вздохнул. Выпустил Людмилу из своего захвата. Улыбнулся Пашке. Постарался успокоить взглядом взволнованного Лёшку, который тут же затараторил:
— Вы извините нас. Мы заигрались, поэтому не заметили вас.
— Ничего. Сам виноват, — мягко отозвался Игнат.
Краем глаза он заметил, как Людмила, поняв, в каком виде стоит перед ним, едва слышно обронила «ой» и убежала. Наверное, переодеваться. Всё же светлый и мокрый сарафан довольно хорошо просвечивался. Он не стал провожать её взглядом, хотя и хотелось. Силой воли заставил себя смотреть на братьев, что тоже были полностью мокрыми.
— Я пришёл спросить, где вы копаете червей. Не хотел испортить вашу забаву. Извините, — пояснил он цель своего визита.
— Ничего, — уже спокойно отмахнулся старший. — Всё равно пора заканчивать. Работы ещё много. Мама расстроится, если не успеем хотя бы половину сделать за сегодня. А червей мы копаем под старым дубом. Там лежит навоз. Тоже старый. Но черви там хорошие — жирные!
— И где этот дуб? — уточнил Игнат.
— Как выходите за пределы нашей улицы, поворачиваете направо, и метров через триста он будет. Не пройдёте мимо. Он хоть и прячется в вишняке, но дорога вся всегда усыпала желудями.
— Спасибо, — кивнул он. — Я тогда пойду, не буду больше вам мешать.
— А вы на рыбалку? — осторожно подал голос Пашка.
— Да. — Игнату пришлось опять выдавить из себя улыбку, чтобы окончательно успокоить младшего. Не понравилась ему реакция Пашки на произошедшее. Категорически не понравилась. Заставила задуматься над не радужными предположениями.
— А мы завтра пойдём, — поделился Пашка уже более смело.
— Здорово. А чем заняты-то сегодня? — спросил Игнат, понимая, что ищет любой повод задержаться здесь на дольше.
— Мама решила ковры постирать, — ответил Лёшка. — О! А может, вы поможете нам вынести тот, что в зале? Мы сами не справимся. Обычно мама просит соседа помочь, да сегодня дядька Ванька пьяный, — вздохнул он. — Хотя вам, наверное, тоже тяжело будет. Нога же болит, — продолжил он рассуждать понуро.
— Помогу, — твёрдо сказал Игнат.
— Здорово! — в два голоса обрадовались братья.
— Пашка, убирай здесь всё, а я покажу дяде Игнату, что выносить, — распорядился старший.
Младший с энтузиазмом принялся выполнять приказ, а они пошли в сторону дома. Людмила так и не вышла. Игнат пришёл к выводу, что из-за стеснения она предпочла отсидеться у себя в комнате.
Пройдя уже по знакомому коридору, они вошли в зал — небольшой и обставленный в стиле 90-х годов прошлого века. Вообще, несмотря на чистоту и уют, Игнат уже успел заметить, что дом нуждался в капитальном ремонте. И матери-одиночке будет трудно его сделать.
Появилась злость на покойного мужа Людмилы. На неё саму за то, что в мужья себе выбрала такого непутёвого мужика. На бабульку, что желала Людмиле ещё одного такого же алкаша в мужья. В общем, поводов для злости было предостаточно.
Ковёр, нет, палас, уже был свёрнут.
Игнат аккуратно прислонил свою трость к стене. Осторожно наклонился и попробовал самостоятельно поднять эту громадину. Ногу прострелило болью. Чертыхнувшись, он скривился от боли и медленно выпрямился во весь рост.
— Помоги мне его поставить вертикально, — попросил приглушённо встревоженного Лёшку. Тот кивнул.
Вдвоём они справились, пусть не быстро, но продуктивно. Палас пристроили к стене. И, удостоверившись, что он стоит прочно, Лёшка отбежал назад. Игнат перевёл дыхание. Протяжно выдохнул и, присев, игнорируя боль в ноге, смог-таки взвалить тяжёлую ношу себе на плечо.
Выносил палас предельно медленно. Донёс до заднего двора и с видимым облегчением прислонил его к стене дома.
— Куда дальше? — отдышавшись, спросил у братьев.
— Туда, — указал на перекладину старший.
Игнат зрительно примерился к ней. С досадой понял, что один не справится с поставленной задачей, а мальчишки ему не помощники — не выросли ещё.
— Стерегите этого гиганта, а я сейчас приду, — наказал он пацанам, сам же похромал обратно, радуясь, что Лёшка первым делом на улице вручил ему трость. Молодец мальчишка. Вообще, он был согласен с утверждением деда, что у Людмилы замечательные сыновья.
Шёл, сильно хромая и морщась от боли, но шёл каким-то довольным. Конечно, он мог попросить детей позвать мать, но любопытство в нём взыгралось не на шутку.
Пройдя опять в зал, он остановился на пороге и сперва посмотрел на дверь слева, а потом на вторую — справа. Чутьё молчало, поэтому он шагнул к ближней. Постучал, повернул ручку и толкнул деревянное полотно вглубь.
Он правильно угадал. Людмила стояла у окна и широко раскрытыми глазами глядела на него. В руках у неё было банное полотенце. Похоже, до его наглого вторжения она сушила волосы. Успела переодеться в очередную широкую юбку и тёмно-серую майку.
Игнат выдавил из себя извиняющуюся улыбку.
— Мне нужна ваша помощь, — пояснил он своё появление в её личном пространстве.
Краем сознания отметил, что комната больше похожа на коморку. Мебель есть, но всё стоит впритык. С одной стороны односпальная кровать. С другой — столик со стулом и старинный шифоньер. На столике — зеркало и косметика. Немного, но всё же есть.
— Да, конечно, — засуетилась Людмила: повесила полотенце на спинку стула, завязала ещё влажные волосы в небрежный хвост. — Идёмте. А в чем вам нужная моя помощь? — Она уже взяла себя в руки, поэтому заговорила по-деловому.
— Повесить ваш палас, — беспечно отозвался Игнат.
— Что?!
Она резко затормозила и оглянулась на него, успев уже уйти вперёд.
— Мы палас из зала вынесли, но сам я не перекину его через перекладину, к сожалению, — ответил он более развёрнуто. Ещё успел подумать, что покойный супруг Людмилы был, наверное, великаном, раз перекладина такая высокая.
— Ох, зачем же вы тащили эту громадину? — сокрушённо выпалила она.
— А что? Вам надо было оставить? — иронично хмыкнул Игнат.
Она не знала, что ответить на это. В растерянности смотрела на него и не находила правильных слов. Напомнить, что у него больная нога? Нет. Это значит обидеть его, а она не могла так поступить. Особенно после его помощи. Она представить себе не могла скольких усилий ему стоило вынести на улицу тот старинный палас, который по её скромному мнению весил целую тонну.
Наконец, она смогла выдавить из себя улыбку и решительно сказать:
— Нет. Нет, конечно. Но я сомневаюсь, что смогу вам помочь. Знаете ли, ростом я не вышла.
Он словно взглядом соизмерил свой рост и её. Вздохнул. Кивнул своим мыслям. Он так хотел утолить своё желание, что когда шёл к ней, да и когда говорил о помощи, напрочь позабыл о её росте. Её макушка мелькала на уровне его ключицы. Маленькая. Нет, миниатюрная.
— Вы правы, — согласился Игнат. — Тогда отошлём кого-то из мальчишек ко мне домой, чтобы позвал первого встречного рабочего, — нашёлся он с решением всеобщей проблемы.
— Уместно ли? — засомневалась Людмила.
— Они за это хорошие деньги получают. Не переживайте, — успокоил её Игнат.
— Спасибо! — искренне поблагодарила она, подарив ему персональную улыбку.
Игнат повёл плечом, мол, сущий пустяк. Ещё раз оглядел её спальню. Взор зацепился за моток пряжи на кровати. Он машинально шагнул туда. Цепким взором вперился в то, что когда-то обещало быть его вещью.
— Вы уже начали вязать? — удивленно задал он вопрос, хотя и продолжал хмурить брови.
— Да. Перед сном так отдыхаю. — Улыбка её стала смущённой.
— Отдыхаете? — переспросил он.
Людмила пожала плечами.
— У каждого свой досуг. Меня успокаивает и расслабляет вязание, — призналась она.
— Значит, вы совмещаете приятное с полезным, — добродушно хмыкнул он. — Это хорошо. Что первым решили вязать?
— Свитер. С горлом. Вы не против?
— Нет.
— Кстати, а когда у вас день рождения? — поинтересовалась Людмила.
Они уже покинули пределы её комнаты и медленно шли по коридору. Она впереди, Игнат следом. Его глаза остановились на её лопатках и на идеальной линии позвоночника. Она посчитала его худым, но сама была такой же. Просто удивительно, что при своей худобе она имела довольно аппетитные формы. Это он успел отметить, когда она предстала перед ним в мокром одеянии. Да и сейчас майка выгодно подчёркивала грудь. А вот юбка скрывала и стройные ноги, и округлую попу. Кажется, Людмила не любит выставлять себя напоказ. То ли стесняется, то ли ей это просто не нужно.
— 17 октября, — вспомнил он её вопрос. — Успеете?
— Конечно, — самодовольно ответила она. — К началу осени точно закончу.
— Быстрая, — восхитился Игнат, на что в ответ она только беспечно пожала плечами и польщено улыбнулась.
За рабочим послали Лёшку. Он обрадовался поручению. Вернее, возможности встретиться с дедом. Спросил у мамы разрешения и его позвать. Людмила в очередной раз растерялась, но ответила положительно. Всё равно время близилось к обеду. Рассудив так, она оставила мужчин на улице, а сама пошла в кухню — подогревать еду.
Пашка увлечённо выбивал один из ковров.
Игнат, понаблюдав за ним немного, решил присоединиться к хозяйке дома: вдруг, ей помощь какая-нибудь понадобится?
Выбор блюд был невелик. Со вчерашнего дня остались щи, каша ячневая и жареная рыба. К имеющимся блюдам Людмила решила добавить ещё и салат из свежих овощей. И, конечно же, не забыть о мясной нарезке. С прошлого совместного ужина с мужчинами семьи Захаровых их угощения остались. Сама не знала, почему растягивала их, но почти все продукты, принесённые Игнатом, остались не тронутыми.
Когда она мыла овощи, пришёл Игнат. Сел на стул, обвёл кухню нечитабельным взглядом.
— Чем помочь? — спросил он.
— Если хотите, можете и в этот раз заняться мясной нарезкой, — не стала она отказываться. Почему-то для себя решила, что любой её отказ от хоть незначительной помощи может его обидеть. А ей хотелось дружить с ним и его дядей, а не иметь холодные деловые отношения. Выгодные они союзники. Вернее, заказчики. Нет, односельчане. Она мало с кем общалась в селе. Ещё меньшее число жителей уважала. Вообще они с Ингой называли родной край змеиным гнездом, хотя и любили его.
Игнат кивнул, встал и, помня, что и где лежит, сам всё достал и принялся за работу.
— Я тут подумал, что мы с дедом новоселье так и не устраивали, — заговорил он отстранённо.
Людмила отвлеклась от своего занятия и посмотрела на него заинтересованно.
Он продолжил:
— Можно его устроить в эту субботу. Придёте с пацанами?
Сказать, что она удивилась его приглашению — тактично промолчать. Даже чуть палец не порезала.
— У нас, конечно, пока везде бардак, но сад более менее обустроен. Поставим мангал, пожарим мясо и овощи. Картошку можно запечь — пацанам должно понравиться. Да и хлеб вкусный получается. Алкоголя не будет. Сок купим, — начал он соблазнять её перечнем вкусностей, которыми она и сама хотела побаловать своих мальчишек.
— А кто ещё будет? — осторожно уточнила она. Если незнакомых ей людей будет много — откажется. Ни она, ни её сыновья не смогут чувствовать себя комфортно при большом скоплении незнакомцев.
— Никого, — пожал плечами Игнат. — Здесь мы знаем только вас. Нет, дед уже с половиной населения перезнакомился, но лестно отзывается только о вас.
— А ваши друзья и родственники? — изумилась Людмила.
— Родственников нет. А друзей позовём, когда полностью ремонт сделаем, — апатично отозвался он.
Ей бы и посочувствовать, что у них с дедом кроме друг друга никого нет, да сама такая же. Родители давно умерли. Бабушек и дедушек тоже нет. Со стороны покойного мужа осталась одна мать. Да только она и знаться с ними не хочет, хотя и живёт здесь же — на другом конце села. Нет, когда был жив Геннадий, она приходила в гости. Внуков несколько раз к себе брала, но её, Людмилу, в качестве невестки так и не приняла. Считала, что её сыночек достоин лучшей женщины. Людмила таковой никогда не была. Бесхребетная серая сирота. К тому же, недалёкого ума, раз даже не смогла получить образование. И ей было всё равно, что это именно её сын не дал Людмиле доучиться. В смерти Геннадия обвинила её. Мол, довела бедного сыночка до белой горячки. С момента похорон они и не виделись больше. Избегали друг друга. Мальчишки тоже не горели желанием проведывать бабушку. То ли слышали тогда крики старухи, то ли инстинктивно отгородились от неё…
— Придём, — согласилась Людмила.
Молчание было не долгим. Но она успела заметить, что Игнат опять стал хмуриться больше обычного. Почему? Накрутить себя успела, прежде чем он заговорил, и вновь удивил её:
— Знаете, я тут подумал, что при рабочих как-то праздновать не очень хочется. А их звать к себе не хочется. Всё же не тот контингент для детей. Может, вы согласитесь устроить этот праздник у вас? Мы мангал и продукты принесём. С вас только посуда и место в саду.
Он посмотрел на неё выжидающе, но взглядом открытым. Людмила поняла, что он примет любой её ответ и на этот раз не обидится, если получит отказ. Но отказывать не хотелось, потому что ей наоборот будет спокойнее здесь, у себя дома.
Слабо улыбнувшись, она согласно кивнула.
— Овощи у нас есть, — протянула задумчиво. — И торт я испеку в честь такого события. Вы какой любите?
— А вы какой умеете делать? — в свою очередь переспросил Игнат.
— Разные, — неопределённо пожав плечами, ответила Людмила.
— С вишней?
— Договорились.
Дед с Лёшкой приковыляли довольные и улыбчивые. Пашка тоже тут же подсел к ним, чтобы послушать новую увлекательную историю из жизни Леонида Захаровича.
Рабочий, что пришёл вместе с ними, помог с паласом и ретировался — у них по расписанию тоже обед.
Было видно, что прерываться на то, чтобы помочь накрыть на стол мальчишкам не хотелось, но никто из них не проронил ни слова против. Быстро всё расставив, взялись за ложки и принялись есть. Леонид Захарович и в этот раз урчал, как довольный кот, бросая лукавые взгляды на племянника и на хозяйку дома.
Игнат ел спокойно, но с аппетитом. В конце трапезы он поведал деду и мальчишкам об их уговоре с Людмилой насчёт субботы. Все восприняли эту новость с воодушевлением.
***
Пацаны перед сном лежали каждый на своей кровати и бурно обсуждали прожитый день. Особенно предстоящие шашлыки. А ещё совместную рыбалку с Игнатом, о которой они договорились уже перед его уходом. Естественно, они рассматривали вариант с просьбой к Игнату о том, чтобы он помог им с найденным кладом. Правда, пока не решились поднимать тему, рассудив, что сперва нужно лучше узнать нового односельчанина и друга семьи. На первый взгляд он им понравился, пусть и постоянно хмурым ходит. А от его деда они вообще были в восторге. И, что нравилось им ещё больше всего, Игнат и дед не чурались общаться с ними, мелкими пацанами. Они разговаривали на любые темы, помогали и делали подарки. То целый пакет разных колбас принесли, то теперь надумали пожарить шашлыки. Это было лучше всех игрушек в мире. Лучше и вкуснее.
Вообще братья успели заметить, по крайней мере, на их наивный первый взгляд, что Игнат кардинально отличался от их отца. Папка был шумным и вспыльчивым. Он запросто мог вырвать стул из-под мамы и запустить его в стену. Побить все окна в доме или разгромить мамину кухню. И всё это только из-за того, что мать отказывалась давать деньги на очередную бутылку водки. Трезвым он бывал редко. А когда бывал, то был вечно всем недовольным и раздражительным.
Игнат хоть и хмурый ходит, но спокойный, как танк. Не против отвечать на их вопросы и проводить досуг — рыбалка тому подтверждение. Один раз уже сходили вместе. Пацаны совместной рыбалкой остались довольны, тем более в тот раз Игнат весь свой улов отдал им. Пояснив свой поступок так: это плата за то, что поделились с ним своим местом и удочкой.
Завтра у него будет уже своя удочка. И мальчишкам не терпелось увидеть её. Сегодня Игнат сказал, что всё нужное снаряжение ему привёз друг из города. Жаль, что они этого друга не увидели, ведь тот приезжал на своей машине.
В общем, впечатлений у братьев было предостаточно. Планов тоже много.
К тому же на завтрашний день они запланировали ещё одно дело: прогуляться в сумерках по селу и нарвать маме в подарок букет роз. Просто так. И для этого им нужен был взрослый сообщник. Игната они не рискнули позвать с собой, а вот деда…