На рыбалку он надел одни из своих любимых спортивных штанов и майку-алкоголичку. А ведь раньше предпочитал, если не рабочую робу, то деловой стиль. Теперь же поймал себя на мысли, что нравится ходить, как и большинство мужчин в селе — больше похожим на алкаша-бомжа, чем на нормального мужчину. Вместо сланцев пришлось натягивать кроссовки. На голову нацепил любимую бейсболку.
Пацаны зашли за ним в оговоренное время. Повосхищались его спиннингом. А он, глядя на их искренний детский восторг, мысленно похвалил себя, что додумался попросить Демьяна в следующий раз привезти и им нормальные спиннинги. Хотя, в то же время и отругал себя, что не додумался до этого сразу. Сегодня бы все были с обновками…
Он как-то никогда не задумывался о своих возможных детях, да и сейчас с трудом мог представить себя в роли отца. Но эти двое пацанов нашли подход к нему. Или он к ним. Или им просто суждено было подружиться. Не зря же среди приличного количества детворы в селе дед выбрал именно их. Правда, подозревал, что дед выбрал с расчётом, что он, Игнат, влюбится и сойдётся с их матерью. Но с другой стороны, Людмила не единственная мать-одиночка здесь. Из рассказов того же деда Игнат знал минимум ещё двоих таких: подругу Людмилы и ту надоедливую продавщицу Валентину.
Кстати, о женитьбе Игнат тоже не задумывался. Нет, он не был бабником или монахом. На протяжении многих лет у него была одна постоянная любовница. Ему хватало. Не хотелось ни разнообразия из женщин, ни каждый год или месяц искать новую.
С Анной он познакомился на работе. Служебный роман — примитивно и неинтересно. Она работала в одном из его магазинов. Молодая, красивая, стройная. Замужняя. С мужем растила сына, которого обожала. Супруга, наверное, тоже когда-то любила. Игнату же только жаловалась на него, называя чаще всего его не по имени, а занудой. В конечном итоге, она потом и развелась с ним. И сразу же стала намекать, а потом и прямым текстом предлагать официально сойтись Игнату. Он не хотел. Зачем? Чтобы потом она нашла себе кого-то другого и начала жаловаться новому любовнику уже на него, Игната? Нет. Для себя он такой участи не желал.
Они разошлись, когда Игнат лежал в больнице. Нет, не она его бросила, побоявшись, что он на всю жизнь останется калекой. Просто ему надоело каждый день наблюдать её слёзные истерики. Будто он при смерти, по меньшей мере.
Она поняла его желание с первого раза. Вытерла слёзы, обиженно задрала подбородок и величественно покинула его палату. Больше он о ней не слышал. С работы она уволилась. Звонками не донимала. Благодать.
Когда он смог более или менее стоять на своих двоих и ходить, понял, что на работу возвращаться не хочет. Объявил об этом своему другу и партнёру по бизнесу. Демьян понял. Договорились, что Игнат уйдёт в продолжительный отпуск: максимум на полгода. Фабрика и магазины без него не пропадут под руководством одного Басова. Тем более Игнат всё равно продолжал держать руку на пульсе, пусть и дистанционно.
Он хотел уехать на север — в тишину и уединение. Дед испугался, что ему там понравится, и он не вернётся. Именно поэтому в спешном порядке старик нашёл этот дом. Заявил, что остаток своих дней хочет провести в сельской тишине, а не в гомоне города.
Дом Игнату сразу не понравился. И он не зря заподозрил, что дед выбрал именно такую развалюху. Знал, что Игнат не сможет уехать, не удостоверившись, что дед с комфортом устроился. А покупать другой дом старик наотрез отказался. Рогом упёрся — и всё тут.
Игнат не стал долго спорить. То ли лень было, то ли знал, что бессмысленно. Переехал с дедом. Вспомнил, что когда они с Демьяном только начинали свой бизнес, сами делали мебель. Вот и нашёл, чем занять себя. За пределы двора не выходил, с односельчанами не имел желания знакомиться и общаться. Ему и ленивых рабочих хватало. А потом на их пороге появилась Людмила. Обычная, замученная жизнью молодая женщина, в глазах которой так и бурлила жизнь. А может всё изменилось в тот момент, когда он ночью в окно наблюдал за её сыновьями, что пробрались к ним в сад? Хорошо, что тогда ещё рабочих не было. Дед всё просчитал правильно. Почти всё…
Мальчишки воодушевлённо рассказывали, какую и где ловят рыбу, не забывали добавлять истории про раков и змей. Игнат слушал их снисходительно. Вот она детская непосредственность. Вера в лучшее и вечный оптимизм.
Дуб действительно легко было найти. Лёшка достал из зарослей вишняка спрятанную там саперскую лопатку. Сам накопал червей. И они повернули в обратную сторону — пошли на любимое место братьев.
— Папка раньше часто летом, да и зимой, на рыбалку ходил. Помню, ушёл как-то ранним зимним утром, и весь день его не было. Мама уже переживать стала, что под лёд провалился. В слёзы. Собиралась к соседу идти, просить, чтобы он сбегал на речку, посмотрел, что там да как. А я в этот момент глянул в окно. Вижу, папка идёт как-то сутулясь. Сумерки были, не понял я, что он рыбу на себе тащит. Щуку. Размером почти с его рост. Мы тогда и котлет рыбных наелись, и пельмени мама делала. Вкусно было! — делился воспоминаниями Лёшка.
Младший этот момент плохо помнил, поэтому тоже увлечённо слушал.
— А ещё одним летом тоже у него улов был хороший. Сушили рыбы много. Так один раз соседский кот всю рыбу, что висела погрыз. Как до неё добрался — не поняли. Папка ругался сильно, и поэтому опять запил. Хотя держался почти всё лето. Он поэтому-то на рыбалку и ходил: пытался бросить пить. — Под конец рассказа Лёшка горестно вздохнул.
— А вы почему не пьёте? Из-за ноги? — сощурив глаза на солнце, спросил Пашка.
Игнат дёрнул плечом.
— Иногда выпиваю. Но мало. Не любитель я.
— И не курите, — уважительно констатировал младший.
— Это мне тоже не нравится, — улыбнулся Игнат.
— А что нравится? — это уже Лёшка подключился к допросу.
— Вкусно поесть и долго поспать, — откровенно забавляясь, ответил Игнат.
— А вредные привычки? — не поверил ему Пашка.
Игнат задумался. Он не идеален — это факт. Да и идеальных людей нет. Разве что дети.
Вздохнул. Опять дёрнул плечом.
— Вы же уже поняли, что я необщительный. Могу нагрубить. И ленив, к тому же, — перечислил он то, что вспомнил о себе в первую очередь.
— А в чём проявляется ваша лень? — продолжил допытываться Пашка, глядя на него оценивающе и с сомнением. Кажется, ему не очень поверили.
— Мне лень даже в магазин ходить, — придумал самый безобидный ответ Игнат.
— Я тоже не люблю туда ходить, — покаялся Пашка.
— Там вечно стоят и сплетничают бабки да завистливые тётки, — поддакнул Лёшка, явно скопировав часть маминой фразы.
Все трое дружно покивали. А тут уже и на нужную тропинку вышли, которую миновали довольно быстро. Устроились на берегу, и уже стало не до беззаботных и философских разговоров и воспоминаний. Все трое увлеклись рыбалкой. Иногда только хвастаясь друг перед другом пойманной рыбой.
***
Трое мужчин разного возраста довольные уловом шли домой. Обговаривая рыбалку и планируя новую, они добрели до двора Броцманов, даже не глянув в сторону крайнего дома на улице.
Шутя, мальчишки зашли в свой двор первыми, уверенные, что Игнат последует за ними. Сразу же отнесли снаряжение в сарай и, вымыв руки в бочке с водой, направились в дом. В этот раз они оглянулись на Игната и остановились дождаться его у двери. Тот аккуратно оставил свои вещи на лавке и тоже вымыл руки. Улыбнулся пацанам, что с нетерпением смотрели на него. Ещё бы. Надо же похвастаться маме своим уловом!
— Мам! Мам! Мы пришли! — радостно крикнул Пашка, когда первым вбежал в коридор.
— Я в кухне, — отозвалась Людмила.
Игнат улыбнулся ещё шире, услышав её голос. Спустя секунду поймал себя на мысли, что пришёл сюда, не просто провожая мальчишек, а чтобы увидеть их мать. Она ласковым лучиком солнца стала для него. Всегда улыбчивая и приветливая, несмотря на все жизненные трудности. А их, как он понял, было в избытке в жизни не только одной Людмилы, но и её сыновей. Быть может, именно поэтому его и начало тянуть к ним: всё их семейство излучало внутренний свет. Его же самого жизненные трудности сломали, наверное. Закрылся в себе, не желая открываться даже близким людям. И теперь ему стало стыдно. Стыдно за себя и своё поведение. За свой эгоизм, который никуда не делся. Он всё так же продолжает жить только своими желаниями и приоритетами.
Он остановился, пройдя только половину пути в кухню, поверженный внезапной мыслью: а что будет, когда он насытится их светом и теплом? Уедет обратно в город без сожалений? А там позабудет о них уже на следующий день? Или через неделю?..
Лёшка, что остановился на пороге, чтобы дождаться его, вопросительно приподнял брови, а потом в глазах отразилась тревога. В мгновение ока он оказался рядом с Игнатом и, осторожно взяв его за предплечье, спросил:
— Нога разболелась? Вам помочь?
Игнат не любил, когда ему напоминали о травме, но в этот раз не почувствовал привычного раздражения и злости. Нет. Он улыбнулся мальчишке. И постарался, чтобы его улыбка действительно была искренней, а не как обычно натянутой.
— Всё хорошо. Просто задумался, — заверил он Лёшку.
Мальчишку не успокоили его слова. Несколько продолжительных мгновений он пристально смотрел на него и только потом кивнул.
— Пойдёмте, там Пашка уже все новости маме выложил, — всё ещё сомневаясь, сказал Лёшка.
Стоило ему отвернуться, как улыбка слетела с лица Игната. На мальчишку он посмотрел с сожалением. Он не хотел тревожить никого из семейства Броцман. Это он, взрослый мужчина, должен заботиться и волноваться за слабый пол и детей, а не наоборот. И всё равно постоянно происходило ровно противоположное: то Людмила переживала за него, то её детей заставлял волноваться.
Вздохнув, он вошёл следом за Лёшкой. Его брат уже сидел на стуле и воодушевлённо что-то рассказывал маме.
Людмила стояла возле стола, на котором была рассыпана мука, лежали кругляшки раскатанного теста и миска с вишней. Сама хозяйка кухонной утвари красовалась в очередном длинном сарафане, поверх которого был надет жёлтый фартук. Она слушала сына, не переставая ласково улыбаться, и при этом продолжала лепить вареники.
На вновь вошедших она глянула лишь мельком, но и этого хватило, чтобы окунуться в её свет и тепло.
— Мам, смотри, какой у нас сегодня улов! — прервал брата Лёшка, поставив ведро, в которое он во дворе успел пересыпать рыбу, на свободный стул.
Людмила отряхнула руки и вытерла их об фартук. Подошла и заглянула в ведро. Внимательно рассмотрела улов сыновей.
— Здорово, — с мягкой улыбкой резюмировала она, обласкав взглядом по очереди своих мальчишек. Остановила внимание на старшем. — Но вы же понимание, что чистка на вас?
— Да, — ответил Лёшка, правда, уже не с таким восторгом, как ещё минуту назад.
Им действительно было чем похвастаться, потому что в их ведре была только крупная рыба. Ну, как крупная — с ладонь Игната. Просто он пошёл на хитрость, сказав, что любит похрустеть мелкой рыбешкой, поэтому они и поменялись…
— Засушим? — тем временем предложила Людмила, и пацаны опять довольно засияли. Предложение им пришлось по душе. — Тогда вы занимаетесь рыбой, а я закончу с варениками. — И только теперь она посмотрела на Игната, что предпочёл не отсвечиваться. Стоял, прислонившись к дверному косяку, и с удовольствием наблюдал за солнечным семейством. — Останетесь на ужин? — спросила у него, даря персональную улыбку.
Искушение согласиться было велико, но Игнат нашёл в себе силы отрицательно покачать головой. Он, без сомнений, наглый человек, но меру своей наглости знал всегда.
— Нет, — повторил он вслух свой ответ. — Дед будет ждать меня с уловом.
— Можно и его позвать, — мягко промолвила Людмила.
— Не сегодня, — выдавил из себя Игнат. — Я только пацанов проводил, — пояснил он свой приход, — К тому же мне тоже ещё предстоит чистить свой улов. Да и мелкую работу по дому закончить.
Мальчишки не скрыли своего разочарования. Похоже, они тоже надеялись, что он останется у них на ужин. Приятно.
Людмила понимающе кивнула. Шагнула к нему в намерении проводить.
— Не стоит, — прервал он её желание. — Меня Алёшка до калитки проведёт. Да? — уже к старшему сыну Людмилы обратился он.
— Конечно! — с готовностью отозвался тот.
Игнат бросил прощальный взгляд на слепленные уже вареники. Их было всего несколько штук пока. Тепло попрощался с Пашкой и Людмилой и вышел вместе со старшим из братьев.
— Может, вам чем-то помочь надо? — тихо и неуверенно поинтересовался мальчишка, ожидая пока Игнат заберёт с лавки свои вещи. Сам он уже успел взять спиннинг Игната. — Я могу прибежать к вам, как только почищу и засолю рыбу.
— Спасибо, но нет. — Игнату опять пришлось выдавливать из себя искреннюю улыбку. — Увидимся на днях. Или же уже в субботу. Буду надоедать вам весь день.
— Мы не против, — смущённо просиял Лёшка.
Детская непосредственность. Игнат с благодарностью посмотрел на него на прощание и побрёл вниз по улице.
Дед удивился его кислому выражению лица. Игнат же только отмахнулся от него. Проверив работу рабочих, принялся за чистку рыбы.
Чистил мелюзгу и тихо бурчал себе под нос. Ругал себя. Он же мог на ужин насладиться вкуснейшими варениками с вишней, заправленными домашней сметаной. Вместо этого будет грызть рыбу. Правда, с утра он предвкушал такой ужин. Теперь же…
Он не любил готовить, хотя и умел. Дед тоже был лентяем в этом плане. Рабочие готовили себе сами, к ним и не совались. Впрочем, работа у них продвигалась быстро. Естественно, благодаря тому, что хозяева полностью контролировали процесс.
В кухне уже полностью завершили ремонтные работы. Даже полностью укомплектовали её. Осталось только привыкнуть к ней. Это Игнату давалось трудно, потому что кухонька была совсем маленькой. В его городской квартире она была приличного размера — удобного для его роста. Здесь же из-за низких потолков в доме, приходилось немного пригибаться, проходя через дверные проёмы.
Отыскав сковороду, он поставил её на плиту. Налив приличное количество подсолнечного масла, достал муку и тарелку. Задумчиво поглядев в окно, принялся за готовку.
Дед заглянул к нему, при этом, не забыв стереть с лица хитрую ухмылку.
— Одну рыбу будем есть? — спросил он, внимательно рассматривая, что есть на столе.
— А тебе ещё что-то надо? — апатично отозвался Игнат, чувствуя, что начинает раздражаться.
— Людмила к рыбке много чего только не подавала, — назидательно заметил Леонид Захарович.
Его племянник скрипнул зубами.
— Пюре будет. И салат сейчас сделаю, — пробурчал он на выдохе.
Дед удовлетворительно кивнул и ушёл. Через несколько минут до слуха Игната донёсся его голос уже откуда-то из сада. Уже успел найти себе нового собеседника. Игнат усмехнулся. Дед всегда найдёт себе компанию. Причём, даже если дед навязывал своё общество, то очень быстро завладевал вниманием своего собеседника, увлекая рассказами или интересной темой беседы.
Готовка окончательно отвлекла Игната от угнетающих мыслей. С его ногой проблематично было успевать нарезать овощи и следить за рыбой. Он постоянно оступался и кривился от боли. Пару раз шипел проклятия. В итоге он так сконцентрировался на своих движениях, что не заметил, как в дверном проёме застыла женская фигура.
Непрошеная гостья наблюдала за ним некоторое время с едва уловимой улыбкой на устах, потом кашлянула в кулак, чтобы привлечь его внимание.
Игнат замер, а в следующую секунду уже оборачивался к выходу. Его хмурые брови метнулись вверх, когда увидел, кто посмел нарушить его уединение.
— Что-то случилось? — быстро совладав с собой, задал он закономерный, как он считал, вопрос.
— Нет, — отрицательно мотнула головой она. — Просто принесла вам гостинец. Вареники. Их получилось много, а мальчишки не любят их есть на следующий день, — озвучила заранее приготовленную ложь. Просто ей показалось, что он смотрел на тогда ещё сырые вареники таким голодным взглядом, что остаться равнодушной она не смогла.
Игнат встрепенулся, выключил плиту, на которой стала уже подгорать последняя партия рыбы. В очередной раз скривился, перекладывая рыбу на блюдо — не удачно опёрся на больную ногу. Глянул на картофель. Вспомнил, что пюре уже сделал. Салат тоже готов. Поставив блюдо с рыбой на средину стола, хмуро оглядел всё. Нет, весь этот стол он с удовольствием променяет на тарелку с варениками, но как-то жалко стало свой труд.
Вздохнув, он обратил своё внимание на гостью, что так и стояла в дверном проёме.
— Пацаны где? — спросил он, уже зная, что предложит дальше ей.
— Ушли гулять, — пожав плечами, ответила Людмила. — Они знают, что я пошла к вам.
Игнат кивнул.
— Тогда вы не против составить нам с дедом компанию? — переспросил он. — Дед обрадуется, — озвучил весомый аргумент.
Она засомневалась. Эти сомнения выдавала прикушенная губа и растерянность в глазах. Но длилось оно не долго. Буквально несколько мгновений. Потом она улыбнулась и утвердительно кивнула.
— Отлично. Тогда позовите деда, пожалуйста. Он был в саду. А я пока закончу последние приготовления.
Людмила ответила коротким кивком. Прошла к столешнице, поставила принесённый пакет и ушла на поиски Леонида Захаровича.
Игнат проводил её своим фирменный хмурым взором. Дождавшись тихого хлопка двери, он тяжело сел на стул. Скривился. Нога ныла болью. Чёртова конечностью напрочь отказывалась давать ему спокойно жить. Мучила и днём и ночью. Конечно, он сам был виноват, что чрезмерно напрягал её, но по-другому не умел жить. Да и не хотел. Ему нравилось движение. Ему нравился бег, о котором пока можно было только мечтать.
Немного посидев, он принялся расставлять тарелки и раскладывать столовые приборы. Потом сходил за ещё одним стулом. Достал контейнер с едой и баночку сметаны, что принесла их гостья. Воровато оглянулся на выход. Быстро открыл контейнер и повёл носом, вдыхая умопомрачительный аромат. Не сдержался и всё же один вареник съел, журясь от удовольствия. Облизал пальцы и закрыл крышку, сожалея, что сначала надо поесть то, что приготовил сам.
Уселся за стол, дожидаться деда с гостьей.
Нет, рыба с салатом и пюре выглядели аппетитно, да только желудок жалобно урчал от другого блюда.
Леонид Захарович с Людмилой вошли в кухню под весёлую болтовню первого. Дед, увидев, что всё уже готово, в предвкушении потёр ладони. Лукаво глянул сперва на племянника, потом на их прекрасную гостью, которая уже успела занять один из свободных стульев. Подмигнул им.
— По такому случаю предлагаю принять на грудь по пятьдесят грамм, — торжественно произнёс он. — Что скажите?
Молодежь переглянулась. Оба не были любителями горячительных напитков. Да только Игнату вдруг захотелось выпить вместе с Людмилой. И желательно на брудершафт.
— Наливка из чайной розы! Сам делал, — похвастался тем временем Леонид Захарович, доставая из шкафчика искомую бутылку. Со стуком поставил её на стол. Отыскал стопки и их тоже примостил.
Нахмурился. Маленький стол был полностью заставлен. Всё же кухонька не была рассчитана даже на трёх человек, увы.
— Только если чуть-чуть, — с сомнением протянула Людмила, изобразив извиняющуюся улыбку.
Леонид Захарович махнул рукой.
— В нашей компании нет любителей алкоголя. По стопочке и хватит, — резюмировал он, разливая тягучую жидкость по стопкам.
Игнат вспомнил правила этикета и принялся ухаживать за их гостьей, радуясь, что сидит она рядом с ним практически плечом к плечу.
— Конечно, к рыбе не такой напиток надо подавать, но, чем богаты, тому, как говорится, и рады, — продолжил болтать за всех Леонид Захарович. — Ну, за нас! — провозгласил тост.
Чокнулись. Выпили. Правда, вернее сказать, пригубили.
— Сладко, — улыбнулась Людмила. Наливка ей понравилась.
— Да-а-а-а, — протянул дед. — Наливка что надо!
Игнат промолчал, решив сконцентрироваться на еде. Не болтун он. Раньше им не был, ни тем более сейчас. Хоть и удовлетворил своё эгоистичное желание поужинать с Людмилой, но развлекать её придётся деду.
Он как раз доел вторую по счёту рыбёшку, когда Людмила повернулась к нему и протянула свою стопку.
— Предлагаю перейти на «ты», — смело заявила она.
Её глаза уже блестели, на щеках выступил румянец. Неужели так быстро охмелела от небольшого количества спиртного? Или смутилась из-за своего предложения?
— На брудершафт? — уточнил он, стрельнув взглядом на притихшего деда. Тот сидел довольный, как хитрый лис, что только налакомился зайчатиной.
Людмила на секунду округлила глаза, а потом неуверенно утвердительно кивнула.
Игнат мысленно порадовался, внешне сохраняя невозмутимый вид. Определённо ему сегодня улыбается удача.
Выпили, как и договаривались. И если Людмила явно хотела опустить вторую часть этого способа, то Игнат — нет. Он не дал ей и моргнуть, как коснулся её рта своими губами. Быстро. Мимолётно. Но ему этот детский поцелуй понравился. Он, не таясь, облизал губы, открыто смотря в чуть удивлённые глаза Людмилы. Подмигнул ей и, поставив свою пустую стопку, продолжил трапезу.
— Вот так бы давно! — довольно заговорил дед, разряжая обстановку. — А то всё выкаете друг другу, как незнакомцы. Мы же уже считай все лучшие друзья! Только мальчишек здесь не хватает, — наигранно опечаленно вздохнул он в конце.
Игнат посмотрел на него прищуренными глазами. Нет, дед лукавил. Он полюбил пацанов, но тоже считал, что в данную минуту за благо, что те сейчас играют со своим друзьями.
***
Рыба и вареники были съедены. Наливки в бутылке стало ещё меньше, потому что одной порцией дело не ограничилось. Как-то легко она пошла этим вечером.
Людмила уже после первой выпитой стопки раскрепостилась и теперь звонко и заразительно хохотала над шутками Леонида Захаровича.
Игнат сидел, откинувшись на спинку стула, с удовольствием доедал сметану прямо из банки и откровенно любовался их гостьей, впитывая в себя её свет и тепло.
Странно. Ещё совсем недавно он спокойно относился к ней. Можно даже сказать, равнодушно. Теперь же наслаждался каждой минутой в её обществе.
Нет. Он не влюбился. По крайней мере, не думал, что его чувства — любовь. Было притяжение. Желание помочь. И, конечно же, физическое влечение. Здесь он не собирался врать самому себе: он хотел её. Особенно острым стало это желание после того, как увидел её в мокрой одежде. И он не был против заняться с ней сексом. Да только имелась одна загвоздка: Людмиле роль временной любовнице не подходила…
Дед остался мыть посуду, а Игнат пошёл провожать Людмилу до дома. Она, конечно, отказывалась, заверяя, что и сама прекрасно пройдёт эти несчастные несколько метров, но он предпочёл проигнорировать её слова.
Вечер, что уже окончательно опустился на землю, был приятно свежим. Редкие встречные и в этот раз поглядывали на них с любопытством, но оба, кажется, не замечали заинтересованных взглядом. Или делали вид, что не замечали. Вместо этого они прислушивались к пению цикад.
Мечтательная улыбка не сходила с лица Людмилы. Игнат с удовольствием любовался нею в свете уличных фонарей. Не только улыбкой, но и её обладательницей.
Её волосы. Даже сейчас они были заплетены в тугую косу. Игнату хотелось увидеть их распущенными, спадающими водопадом ниже талии. Цвет такой у них красивый — пшеничный, с лёгким намёком на рыжину.
Она маленькая и утончённая, как балерина. С идеальной осанкой и лебединой шеей…
В памяти опять невольно всплыл её мокрый образ, заставивший его нервно сглотнуть. Наваждением стал этот образ. Желанным наваждением…
Решил отвести взор от греха подальше, да не смог. На этот раз взгляд остановился в районе груди. М-да. Дожил. Пялится на женщину, как озабоченный подросток. Хорошо, что она не замечает его голодного интереса.
Тряхнув головой, стал смотреть строго вперёд. До её двора — рукой подать.
Опять вздохнул. Наверное, ей скучно в его обществе. Всё же дед лучшая компания, чем он.
Дошли до калитки. Остановились.
— Я зайду, чтобы извиниться перед мальчишками, что задержал тебя, — сказал он первую фразу после того, как они покинули его дом.
Людмила неопределённо пожала плечами, потом кивнула. Сама открыла калитку. Вошла первой.
Пацаны встретили их в зале, сидя на диване. Оба уже успели принять душ. Теперь увлечённо смотрели какой-то боевик по старому телевизору. На их появление синхронно оторвали взгляды от экрана и уставились на них.
— А мы думали, что ты засиделась у тёти Инги, — воодушевлённо прощебетал Пашка, вскакивая со своего места и подбегая к Игнату.
Лёшка предпочёл продолжить и дальше сидеть. Задумчиво нахмурился.
— Посидишь с нами? — обратился тем временем младший к провожатому их родительницы.
Игнат отрицательно покачал головой.
— Уже поздно. Неприлично это. Извините, что задержал вашу маму, — проговорил он то, что и собирался.
Пашка скуксился. Лёшка, склонив голову к правому плечу, вперился в Игната рентгеновским взглядом. Старший понимал больше.
Игнат почувствовал перед ним стыд. Ними. Именно поэтому быстро попрощался и ушёл.
Дед ожидал его, сидя в кресле-качалке и куря трубку. На него глядел лукаво, но молчал. Игнат был благодарен ему за это. Кивнув ему в знак пожелания доброй ночи, ушёл к себе. Повалился на кровать, даже не потрудившись включить свет. Темнота не напрягала. Наоборот, успокаивала.
Он устало прикрыл глаза. Протяжно выдохнул.
Завтра должен приехать Демьян. Может, вместе с ним рвануть в город?..