жила девушка, в чём-то даже девочка, а в теле одной молодой
и очень красивой девушки жила пожилая женщина, почти ста
рушка.
И жили они как бы одной семьей. Мать и дочь.
Не самой распространенной, но и не самой редкой в наше
время.
Семья потихоньку училась и работала, распространяя свою
красоту по квартире, по улице, по городу, по Интернету.
Двухкомнатная квартира в старом «сталинском» доме доста
лась им вместе с предметами интерьера от родителей Старой
девушки. Постепенно квартира обрастала мелкими предметами
интерьера и сувенирного полуискусства, всякими поделками и
подделками.
Плотность расположения предметов была так густа, что квар
тира местами казалась непроходимой.
А всё, видимо, потому, что эта жилплощадь по какой-то
необъяснимой случайности длительное время избегала рас
чистки при помощи квартирных воров.
Наоборот, предметов становилось всё больше и больше, в ос
новном, благодаря презентам, привнесённым в заросшую ими
же территорию, полученным от обожателей Старой девушки.
Время шло и распространялось по всё ещё красивым телам
легкими складками, небольшим целлюлитом и морщинками
вокруг светлых глаз, словно подсвеченных изнутри искрами вза
имного недоверия.
Началось это давно.
Но внутри их тел время очевидно работало по-разному,
И эта особенность внутреннего времени постоянно возвра
щала одно, уже не очень молодое, истершееся об мужчин и о
107
разные мелкие неприятности тело, в совершенно юное и востор
женное состояние, лишь слегка омрачаемое пустотой неуютной
и грустной души.
Внутри другого, по-настоящему молодого и прекрасного, те
ла время работало почему-то совсем по-другому, словно все
внутренние неприятности, понесённые старшим телом, пересе
лились каким-то неведомым образом в это молодое, оставляя
невидимые рубцы на сердце и на других внутренних органах, в
изрубленной на эритроциты и лейкоциты густой и медлитель
ной крови, словом, на всём, что можно было изрубить невиди
мым топором чужой, но очень близкой судьбы.
Оттого сама она, молодая и красивая относилась к жизни,
окружавшим её предметам и не окружавшим её молодым лю
дям, с какой-то старческой отстранённостью и обречённостью.
Жизнь её чем-то напоминала бутылку водки, спрятанную у них в
холодильнике на всякий случай - крепкая, желанная, затаённая,
но неиспользованная.