не мог её удержать и так и сыпал сведениями, когда выпивал.
Т
У него пьянела нижняя половина тела: ноги переставали слу
А
шаться, заплетались, а вот голова оставалась ясной, и говорил
В
он прекрасно - легко и вдохновенно.
Ы
Хотя нелепыми ему иногда казались даже собственные м ы
МУ сли.
Д
Ы
Может, он и поумнел за эти годы, но начал пить, поэтому сле
В
дующий период свободы тоже длился недолго.
В городе его никуда не брали на работу, только в пароход-
0 стве один раз устроился на баржу полуматросом.
X
Но вода и ограниченная территория судна ему не понрави-
^
лись, и он пристроился скотником опять в колхозе за сто первым
£
километром от Москвы.
|_
Поселился в доме у бездетной и безобидной старушки, в де
ревню к матери он ехать не хотел.
142
Сердце его привычно билось, но какая-то тоскливая мысль
не пускала в родные места.
В редкие дни, свободные от работы в колхозном хлеву, он
погружался в пустое домашнее время, не зная, как ему жить од
ному.
Лежа на старой перине, испускавшей слабый запах курятни
ка, он доставал затёртую фотографию мальчика и девочки, по
долгу рассматривая её, думал о том, что где-то, наверное, все-
таки есть эта великая и прекрасная жизнь, которую непременно
нужно найти...
Старушка уже и впрямь стала относиться к нему как соб
ственному сыну, которого бог послал-таки ей на старости лет.
Когда были деньги, он покупал несколько бутылок вина и
водки. И нёс в дом к старушке.
За стаканчиком полусладкого они обычно выговаривали друг
другу полуправду о своей полугорькой жизни.
Но бывало и по-другому.
Иногда обижало государство или колхозное начальство.
Тогда его пьяного приносили к дому, по-деревенски умело,
со знанием дела, избитого.