177
том, отбросив портфели и толстые шарфы, просто на попе, на
животе и на спине, головой вверх и головой вниз, сидя на кор
точках, а кто помоложе - стоя.
Большие расхристанные тела взрослых наезжали друг на
друга, хватали за ноги, весело визжали.
Иногда они протирали горку до верхней мякоти земли, и она
зияла темными пятнами посреди ледовитого снега.
Дети в рейтузах, маленьких ш убках, ком бинезонах,
серьёзно наблюдали, как такие большие взрослые, со всеми
своими сложными душевными переживаниями жизни, ката
лись с горки.
Они как будто понимали, что им нельзя мешать, что у них та
ких вот минут счастливого одурения гораздо меньше, чем у них.
И терпеливо, без всякой обиды, ждали, пока они накатаются.
Здесь замерзали и воспалялись детские гланды, и аденоиды
подготавливались к дальнейшему вырезанию, но дети стойко и
с пониманием пережидали детские забавы взрослых.
А на скамейках сидели мамы и бабушки, которые старались
сдерживаться, и не одобряли ребячество разыгравшихся взро-
^
слых.
^
Впрочем, горка как-то всё регулировала сама: через короткое
CQ
время все взрослые, спохватившись и опомнившись, старались
^
побыстрее, и как бы незаметно, покинуть волшебную горку.
□
Поспешно подобрав свои портфели и сумки, суетливо отря
хиваясь, внезапно вновь посерьёзневшие взрослые люди, ухо
Ь
дя, начинали стесняться проявлений своего ребячества.
Т
Их опять затягивала унылая материя основной жизни...
АВ
А горка принимала очередных взрослых, оказавшихся по
близости от неё.
ЫМ
Слава у этой горки была необыкновенная.
У
О ней знал уже весь город.
Д
На самом деле, все взрослые по-разному относились к её
Ы
возмутительно беспричинному существованию.
__ В_