времени.
...Жизнь их, утрачивая всяческие вожделения, сводилась по
степенно к осуществлению естественных потребностей. По сути,
они уже сами не знали, как им продолжать жизнь и перестали
чувствовать время, потому что время стало ненужным.
Они уже почти не пачкали простыни следами взволнованно
го тела и не стремились достичь каких-то высот в жизни. В них
даже не было взаимной душевной лютости, какая бывает у д ол
го проживших вместе и уже неблизких людей...
А ведь их сексуальная жизнь была когда-то настолько хоро
ша, что после бурного соития, даже соседи нервно закуривали.
И жена фотографа была не раз на седьмом месяце от счастья. Но
детей у них так и не случилось. И никакое лечение не помогало.
Словно существовал какой-то запрет на деторождение в этой се
мье. Что-то мешало каждый раз детям здоровыми появляться на
свет. Поэтому у жены появилось некое тайное домашнее увлече
ние, которым она и спасалась до поры до времени. О нём узна-
^
ете позже...
Соответственно, бездетные муж и жена, проживавшие в ком-
CQ
мунальной квартире, не могли рассчитывать на улучшение жи-
^
лищных условий и увеличение жилплощади. И это тоже как-то
с
удручало.
Жена фотографа ненавидела себя за то, что она яркая, прив
Ь
лекательная, но не настоящая... За то, что она сильная, слишком
Т
сильная для той, какой её привыкли знать окружающие. За то,
АВ что в кружащихся зимой хлопьях снега, которые раньше ловила
Ы
языком и звонко смеялась, она теперь видит только отблески
М
несбывшихся желаний... За то, что теперь у неё есть гордость, но
У
нет счастья.
ДЫ
Фотограф почувствовал, как сознание сжимается от голов
В
ной боли и однообразия коммунально-семейной жизни, и
устремил взгляд к потолку.
0
И вот, этот-то расфокусированный взгляд был пойман пти-
X
Цей в клетке на шкафу, и она призналась, глядя фотографу пря-
<1 мо в глаза:
- Как-кая мррраазь!