Так и мужчины - говорят о делах, собираясь вместе, выпива
ют, а в глазах опять что-то звериное.
Наверное, это такая как бы игра, маскарад, когда все друг про
друга всё знают, но делают вид, что поверили нарядам и маскам.
(Это - как голые и одетые. Как в постели и за завтраком. Ведь
многие люди за завтраком делают вид, что в постели были не
они. Голость проходит по разряду «враньё», «перепой», «не в
себе», «инстинкты». Считается, что в трусах и майке умеет вести
себя каждый. А без трусов вести себя стыдно).
Ряженые тщатся показать, что они не животные.
Все очень тщательно тщатся.
Но лишь немногие действительно хотят перестать ими быть.
И непонятно, что лучше: быть человеческим животным или
животным, живущим по-человечески...
И, наверное, некоторые неглупые домашние животные, на
пример, собаки, лошади и кошки, которые подолгу живут с че-
ловеком, тоже могут иметь свой сговор на эту тему?
То есть когда им позволительно, по возможности, поиграть в
человека?
Ведь человек, показывая животным себя ежедневно, сам
предоставляет им возможность запомнить и приобрести неко
торые человеческие привычки и другие свойства поведения
И животные, имея свой собственный характер, относятся к
человеку по-разному, но всегда серьёзно.
Недаром ещё в древности было подмечено, что собаки смо
трят на человека «снизу вверх», и не только глазами, а как бы
всем своим существом, кошки смотрят на человека «сверху
вниз», ведь они всегда стараются забраться куда-нибудь повы
ше, на шкафы, на деревья, на занавески.
И только свиньи иногда принимают нас за равных себе.
И, хотя это говорится в шутку, но что-то в ней задевает чело
века, из глубины тела поднимаются опознавательные знаки дру
гого способа существования...
С некоторых пор я стал замечать, что мой домашний пёс,
повзрослев и привязав своё показное поведение передо мной к
моим же некоторым, особенно часто повторяемым звукосочета
ниям - словам, стал скрывать свои собственные привычки от
меня, особенно в общении с другими собачьими личностями на
улице.
Уж там-то он точно был животным.
И ему это нравилось. И он знал, что я это знаю.
Повзрослев, он явно не отказывал себе в удовольствии по
быть откровенно животным.
Одновременно, он почему-то стал для меня издавать одно
типные горловые звуки перед тем, как идти гулять, или когда
ему захотелось поесть.
При этом он внимательно смотрел мне прямо в глаза, как бы