- Вы бы им зонтики купили.
Марья Николавна нахмуривается, потом вдруг опускает зонтик и застегивает его на пуговку.
- Не хочу больше зонтика носить. Поле подарю.
Рязанов улыбается.
- Кому же это назло?
- Никому, самой себе.
- Да ведь им-то от этого не легче.
- Кому?
- Бабам-то. Они все-таки без зонтиков останутся.
Марья Николавна молчит и, крепко стиснув зубы, порывисто тычет зонтиком в землю.
- Зачем же вы чужой зонтик ломаете?
- Какой чужой?
- Да ведь это полин.
- Это... Это я не знаю, что такое, - быстро поднимая голову, говорит Марья Николавна и уходит домой.
Сумерки. Рязанов сидит в своей комнате у окна и, подпершись локтями, смотрит в сад. К окну из сада подходит Марья Николавна.
- Что вы тут сидите?
Рязанов подбирает свои локти.
- Какая скука!
- А вы бы музыкой занялись.
- Какой вздор! Разве музыка поможет?
- Ну, книжку почитайте!
- Все это не то вы говорите.
- Чего же вам нужно?
- Сама не знаю. Мне как-то все это... Грустно мне очень.
Рязанов ничего не отвечает.
- Понимаете, - скороговоркой продолжает она, - я знаю, что все это никуда не годится, что нужно что-то такое делать, поскорей, поскорей... Ну, может быть, не удастся... Страдание... Что же такое? Это ничего... По крайней мере знаешь, за что. А то что это такое? Я хочу жить. Что же Вы молчите?
- Что же мне прикажете говорить?
- Скажите что-нибудь!
- Да разве на это можно отвечать сколько-нибудь основательно: Вы сами посудите!
- Да вы хоть так, неосновательно отвечайте!
- Что же толку-то будет?
- Все толк, толк...
- Странная вы женщина! Да ведь сами же вы его добиваетесь.
- Ну, да, да. Разумеется. Не слушайте меня. Я сама не знаю, что говорю. Прощайте!
Вечер. На террасе сидит Марья Николавна и приготовляет чай; Рязанов на другом конце просматривает только что привезенные газеты. Входит Щетинин, бросает на них небрежный взгляд, стоит несколько минут на средине террасы, зевает и говорит:
- Однако вечера-то прохладнее стали. Сыро, я думаю, гулять.
Молчание.
- Не наливай мне чаю: я не хочу, - говорит он жене.
Она молча отодвигает его стакан в сторону.
- А вы хотите? - спрашивает она Рязанова.
- Что-с? - очнувшись, спрашивает он.
- Чаю хотите?
- Хочу.
Он подходит к столу и, всматриваясь в Щетинина, подвигает себе стул.
Щетинин задумчиво стучит по столу пальцами.
- Ну, что в газетах? - спрашивает он, не глядя на Рязанова.
- Да ничего особенного; по части внутренних дел все хорошо: усмирение идет успешно 1, крестьяне освобождаются, банки учреждаются, земские собрания собираются. Ну, а в европейской политике небольшое замешательство вышло по случаю того, что Наполеон опять имел с Бисмарком дружеское шептание 2.
Марья Николавна улыбается; Щетинин сидит, опершись на руку щекою, и смотрит на лепешки; потом берет одну из них, разламывает и говорит:
- Как этот Степан стал скверно лепешки печь, - просто ни на что не похоже, точно деревянные.