Каждое лето после - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 13

12. ЛЕТО, ТРИНАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД

— Сэм Флорек — гребаный псих, и не забывай об этом, — Делайла сидела на моей кровати, поджав под себя бледные ноги, и произносила ободряющую речь, пока я собирала вещи для коттеджа. — Ты умная, сексуальная, семнадцатилетняя девушка с невероятно горячим парнем, и тебе не нужно, чтобы какой-то неудачник из маленького городка, который не понимает, насколько ты потрясающая, расстраивал тебя!

Делайла была настроена против мужчин. Она порвала с Пателем, когда он уехал в университет Макгилла, и выбросила все, что у нее было в школе. Она вбила себе в голову, что ей суждено изменить мир, и она не собиралась позволять ни одному парню стоять у нее на пути. Ее оценки были лучше моих. Хотя теперь они с Пателем были «снова вместе» на лето.

— Ты же знаешь, что странно называть своего двоюродного брата невероятно горячим, верно? — спросила я, запихивая купальники в свой набитый чемодан.

— Это не странно, если я просто констатирую факт, — ответила она. — Но ты упускаешь из виду мою главную мысль, которая заключается в том, что я не хочу, чтобы тебе снова причинили боль. Ты слишком хороша для Сэма.

— Это неправда, — возможно, я провела последние десять месяцев, убеждая себя, что он был прав, желая сохранить наши отношения чисто платоническими, но я ни на секунду не верила, что слишком хороша для него. — И он не неудачник, — добавила я.

Иногда я задавалась вопросом, не отменил ли Сэм все прошлым летом, потому что не хотел привязываться ко мне, когда у него были все эти большие планы уехать учиться, стать врачом и никогда не оглядываться назад. Он не хотел застрять в Баррис-Бей, но больше всего я беспокоилась о том, что, возможно, он также не хотел застрять со мной.

Я присоединилась к команде по плаванию, к радости моей матери, и отвлекала себя тренировками, писательством и хоккейными играми Мэйсона, в то время как Сэм провел год, учась или работая, чтобы накопить на университет. Он почти не отдыхал. Мне приходилось убеждать его ходить на вечеринки или проводить ночи, играя в видеоигры с Финном и Джорди. Он никогда не упоминал девушек, но я знала, что он не стал бы тратить время на свидания — не то чтобы меня это волновало. Ладно, мне было не всё равно. Он всё ещё был моим лучшим другом. Но на этом было всё. Лучший друг. И ничего больше.

— Я буду судить об этом, когда мы приедем в гости, — сказала Делайла, доставая из чемодана мой командный костюм. — Я понимаю, что ты по-настоящему плаваешь, когда находишься там, но, пожалуйста, скажи мне, что у тебя есть что-то более захватывающее, чем это, — сказала она, держа в руках темно-синий купальник.

Я улыбнулась: Делайла была вполне предсказуема. Я схватила бикини с золотыми завязками и швырнула в неё.

— Довольна?

— Слава богу. Какой смысл тратить столько времени, маринуя себя в хлорке, если ты не собираешься демонстрировать результаты?

— Некоторые люди называют это тренировками, — засмеялась я. — Ну знаешь, для здоровья?

— Пффф… как будто вы с Мэйсоном не валяетесь голышом и не говорите о том, какие у вас горячие спортивные тела, — усмехнулась она.

— Опять же, он твой двоюродный брат.

Делайла и Патель начали заниматься сексом некоторое время назад, и она предположила, что то же самое относится и ко мне с Мэйсоном. Поправить её означало бы провести подробный разговор о том, что именно происходило между нами, который я предпочла оставить при себе.

— Я ничего не могу поделать, если генофонд семьи Мэйсонов склонен к чрезвычайно привлекательной внешности.

Делайла перебросила волосы через плечо. Она не ошибалась. Даже с ее рыжими волосами и взрывным характером, она выглядела мягче, чем я, с изгибами, похожими на американские горки, которые были неотразимы для мальчиков в нашей средней школе, постоянно подходившим к нашему обеденному столу, чтобы пофлиртовать. Она отвергала их всех движением запястья.

Я собрала пару тетрадей и книг в мягкой обложке и положила их поверх груды одежды.

— Я никогда не застегну это на молнию, — сказала я, пытаясь запихнуть все в свой чемодан.

— Хорошо, тогда тебе придется остаться!

— Увидимся через месяц, Ди, это пролетит незаметно. Поможешь мне здесь? — Делайла надавила на выпуклую часть, пока я застегивала его.

— Чарли все такой же горячий, каким я его помню? — она пошевелила бровями. Версия ненависти Делайла к парням, по общему признанию, была довольно мучительной. Чарли осенью пошел в школу в Вестерне, и я не видела его с рождественских каникул.

— Он не уродливый, — сказала я ей. — Но ты также можешь судить об этом.

Мои родители разрешили мне пригласить Мэйсона, Делайлу и Пателя на Гражданский праздник, который они будут проводить в округе Принс-Эдвард второй год.

Мэйсон остался в Торонто учиться в университете, и осенью мы официально объявили об этом. Я надеялась, что Сэм изменит свое мнение о нас, но когда я увидела его на Дне благодарения, это было так, как будто ночь, которую мы провели в его постели, никогда не было. В следующие выходные я позволила Мэйсону залезть мне под юбку в кинотеатре.

— Надеюсь, теперь ты начнешь называть меня своим парнем, — прошептал он мне на ухо, и я согласилась, наслаждаясь ощущением того, что я желанна.

Сэм заметил серебряный браслет на моем запястье, как только вошел в дверь коттеджа в канун Рождества, так как мои родители пригласили Флореков на праздничные коктейли. Он отвел меня в сторону и поднял моё запястье, на котором был браслет дружбы, а также тот, который подарил мне Мэйсон.

— Есть какие-нибудь новости, которыми ты хотела со мной поделиться, Перси? — спросил он, его глаза сузились. Это было не совсем так, как я планировала рассказать ему о наших отношениях, когда наши родители стояли рядом, а Чарли был в пределах слышимости, но я также не хотела лгать ему.

— Серебряный абсолютно не сочетается с нашими, — был его единственный ответ.

***

Тем летом напряженность между Сэмом и Чарли стала очевидной почти сразу, как только я вышла из машины. Братья Флорек возвышались у задней двери коттеджа на расстоянии целого метра друг от друга.

— Ты выглядишь великолепнее, чем когда-либо, Перс, — сказал мне Чарли, не сводя глаз с Сэма, прежде чем заключить меня в долгие объятия.

— Тонко, — пробормотал Сэм.

Чарли помогал разгружать вещи, но ему пришлось уйти пораньше, чтобы подготовиться к своей смене, и перед уходом он еще раз крепко обнял меня.

— Для протокола, — прошептал он мне на ухо, чтобы никто другой не мог услышать, — мой брат — гребаный идиот.

— Что происходит с Чарли? — спросила я Сэма, когда мы лежали на плоту позже в тот же день.

— Мы не совсем сходимся во взглядах на некоторых вещах, — неопределенно сказал он. Я перевернулась на живот и закрыла лицо руками.

— Не хотите уточнить, доктор Флорек?

— Не-а, — сказал Сэм. — Это пустяки.

В тот вечер Сэм пригласил меня зайти после ужина. Я появилась в тренировочном костюме с копией моего последнего рассказа.

— Я принесла домашнее задание, — сказала я, держа в руках страницы, когда он открыл дверь.

— У меня тоже есть кое-что для тебя.

Он улыбнулся. Я последовала за ним в его комнату, стараясь не думать о том, что произошло, когда мы были там в последний раз.

Он достал с верхней полки шкафа стопку из трех несколько потрепанных книг, перевязанных белой лентой: «Ребёнок Розмари», «Мизери» и «Рассказ служанки».

— Я потратил месяцы, разыскивая их на дворовых распродажах и в секонд-хендах, — сказал он, немного нервничая. — Этвуд12 на самом деле не хоррор, а антиутопия, но мы читаем её на английском, и мне показалось, она может понравиться тебе. И я взял две других, потому что подумал, что ты, возможно, захочешь увидеть произведения, которые создали некоторые из твоих любимых фильмов.

— Ух ты, — сказала я. — Сэм, они такие потрясающие.

— Да? — он казался неуверенным. — Но не такие великолепные, как серебряный браслет.

На мне даже не было браслета. Была ли это ревность? Раньше я не знала, что Сэм был не уверен в области достатка своей семьи, но, может быть, так оно и было.

— Не такие великолепные, но намного лучше, — сказала я, и он выглядел облегченным. Я передала ему исправленную версию истории о привидениях, над которой долго работала.

— Время чтения? — спросил он, плюхаясь на край кровати. Он похлопал по месту рядом с собой.

— Ты собираешься читать это при мне?

— Угу, — сказал он, не отрывая взгляда от страницы и прижимая указательный палец ко рту, чтобы заставить меня замолчать. Я устроилась на кровати рядом с ним и углубилась в «Рассказ Служанки». Примерно через полчаса Сэм отложил страницы и провел рукой по волосам. Он подстригся немного короче с тех пор, как я видела его в последний раз. Он выглядел старше.

— Это действительно здорово, Перси, — сказал он.

— Клянёшься? — спросила я, откладывая книгу.

— Конечно, — он казался удивленным, что я спросила, и рассеянно потянул за мой браслет. — Я не уверен, то ли я в ужасе от мертвой сестры, то ли мне жаль её — или и то, и другое.

— Правда? Это именно то, к чему я стремилась!

— Правда. Я прочту ещё раз и сделаю заметки, хорошо?

Это было более чем нормально. Сэм был моим лучшим читателем. У него всегда были идеи, как сделать персонажей сильнее, или вопросы, наводящие на дыру в логике истории.

— Да, пожалуйста. Критика Делайлы была очень делайловской и совершенно бесполезной, как всегда.

— Больше секса?

— Именно, — рассмеялась я. Между нами повисло неловкое молчание, и я ломала голову, не сказать ли что-нибудь, не связанное с сексом, но Сэм заговорил.

— Так когда у вас с Бакли начались серьезные отношения? — спросил он, прищурившись на меня.

— Ты когда-нибудь будешь называть его Мэйсоном?

— Наверное, нет, — невозмутимо ответил Сэм.

— Ну, я не уверена, что сказала бы, что между нами всё серьезно, — сказала я.

— Но теперь он твой парень.

— Да, так и есть, — я играла с потертой дырой на колене своих джинсов.

— Так что я думаю, что знаю основы: он двоюродный брат Делайлы, играет в хоккей, ходил в частную школу для мальчиков, а сейчас учится в Университете Торонто, покупает своей девушке дорогие украшения, у него ужасное имя, — я была удивлена тем, как много он запомнил из наших электронных писем. — Но ты так и не рассказала мне, какой он на самом деле.

— Он милый, — я пожала плечами и стала изучать женщину в красном одеянии на обложке книги. Что она скрывала?

— Ты уже упоминала об этом, — Сэм толкнул меня по колену своим. — Что он думает о твоем творчестве? — он постучал по листам бумаги на кровати.

— Я правда не знаю, — сказала я. — Я не давала ему ничего из этого читать. Это вроде как личное, понимаешь?

— Слишком личное для твоего парня? — спросил Сэм, ухмыляясь.

— Ты знаешь, что я имею в виду, — я пнула его. — Когда-нибудь я поделюсь с ним одним из них, но страшно, когда другие люди читают твою работу.

— Но не страшно, когда их читаю я? — он посмотрел на меня из-под ресниц.

— Ну, когда ты читаешь их при мне, страшно, — уклонилась я от ответа. — Но да, я доверяю тебе.

Сэм, казалось, был удовлетворен этим ответом.

— Итак, кроме того факта, что он милый, что тебе в нем нравится?

Это был не язвительный вопрос. Казалось, ему было искренне любопытно. Я покрутила плетеный браслет вокруг запястья.

— То, что он отвечает мне взаимностью, — честно сказала я, и после этого Сэм больше не задавал вопросов.

***

Время от времени я узнавала о Чарли что-то такое, что ставило под сомнение все моё представление о нем. Он разъезжал на старом добром синем пикапе, который его дедушка передал ему в наследство. «За мои отличные оценки», — объяснил он. Я рассмеялась, когда он сказал мне это, предполагая, что он шутит, но его ямочки исчезли. Я нахмурилась.

— Полная академическая стипендия и все такое, — сказал он. — Не смотри так потрясенно.

Он по-прежнему предпочитал ездить на работу на «Банановой лодке».

— Мне нравится чувствовать ветер на себе после ночи, проведенной в этой адской дыре, — объяснил он. — Кроме того, — продолжил он, подмигнув, — на лодке удобнее купаться нагишом после смены.

И это был тот Чарли, которого я знала.

Прыгать в озеро голышом после смены стало для нас ритуалом. Я предположила, что Сью знала, что происходит — мы не были совсем тихими — и мои родители видели, как я вошла в коттедж с полотенцем, обернутым вокруг меня, и рабочей одеждой в кулаке, но никого, казалось, это не слишком волновало. Я ловила глазами кусочки и части тела, и это не всегда было случайно, но в основном это был невинный способ выпустить пар.

Последняя подружка Чарли, Анита, иногда присоединялась к нам. Она была немного старше, и у нее был коттедж дальше по берегу озера, но ее присутствие никак не мешало Чарли переходить все границы, какие он только мог.

Мы купались после смены в четверг. Чарли и Анита пили пиво, стоя в воде у конца причала, шептались, смеялись и целовались, в то время как мы с Сэмом плавали немного дальше на аквапалках для бассейна.

— Тебе не кажется, что Перси сногсшибательна? — спросил Чарли достаточно громко, чтобы мы услышали.

— Я уже говорила тебе, что да, — хихикнула Анита. Я могла видеть верхушки ее маленьких грудей, выглядывающие из воды, и почувствовала, как моё лицо запылало.

— Верно, я, должно быть, забыл, — сказал ей Чарли, целуя её в щеку.

— Так мы тебе и поверили, — Сэм засмеялся, но мне стало не по себе. Казалось, Чарли что-то замышляет. Я медленно приблизилась к Сэму и своей ногой ударила по его, вспугнув тем самым. Теперь мы были достаточно близко, чтобы я могла видеть, как его грудь светилась молочно-белым под водой.

— Знаешь, Перс, — протянул Чарли, — мы с Анитой двое считаем тебя сексуальной. Может быть, тебе стоит как-нибудь присоединиться к нам.

У меня отвисла челюсть, и я почувствовала, как стопа Сэма обхватила мою лодыжку.

— Оставь её в покое, Чарли, — отругала его Анита. — Ты заставляешь её нервничать.

— У меня есть парень, — ответила я, пытаясь казаться скучающей, но собираясь с духом. Похоже, Чарли ещё не дошел до кульминации.

— О, совершенно верно, — ответил Чарли. — Какой-то богатый парень. Сэм рассказал мне. Очень жаль, хотя я не удивлен. Такая красивая, умная, веселая девушка, как ты, которая, не говоря уже о том, что за последний год довольно подросла.

— Чарли, — предупредил Сэм.

— Что? Это правда. Только не говори мне, что ты не заметил, Сэмюэл, — продолжал он. — Серьезно, Перс, я не могу представить, чтобы какой-нибудь парень не старался бы изо всех сил произвести впечатление, чтобы быть с тобой.

В яблочко.

— Пошел ты, Чарли, — сказал Сэм, но его брат что-то шептал Аните, которая смотрела в мою сторону и издавала грустный оооо.

— О боже мой, — я не осознавала, что слова слетели с моих губ, пока не заметила, что Сэм пристально смотрит на меня.

— Ты в порядке? — прошептал он, но я не ответила. Чарли и Анита выбирались из воды, ни один из них не спешил накрываться полотенцем.

— Мы будем в подвале, — крикнул Чарли, когда они направились наверх. — Предложение всё ещё в силе, Перс.

— Перси? — Сэм ткнул меня ногой. — Мне очень жаль. Это было низко, даже для Чарли.

— Ты рассказал ему? — прошептала я. — О прошлом лете?

Я проглотила комок в горле и повернулась лицом к Сэму, не заботясь о том, сколько меня он мог или не мог видеть.

— Да, не обо всем. Но он вроде как загнал меня в угол после кануна Рождества у тебя дома, после того, как услышал, как ты говоришь о Мэйсоне и браслете.

— Отлично. Недостаточно было быть отвергнутой в первый раз, теперь твой брат и Анита тоже знают, — я втянула в себя воздух, чувствуя, как щиплет глаза от слез.

— Мне очень жаль, Перси. Я не думал, что он когда-нибудь поднимет эту тему. Тебе не нужно смущаться — мой брат считает меня идиотом в этом сценарии.

Я посмотрела на звезды, и он обхватил обеими ногами мои, притягивая меня ближе.

— Эй, — прошептал он, положив одну руку мне на талию.

Я напряглась.

— Что ты делаешь? — спросила я.

— Я просто очень хочу обнять тебя, — сказал он напряженным голосом. — Я ненавижу, что он расстроил тебя, — мы держались на плаву ещё мгновение, прежде чем он снова заговорил. — Можно?

Было миллион причин, по которым я должна была сказать «нет», или, по крайней мере, две веские: у меня был парень, и этим парнем был не Сэм.

— Хорошо, — прошептала я.

— Пойдет, — сказал он. Мы подплыли ближе к берегу, к месту, скрытому от вида его дома, и встали там, где вода доходила ему до середины груди, а мне до плеч. Мы смотрели друг на друга, может быть, на расстоянии тридцати сантиметров друг от друга, пока Сэм не подошел ближе и не обнял меня. Он был теплым и скользким, и я чувствовала, как его сердце нетерпеливо бьется о мою грудь.

— Знаешь, Чарли прав, — сказал он. — Ты красивая, умная и забавная, — я прижалась к нему плотнее. Его руки скользили вверх и вниз по моей спине, и он прошептал: — И любой парень будешь из кожи вон лезть, чтобы заполучить тебя.

— Не ты, — сказала я.

— Это неправда, — выдавил он. Он наклонился и прислонился своим лбом к моему, обхватив моё лицо руками. — Ты сводишь меня с ума, — сказал он.

Я закрыла глаза. Лёд стекал по моему позвоночнику, а в животе полыхал огонь. Я любила Сэма, но это было несправедливо. Может быть, он не знал, чего хотел, не знал, насколько жестоким он был, но я не могла позволить играть с собой, пока он пытался в этом всём разобраться.

— Ты сбиваешь меня с толку, — сказала я и оттолкнула его. — Мне нужно идти домой.

***

Я почти не спала. Сэм отпустил меня домой без единого слова протеста — вообще-то, без всяких слов. Вскоре после двух часов ночи я достала блокнот, который он подарил мне на пятнадцатилетие, с надписью «Для твоей следующей блестящей истории», открыла одну из пустых страниц и написала: «Сэм Флорек — гребаный псих», прежде чем заплакала горячими, злыми слезами. Я провела прошедший год, пытаясь двигаться дальше, и мне казалось, что я двигалась дальше. Неужели я обманываю себя?

Сэм ничего не сказал, когда зашел после пробежки. В то утро мы едва ли сказали друг другу больше слова. Только когда я прервала свое плавание и забралась на плот, чтобы, может быть, вздремнуть, он заговорил.

— Я сожалею о прошлой ночи.

Он сидел рядом со мной, опустив ноги в воду. За какую именно часть этого он сожалел? Он сожалел о том, что чуть не поцеловал меня? Сожалел о том, что то отталкивает меня, то притягивает?

— Хорошо, — сказала я, не открывая глаз и прижимаясь щекой к теплому дереву, гнев поднимался от пальцев на ногах.

— Я знаю, что у тебя есть парень, и это был идиотский поступок, — продолжил он. Он не понял. Я приподнялась, чтобы сесть рядом с ним. Его лицо было полно извинения.

— Есть у меня парень или нет, это должно беспокоить меня, а не тебя, — усмехнулась я. — О чем тебе нужно подумать, Сэм, так это о том, насколько твои действия полностью противоречат твоим словам.

Он сделал глубокий вдох.

— Ты права, Перси, — он опустил лицо так, что наши глаза оказались на одном уровне. — Ты сказала, что я сбиваю тебя с толку, и я прошу прощения за это. Мы можем просто вернуться к тому, как всё было?

— Я не знаю? А ты можешь? — мой голос поднялся на октаву. — Потому что я провела последний год, ведя себя так, будто между нами всё нормально. Ты не хотел меня, и это нормально. Я кое с кем встречаюсь. Я притворилась, что между нами ничего не произошло, потому что это то, чего ты хотел. И я думаю, что проделала довольно большую работу, — я встала, прежде чем он успел ответить. — Я собираюсь вернуться домой. Я плохо спала прошлой ночью, и мне нужно вздремнуть перед работой сегодня вечером. Тогда и увидимся, хорошо?

Я спрыгнула с плота и поплыла к берегу, не дожидаясь прощания.

Ближе к вечеру на небе появились зловещие тучи, так что Чарли и Сэм забрали меня на грузовике. Я втиснулась на своё обычное место между ними, не в настроении вести светскую беседу ни с одним из них.

— Думала ещё об этом предложении, Перс? — спросил Чарли с улыбкой с ямочками на щеках, его взгляд был прикован к Сэму.

— Знаешь что, Чарли? — сказала я, прищурившись. — Пошел ты. Ты хочешь разозлить Сэма, это нормально. Но оставь меня, блять, в покое. Ты слишком взрослый для этого дерьма!

Чарли моргнул, глядя на меня.

— Я просто пошутил, — пробормотал он.

— Я знаю! — закричала я, ударяя руками по бедрам. — И меня тошнит от этого.

— Ладно, ладно. Я услышал тебя, — сказал он. — Я буду вести себя хорошо, — он вырулил грузовик на шоссе, и никто из нас не произнес ни слова до конца поездки.

***

На следующее утро шёл дождь, когда Сэм появился в коттедже, одетый в свои кроссовки и промокший насквозь.

— Сэм, ты выглядишь так, будто тебя утопили, — прокричал мой отец, когда открыл ему дверь. Рубашка Сэма плотно прилегала к телу, подчеркивая мышцы груди и живота. Он хорошо выглядел для утопающей жертвы. Это вывело меня из себя. — Подожди здесь, я принесу тебе полотенце, — сказал папа.

— Тебе бы также лучше принести ему сменную одежду, — бросила мама с дивана. Папа кинул ему банное полотенце и направился наверх, чтобы найти что-нибудь сухое для Сэма.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я, пока он вытирал голову полотенцем.

— Я всегда прихожу после пробежки. Кроме того, — добавил он, понизив голос, — я хочу поговорить с тобой. Мы можем подняться наверх?

Я не видела никакой причины не согласиться перед моими родителями, не устраивая сцен, и на этой неделе я была сыта по горло драмой, связанной с Сэмом. Папа вручил Сэму стопку одежды, когда мы проходили мимо него на лестнице, и он переоделся в комнате моих родителей, пока я ждала в своей, сидя со скрещенными ногами на кровати и слушая стук дождя по крыше.

Как бы я ни злилась на него, когда Сэм вошел в комнату в спортивных штанах моего отца, которые были на несколько сантиметров шире в талии, и зеленом флисовом пуловере, который был на несколько сантиметров короче в рукавах, я расхохоталась.

— Надеюсь, ты не планируешь вести серьезный разговор, надев это.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — сказал он с усмешкой, его глаза сверкали.

Я скучаю по этому, подумала я и почувствовала, как улыбка исчезла с моего лица. Сэм закрыл дверь и сел напротив меня на кровать.

— Я был неправ, — начал он. — Так неправ, — мои глаза встретились с его. — И ты тоже была неправа. Вчера, когда ты сказала, что я не хочу тебя, — он говорил мягко, его голубые глаза смотрели на меня. — Я хотел тебя. Я хочу тебя. Я всегда хотел тебя, — я почувствовала резкое давление в легких, как будто его слова высосали из них весь кислород. — Мне жаль, что я заставил тебя думать иначе, что сбил тебя с толку. Я подумал, что сейчас нам следует сосредоточиться на школе. То, что моя мама сказала прошлым летом — что у нас было достаточно времени, чтобы завязать отношения, — имело для меня смысл. И я думал, что мы всё испортим, если попытаемся быть чем-то большим, но я всё испортил, пытаясь не быть этим.

— Ты действительно сделал это, — сказала я, слабая попытка пошутить. Он всё равно улыбнулся.

— Прошлым летом я говорил тебе, что не знаю, как сделать там, чтобы это сработало, — он указал между нами. — Я сказал, что мы должны подождать, пока не будем готовы, — он сделал глубокий вдох. — Я не знаю, готовы ли мы, но я больше не хочу ждать, — он накрыл мои руки своими и сжал.

Мне хотелось запрыгнуть к нему на колени, обвить руками его шею и поцеловать складку на губе. А ещё мне хотелось врезать ему кулаком. Потому что, а что, если он снова передумает? Я не думала, что смогу это пережить.

— Сэм, у меня есть парень, — сказала я ему, заставляя слова звучать убедительно. — Парень, который, кстати, будет здесь чуть больше чем через неделю. Мне просто нужно, чтобы ты уважал это прямо сейчас.

— Конечно, — сказал он, хотя его голос был хриплым. — Я могу это сделать.

***

— Значит, это он.

Сэм заглянул через кухонное окно в столовую, где Мэйсон, Делайла и Патель сидели за столом на четверых, в то время как моя бывшая любимая официантка, Джоан, раздавала меню. Они приехали в коттедж только в середине дня, всего за пару часов до моей субботней смены, поэтому решили прийти на ужин, чтобы провести со мной больше времени. Мэйсон сказали, что хотят сделать мне сюрприз. Это сработало. Я не собиралась упоминать об их присутствии Сэму, но Джоан ворвалась на кухню после того, как усадила их, чтобы сказать мне, что я «одна из тех счастливых сучек», потому что у меня «такой горячий парень». Раньше мне нравилась Джоан.

Тем не менее, Мэйсон действительно выглядел хорошо. Теперь, когда хоккейный сезон закончился, он подстриг свои темные волосы покороче, что привлекало внимание к линии подбородка. На нем была обтягивающая черная футболка, которая подчеркивала все часы, проведенные им в спортзале, и пара авиаторов, заправленных в вырез рубашки.

— Ага, — сказала я, чувствуя жар от другого тела позади нас. Чарли наклонился надо мной, бросив быстрый взгляд в окно.

— Я выгляжу лучше, — заявил он и вернулся на свое место.

Ситуация стала еще более неловкой, когда Делайла настояла на том, чтобы Сэм вышел поздороваться. Я извинилась, когда он направился к столу, вытирая руки о джинсы и убирая волосы с лица. Он пожал руки Мэйсону и Пателю, но Делайла обняла его, одними губами сказав мне «святое дерьмо» через его плечо.

— Приходи сегодня вечером после смены, Сэм, — сказала ему Делайла. — И приведи своего красивого брата.

Сэм поднял брови и посмотрел на Пателя, который только усмехнулся и весело покачал головой.

— Я думаю, у Чарли есть планы со своей… Анитой попозже, но да, я приду. После того, как смою колбасу и квашеную капусту, — добавил он, — если, конечно, ты не любишь такие вещи. — Он ухмыльнулся Делайле, которая просияла в ответ. Мэйсон наблюдал за обменом репликами с улыбкой на губах, которая не совсем коснулась его глаз.

К тому времени, как я вернулась домой, все трое были уже пьяны. Я слышала, как Мэйсон и Патель спорили невнятными голосами о том, являются ли бороды или усы лучшей формой растительности на лице, прежде чем я вошла внутрь. Делайла растянулась на коленях Пателя на диване и читала мемуары Джоан Дидион, ее майка задралась на животе. Было совершенно очевидно, что на ней не было лифчика. Она подняла голову, когда я вошла, ее глаза медленно сфокусировались на моем лице.

— Персефона! — позвала она, раскинув руки и приглашая меня обняться. — Мы скучааааали по тебе!

Я наклонилась, чтобы обнять ее.

— Похоже, будто ты выживала без меня. — Пустые пивные бутылки были выстроены в ряд на кухонном столе. Несколько папиных пластинок были разбросаны по полу, но кто-то умудрился поставить “Револьвер”. На кофейном столике стояла чаша для тающего льда и открытая бутылка текилы, и каждый из парней держал в руках стаканы с прозрачной жидкостью.

— Иди сядь, детка, — сказал Мэйсон, притягивая меня к себе и запечатлевая поцелуй ниже моей челюсти. — Без обид, но от тебя вроде как пахнет.

Я ткнула его локтем в живот.

— Я пойду приму душ, — я двинулась, чтобы встать, но Мэйсон крепко держал меня, проводя языком по моей шее.

— Ммм… — пробормотал он со смешком. — На вкус как вареники.

— Очень смешно. А теперь, с вашего позволения, я пойду приведу себя в порядок.

Я задержалась в душе дольше, чем было нужно. Я знала, что Сэм приедет с минуты на минуту, и я была наполовину напугана этим, наполовину взволнована. Мне казалось, что эта огромная часть моей жизни была закрыта для него, и теперь я могла познакомить его с людьми, с которыми я проводила время, когда мы с ним не были вместе. Я хотела, чтобы Делайла увидела его. Я не беспокоилась о Сэме и Мэйсоне. Мэйсон не был ревнивым типом, а Сэм не был склонен к конфликтам. И я подумала, что, может быть, если я увижу их вместе в одной комнате, это напомнит мне, что Сэм был обычным парнем. Что, возможно, я создала его как это мифическое существо, идеального друга и потенциального парня, который не казался бы таким ценным и редким в реальном мире.

Когда я вышла из ванной, Сэм сидел на обеденном стуле, который он придвинул к дивану, его все еще влажные волосы были аккуратно зачесаны с лица. На нем были темные джинсы, которые, как я знала, были его хорошими джинсами, и белая рубашка на пуговицах, рукава которой были закатаны до загорелых предплечий. Его ноги были босы. Он выглядел хорошо. Он выглядел взрослым. Я, с другой стороны, была одета в пару махровых шорт и розовый пуловер Баррис-Бей. Мэйсон передал ему полный стакан текилы, и они чокнулись, прежде чем сделать по глотку. Я видела, как Сэм изо всех сил пытался сохранить серьезное выражение лица; он не был пьяницей.

— Разве ты обычно не пьешь эту гадость с лаймом и солью или еще с чем-нибудь? — спросила я, присоединяясь к ним.

— Мы забыли принести лаймы, — объяснил Мэйсон. — Но это действительно хорошее дерьмо, так что они все равно будут потрачены на шоты.

Он наполнил еще один стакан и передал его мне. Я сделала маленький глоток и закашлялась от ожога.

— Да, действительно хорошее дерьмо, — прохрипела я, все еще кашляя. Мэйсон притянул меня к себе, и я замерла, осознав, что он хотел, чтобы я села к нему на колени.

— Составь мне компанию, детка, — сказал он, потянув сильнее. Я неловко примостилась на его колене. Делайла, которая приняла вертикальное положение, бросила на меня вопросительный взгляд. Я перевела взгляд на Сэма, который наблюдал, как руки Мэйсона рисуют завитушки на моем обнаженном бедре. Его брови сошлись на переносице, затем он допил остатки своего напитка. Взгляд Делайлы метался между нами двумя, ее глаза расширились от понимания, на губах появилась пьяная улыбка.

— Молодец, парень, — сказал Патель Сэму, потянувшись за бутылкой, чтобы налить ему еще.

— Итак, Сэм, — промурлыкала Делайла, наклоняясь к нему, поставив локти на колени и подперев лицо руками, — прошло так много времени с тех пор, как я видела тебя в последний раз. Теперь ты похож на большой, сочный кусок мужчины. Расскажи мне все об этой твоей подружке. — Сэм посмотрела на меня в замешательстве, но я понятия не имела, к чему она клонит.

— Никакой подружки, — сказал он, опрокидывая еще свой напиток.

— В это трудно поверить, — продолжала Делайла. — Вы знаете, — сказала она, глядя на Пателя и Мэйсона, — Сэм может быть настоящим сердцеедом. Он может играть в очень труднодоступного, — я бросила на нее предупреждающий взгляд, но она только улыбнулась и слегка покачала головой. — Однажды он наотрез отказался поцеловать Перси в игре «правда или действие».

Слава богу.

— Это жестоко, чувак, — сказал Патель, в то время как Мэйсон притянул меня назад к своей груди.

— Бедный малыш, — он обнял меня за талию и прижался губами к моей шее. — Я заглажу свою вину перед тобой сегодня вечером.

Я автоматически посмотрела на Сэма, который смотрел на нас со стиснутой челюстью и темными глазами. Он покачивал коленом.

— Кто-нибудь хочет перекусить? — Я спрыгнула с колен Мэйсона и направилась на кухню.

— Я помогу, — предложил Сэм и последовал за мной, пока Патель и Мэйсон вспоминали особенно запоминающуюся детскую игру «Семь минут в раю».

Я на цыпочках потянулась за сервировочной миской, когда Сэм подошел ко мне сзади.

— Я могу это достать, — сказал он, касаясь своими пальцами моих.

— Ты приятно пахнешь, — прошептал он, ставя миску на стойку. Холодок пробежал по мне от ощущения его дыхания на моем ухе, и я задрожала.

— Чудеса мыла, — ответила я. — Я почти не узнала тебя в этом шикарном наряде.

— Шикарном?

Его глаза сверкнули.

— Очень шикарном, — ухмыльнулась я.

— Вы двое уже возвращаетесь с закусками? — крикнула Делайла с дивана. Я высыпала пакет чипсов в миску и поставила ее на кофейный столик, присев на подлокотник кресла Мэйсона. Они с Пателем перешли к страстному спору, связанному с хоккеем.

— Не обращай на них внимания, — сказала Делайла Сэму. — Они слегка одержимы. Но у нас есть более важные темы для обсуждения, например, наша дорогая Персефона, — она ткнула его в ногу. — Я слышала, что ты ее самый любимый читатель. Она не умолкает о том, насколько хороши твои отзывы.

Лицо Сэма расплылось в широкой улыбке.

— Да неужели? — спросил он, глядя на меня.

Я закатила глаза.

— Его эго и так достаточно здоровое, Ди.

— Я не согласен, — сказал Сэм. — Расскажи мне еще о том, какой я умный, Делайла.

— Я бы сочла тебя гораздо более разумным, если бы ты сказал ей увеличить количество секса и романтического содержания, — сказала она, смеясь.

— Над чем вы все хихикаете? — вмешался Мэйсон.

— Истории Перси. Что ты о них думаешь? — спросил Сэм, и мой желудок сжался. Я все еще не показала Мэйсону свои работы.

— Она никогда не давала мне прочесть ни одной, — сказал он, прищурив глаза на Сэма.

— Нет? Она невероятно талантлива, — сказал ему Сэм, сверкая глазами. — Она постоянно просит меня дать о них отзыв, но на самом деле ей это не нужно. Она прирожденный писатель.

— Так ли это?

Сэм продолжал, как будто не слышал его.

— Тебе следует прочитать «Молодую кровь». Она написала ее пару лет назад, но она по-прежнему моя любимая. Боже, помнишь, как допоздна мы засиживались, обсуждая имена персонажей, Перси?

Сэм метил свою территорию, и все, что я могла сделать, это пробормотать что-то в знак согласия.

— Я и не подозревал, насколько вы были близки, — сказал Мэйсон, теперь пристально глядя на меня. — Так здорово, что у Перси здесь есть друг, который может составить ей компанию.

Он усадил меня к себе на колени, одновременно поворачивая так, что я оказалась верхом на нем.

— Что ты делаешь? — прошептала я.

— Вы ведь не возражаете, правда, ребята? — он наклонил голову, чтобы оглядеть меня. — Я не видел свою девочку целую вечность.

Он взял мое лицо в свои руки и приблизил мой рот к своему, небрежно целуя меня. Когда он позволил мне отстраниться, чтобы глотнуть воздуха, Сэм был уже на полпути к двери.

— Мне нужно идти, если я хочу завтра выйти на пробежку, — сказал он, не глядя на меня. А потом исчез.

Сэм держался на расстоянии до конца выходных, и мне не терпелось, чтобы все ушли, чтобы я могла его увидеть. Лето уже наполовину прошло, и я была возмущена тем, что поведение Мэйсона означало, что я потеряла время с Сэмом. Всё это время его нахождения здесь он был особенно настойчив, как будто пытался заявить права на моё тело. Это заставило меня встревожиться. Даже его прощальный поцелуй был интенсивным, с языком.

Сэм стал другим после визита Мэйсона. Сдержанным. Иногда наши взгляды встречались на другом конце кухни или когда мы тусовались в подвале, то воздух потрескивал. Но в остальном, это было похоже на то, что он закрыл свои чувства ко мне, что было именно тем, о чем я просила. Но когда лето подошло к концу, я поняла, что это не то, чего я хотела. Мне захотелось приоткрыть крышку.

Я рассталась с Мэйсоном в последнюю неделю летних каникул с неловким Ты отличный парень! по телефону. Он был удивлен, но воспринял это лучше, чем Делайла, которая обиделась из-за окончания наших двойных свиданий, прежде чем я напомнила ей, что она планирует приостановить отношения с Пателем на учебный год.

Мы с Сэмом сидели на его кровати и читали в наших мокрых купальниках в последний день перед тем, как я отправлюсь обратно в город со своими родителями. Было жарко, и Чарли с Анитой захватили наше обычное убежище в подвале. Сью отказалась включать кондиционер, поэтому Сэм закрыл жалюзи в своей спальне и установил вентилятор, чтобы он попеременно дул между нами. Он был в конце кровати, прижавшись спиной к стене, а я у изголовья лицом к нему, подтянув колени к груди. Он изучал диаграмму в одном из своих учебников анатомии, пока я читала «Противостояние». Или я пыталась это сделать. За последние десять минут мне не удалось пролистать и страницы. Я не могла оторвать взгляда от Сэма: линия загара вокруг его лодыжек, мышцы икр, браслет на запястье. Я вытянула ногу, чтобы положить ее на его бедро, и как только моя ступня соприкоснулась с ним, он дернулся.

— Ты в порядке, чудак? — спросила я. Он посмотрел на меня, а затем спрыгнул с кровати и порылся в ящике своего комода.

— Сделай мне одолжение, — сказал он, бросая мне свою старую футболку Weezer. Я натянула его через голову, пока он садился, снова уткнувшись носом в учебник.

Я ткнула его в ногу пальцем своей и заметила, как на его щеках появился румянец. Злить Сэма было одним из трех моих самых любимых занятий, и в наши дни это было редким удовольствием. Но что-то пробило брешь в его спокойной сдержанности, и мне захотелось разорвать ее зубами.

— И ты пинаешь меня, потому что… — сказал он глубоким монотонным голосом, не отрываясь от страницы и нахмурив брови. Я кладу обе ноги ему на колени, чувствуя, как напрягается все его тело.

— Должно быть, это увлекательная книга — ты читал её всё лето.

— Ммм.

— Действительно хорошая сюжетная линия?

— Захватывающая, — невозмутимо произнес он. — Знаешь, обычно я могу рассчитывать на то, что ты не будешь мешать мне в учёбе.

— Тут никакого вмешательства, — выругалась я, затем вонзила пятку в его бедро. — Много сексуальных моментов, да?

Наконец он взглянул на меня краем глаза, покачал головой и вернулся к книге.

— На самом деле, — сказала я, убирая ноги с его и садясь, согнув колени перед собой, упираясь пальцами ног в его бедро, — человеческое тело довольно сексуально. Я имею в виду, не картинка этого человека без кожи, на которую ты смотришь…

— Это схема мышечной системы, Перси, — сказал он, поворачивая ко мне лицо. — Это, — он положил одну руку на заднюю часть моей ноги, — икроножная мышца. — В его голосе звучал сарказм, но мне показалось, что кто-то заменил кровь в моих венах кофеином. Я хотела, чтобы его рука была на мне. Я хотела, чтобы его руки были на мне.

Он посмотрел вниз, туда, где он схватил мою ногу, и снова на меня. В его глазах были вопросительные знаки.

— Икроножная мышца? — сказала я. — Приятно знать… Я обязательно попробую использовать это однажды. Я слышала об этой штуке, которая называется «бег».

Я засмеялась, и он убрал руку.

Несколько минут мы сидели с открытыми книгами, ни один из нас не перевернул ни страницы. Я почувствовала, как обещание чего-то большего между нами ускользает, чтобы быть спрятанным, как старая коробка с мулине для вышивания в ящике моего стола. Поэтому я попробовала продолжить.

Я просунула пальцы ног ему под бедро.

— Узнал что-нибудь еще из этой твоей книги? — спросила я. Его глаза встретились с моими. Он медленно кивнул.

— Не хочешь просветить меня, гений? — Я изо всех сил старалась казаться игривой, но мой голос дрожал.

— Перси…

Мне потребовалась каждая унция уверенности, чтобы не прерывать зрительный контакт.

— Полагаю, мне просто придется попросить какого-нибудь другого будущего врача обучить меня, — поддразнила я, и он быстро заморгал. И тогда я поняла. Я знала, что это его слабое место. Он ненавидел саму мысль о том, что кто-то другой прикасается ко мне. Когда он снова переместил руку на мою икру, мне захотелось закричать от триумфа.

На этот раз он не стал за нее хвататься. Вместо этого он провел пальцами взад и вперед по мышце, посылая электрический разряд по моему телу, каждое нервное окончание вспыхнуло к жизни. Губы Сэма были сжаты в серьезную прямую линию, лицо превратилось в сосредоточенную маску. Мы оба смотрели, как его рука скользит по моей икре и затем медленно вниз по моей ноге. Он ухватился за неё снизу, после чего посмотрел на меня с усмешкой.

— Лодыжка, — сказал он.

Я издала звук, который был чем-то средним между смехом и вздохом. Он переместился так, чтобы опуститься на колени у моих ног, и взял мою другую лодыжку в правую руку, так что он держался за обе мои ноги. Он смотрел мне в глаза одну, две, три секунды. Я сглотнула. А затем, наблюдая за моей реакцией, он медленно провел пальцем вверх по моей ноге.

— Голень.

Я строила планы, мечтала, была одержима мыслью о том, чтобы Сэм прикоснулся ко мне. Я лежала на кровати, засунув руку между ног, и фантазировала о его руках, плечах и складке на его нижней губе. Я так сильно хотела прикоснуться к нему, провести пальцами по едва заметной линии волос, которая вела от его пупка к плавкам. И теперь я была застывшей. Я боялась испортить момент, стряхнуть с Сэма то волшебство, которое овладело им.

Он обхватил ладонью мое колено, а затем положил другую руку на противоположное колено. Он раздвинул их и слегка подкрался к кровати, чтобы оказаться между ними, затем схватил меня за лодыжки и прижал мои ноги к кровати. Он наклонился надо мной, и мои руки задрожали от того, что я опиралась на них. Я чувствовала его дыхание на своем лице. Не отводя от меня глаз, он прошептал:

— Ложись на спину, Перси.

Я сделала то, что он сказал мне, мое сердце бешено колотилось в груди, и он опустился на колени между моих ног, глядя на меня сверху вниз, его глаза потемнели. Его длинный торс заслонял ветер от вентилятора, и внезапно я перегрелась. Я почувствовала, как на моей верхней губе выступил пот. Не сводя с меня глаз, он снова положил руку мне на колено.

— Колено, — прошептал он. Я моргнула, глядя на него. Воздух казался тяжелым.

— Колено, да? На каком уровне сложности обучения находится эта книга? — поддразнила я.

Легкая улыбка заиграла на его губах.

— Vastus medialis, vastus lateralis, tensor fasciae latae13, — тихо сказал он, поднимая пальцы выше. Мне показалось, что все мои нервные окончания сосредоточились под его пальцами. Он задел мягкую плоть на внутренней стороне моего бедра. — Adductor longus14, — пробормотал он, и я втянула воздух. Он провел указательным пальцем от чувствительной части моей внутренней стороны бедра, следуя изгибу между верхней частью ноги и тазом, под подолом футболки. Он провел рукой по выступу моей тазовой кости, затем обернул ее вокруг моего бедра, поверх завязок моего бикини. Он держал ее там, наблюдая за мной, улыбка исчезла с его лица. Я хотела повалить его на себя и почувствовать, как его вес вдавливает меня в кровать. Я хотела потянуть за волны его волос и прижаться губами к его теплой шее, но я оставалась неподвижной, моя грудь поднималась и опускалась.

Он задрал футболку мне на живот и медленно развязал бант на одной стороне моего купальника. Когда он развязал его, он раздвинул завязки и провел рукой вверх и вниз по изгибу моей талии и бедра.

— Gluteus medius15, — он переместил руку на тыльную сторону. — Gluteus Maximus16.

У меня вырвался нервный смешок.

— Закончили на сегодня уроки анатомии? — спросил он хриплым и глубоким голосом. Я сглотнула и покачала головой. Его глаза победно сверкнули, и он задрал рубашку повыше. Я оторвала верхнюю часть спины от кровати, и он стянул футболку с меня через голову. Я легла на спину, и внезапное попадание воздуха на мой влажный купальник заставило меня вздрогнуть. Его глаза опустились на кусочки треугольной ткани, которые прикрывали мою грудь, где мои груди торчали по бокам, мои соски торчали пиками под прохладным материалом. Его взгляд задержался, и когда он снова посмотрел на меня, его глаза были самого глубокого синего оттенка, который я когда-либо видела.

Он слегка передвинулся вниз по кровати, затем наклонился, прижимаясь ртом к коже ниже моего пупка, шепча названия мышц, когда он двигался ртом по моему животу, оставляя дорожку поцелуев на моем теле. Он провел языком по ложбинке моего пупка, а затем провел им по горячей, влажной линии вверх по середине моего живота, останавливаясь, чтобы нанести поцелуи на разные части моего живота. Мои бедра дернулись, и я сжала простыни в кулаках. Он провел языком по промежутку между моими грудями, и когда он прижался языком к ложбинке между моими ключицами, из моего горла вырвался гортанный стон. Я прижала руки к его спине, где его кожа была горячей и гладкой, и он пососал мою шею чуть ниже подбородка, затем провел языком по моему уху, слегка покусывая его.

— Auricular lobure17, — прошептал он, его губы двигались к мочке моего уха. Затем он навис надо мной, его лицо оказалось прямо над моим. Он поддерживал себя одной рукой, в то время как другая переместилась на мою талию, вниз по моему обнаженному бедру.

Я обвила руками его шею, и он нежно прижался своими губами к моим. Я поцеловала его в ответ, сильнее, раздвигая его губы своим языком. Его рот был теплой пещеркой, которую я хотела исследовать. На вкус он был как соль и апельсины. Я запустила руку в его волосы и прикусила его нижнюю губу. Когда мы отстранились, он переместил руку на внутреннюю сторону моего бедра.

— Я хочу прикоснуться к тебе, Перси, — грубо прошептал он. — Можно?

Я издала сдавленное «да». Он перенес свой вес на бок, и мы оба наблюдали, как его пальцы скользнули под золотую ткань. Он провел пальцем по влажной ложбинке у меня между ног, от этого движения мой купальник съехал в сторону. Он осторожно надавил пальцем внутрь, а затем посмотрел на меня, его лицо было полно изумления.

— Мы это делаем? — тихо спросил он, и я не знала, имел ли он в виду то, что происходило прямо сейчас, или какой-то более важный вопрос о нас, но в любом случае мой ответ был тем же.

— Да, мы это делаем.