18. ЗИМА, ДВЕНАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД
Делайла взяла такси от железнодорожного вокзала прямо ко мне домой, как только вернулась в город на рождественские каникулы, волоча за собой чемодан. Она обняла меня, как только я открыла дверь. Я до сих пор помню ее запах, когда я прижалась лицом к ее плечу — смесь ее шерстяного пальто, влажного от сильного снегопада, и ее шампуня с травяными эссенциями.
— Ты выглядишь как кусок дерьма, — сказала она, когда отпустила меня. — Мы не должны позволять мужчинам делать это с нами.
— Я сделала это с собой, — ответила я, и ее лицо сморщилось от сочувствия.
— Я знаю, что ты это сделала, — прошептала она, а затем потащила свой чемодан в мою комнату и легла со мной на кровать, пока я пересказывала все, что уже сказала ей по телефону, включая множество сообщений, которые я оставила Сэму, на которые он так и не ответил.
— Я не видела его в кампусе, — сказала она мне, когда я спросила. — Но я обещаю, что не буду скрывать это от тебя, если замечу.
Возвращение Делайлы в Торонто на эти короткие недели зимних каникул было первым кусочком нормальной жизни, который я получила с лета. Она и Патель снова были вместе (в сотый раз). Делайла сказала, что это были чисто случайные отношения, но я не была уверена, что поверила ей. У них были планы собраться вместе на каникулах, но Делайла почти все свое время проводила со мной. Мы поехали на метро в центр города и бродили по торговому центру, ели пирожки в ресторанном дворике и валялись в кинотеатре, когда у нас болели ноги.
Однажды мы сидели вместе на полу в моей спальне, вгрызаясь вилками в целый чизкейк, и я рассказывала ей, как мне было трудно в школе, как слова давались мне не так легко, как раньше, когда я писала.
— Я скучаю по его отзывам, — сказала я ей с набитым шоколадом ртом. — Я больше не знаю, для кого я писать.
— Ты пишешь для себя, Перси, как и всегда, — сказала она. — Я буду для тебя читателем. Я обещаю свести запросы, связанные с сексом, к минимуму.
— Это вообще возможно? — спросила я, чувствуя, как редкая улыбка расползается по моим губам.
— Ради тебя я сделаю все, что угодно, — сказала она, подмигнув. — Даже отказ от эротической литературы.
В канун Нового года мы пошли на большой концерт и обратный отсчет на площади перед ратушей, прячась от ледяного ветра и тайком потягивая водку из фляжки ее отца. Мы не говорили о Сэме, и когда мы были вместе, я чувствовала, что могу видеть сквозь туман, в котором я спотыкалась в течение нескольких месяцев. Но когда она уехала в Кингстон, снова опустился туман, лишив меня энергии, аппетита и всех моих прежних амбиций преуспеть в школе.
Делайла сдержала свое обещание. Она позвонила мне в начале марта.
— Я видела его, — сказала она, когда я взяла трубку. Никаких приветствий. Никаких светских бесед.
Я шла между зданиями университета и села на ближайшую скамейку.
— Ладно, — сказала я, громко выдыхая.
— Это было на вечеринке, — она сделала паузу. — Перси, он был действительно пьян.
В том, как она говорила, было что-то не похожее на Делайлу. Что-то слишком нежное.
— Хочу ли я услышать следующую часть? — спросила я.
— Не знаю, — сказала она. — Это нехорошо, Перси. Ты скажи мне, если хочешь это услышать.
Я опустила голову, так что мои волосы упали на лицо, защищая меня от суеты студентов.
— Я должна это услышать.
— Ладно, — она сделала глубокий вдох. — Он приставал ко мне. Он сказал мне, что я хорошо выгляжу, и спросил, не хочу ли я подняться наверх, — мир перестал двигаться. — Очевидно, что я этого не сделала! Я сказала ему, чтобы он шел к черту.
— Сэм бы так не поступил, — прошептала я.
— Мне очень жаль, Перси, но Сэм действительно сделал это. Но он был очень, очень пьян, как я уже сказала.
— Ты, должно быть, что-то сделала, — закричала я. — Ты, должно быть, флиртовала, как обычно, или говорила ему, какой он милый, или что-то в этом роде.
— Я этого не делала! — сказала Делайла, теперь ее голос звучал сердито. — Я не сделала и не сказала ничего, чтобы заставить его думать, что я заинтересована. Как ты могла такое подумать?
— Ты не можешь винить меня за то, что я так подумала, — сказала я решительно. — Ты знаешь, что ты немного распутная. Ты гордишься этим.
Шок от того, что я сказала, растянулся между нами. Делайла молчала. Я знала, что она там, только потому, что слышала ее дыхание. И когда она заговорила снова, я также услышала, что это было сквозь слезы.
— Я знаю, ты расстроена, Перси, и мне жаль Сэма, но никогда больше не говори со мной так. Позвони мне, когда будешь готова извиниться.
Я сидела, склонив голову и прижав телефон к уху, еще долго после того, как она повесила трубку. Я знала, что мне не следовало говорить то, что я сказала. Я знала, как это было некрасиво, и я не это имела в виду. Я подумала о том, чтобы перезвонить ей. Я подумала о том, чтобы извиниться. Но я этого не сделала. Я никогда этого не делала.