8. ЛЕТО, ПЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД
Мои ноги хрустели на подъездной дорожке, воздух был тяжелым от росы и сочного запаха мха, грибов и влажной земли. Весной Сэм занялся бегом и был полон решимости привлечь меня к своему делу. Он составил целую программу для начинающих, которая должна была начаться сегодня, в мое первое утро в коттедже. Мне было приказано съесть легкий завтрак не позднее семи утра и встретиться с ним в конце подъездной дорожки в восемь утра.
Я остановилась, когда увидела его.
Он растягивался, повёрнутый ко мне спиной с наушниками в ушах, закинув одну руку за голову и наклонившись в сторону. В пятнадцать лет его тело было для меня почти чужим. Каким-то образом он вырос по крайней мере еще на 15 сантиметров с тех пор, как я в последний раз видела его на Рождественских каникулах. Я заметила это вчера, когда они с Чарли пришли помочь нам разгрузиться. («Это официально ежегодная традиция», — услышала я, как Чарли сказал папе). Но у меня не было времени как следует осмотреть Сэма, прежде чем и ему, и Чарли пришлось уйти, чтобы подготовиться к своим сменам в Таверне. Этим летом Сэм работал на кухне три вечера в неделю, и я уже боялась разлуки. Теперь его черная спортивная майка задралась, обнажив кусочек загорелой кожи. Я смотрела, как загипнотизированная, румянец пополз вверх по моей шее.
Его волосы были такими же густыми и спутанными, и он всё ещё носил браслет дружбы на левом запястье, но теперь он, должно быть, был намного выше 180 сантиметров ростом, его ноги почти бесконечно вытягивались за подол шорт. Почти столь же невероятным, как и его рост, было то, что он тоже был каким-то образом плотнее. Его плечи, руки и ноги стали более массивными, а его зад был… ну, его больше нельзя было принять за фрисби.
Я похлопала его по плечу.
— Господи, Перси, — сказал он, поворачиваясь и снимая наушники.
— И тебе доброго утра, незнакомец, — я обвила его талию своими руками. — Шесть месяцев — это слишком долго, — сказала я ему в грудь.
Он крепко сжал меня в объятиях.
— Ты пахнешь летом, — сказал он, затем положил руки мне на плечи и отступил назад. Его пристальный взгляд прошелся по моей обтянутой спандексом фигуре. — Ты выглядишь как бегунья.
Это было его рук дело. У меня был ящик, набитый спортивным снаряжением, основанным на списке вещей, которых он предложил. Я надела шорты и майку, а также спортивный бюстгальтер, который Сэм, к моему стыду, включил в свой список, и одни из хлопчатобумажных стрингов, которые Делайла подарила мне перед своим отъездом на каникулы матери и дочери в Европу, которые он не включил в список. Мои волосы, которые теперь были далеко ниже плечей, были собраны в густой хвост высоко на макушке.
— Притворяйся, пока это не станет правдой, верно?
Он что-то промычал, а затем стал серьезным и провел меня через серию растяжек. Во время моего первого приседания он встал позади меня и положил руки мне на бедра. Я чуть не упала назад от шока от его хватки.
Когда я стала достаточно гибкой, он провел рукой по волосам и изложил план: — Хорошо, давай начнем с основ. Самая важная часть обучения бегу — это…
Он замолчал, ожидая, пока я заполню пробел.
— Хорошая обувь? — предположила я, глядя на свои новые кроссовки Nike.
Он разочарованно покачал головой.
— Разве ты не читала статью на 5 тысяч слов, которую я отправил тебе по почте?
Он вырезал это из журнала о беге, в комплекте с какой-то сложной таблицей времени и дистанции. Я читала её… однажды… ну что-то типа того.
— Самая важная часть обучения бегу — это ходьба, — сказал он, уперев руки в бока.
Я подавила смешок. Эта штука с командованием была совершенно новой, в некотором роде очаровательной и определенно забавной.
— Итак, мы проведем первую неделю, преодолевая по 3 км вперед и назад, увеличивая дистанцию, которую ты тратишь, бегая каждый день, пока к концу недели ты не пробежишь все 3 км. У тебя будут два дня отдыха в неделю, и к концу второй недели ты должна будешь преодолеть целых 5 км.
Я едва поняла, что он сказал, но 5 километров звучало довольно далеко.
— Сколько ты обычно преодолеваешь?
— В город и обратно. Это около 12 км, — у меня отвисла челюсть. — Я натренировал себя на это. Ты тоже сможешь.
— Нет. Ни за что! — воскликнула я. — Здесь слишком много холмов!
— Успокойся. Мы будем делать это день за днем, — он указал на дорогу и начал идти. — Да ладно тебе. Первые пять минут мы будем идти пешком.
Я с сомнением посмотрела на него, но ускорила шаг, чтобы соответствовать его темпу.
Если ежегодный адский день легкой атлетики в моей начальной школе не дал мне понять этого много лет назад, то теперь всё стало очевидным: я не была прирожденной бегуньей. Через десять минут я смахивала пот с лица и пыталась не обращать внимания на огонь в легких и бедрах.
— Три обновления? — спросил Сэм без малейшего намека на одышку.
Я нахмурилась.
— Никаких разговоров.
После этого он замедлил шаг. На полпути я сняла топ, вытерла им лицо и заправила его сзади в шорты. Мы прошли последний отрезок маршрута, мои ноги дрожали, как у олененка.
— Я и не знал, что ты так потеешь, — сказал Сэм, когда я снова вытерла пот топом.
— Я и не знала, что ты такой мазохист.
Этот прикол с бегом больше не был очаровательным.
— Этот семинар для писателей действительно улучшил твой словарный запас.
Я слышала ухмылку в его голосе. Я ударила его по груди.
Подъездная дорога Флореков была перед нашей, и я свернула с неё.
— Мне нужно прыгнуть в озеро, прямо сейчас, — сказала я, огибая дом и направляясь вниз по склону к воде с Сэмом рядом со мной, кривая ухмылка на его лице.
— Не понимаю, чего тебе так смешно, — фыркнула я.
— Я не смеюсь, — он поднял руки.
Я сняла кроссовки и носки, как только мы добрались до причала, затем стянула шорты и отбросила их в сторону.
— Боже! — крикнул Сэм позади меня. Я резко обернулась.
— Что? — огрызнулась я, как только поняла, что на мне розовые стринги и что Сэм пялился на мою чрезвычайно голую задницу. Мне было слишком жарко и я была слишком раздражена, чтобы обращать на это внимание.
— Проблема? — спросила я, и его глаза метнулись к моим, затем вниз к моей заднице, а затем снова к моему лицу.
Он пробормотал блять себе под нос и посмотрел в небо. Он держался обеими руками за промежность. Мои брови взлетели вверх. Не зная, что делать, я побежала по причалу и бросилась в воду пушечным ядром, проплывая под поверхностью так долго, как только могла.
— Ты идёшь? — крикнула я ему в ответ, когда вынырнула, чтобы глотнуть воздуха, с самоуверенной ухмылкой на лице. — Вода может тебя охладить.
— Мне нужно, чтобы ты повернулась в другую сторону, прежде чем я это сделаю, — крикнул он в ответ, всё ещё прикрываясь.
— А если я этого не сделаю? — я подплыла ближе.
— Ну же, Перси. Сделай мне одолжение.
Он выглядел по-настоящему огорченным, что сослужило ему хорошую службу за то, что он подверг меня своей тренировке. Но внутри я была в восторге. Я отплыла подальше, чтобы дать ему место, пока он прыгал в воду. Мы были примерно в 2 метрах друг от друга, топчась и пялясь друг на друга.
— Мне очень жаль, — сказал он, придвигаясь немного ближе. — Это просто реакция моего тела.
Реакция тела?
— Усекла, — сказала я, более чем немного сдувшись. — Полуголая девчонка приравнивается к эрекции. Основы биологии.
После нашего заплыва Сэм отвернулся, когда я поднялась на причал. Я лежала на спине, позволяя солнцу высушить меня, мои руки образовали подушку за головой. Сэм растянулся рядом со мной в той же позе, его шорты насквозь мокрые.
Я повернула к нему голову и сказала: — Я думаю, мне следует оставить здесь купальник для следующего раза.
***
Я оставила одно из своих бикини у Флореков вместе с дополнительным полотенцем, чтобы я могла прыгнуть в озеро, как только мы вернемся после пытки, которую Сэм называл бегом. Он поклялся, что у меня появится любовь к этому занятию, но к концу нашей второй недели, единственное, что у меня появилось, — это россыпь веснушек на носу и груди.
Мы только вернулись с вялых 5 км, и я схватила свой костюм для плавания с сушки, помахала Сью, которая пропалывала сад, и заскочила в ванную, чтобы переодеться, пока Сэм делал то же самое в своей комнате. Я стянула с себя пропотевшую одежду и надела бикини, которое, наконец, одобрила мама, желтое с белыми маргаритками, после чего направилась на кухню, чтобы дождаться Сэма. Я залпом выпила стакан воды у раковины, когда кто-то прочистил горло позади меня.
— Доброе утро, солнышко! — Чарли стоял, прислонившись к дверному проему, одетый в спортивные штаны и без майки, ничего нового. Не то чтобы я возражала. Чарли был в очень хорошей форме для семнадцатилетнего парня.
— Ещё нет и девяти утра, — выдохнула я, всё ещё запыхавшись. — Что ты делаешь на ногах?
— Хороший вопрос, — сказал Сэм, входя на кухню.
Он взял стакан из моих рук и снова наполнил его. Пока Сэм пил, Чарли без стыда оглядел меня с ног до головы, задержавшись на моей груди. Когда его взгляд снова остановился на моем лице, его брови сошлись над зелеными глазами.
— Ты выглядишь как помидор, Перс, — сказал он, затем повернулся к Сэму. — Почему ты продолжаешь заставлять ей делать свою кардиотренировку? Проблемы с сердцем принадлежат нашей семье, а не её.
Сэм откинул волосы назад.
— Я не заставляю её. Не так ли, Перси? — он посмотрел на меня в поисках поддержки, и я съежилась.
— Нет… технически, ты не заставляешь меня… — я осеклась, когда выражение лица Сэма исказилось.
— Но тебе это не нравится, — закончил Чарли, прищурившись на меня.
— Мне нравится, как это ощущается потом, когда всё заканчивается, — сказала я, пытаясь найти что-нибудь позитивное, чтобы сказать.
Чарли схватил яблоко из корзины с фруктами на кухонном столе и откусил большой кусок.
— Тебе стоит попробовать плавание, Перс, — сказал он с набитым ртом.
— Мы плаваем каждый день, — сказал Сэм монотонным тоном, к которому он приберегал в тех случаев, когда брат его раздражал.
— Нет, типа настоящее плавание на длинные дистанции. Через озеро, — уточнил Чарли.
Сэм посмотрел на меня, и я постаралась не выглядеть слишком взволнованной. Я не могла сосчитать, сколько раз я смотрела на дальний берег и задавалась вопросом, смогу ли я когда-нибудь переплыть озеро. Это звучало потрясающе.
— Звучит интересно, — сказала я.
— Я могу помочь тебе тренироваться, если хочешь, — предложил Чарли. Но прежде чем я успела ответить, вмешался Сэм: — Нет, мы сами справимся.
Чарли снова медленно оглядел меня.
— Тебе понадобится другой купальник.
***
Тренироваться плавать было гораздо веселее, чем бегать. Кроме того, это оказалось намного сложнее, чем я думала. Сэм забирал меня из коттеджа каждое утро после своей пробежки, и мы вместе возвращались к нему домой, чтобы он мог переодеться в свои плавки. Мы разработали программу разминки, включающую серию растяжек на причале и заплывов от плота и обратно. Иногда Сэм плавал рядом со мной, давая указания к моей технике, но обычно он зависал на аквапалке.
Чарли тоже был прав насчет купальника. Во время моей первой разминки мне приходилось постоянно поправлять верх, чтобы всё не вывалилось. В тот день Сэм отвез нас на маленькой лодке к городскому причалу, и мы пошли пешком в Stedmans. Это был наполовину обычный магазин, наполовину магазин «Всё по 1$», и в нём было всего понемногу, но не было никакой гарантии, что у них будет то, что вы ищете.
По счастливой случайности, прямо у входа стояла вешалка с женскими костюмами. К некоторым были прикреплены эти старушечьи юбки, но было также несколько простых цельных купальников вишнево-красного цвета. Практичный, дешевый и достаточно симпатичный: идеальная находка в Stedmans. Сэм нашел пару очков для плавания в спортивном отделе, и я заплатила за обе вещи одной из папиных пятидесяток. Мы потратили сдачу на мороженое в Молочном Баре — Лосиные следы для Сэма и Сладкая вата для меня — и вернулись к причалу, присев на скамейку у воды, чтобы доесть рожки. Мы тихо смотрели на озеро, когда Сэм наклонился и обвел языком верхушку моего рожка, где мороженое стекало розовыми и голубыми ручейками.
— Не понимаю, почему тебе это так нравится — на вкус как сахар, — сказал Сэм, прежде чем заметил шок на моем лице.
— Что это было? — спросила я.
Мой голос прозвучал на октаву выше, чем обычно.
— Я попробовал твое мороженое, — сказал он.
Что, окей, я знаю, было очевидно, но по моей коже пробежал ток, с таким же успехом он мог бы лизнуть мочку моего уха.
***
Когда мои расстояния увеличились, Сэм греб рядом со мной на случай, если я попаду в беду, и для защиты от других лодочников. Когда я предложила ему включить мотор, чтобы он мог расслабиться, он отмахнулся от меня, сказав, что мне не нужен бензин в легких, пока я плаваю. Я тренировалась ежедневно, твердо намереваясь добраться до другого берега озера к концу августа.
За неделю до моего большого заплыва я ждала на кухне Флореков, пока Сэм переоденется в плавки, и помогала Сью разгружать посудомоечную машину.
— Он говорил тебе, что каждое утро перед пробежкой поднимает старые отцовские гантели? — спросила меня Сью, убирая стаканы в шкаф.
Я покачала головой.
— Он и правда увлекается фитнесом, да?
Сью промурлыкала.
— Думаю, он хочет убедиться, что сможет вытащить тебя, если понадобится, — сказала она, сжимая мое плечо.
Утром в день заплыва я спустилась к воде, мама и папа последовали за мной с кружками кофе и старомодным фотоаппаратом. Когда Сэм подплыл к причалу, я подошла к нему босиком, держа в руках полотенце и очки.
— Сегодня тот самый день. Как ты себя чувствуешь? — спросил Сэм с лодки, когда я ступила на причал.
— Вообще-то, хорошо. Я могу это сделать.
Я просияла и бросила свое полотенце ему.
— Хорошо, хорошо, — пробормотал он, оглядывая лодку в поисках чего-то. Он казался… нервным.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила я.
Он посмотрел на меня и сморщил нос.
— Я знаю, у тебя всё получится, но должен признаться, я немного волнуюсь, что что-то пойдет не так.
Я никогда раньше не слышала, чтобы Сэм был в панике. Но сегодня он был в панике. Я спустилась в лодку.
— Вода спокойная, ты знаешь, как делать искусственное дыхание, у тебя есть дополнительный спасательный жилет, а также спасательный круг, в лодке есть свисток, чтобы позвать на помощь, но он тебе не понадобится, так как у нас есть зрители.
Я указала туда, где мои родители присоединились к Чарли и Сью на террасе, и помахала им рукой.
— Мы болеем за тебя, Перси, — крикнула Сью.
— И, — продолжила я, — я отличная пловчиха. Здесь не о чем беспокоиться.
Сэм глубоко вздохнул. Он выглядел немного бледным. Я обернула свой палец вокруг его браслета.
— Клянусь, хорошо?
— Ты права, — вздохнул он. — Просто не забудь сделать перерыв, если тебе нужно — ты всегда можешь немного поплавать на спине.
Я похлопала его по плечу.
— Итак, мы готовы?
— Давай, — сказал Сэм. — Я бы пожелал тебе удачи, но она тебе не нужна.
Оказавшись в воде, я надела очки, показала Сэму поднятый большой палец, а затем обратила свое внимание на дальний берег — моей целью был небольшой каменистый пляж. Я сделала три глубоких вдоха, затем оттолкнулась ногами от дна озера и начала уверенно двигаться кролем, мои руки и ноги работали в тандеме, продвигая меня вперед. Я не торопила свои движения, и вскоре ритм стал почти автоматическим, мое тело взяло верх над разумом. Я могла видеть борт лодки, когда поднимала голову, чтобы глотнуть воздуха, но не обращала на это особого внимания. Я делала это! Я пересекала озеро вплавь. Моё озеро. С Сэмом рядом со мной. Прилив гордости пробежала по мне, придавая мне сил и отвлекая от жжения в ногах и боли в шее. Я продолжала плыть, сбавляя скорость, когда мне нужно было отдышаться.
Я переключилась на брасс на несколько минут, чтобы снять напряжение, нарастающее в плечах, затем возобновила кроль. Временами я могла слышать, как Сэм подбадривал меня, но я понятия не имела, о чем он говорит. Время от времени я поднимала большой палец вверх в его сторону, чтобы дать ему понять, что со мной всё в порядке.
Чем ближе я подбиралась, тем более жесткими становились мои конечности. Боль в шее и плечах усиливалась, и я изо всех сил старалась сосредоточиться на своем дыхании. Я сжала челюсти от боли, но не остановилась. Я знала, что не сделаю этого. Я должна была справиться. И когда я это сделала, я вытащила свое тело на песчаный берег, отбросила очки в сторону и легла, положив голову на руки, вдыхая огонь через легкие, мои ноги всё ещё были в воде. Я даже не слышала, как Сэм вытащил лодку на берег — не заметила его, пока он не присел рядом со мной, положив руку мне на спину.
— Перси, ты в порядке?
Он легонько встряхнул меня, но я не могла пошевелиться. Моё тело будто было покрыто свинцовым одеялом, которое заставляют надевать на рентгене. Голос Сэма внезапно прозвучал прямо у меня в ухе.
— Перси? Перси? Дай мне знать, что с тобой всё в порядке.
Я повернула к нему голову и открыла один глаз. Он был в нескольких сантиметрах от меня, его лицо выражало беспокойство.
— Мммм, — простонала я. — Мне нужно полежать.
Сэм испустил громкий вздох, и выражение его лица сменилось ликованием.
— Перси, ты сделала это! Ты действительно сделала это! Ты была потрясающей! — слова продолжали срываться с его губ, но я изо всех сил пыталась их понять. Я чувствовала себя как в бреду. — Я не могу поверить, что ты просто продолжала плыть и плыть, без перерывов. Ты была похожа на какую-то машину!
На его лице была самая ослепительная улыбка. Сэм, казалось, становился всё лучше и лучше, как будто он становился самим собой, и когда он вот так улыбался, это было совершенно обезоруживающе. Он красивый. Я поймала себя на том, что улыбаюсь от осознания этого.
— Ты только что сказала, что я красивый? — спросил Сэм, смеясь.
О боже, я, должно быть, сказала это вслух.
— Ты, наверное, явно не в себе.
Он снял рубашку и лег рядом со мной, опустив нижнюю часть тела в воду, положив руку мне на спину. От него пахло солнцем и потом. Я закрыла глаза и глубоко вдохнула.
— Мне также нравится, как ты пахнешь, — прошептала я, но на этот раз он не ответил.
Примерно через пять минут или пять часов Сэм объявил, что нам, вероятно, пора возвращаться, чтобы никто не волновался. Я медленно поползла на четвереньках и с помощью Сэма забралась в лодку на шатающихся ногах, будто они были наполнены желе из озерной воды.
— Выпей это, — приказал он, передавая мне голубой Gatorade и оборачивая меня полотенцем. Как только я сделала несколько глотков, на его лице снова появилась улыбка. — Я так горжусь тобой, — сказал он.
— Я же говорил тебе, что она пловчиха, — сказал Чарли Сэму, вытаскивая меня из лодки и сжимая моё плечо.
— Она и правда такая, — ответил Сэм.
Улыбка, казалось, навсегда закрепилась на его лице, настолько она была шире и более открытой, чем кривая полуухмылка, которую он обычно носил. Когда я вылезла из лодки, была целая вереница объятий. Сначала мама («Ты выглядела там великолепно, дорогая»), затем папа («Не знал, что ты на это способна, малышка») и, наконец, Сью, которая обняла меня крепче всех. Теперь я была на пару сантиметров или около того выше её, и она казалась мягкой и маленькой. Она держалась за мои руки, когда мы отстранились.
— Ты потрясающий ребенок, ты знаешь это? — в уголках ее бледно-голубых глаз появились морщинки. — Давай покормим тебя. Я готовлю завтрак.
По сей день я не думаю, что когда-либо ела столько бекона, сколько в это утро. Мои родители вернулись в коттедж, но Сью приготовила достаточно еды, чтобы накормить десять человек. Она приготовила канадский и обычный бекон, и мальчики зачарованно смотрели, как я откусываю кусочек за кусочком вместе с яичницей-болтуньей, тостами и жареными помидорами.
В конце трапезы Сью посмотрела каждому из нас в глаза и сказала: — Я так впечатлена каждым из вас этим летом. Вы очень повзрослели. Чарли, ты так помогал мне на кухне, и, Сэм, я тоже благодарна тебе за то, что ты сейчас работаешь со мной. Я не знаю, что бы я делала без своих мальчиков.
Она сказала это с полной убежденностью, её голос звучал ровно, несмотря на сентиментальность.
— Ты бы, наверное, приковала какого-нибудь другого бедного подростка к посудомоечной машине, — ответил Чарли.
Сью рассмеялась.
— Совершенно верно. Тяжелая работа полезна для души. И, Перси, — продолжила она, — требуется большая самоотдача, чтобы сделать то, что ты сделала сегодня, не говоря уже о том, чтобы выиграть твой писательский приз. Я горжусь тобой так же, как если бы ты была моей собственной дочерью.
Она похлопала меня по руке и вернулась к своему завтраку, как будто она только что не сделала мне самый большой комплимент, который я когда-либо получала от взрослого. Когда я посмотрела на Сэма, он сиял.
Это был идеальный конец лета.
***
Привет, Перси,
Я знаю, что День Благодарения был только в эти выходные (кстати, мне всё ещё довольно противно от того, как Делайла пускала слюни на Чарли), но угадай что? Мама собирается отпустить меня на Новый год, чтобы мы могли провести его вместе.
Сэм
***
Сэм,
Делайла считает Чарли симпатичным, но не волнуйся, она влюблена в лучшего друга своего двоюродного брата. Она даже заставляет меня пойти с ними на двойное свидание, так что она, вероятно, совсем забудет о Чарли. Ревнуешь?
Мама нашла старый набор для фондю на распродаже и готовит новогодний ужин в стиле 70-х. Надеюсь, ты любишь растопленный сыр.
Перси
***
Перси,
Какой ужасный человек не любит растопленный сыр?
Мне не нравится Делайла в таком смысле, если ты это имеешь в виду. Ты раньше встречала её двоюродного брата?
Сэм
***
Сэм,
Я еще не встречался с двоюродным братом Делайлы. Он учится в 12-м классе, как и Чарли, но ходит в другую школу. Его зовут Бакли!!! Но все называют его Мэйсоном, потому что это его фамилия, и я думаю, ему не нравится Бакли. Кому бы такое понравилось?
Обратный отсчет до кануна Нового Года пошёл!
Перси
***
Как и было обещано, мама выложилась на полную со своей темой ‘канун Нового года с стиле 70-х’. Она приготовила фондю и салат Цезарь, и мы вчетвером сидели на полу у камина, макая куски хрустящего хлеба в желтую жижу, слушая альбомы Джони Митчелл и Флитвуда Мака на старом папином проигрывателе, который мама починила в качестве рождественского подарка.
— На самом деле это немного противно, когда мы все отускаем свои вилки обратно в сыр, — сказала я, и мама строго посмотрела на меня.
— Но это так вкусно, — сказал Сэм, размахивая куском хлеба у меня перед носом.
— Не могу не согласиться с тобой, Сэм, — сказал папа, взял хлеб с вилки Сэма и отправил его в рот.
На десерт мама подала морковный пирог, а потом мы играли в покер на деревянные спички, пока Сэм не разорил нас всех.
— Не уверен, волноваться или впечатляться тому, что пятнадцатилетний парень может сохранять такое серьезное выражение лица, — прокомментировал мой отец, передавая Сэму последнюю из своих спичек.
В полночь мама разрешила нам с Сэмом выпить по бокалу шампанского, и от пузырьков у меня согрелись руки и лицо. Вскоре после этого мои родители застелили диван для Сэма простынью, заправленной вокруг подушек, налили оставшееся шампанское в наши бокалы и легли спать.
Мы с Сэмом сидели лицом друг к другу на противоположных концах дивана, укрыв ноги одеялом. Я была расстроена возвращением в город через два дня и хотела не спать всю ночь, разговаривая. Он постучал своей ногой по моей под одеялом.
— Ты собираешься рассказать мне о том, как прошло твое свидание с Бакли?
Мы не обсуждали кузена Делайлы Мэйсона с тех пор, как я впервые упомянула о нём в электронном письме, надеясь, что это побудит Сэма признаться в любви. Всё пошло не совсем по плану, и я решила, что Сэм совсем забыл об этом.
Правда заключалась в том, что мы с Делайлой были на паре двойных свиданий с Мэйсоном и его другом Пателем. Фамилии вместо имён, казалось, были в порядке вещей в их кругу — они оба ходили в частную школу для мальчиков недалеко от того места, где я жила, и играли в одной хоккейной команде.
Я была удивлена, что Делайла пошла на свидание с таким тихим и мягко говорящим человеком, как Патель, но у него были такие огромные карие глаза и ещё более широкая улыбка.
— Я вижу, что у него богатый внутренний мир, — объяснила она, когда я спросила её об этом. — Вратари сексуальны, и я уверена, что он потрясающе целуется.
Мэйсон был одержим хоккеем, наращивал мышцы для хоккея и отращивал свои темные волосы, чтобы они вились прямо из-под хоккейного шлема. У него были голубые глаза, как у Делайлы, и он был великолепен, как она, и я думаю, что он, вероятно, знал это так же, как и Делайла, но на самом деле он был довольно милым парнем. Я просто не думала о нем постоянно, как о Сэме.
— Правильно Мэйсон, — поправила я Сэма. — И рассказывать особо нечего.
— Давайте начнем с самого главного: тебе нравится Бакли? — он ухмыльнулся.
Я пнула его. Затем пожала плечами.
— Он нормальный.
— Просто нормальный, да? Звучит серьезно, — через мгновение он спросил: — Тебе не кажется, что он немного староват для тебя?
— Через несколько недель ему исполняется восемнадцать, а мне в феврале исполнится шестнадцать. Кроме того, у нас было всего два свидания.
— Ты не рассказывала мне о втором.
Должна ли я была рассказывать ему о других парнях? Он не говорил со мной о девушках.
— Я думала, что тебе будет всё равно, и он не мой парень или что-то в этом роде, — сказала я, защищаясь.
— Но он хочет им быть.
Это был не вопрос.
— Я не уверена. Не думаю, что мальчики думают обо мне в таком смысле.
— Например, в каком смысле, Перси?
Он дразнил меня? Или он не понял, что я имела в виду? Моя голова была затуманена смятением и шампанским.
— Они не заинтересованы в том, чтобы целовать меня, — сказала я, глядя вниз на наши ноги.
Он снова постучал мне по ноге.
— Это неправда. И, между прочим, мне не все равно.
***
Сэм был прав: Мэйсон был заинтересован. В январе мы с Делайлой ходили на два хоккейных матча его и Пателя. Мы сидели на трибунах, сжимая в руках пенопластовые стаканчики с плохим горячим шоколадом, чтобы согреть руки на холодной арене. На каждой игре Мэйсон махал мне со льда, прежде чем занять позицию на правом фланге для заброса шайбы.
Я могла понять, почему он любил хоккей: он был лучшим игроком в команде на сегодняшний день. Каждый раз, когда он забивал, он смотрел на меня на трибунах с широкой улыбкой на лице. После второй игры мы с Делайлой подождали ребят у раздевалки, чтобы все вместе сходить поесть пиццу. Мэйсон вышел с влажными волосами, пахнущий шампунем, с огромной спортивной сумкой, перекинутой через плечо. Он был одет в джинсы и обтягивающую кофту с круглым вырезом и длинными рукавами, которая обтягивала его грудь и руки. Он был даже более мускулистым, чем Чарли, и я должна была признать, что выглядел он довольно сексуально. Когда Патель и Делайла прошли вперед, Мэйсон притянул меня в двери, сказал, что я красивая, и нежно чмокнул меня в губы.
Я сказала: — Спасибо, — и улыбнулась ему немного ошеломленно, неуверенная в том, что будет дальше или чего он от меня ожидает.
— Мне нравится, какая ты крутая, — засмеялся он.
Нас с Делайлой пригласили на вечеринку по случаю восемнадцатилетия Мэйсона, которая проходила в конце месяца в шикарном отеле в Йорквилле, с диджеем, суши-баром и списком гостей в 120 человек. Делайла позаботилась о том, чтобы практически все девочки в нашем классе знали, что мы идем, и нам был оказан соответствующий уровень благоговейного уважения.
В ночь вечеринки мы собрались у Делайлы — завили волосы бигудями, нанесли тушь и блеск для губ, — но когда я надела платье, облегающее красное платье в пол, которое, по её словам, подчеркивало мое «убийственное тело», она в ужасе воскликнула: — Ни в коем случае! Ты не можешь их надеть!
— О чем ты говоришь? — я в замешательстве посмотрела на свои золотые балетки.
— Эти бабушкины трусы! Неужели я тебя ничему не научила? У тебя что, нет стрингов?
Я недоверчиво посмотрела на неё.
— Не на мне!
— Ты безнадёжна, — вздохнула она и швырнула в меня самую тонюсенькую пару красного нижнего белья, которую я когда-либо видела.
— Не думаю, что моя мама была бы рада им, — сказала я, поднимая их.
— Ну, она бы также не обрадовалась этой полоске от трусов, поверь мне, — сказала Делайла.
Я выскользнула из своего нижнего белья и натянула стринги.
— Намного лучше! — сказала Делайла и сжала мою задницу. — Мэйсон не сможет удержаться от этого.
Эта мысль заставила меня нервничать.
Родители Делайлы отвезли нас в отель, сунули ей полтинник на такси до дома и оставили нас у гардероба, чтобы пообщаться.
— Не думала, что здесь будет так много взрослых, — прошептала я Делайле, оглядывая бальный зал — больше половины гостей были среднего возраста или старше.
— Мой дядя вроде как большая шишка на Бей-стрит. Что-то связанное с фондовым рынком, — прошипела она в ответ.
Мы танцевали вместе с несколькими взрослыми девчонками, в то время как мальчики наблюдали за нами с мягких стульев. В восемь вечера отец Мэйсона, высокий седовласый мужчина с приятной внешностью, который, по словам Делайлы, «почти расстался с женой номер два», произнес тост за своего сына, а затем, под восторженные возгласы толпы, бросил ему связку ключей. Мы все вышли на улицу, съежившись от холода, где у входа была припаркована новая Audi Мэйсона.
— Я заберу её домой вместо тебя сегодня вечером, — сказал ему отец, подмигнув, и сунул ему фляжку. Менее чем за двадцать минут всё оставшиеся взрослые улизнули.
Когда из динамиков зазвучала характерная пан-флейта баллады Селин Дион, Мэйсон с улыбкой указал на меня, а затем на себя. Я подошла, и он обнял меня за талию, а я положила свои руки на плечи его черного пиджака. Мы раскачивались взад и вперед, двигаясь по кругу, и Мэйсон наклонился, прижимаясь губами к моему уху.
— Ты сегодня прекрасно выглядишь, Перси.
Я посмотрела в его глаза, которые были голубыми, но более темного, мутного синего цвета, нежели у Сэма, и он притянул меня вплотную к своему телу, так что моя щека оказалась на его груди.
— Я не могу перестать думать о тебе, — прошептал он.
После того, как песня закончилась, он вытащил меня в коридор, где к нам присоединились Делайла, Патель, трое других мальчиков и девочка постарше. Один из парней, представившийся Дэниелсом, вытащил из-под пиджака бутылку того, что, по его словам, было водкой.
— Не перенести ли нам празднование? — сказал он, шевеля бровями и обнимая девушку, которую звали Эшли.
У всех мальчиков были комнаты наверху, и мы собрались в гостиной номера Мэйсона и Пателя. Дэниелс сел в кресло с Эшли на коленях, Делайла и Патель заняли диван, а двое парней сели на пол, оставив стул для Мэйсона и меня. Я села сбоку, но Мэйсон посадил меня к себе на колени и обнял, положив руку мне на бедро. Дэниелс передал каждому из нас по стакану водки со льдом. Он пах жидкостью для снятия лака и обжег мне губы ещё до того, как я сделала крошечный глоток.
— Не пей, если тебе не нравится, — прошептал Мэйсон мне на ухо, чтобы никто не услышал, и я благодарно улыбнулась ему, затем перелила содержимое своего стакан в его.
— Мне подходит.
Он улыбнулся в ответ. Его большой палец двигался взад-вперед по моему бедру, пока группа обсуждала его новую машину и хоккейный сезон. Было довольно тихо, учитывая, что мы были группой подростков без присмотра с бутылкой алкоголя, и я заметила, что, кроме Дэниелса, который разминал задницу Эшли, как тесто для пиццы, никому не нужна была добавка. К одиннадцати остальные разошлись по своим комнатам, а мы с Делайлой встали, чтобы надеть наши пальто.
— Прежде чем ты уйдешь, Перси, я хочу тебе кое-что показать, — сказал Мэйсон, проводя руками по волосам и немного нервничая.
— Да, наверняка, — пробормотал Патель, и Делайла ударила его по руке.
Мэйсон провел меня по короткому коридору в элегантную спальню, выдержанную в серо-коричневых тонах, с огромной кроватью и замшевым изголовьем. Он закрыл за нами дверь, открыл шкаф, опустился на колени и набрал номер на маленьком сейфе. Когда он встал, в руках у него была маленькая бирюзовая коробочка.
— Что это? — спросила я. — Сегодня не мой день рождения.
— Я знаю, — сказал он, придвигаясь ближе. — Я собирался приберечь это для твоего шестнадцатилетия, но не смог дождаться. Открывай.
Его глаза выжидающе скользнули по моему лицу. Я подняла крышку и обнаружила бирюзовый бархатный мешочек. Внутри был серебряный браслет с массивной современной застежкой.
— Я подумал, что ты, возможно, захочешь быть моей девушкой, — сказал он и улыбнулся, — и что, возможно, тебе нужно что-то более особенное, чем это.
Он поднял руку, на которой был мой браслет дружбы. Я этого не предвидела.
— Он великолепен… эм… вау! Даже не знаю, что и сказать! — я запнулась.
Мэйсон застегнул браслет на моем запястье.
— Ты можешь подумать об этом, но я хочу, чтобы ты знала, что ты мне действительно нравишься, — он положил руки мне на бедра и притянул меня к себе, затем накрыл мои губы своими. Они были мягкими, когда он нежно провел ими по моему рту. Он отстранился достаточно, чтобы заглянуть мне в глаза, и сказал: — Ты такая умная, забавная и такая красивая, и ты даже не знаешь об этом.
Он снова поцеловал меня, на этот раз сильнее, и я закрыла глаза. Образы Сэма пронеслись в моей голове, и когда Мэйсон провел языком по складке моих губ, я почувствовала, что мои колени они могут подогнуться, и я схватилась за его бицепсы. Он оставил цепочку легких поцелуев на уголке моего рта, затем на носу, а затем вернулся к губам, и снова провел языком по ним. На этот раз я открылась ему, и представила, что это был язык Сэма, сплетающийся с моим собственным. Мэйсон застонал и опустил руки на мой зад, прижимаясь к моему бедру. Я отстранилась.
— Мне пора, мы опоздаем обратно к Делайле домой.
Мэйсон не протестовал, просто провел руками по моей спине и подарил мне ещё один быстрый поцелуй, затем взял мою руку в свою.
Рядом с моим плетёным браслетом серебряный выглядел броско, и я сняла его, прежде чем мама забрала меня на следующее утро, чтобы она не задавала вопросов. Делайла была удивлена подарком, который она назвала «чрезмерным», но она не думала, что это означало, что Мэйсон хотел сделать вещи более официальными.
— Конечно, ты ему нравишься, Перси. Ты просто находка. И твои сиськи наконец появились в этом году, — сказала она театральным шепотом. — Сохраняй с Мэйсоном лёгкие отношения. Я вижу, что он тебе не нравится так, как твой Летний Мальчик, но, может быть, ты можешь просто рассмотреть это, как тренировку, если Сэм когда-нибудь решится.
Я отправила Сэму электронное письмо, как только вернулась домой.
***
Привет, Сэм,
Я всё думала о своей новой истории. Что ты думаешь об озере, на котором обитает призрак молодой девушки, которая зимой провалилась под лед, оставив свою сестру-близнеца? Когда сестра становится подростком, она возвращается к озеру на кемпинг и видит в лесу странную фигуру, которая оказывается её мертвой близняшкой, которая пытается убить её, чтобы не быть одной. Это может быть страшно и, может быть, немного грустно. Мысли?
И еще: вчера вечером мы с Делайлой были на вечеринке по случаю дня рождения Мэйсона, и он попросил меня стать его девушкой. Я знаю, ты не удивишься, так как догадывался об этом на Новый год, но я удивилась. Как ты думаешь, что я должна сделать?
Перси
***
Перси,
Я всё ещё думаю, что озеро, полное рыбы-зомби, — это правильный путь. Шучу. Жуткая мертвая девушка — определенно лучшая идея на сегодняшний день. Ты собираешься дать сестрам отвратительные имена-близнецы, такие как Лайла и Лейла, или Джессика и Бессика?
Я спрашивал тебя об этом раньше, но, думаю, пришло время спросить еще раз: тебе нравится Бакли?
Сэм
***
Сэм,
Почему я раньше не подумала о Джессике и Бессике? Гениально!!!
Мэйсон на самом деле хороший парень, но мне больше нравится кое-кто другой.
Перси
***
Перси,
Я думаю, у тебя есть ответ на твой вопрос.
Сэм