Настя открыла глаза и несколько мгновений не могла понять, где она. Казалось, вокруг что-то знакомое и в то же время — непривычное.
Услышав за спиной мерное дыхание, она осторожно обернулась. Сашка, полусидя на подушке, спал, запрокинув неловко назад голову.
«Ему же так неудобно! И шея затекла, поди?» — подумала с сочувствием девушка.
В следующее мгновение она сообразила, что по каким-то причинам оказалась в его комнате, а секундой позже вспомнила события вчерашнего вечера, и сочувствие во взгляде на друга сменилось недоуменным раздражением. Ну вот зачем он вообще пустил эту Снежанну? Не говоря уже о том, чтобы разрешить ей пожить у них!
Стоп! У них?!!
Настя обескураженно хмыкнула, когда это она приравняла себя к хозяевам квартиры? Она сама здесь на таких же правах, как и Снежанна. По сути, они в равных условиях, с той лишь разницей, что это не Настю Сашка собирался вести под венец, и не она его бросила! Но в остальном…
Может, у него еще остались чувства по отношению к ней, не зря же он собирался жениться. Да, измена подкосила его веру, но это не значит, что он в априори сразу же разлюбил ее, сердце — сложный механизм, который редко когда можно настроить на тот лад, который тебе сейчас нужен, иначе вокруг было бы гораздо меньше несчастных людей.
Осторожно Настя приподнялась на подушке и села. Она так и осталась во вчерашней одежде, даже не помня, каким образом очутилась тут. Смутно девушка припоминала разговор блондинки с Сашкой о том, кто где будет спать, но что-то ускользало от памяти — что-то, что почти выдернуло ее из объятий Морфея, но так до конца проснуться она и не смогла. Видимо, так и уснула на коленях у друга. А что потом? Он разбудил ее? Но она не помнит, как шла сюда. Выходит, или она попросту шла в таком состоянии, когда мозг уже отключился, или он принес ее в эту комнату.
С интересом оглядывая комнату Сашки, она подмечала, насколько все аккуратно и просто, нет никаких лишних деталей: такая же кровать, как и в ее комнате, с одной стороны от нее тумбочка, с другой — комод, над ним две длинных полки с книгами, напротив кровати плоский телевизор на стене, в углу несколько гантелей и еще каких-то спортивных снарядов.
На улице было уже привычно светло, но Настя теперь немного привыкала к этому и даже примерно разбиралась, сколько может быть времени. На тумбочке лежал ее телефон, она поднесла его к глазам, но он был разряжен. На комоде с Сашкиной стороны лежал его аппарат и мерно мигал маленьким зеленым маячком.
Осторожно, чтобы не разбудить мужчину, она потянулась за телефоном, не дыша и внимательно следя за Сашкиным лицом. Взяв в руки трубку, нажала сверху кнопочку и посмотрела на дисплей — 04:20. Вновь нажала кнопку, вернула телефон на место и мельком взглянула на друга и вздрогнула от неожиданности — он внимательно смотрел за ее действиями. Сердце ухнуло куда-то вниз от неконтролируемого страха, но она тут же взяла себя в руки, глубоко вздохнула и пожелала ему доброго утра.
— Не подумай ничего плохого, я просто посмотрела, который час, мой телефон потух, — добавила она как можно спокойнее, но голос немного дрожал.
Сашка шумно вздохнул, окончательно просыпаясь.
— Все нормально, — низким со сна голосом ответил он. — Просто я чутко сплю. Прости, если напугал, — хмыкнул он, вспомнив два огромных блюдца, едва ли не с ужасом смотревших на него.
Сообразив, что замерла в той позе, когда возвращала телефон на место, и едва ли не нависает над Сашкой, Настя тут же отодвинулась подальше, а потом и вовсе встала с кровати.
— Почему я тут? — задала она интересующий ее вопрос.
— Потому что в той комнате разместилась Снежанна, — ответил, слегка пожав плечами, Сашка и сразу же предупредил ее следующий вопрос. — Нет, в гостиной она остаться не могла, потому как дрыхнет до одиннадцати, а это значит, что по собственной квартире мне необходимо будет красться, чего я крайне не люблю. И, в конце концов, нам надо поддерживать нашу легенду: ты моя девушка, — забыла?
— Нашу легенду? — ехидно уточнила Настя.
— Ты вчера не опровергла мои слова, поэтому автоматически причисляешься к авторам, — завернул друг и даже хмыкнул с улыбкой, развеселившись от своей реплики.
— Очень смешно! — буркнула она. — А если я прямо сейчас расскажу ей всю правду.
— Ну что ж, — грустно вздохнул Сашка. — Имеешь полное право. Только ты не можешь не брать в расчет, что очень сильно подставишь меня, да и сама будешь выглядеть в ее глазах…
— Меня это меньше всего волнует, — перебив, огрызнулась девушка.
— Неправда, — мягко укорил ее Сашка, перекатываясь на колени и в каком-то плавном движении оказываясь на краю кровати прямо напротив нее. Слегка расставив ноги, так же одетые в домашние брюки, уперевшись коленями в матрас и расположившись тем самым на одном с ней уровне, он взял ее за руку. — Я же знаю, какая ты добрая, чуткая, сострадательная. А еще, что ты очень не любишь, когда о тебе необоснованно думают плохо, — ластился он к ней как большой кот, при этом преданно глядя ей в глаза.
Она помнила этот трюк: с самого детства своей лестью и наигранной покорностью он усыплял ее бдительность, ловко манипулируя детским сознанием. Почти всегда ему удавалось добиться желаемого без криков и выяснений отношений. Но, к его чести, пользовался он этим приемом крайне редко. Значит, сейчас ему очень нужно, чтобы она доиграла свою роль до конца, без повода для сомнений.
— Остановись, — почти смеясь, попросила Настя. — Хватит, я уже поняла. Ты сейчас доброй лужицей расплескаешься тут по полу. Ответь мне на один вопрос. Почему ты просто не послал ее? — в ее голосе проскользнула обида за него, он это почувствовал и, улыбнувшись, поправил ей прядку, отправив ее за ухо.
— Даже не имею представления, — со вздохом признался он. — Мне вдруг захотелось ей просто помочь, по-человечески, понимаешь? — заглянул он ей в глаза. — В подобной ситуации мог бы кто угодно оказаться: один в чужом городе — она ведь не отсюда, — да еще и такая вот неприятность… Я просто не смог бы ее в ночь выгнать на улицу! У нее билет на завтрашний вечер, она мне показала его вчера. Пойми, я не мог поступить по-другому.
— Ты все еще к ней что-то чувствуешь? — тихо спросила она, внимательно следя за его взглядом, ожидая, что он сейчас закроется, ускользнет и не ответит.
Но он все так же открыто смотрел ей в глаза, расслабленно улыбаясь.
— Нет, — слегка покачал он головой. — Удивлен, но нет. Я это только вчера понял: что все прошло. Не знаю, когда и по какой причине, но я ничего не чувствую к ней, даже обиду. Просто еще одна знакомая, которую, возможно, я больше никогда и не увижу.
Он стоял перед ней абсолютно искренний, доверившийся, и Настя чувствовала, как их многолетние узы по-прежнему держат их рядом. Точно такое же чувство у нее было тогда, когда они сидели в кафе с остывающим шоколадом в руках, а Сашка делился с ней своей историей со Снежанной.
— Ты мне поможешь? — с надеждой попросил он. — Я не принуждаю, — теперь он уже не манипулировал, а просто просил о помощи своего друга.
— Зачем ты вообще наврал, что я твоя девушка? — укоризненно посмотрела на него Настя. — Ведь можно было просто рассказать правду.
— На тот момент мне показалось, что она не просто так заявилась ко мне, и, пожалуй, как ни трудно это признавать, я испугался.
— Что не устоишь, если она вновь решит тебя охомутать?
— Скорее нет, чем да, — постарался честно ответить друг. — Но еще больше я боялся, что это все будет на твоих глазах. Я бы все равно отказал ей в итоге, но зная ее характер, отдаю себе отчет в том, что дошло бы это до нее только после скандалов, выяснений отношений и выполаскивания грязного белья публично — ты была бы главным зрителем!
— Ты боялся, что я узнаю, какую-то твою нелицеприятную тайну? — постаралась разрядить обстановку она.
— Я боялся, что ты вообще будешь участвовать во всей этой грязи, — вздохнул он. — Хотя поначалу я брякнул это, посчитав, что она услышит о тебе и сразу же уйдет… А потом отступать было поздно.
— Все понятно, — тоже вздохнула она. Сомкнув и разомкнув губы как рыбка, Настя добавила. — Хорошо дружище, я подыграю тебе! А вот что захочу в обмен, я еще подумаю!
— Спасибо! — искренне поблагодарил он ее.
— Не благодари заранее! — хмыкнула девушка и пошла умываться.