Настя долго не могла уснуть, крутилась с боку на бок, прокручивая в голове вновь и вновь разговор с Сашкой в кафе.
Они немного еще посидели, заказали чайничек с ароматным травяным чаем, а когда зал стал заполняться народом, отправились гулять по городу. Сашка рассказывал ей о Питере, немного о службе, про родителей. Настя, в свою очередь, рассказала о ребятах, что знала из последних новостей, о студенческих годах, совсем чуть-чуть о работе. Разговор плавно перетекал от одной темы к другой, друзья прошлись по старым памятным местам, посидели на любимых скамейках. А когда Настя вконец окоченела, Сашка затащил ее в кофейню недалеко от центра.
— Настюш, я, конечно, понимаю, это лишнее, — начал разговор Сашка. — Но не могу не попросить. О нашем разговоре, — замялся он, не зная, как деликатнее попросить ее не рассказывать о том, чем он с ней поделился. И хотя он прекрасно понимал, что Настя не расскажет и так никому, все же хотел, чтобы это было произнесено вслух.
— Ты прав, это лишнее, — улыбнулась понимающе Настя, облегчая ему задачу. — Я никому ничего не расскажу.
— Спасибо, — искренне поблагодарил он. — Может, это выглядит странно, все же вы все мне друзья, но так гадко от всей этой истории… Да и, если честно, я очень некрасиво себя повел, до сих пор муторно, как вспомню, — признался он.
— Все в порядке, — успокоила его Настя. — Никто не узнает, если ты сам не расскажешь. Ну а если не захочешь этого делать, тогда это все останется между нами.
— Ты меня не осуждаешь? — немного удивленно спросил он.
— За что именно? — попросила уточнения она. — За то, что не хочешь выставлять напоказ свою неудачную попытку создать семейное счастье? Или за то, что ты наказал своего командира за посягательство на твое?
С изумлением Саша понял, что оба вопроса были заданы таким оправдательным образом, будто он и поступить по-другому не мог.
— Наверное, за то и за то, — наконец, произнес он.
— Нет, не осуждаю, — помотала головой девушка. — Это все твое личное, и неизвестно еще, как бы поступил любой другой на твоем месте. Так что, как говорится, не суди о человеке, пока не наденешь его обувь и не пройдешь его путь.
— Это кто так сказал? — поинтересовался Сашка, ни разу до этого не слышав подобного выражения.
— Это Лао-Цзы, китайский мудрец. Мы в универе на философии проходили, а мне запомнилось. Наверное, нельзя сказать точнее.
— Все верно, — согласился друг. Заметив, как Настя с сожалением посмотрела на часы, он сказал, — давай, я вызову такси, тебе завтра на работу. Я болван, совсем забыл. Извини.
— Перестань, я сама потащила тебя в кондитерскую. Но домой и правда пора. Давай прогуляемся, тут недалеко ведь. Скоро опять похолодание, а так хочется подышать весной…
— Давай пешком, — вновь согласился Сашка. — Но у меня будет одно условие.
— Какое?
— Больше никаких грустных разговоров. Говори, о чем захочешь, хоть о цветах. Но только ни слова о каких-то трагедиях, проблемах и так далее.
— Договорились, — улыбнулась Настя, доставая сумочку, чтобы оплатить счет.
— И еще, — привлек ее внимание Сашка, забирая одновременно счет из рук.
— Да?
— ПлачУ я!
— Но ты и так платил в кафе!
— Это обязательное условие! — пожал плечами, мол, ничего не могу поделать, он.
— Ладно, — слегка недовольно поджав губы, согласилась, наконец, Настя. Привыкнув к самостоятельности, ей тяжело было кому-то уступать право принимать решения за нее и тем более, платить. — Я тебе еще за такси не все сказала! — припомнила она.
— Можешь считать, что я уже все за тебя додумал, — рассмеялся Сашка. На душе стало чуточку легче. Он приехал в родной город, даже не подозревая, что вернулся зализывать свои душевные раны, но именно так и вышло. Чутье вело его сюда даже тогда, когда он сам не отдавал себе в этом отчета.
Они вышли из кофейни и медленно пошли по тротуару, пятнистому от того, что фонари стояли на немалом расстоянии друг от друга, и они попадали то в пятно света, то — ночной темноты. Так и по жизни люди шагают. Левой вперед — тень, сделали шаг; правой вперед — свет, еще шаг… Без одного не существовало бы другого. И когда совсем плохо на душе, нужно помнить о том, что со следующим шагом вы войдете в пятно света и, сделав шаг, избавитесь от темноты.
— Мы просто не могли не заметить, что нашу Настеньку вчера после тренинга встретил тот же самый молодой человек, что и в пятницу, — вырвал девушку из рабочих процессов голос Андрея.
— Тот же? — с сомнением спросила Лена. — Мне показалось, другой.
— Просто ты из-за формы так подумала, — пояснил ей Андрей. — Я абсолютно уверен, тот же самый! Насть, ну я ведь прав?
Вздохнув и поняв, что так просто ей от них не отделаться, Настя кивнула, не отрываясь от монитора, надеясь, что созданный вид полного погружения в работу спасет ее от лишних расспросов.
— А кто это? — спросил голос Антона в спину Настю.
Молча Настя закатила глаза. Началось. «Может, сделать вид, что не слышу?» — подумала она.
— Ну, Настя, я же вижу, что ты даже лист не прокручиваешь вниз, значит, не читаешь, — привстал Антон со своего места, разглядывая Настин монитор через ее плечо.
— Какая вам разница? — немного раздраженно спросила Настя.
— Мы ведь переживаем, — ехидно протянул Андрей, переглянувшись с Антоном.
— За что именно? За то, что вы не в числе первых новые сплетни распустите? — посмотрела она на него в упор. Она знала, что с ним только так. Этот мужчина даст фору всем базарным бабкам вместе взятым. БОльшего сплетника и любителя совать нос в чужие дела она за всю свою жизнь не встречала.
Андрей обиженно замолчал. Может, Настя и не хотела так грубо, но, по крайней мере, это возымело эффект, некоторое время в офисе стояла тишина.
Держа в руках кружку ароматного кофе, Настя присела на краешек широкого подоконника. Чуть позже к ней присоединилась Катя, начальница их отдела.
— Не обижайся на Андрея, он порой даже не представляет, что его слова могут кого-то задеть.
— Просто потому, что он о других людях вообще не думает! — пробубнила Настя, осторожно отпивая горячий напиток.
— Мама с папой постарались, — едва пожала плечами Катя. — Он воспитан так: ни о чем не переживает, ни о ком не думает, за него уже все сделали, и он этим пользуется — потому что привык. После окончания школы его отправили в институт, где уже было проплачено место, по выпуску его взяли в фирму папиного хорошего друга — и сразу на место начальника отдела. Родители купили ему дом рядом с ними, как-то вечером он пришел домой, а в гараже стоит машина. В холодильнике всегда есть еда, в шкафу — чистое белье, в кошельке — деньги. Единственное, что он сделал самостоятельно — это уволился из фирмы папиного друга и пришел работать сюда, когда вакансия открылась. Честно, я думала, из него толка не выйдет… Но на первом же этапе он меня приятно удивил. У мажора нашего неплохое содержимое черепной коробки. И пожалуй, это единственное, что он может считать только своим и пользоваться этим — прости за каламбур! — с умом. В остальном же он транжира и мот, но если бы я жила в таких же условиях, вряд ли из меня вышло что-то другое.
— Откуда ты так хорошо его знаешь? — удивилась Настя. Сам факт, что Катя подошла к ней и заговорила про Андрея, объясняя, почему она не должна на него обижаться, казался немного странным.
— У меня есть хорошая подруга, когда-то она была замужем за Андреем, правда, недолго. Убежала с одним чемоданчиком, пока он был на работе. Через недели две у знала, что беременна от него, но так и не вернулась, хотя он ее очень сильно уговаривал. Переживал. Я думала, из-за обиды на бывшую жену с ребенком общаться даже не будет, но он в сыне души не чает, мотается к ним каждый свободный день, подарками заваливает, гуляет, покупает дорогущие велосипеды, самокаты, электромашины. Женька даже пригрозила ему, если он не остановится, будет настаивать в суде на том, чтобы виделись раз в пару недель. Но, конечно, обманывает. Она сама без отца росла, а за сына очень рада. Но к самому Андрею все чувства прошли. Он еще несколько раз пытался сойтись с ней, но она отказалась.
— А не пожилось им, наверное, из-за его характера? — предположила Настя.
— Конечно, — кивнула Катя. — Вышло так, что он ее дома посадил, все для нее: домработница, повар, садовник. Даже чтоб красоту навести, весь салон на дом привозил, включая массажистов, парикмахеров и прочих. Лишь бы она не выходила из дома.
— Ужас, — вырвалось у Насти, едва она представила такую жизнь.
— Не скажи, многие к такой жизни стремятся, — хмыкнула она. — Знаешь, сколько на Андрея девчонок вешается, всякие недомодели и прочие.
Настя удивленно посмотрела на Катю, с трудом представляя подобное.
Катя рассмеялась:
— Вот и представь, он весь такой из себя, а ты ему рот затыкаешь!
В ответ Настя тоже рассмеялась. Нелепо, конечно, но в какой-то мере она даже прониклась сочувствием к Андрею. Несмотря на то, что у человека из материальных благ всего в избытке, счастье все же не с ним — ребенок отдельно, жена отказала, хотя, видимо, он любит ее до сих пор, раз предлагал сойтись, да и за все время Настя не видела, чтобы он с какой-то конкретной барышней появлялся больше одного раза.
«Да уж! — подумала Настя. — Вот так даже не подозреваешь, что представляет из себя человек, хотя рядом проводишь с ним пять дней в неделю!» И почему-то ей тут же вспомнился вчерашний разговор и цитата китайского мудреца. Она, как нельзя, была кстати.