ДАНИЭЛЛА
Мы купили гораздо больше вещей, чем нам когда-либо могло понадобиться. Розовая корзина, которую нам дали, была наполнена костюмами, игрушками и лубрикантами — во множественном числе, потому что когда Леви увидел, что у них есть несколько разных вкусов, он немного сошел с ума.
То, что Фил пробивал нам товары, было странно, особенно потому, что он не мог не комментировать каждую покупку.
— Вау, трусики с вибрацией, отличный выбор!
— Люблю, люблю, люблю вот это. — Он поднял розовый фаллоимитатор, который Леви выбрал для меня — который, к счастью, все еще был в коробке. — Он тоже вибрирует, я слышал от моих клиентов-женщин, что он поменял им жизнь.
Честно говоря, я начала чувствовать себя неловко, но, видя, как Леви покраснел, мне захотелось разразиться смехом.
— О. Мой. Бог, вы взяли вибропулю 2024! Моя последняя девушка…
— Чувак. Мы поняли. Остынь. — Леви всегда был спокойным парнем, но я могу сказать, что Фил его достал.
Фил, кажется, не был рассержен или смущен реакцией Леви. Он послал ему лукавую улыбку и подмигнул, прежде чем застегнуть губы.
Когда он наконец закончил, Леви заплатил, и мы выскочили оттуда с двумя большими коричневыми бумажными пакетами. Он открыл пассажирскую дверь джипа и помог мне забраться внутрь. Эта чертова машина была слишком высока для меня, поэтому он поставил свой пакет на пол у моих ног и затащил меня внутрь.
— Ты такая чертовски крошечная. — усмехнулся он.
— Ну, тогда, полагаю, ты мог растянуть мкня на несколько дюймов. — Я улыбнулась про себя, когда почувствовала, как он напрягся.
— Этот гребаный рот. — Он пристегнул меня, покачал головой, прежде чем захлопнуть дверь и убежать на свое место. Я лукаво улыбнулась.
Я чувствовала беспокойство, мои ноги раскачивались вверх-вниз, а моя киска была такой чертовски мокрой, что это граничило с нелепостью. Поездка в секс-шоп запустила мое воображение, и мне захотелось большего. Я играла пальцами, чтобы удержать себя от прикосновения к нему, как вдруг поняла… Мне не нужно было этого делать. Я могу дотронуться до него!
Конечно, мы пока не обсуждали конкретные детали, но для меня было совершенно очевидно, что наше соглашение подразумевало, что мы будем вместе до тех пор, пока я наконец не смогу снова писать нормальные истории.
Так почему же я должна останавливать себя от того, чтобы прикоснуться к этому замечательному экземпляру мужского пола и открыть его для себя?
С этими мыслями я немедленно положила руку ему на бедро. Я не смотрела на него и следила за дорогой, пока он вел машину, но краем глаза заметила, как он мотнул головой в мою сторону. Не увидев никакой реакции с моей стороны, он снова повернулся к дороге. Тем не менее, я заметила, что его челюсть напряглась.
Я драматично вздохнула, прежде чем позволить своей руке потереться взад-вперед, все ближе и ближе к его промежности. Он уже был твердым, и то, как его тело реагировало на мое, на меня, было восхитительно.
— Дани… — предупредил он, крепче сжимая руль.
Я повернулась в его сторону и послала ему лучший взгляд лани, на который только была способна, одновременно прикусив губу. Моя рука на его брюках достигла промежности, и я сжала его очевидную эрекцию.
Он выругался под нос, стиснув челюсть так, что это выглядело почти больно. Я перегнулась через центральную консоль и начала осыпать поцелуями его шею, время от времени прикусывая кожу. Он застонал. Шея Леви была для него настоящим уязвимом местом, и мне нравилось, что я это знала.
— Ты пытаешься убить нас, женщина?
Я усмехнулась.
— Знаешь… вчера вечером я написала сцену секса в машине.
Слава Богу, на дороге больше никого не было, потому что этот мужчина так резко затормозил, что я, наверное, вылетела бы через лобовое стекло, если бы не была пристегнута. Он свернул на обочину и остановил машину, затем повернулся ко мне и прижался своими губами к моим.
Я застонала, как от интенсивности его поцелуя, так и от его сладкого вкуса.
— Залезай на заднее сиденье. Сейчас же. И сними свои чертовы трусики.
— Смело с твоей стороны предполагать, что на мне есть трусики.
— Блядь, запрыгивай туда!
Я ухмыльнулась, довольная тем, что, похоже, свожу его с ума, и забралась на заднее сиденье. Он воспользовался тем, что я нырнула между нашими сиденьями, чтобы шлепнуть меня по заднице, заставив меня вскрикнуть. Оказавшись сзади, я села, слегка раздвинув ноги. Я не соврала, когда сказала, что на мне нет трусиков. Почему-то с тех пор, как мы с Леви начали встречаться, я поняла, что они доставляют неудобства. Чаще всего они были тем, что стояло между моей мокрой киской и его восхитительно твердыми пальцами. Или языком. Поэтому я перестала надевать их всякий раз, когда на мне было платье.
— Поторопись, Леви. — Я застонала, ударившись головой о подголовник, в то время как мои руки потирали вверх и вниз мои раздвинутые бедра. — Я так сильно хочу тебя.
Мои бедра двигались сами по себе, пытаясь добиться хоть какого-то трения о сиденье. Я услышала шорох в передней части машины, когда Леви копался в пакетах с нашими предыдущими покупками. Ранее мы купили спрей-дезинфицирующее средство, которое не требовало смывания, и, судя по звуку, он открывал флакон, чтобы использовать его.
В нетерпении, я позволила одной из своих рук забраться под платье и нежно погладить свои складочки. Они были такими теплыми и влажными, что я застонала от простого прикосновения.
Проклятие Леви раздалось в машине и заставило меня открыть глаза. Он смотрел на меня, точнее, на мои руки между ног.
— Это причиняет боль, детка. Сделай так, чтобы стало легче. — Я выдохнула, мои глаза буравили его.
Он не стал долго ждать и присоединился ко мне на заднем сиденье. Мы страстно целовались, пока моя рука все еще была потирала мою намокшую киску, а он с силой сжимал мои бедра.
Леви толкнул меня так, что я легла, одной ногой упираясь в сиденье, а другая упиралась в пол, фактически открывая меня для его взгляда. Я чувствовала, как с меня капает влага, свидетельствуя о том, как сильно я его хочу.
Мы были за городом, но все еще на достаточно оживленной дороге. Окна заднего сиденья его машины были затонированы, но некоторые не были затонированы, так что если бы кто-нибудь остановился, то наверняка увидел бы нас. Эта мысль еще больше возбуждало меня.
— Черт, котенок, ты вся промокла. — Он застонал, проводя двумя пальцами вверх и вниз по моей щели. — Думаю, у меня есть именно то, что тебе нужно.
Я застонала под ним, отчаянно желая почувствовать себя хорошо, когда, наконец, в маленьком пространстве послышалось какое-то жужжание. Мои глаза расширились, когда я увидела, как Леви взял розовый вибрирующий фаллоимитатор, который мы только что купили — именно его он дезинфицировал ранее. Предмет был довольно маленьким, он был даже не такой толстый и длинный, как член Леви, но все же чуть больше двух его пальцев.
— Если ты хочешь иметь возможность взять меня завтра, тебе придется принять его сегодня. — Как будто я могла отказаться.
Кивнув, я беспокойно задвигала бедрами, чтобы он понял, что я хочу этого сейчас.
— Пожалуйста.
— Такая хорошая девочка, такая вежливая. — Он дразнил с ухмылкой. Он был таким горячим, что это должно было быть незаконно.
Медленно, почти кропотливо, он положил головку вибрирующей игрушки прямо на мой возбужденный клитор. Я увидела звезды. Я, блядь, закричала.
— Это так приятно! — Мои глаза закрылись, а спина выгнулась дугой от восторга. Он несколько раз провел им по моему клитору, прежде чем начал вводить его. Я могла сказать, что он старается не причинить мне боль. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, мне нужно, чтобы он был внутри меня.
Я чувствовала себя словно в тумане, ослепленная желанием и похотью. Я хотела облегчения, так сильно, что мне было больно. Дюйм за дюймом Леви дал мне то, о чем я умоляла, и начал трахать меня игрушкой. Я чувствовала, как моя влага капает на кожаное сиденье его машины, вся эта ситуация была настолько грязной, что делала ее в десять раз горячее.
— Да, котенок, вот так. Будь хорошей девочкой и возьми этот член. — Он начал входить и выходить из меня, сначала медленно, а затем с большей силой. Я последовала его примеру и стала тереться о розовую игрушку. — Если ты думаешь, что это приятно, то представь, как ты будет чувствовать мой член. Теплый и чертовски мокрый от всей спермы, которую я в тебя изолью.
Его слова подвели меня еще ближе к краю. На днях мы говорили о презервативах. Он регулярно проверялся для хоккея и даже заверил меня, что давно ни с кем не был. Это, конечно, удивило меня. Я, очевидно, была чиста, поскольку от вымышленных мужчин невозможно заразиться венерическими заболеваниями — еще одна причина, по которой они превосходят всех.
Я всегда хотела, чтобы мой первый раз был без презерватива, просто потому, что это означало бы, что я доверяю мужчине, с которым была, настолько, чтобы отказаться от презерватива. В конце концов, это было самым важным для меня. Доверие. И я доверяла. Доверилась ему, я имею в виду. Я доверяла ему больше, чем когда-либо могла подумать.
К тому же, мысль о том, что между нами ничего нет, возбуждала меня.
— Черт, твоя маленькая киска так туго обхватывает эту штуку, котенок. Ты так хорошо сжимаешь его. Принимаешь его как чемпион. — Он наклонился надо мной и осыпал поцелуями всю мою шею. Я обвила руками его плечи и притянула его к себе. Я хотела, чтобы он был рядом.
В этот момент, переживая еще один первый раз с этим мужчиной, чувствуя, как его тепло просачивается в меня, когда его губы наконец-то достигли моих, это произвело в моем сердце нечто особенное.
— Я кончаю, малыш. — Я дышала ему в губы, очень резко, потому что удовольствие было таким сильным. Мои бедра дрожали от интенсивности приближающегося оргазма, который я чувствовала.
— Да, и ты такая красивая. — Он нависал надо мной, одной рукой держа фаллоимитатор, а другой впился в сиденье рядом с моей головой, используя его для поддержания себя. — Будь хорошей девочкой, какой я тебя знаю, и подари мне этот оргазм, Дани.
Он погрузил игрушку в меня до упора, грубо, но бесконечно приятно. Я втянула воздух, когда он оставил его вибрировать там. Все мое тело пылало от удовольствия. Его рука пробралась к моему клитору, который он зажал между двумя пальцами. Сильно. Оргазм взорвался во мне.
Запрокинув голову назад, выгнув спину, я закричала и кончила так сильно, что почувствовала, как он буквально поглотил меня. О, черт, я только что кончила?
На какое-то время у меня потемнело в глазах, и я не слышала ничего, кроме пульса крови в моей голове. Игрушка все еще вибрировала внутри меня, делая толчки моего оргазма еще более интенсивными. Мои бедра неконтролируемо тряслись.
Широко раскрыв глаза и слегка приоткрыв рот, я уставилась на потолок машины, восстанавливая дыхание. Это… это было что-то.
— Черт, котенок. — Я услышала, как Леви хихикнул, когда он откинулся обратно на корточки, вытащил фаллоимитатор из меня, выключил его и бросил на сиденье.
Оторвав глаза от потолка, я посмотрела на него и увидела, что его взгляд устремлен на беспорядок между моих ног. В основном, на беспорядок, который я устроила на сиденье. Его машины. Которая, вероятно, стоила больше, чем ипотека моих родителей.
Я тут же села, смутившись.
— О, нет. Мне так жаль, я… Я думаю, у меня в сумочке есть салфетки, я только возьму их—…
— Что? Котенок, подожди. — Он остановил меня, чтобы я не залезла обратно вперед, и слава Богу, что он это сделал, потому что мои ноги превратились в чёртово желе. Я бы, наверное, плюхнулась на консоль, как ненормальное морское животное.
Он попытался найти мои глаза, но я стыдливо уклонилась от его взгляда. Я знала, что стыдиться нечего, когда речь шла о том, чего я только что достигла — некоторые даже считали это пароксизмом женского наслаждения. В книгах, которые я читала, мужчины всегда гордились тем, что заставили свою девушку кончить именно таким образом, но это был не вымышленный мир. Это была реальная жизнь, и она была грязной и липкой, и я понятия не имела, сочтет ли Леви это отвратительным или нет.
— Эй, что случилось? — Он схватил меня за подбородок и заставил поднять на него глаза.
Я прикусила губу.
— Мне жаль, что я устроила беспорядок в твоей машине. — Я схватила его за рубашку в попытке удержаться в пространстве.
— Ты с ума сошла, Дани? То, что ты сделала, было, наверное, одной из самых горячих вещей, которые я когда-либо видел или в которых участвовал.
— Но, твоя машина…
— К черту эту машину, я привезу ее на мойку, и они смогут ее отмыть, если ты так беспокоишься об этом. Она будет как новенькая.
Я почувствовала, как мои глаза расширились от смущения, и я ударила его в грудь.
— Не смей, Леви Кэллахан! Ты хочешь, чтобы я умерла от стыда? Я не позволю другому человеку оттирать мою влагу с сидений твоей машины.
Это его рассмешило. Но я была абсолютно серьезна.
Затем он взял меня за талию и усадил к себе на колени. Моя все еще чувствительная киска потерлась о его брюки, и я издала стон.
— Мне нравится, какая ты чертовски чувствительная. — Он прижался к моей шее, целуя и слегка покусывая. — Каждый раз, когда мы вот так встречаемся, лучше предыдущего. Это выходит за рамки физических прикосновений. Мне нравится, что ты доверяешь мне настолько, что позволяешь отпустить себя
Обхватив его плечи руками, я крепко обняла его, потому что его слова идеально отражали мои собственные мысли. Я никогда не хотела, чтобы это прекращалось, я хотела быть с ним навсегда. Леви быстро становился моим лучшим другом. И я легко могла представить, как влюбляюсь в него.
***
Наконец-то наступила среда, и началась она не очень хорошо. Во-первых, мой профессор по этике решил перенести наше пятничное занятие на десять утра, и я не увидела бы письма, пока моя подруга, Мелисса, не ворвалась ко мне в общежитие, и не сказала, чтобы я поторопилась, иначе мы опоздаем.
Я собралась за пять минут, что было для меня сущим адом — я девчонка, ясно? Мне нравилось тратить время на макияж и завивку волос, черт возьми.
Мелисса купила мне кофе, прежде чем зайти за мной, но эти придурки перепутали заказ и дали мне миндальное молоко вместо обычного, а одному Господу известно, насколько плох на вкус миндальное молоко.
Что еще хуже, я пролила его на свою рубашку по дороге в аудиторию. Мы пришли с небольшим опозданием, что, похоже, разозлило нашего профессора — этому ублюдку не следовало бы переносить урок в последнюю минуту — и к тому же он решил разделить нас с Мелиссой.
Она сидела в первом ряду, а вот я оказалась в самом конце аудитории, в грязной рубашке, с ручкой, в которой закончились чернила, и, поскольку этого было недостаточно, ещё и с убийственной мигренью.
Я не могу поверить, что именно так начался день, когда я лишусь девственности. Честно говоря, я была так близка к тому, чтобы просто сказать "да пошло оно все" и вернуться домой.
Но тут на экране моего телефона высветилось сообщение от Леви, и я почувствовала, что мое мрачное настроение немного улучшилось.
Он прислал мне зеркальное селфи, которое, очевидно, было сделано в раздевалке после тренировки. Я усмехнулась, потому что, черт возьми, этот парень был горяч.
Я: Повернись немноооожечко.
Появилась еще одна фотография, на которой был хорошо виден боковые очертания его задницы, обтянутой серыми джоггерами.
Я: Самая сексуальная задница в квартале, детка.
Я рассмеялась и сжала губы, отправляя сообщение, зная, что оно заставит его улыбнуться.
Леви: И он весь твой. Как проходит подготовка к сегодняшнему дню?
Сразу же вернулось мое плохое настроение.
Я: Подготовки нет, потому что мистер Таунсенд решил, что в пятницу он хочет закончить раньше, перенеся наш урок прямо сейчас. Придется провести полдник.
Леви: Он был у нас в прошлом году. Он — задница.
Я: Да. И не такая сексуальная, как твоя. Плюс я пролила миндальное молоко на рубашку сегодня утром, и теперь у меня жутко болит голова. Я едва могу делать заметки. Не так я представляла себе свой последний день в качестве члена V–Club.
Я несколько минут ждала его ответа, но его так и не последовало, что, как вы уже догадались, еще больше испортило мне настроение. Вздохнув, я решила извлечь максимум пользы из следующих двух часов и попытаться сделать несколько записей, несмотря на пульсацию в голове.
Однако через пятнадцать минут задняя дверь аудитории, та, что находилась прямо за мной, тихо открылась и закрылась. Таунсенд не заметил этого, слишком поглощенный своим уроком. Я не придала этому значения, но когда кто-то сел прямо рядом со мной — хотя в моем ряду было по крайней мере десять других свободных мест, — я начал раздражаться. Сегодня был не тот день.
Обернувшись, я уже собиралась послать свой самый мрачный взгляд тому, кто посмел нарушить мой хрупкий покой и мое личное пространство. Когда я увидела темные шевелюру, смеющиеся голубые глаза и милые ямочки, я остановилась.
Мои глаза расширились, а сердце заколотилось. Что он здесь делает?
— Привет, котенок. Слышал, у тебя был дерьмовый день. — Леви улыбнулся, подталкивая ко мне маленькую коробочку вместе с бутылкой воды. Я посмотрела вниз и увидела, что это Адвил.
— Пей.
Я потеряла дар речи и просто уставилась на него, пока он достал ручку и бумагу и начал записывать слова мистера Таунсенда. Старик был слишком увлечен своей лекцией, чтобы заметить, что на его занятии присутствует посторонний.
— Ч-что ты делаешь? — заикалась я.
— Делаю для тебя записи, чтобы ты могла отдохнуть. Я бы дал тебе свои прошлогодние, но я сжег их, как только закончил этот Богом забытый курс.
Я не знала, что сказать. Этот парень был реальным?
Он улыбнулся моему шокированному выражению лица, прежде чем его взгляд упал на мою грудь. Ну, вообще-то, они сосредоточились на пятне на ней.
— О, чуть не забыл. — Он повернулся и начал рыться в своей сумке.
Он достал из нее какую-то синюю толстовку и протянул ее мне.
— Вот. Наверное, она будет слишком большой, но она скроет пятно и согреет тебя, пока ты будешь дремать.
Я медленно взяла одежду из его рук и развернула ее. На меня смотрела цифра пять, а прямо над ней жирными буквами было написано "КЭЛЛАХАН".
Вот дерьмо. Он отдал мне свою хоккейную джерси.
— Она чистая, котенок, не волнуйся. — Он ухмыльнулся и вернулся к письму.
Я подмигнула ему и положила руку на его запястье, фактически остановив его конспектирование.
— Тебе не обязательно это делать, Леви, я могу просто попросить у своей подруги Мелиссы ее записи.
Он нахмурился и несколько секунд ничего не говорил.
— Ты… Ты думаешь, я не смогу хорошо законспектировать? Потому что я могу гарантировать тебе, что я тупой только когда дело доходит до обучения, я действительно способен делать приличные конспекты, я имею в виду, что они, вероятно, не будут так хороши, как…
Я зажала ему рот рукой, чтобы остановить словесную рвоту.
— Чувак. Заткнись, я знаю, что ты способен делать хорошие записи, детка. И ты далеко не тупой, тебе просто немного трудно сосредоточиться. Я просто не хочу тебя беспокоить, вдруг у тебя есть дела поважнее.
Это, казалось, успокоило его, и он просто пожал плечами.
— Я хочу остаться с тобой. Мне нравится проводить время с тобой, Дани. — Я не смогла сдержать улыбку, которая тут же сорвалась с моих губ, и, похоже, она была заразной, потому что Леви вскоре сделал то же самое.
— Договорились?
— Договорились. — повторила я, прикусив губу.
Натянув толстовку через голову, я сразу же почувствовала восхитительный парфюм, исходящий от нее. Я вдыхала фирменный запах Леви, как наркоманка.
— Ты только что его понюхала? — спросил он, забавляясь.
— Да. Да, я нюхала. Мне не стыдно в этом признаться. Ты чудесно пахнешь.
Он усмехнулся и вернулся к письму, а я скрестила руки на столе и положила голову на них, чтобы они служили подушкой. Я смотрела на него некоторое время, впитывая его тонкие и одновременно сильные черты.
Его нос был крепким и слегка кривым — как будто его ломали в прошлом — он был идеального размера для его лица. Каштановые волосы падали ему на лоб, и когда он сосредоточился на словах препода, его темные брови нахмурились. Его губы были розовыми и пухлыми, что довольно необычно для парня, и у него были самые милые ямочки на каждой щеке. Кому не нравятся парни с ямочками? Психопатам, вот кому.
Прежде чем я смогла остановить себя, я коснулась их кончиками пальцев. Его внимание переключилось на меня. Он лениво улыбнулся, и я ответила ему взаимностью.
— Ты, Леви Кэллахан, был написан для меня.