ЛЕВИ
Стоя перед дверью в комнату Дани, я пыталась набраться храбрости, чтобы постучать.
Черт, это действительно происходило.
Я собирался лишить девственности эту очаровательную, замечательную, великолепную девушку.
Если бы вы сказали мне два месяца назад, что это произойдет, я бы рассмеялся вам в лицо.
Потому что два месяца назад мне было ясно, что Дани никогда не уделит мне времени. Я никогда не видел ее с парнями и не слышал о ее отношениях — теперь я знаю почему, — но я всегда представлял ее с умными парнями. Ну, знаете, с парнями, которым не нужно было, чтобы она их наставляла, потому что их мозги были слишком глупы, чтобы обрабатывать информацию без посторонней помощи.
Поэтому, после нашего первого занятия, где я грубо пошутил на сексуальную тему, а она просто закатила глаза и сказала, чтобы я прекратил болтать и начал заниматься, я решил, что она вне зоны доступа.
Но судьба распорядилась забавным образом, потому что посмотрите на меня сейчас. Стою прямо возле ее общежития, пытаясь совладать с нервами, чтобы постучать и сбить ее с ног.
Я хотел, чтобы сегодняшний вечер прошел для нее как можно лучше, но от волнения мой желудок завязался в узел. Я знал по опыту, что хорош в сексе, но что, если нервы разрушат все сегодня? Что, если ощущения от того, что она внутри, будут настолько хороши, что я кончу раньше времени? Что если я так разнервничаюсь, что меня стошнит на ее кровать? О Боже, я не должен был есть ту пиццу с Кейном раньше.
Поднеся руку ко рту, я подышал на нее, чтобы убедиться, что она пахнет так же, как галлоны жидкости для полоскания рта, которые я выпил сразу после того, как мы закончили есть. Так и было. Слава Богу.
Несколько девушек прошли мимо меня в коридоре, бросая на меня любопытные взгляды. Я изо всех сил старался не обращать внимания и сделал глубокий вдох, прежде чем наконец постучать.
Ну вот, я сделал это. Теперь мне оставалось только ждать.
Когда дверь открылась, меньше чем через минуту, я почувствовал, как в животе бурлит от предвкушения. Что надела Дани? Она купила нижнее белье? Милую ночную рубашку?
Черт, если бы она была голой за этой дверью, я бы потерял голову.
Но как только она появилась в поле зрения, ни одна из моих предыдущих догадок не оказалась верной.
Не поймите меня неправильно, я считал ее великолепной, что бы она ни надела. Но у меня сложилось впечатление, что моя хоккейная толстовка и джоггеры на два размера больше — это не то, что она имела в виду, когда говорила, что собиралась подготовиться к сегодняшнему дню.
Но не это привлекло мое внимание. Ее волосы были убраны в беспорядочный пучок, и она выглядела так, словно была в пяти секундах от срыва.
Хуже того, ее глаза были опухшими и красными, а по щекам текли слезы.
Мои инстинкты сработали, и я тут же схватил ее, прижав ладони к ее щекам, и позволил двери захлопнуться за мной.
— Что случилось, котенок, что произошло? — Я чувствовал, как паника просачивается сквозь мои поры.
То, что она плакала, пробудило во мне какое-то яростное чувство защитить ее. Я был напуган и немного в панике от того, что могло произойти, чтобы привести ее в такое состояние.
— Мне жаль. — прошептала она, прежде чем зарыться лицом в мою грудь. Рыдания сотрясали ее маленькое тельце, когда я крепко прижал ее к себе.
— Дани, детка, пожалуйста, скажи мне, что не так, чтобы я мог все исправить. Ты меня пугаешь. — Я гладил ее волосы, целовал ее макушку и нуждался в том, чтобы чувствовать себя ближе к ней.
— Они не должен был прийти сегодня. — Ее голос был приглушен моей футболкой, которую она сжимала так, будто от этого зависела ее жизнь.
— Что? Что не должно было прийти сегодня?
— Мои месячные! — Она оттолкнулась от меня настолько, чтобы посмотреть мне в глаза. — Я думала, что мой живот болит из-за отвратительного миндального молока, которое они добавили в мой кофе, но это не так! Мои месячные пришли раньше, и теперь мы не можем заниматься сексом, потому что я истекаю кровью, как свинья! — Дани снова прижалась лицом к моей груди, громко плача.
Я почувствовал, что мое сердце немного успокоилось после ее заявления. Я выдохнул с облегчением.
Слава Богу, это были всего лишь месячные, а не кто-то причинил ей боль.
— Все хорошо, детка, тише, не плачь. — Я погладил ее по волосам.
— Мне так жаль, Леви. Я так хотела, чтобы ты был внутри меня. — Я не удержался и усмехнулся над ее признанием, потому что, черт возьми, опять у этой девушки не было никакого гребаного фильтра. Мне это начинало нравиться в ней.
— Не извиняйся за то, что тебе не подвластно, детка. — Я позволил своим рукам переместиться на ее бедра и поднял ее, чтобы обнять.
Ее ноги и руки обхватили меня, когда я нес ее к кровати, успокаивающе потирая ей спину. Поверх белого постельного белья было положено полотенце, и я догадался, что это для того, чтобы она не испачкала покрывало кровью.
Я положил ее, как можно медленнее, потому что не хотел рисковать причинить ей боль.
Она шмыгала носом, но перестала плакать почти сразу, как только я ее взял ее на руки. Я сел рядом с ней и отодвинул несколько прядей волос с ее лица.
— Вот, ты молодец, котенок. — Она взяла меня за руку и переплела наши пальцы. Я улыбнулся ей, когда она сонно уставилась на меня. — Чем я могу помочь?
— Просто держи меня за руку, это помогает.
Я наклонился над ней и прижался губами к ее лбу.
— Мне очень жаль, что сегодняшний вечер прошел не так, как планировалось, Леви. Я пойму, если ты захочешь вернуться домой, я, наверное, буду не лучшей компанией.
— Я никуда не собираюсь уходить. Я именно там, где хочу быть.
Она послала мне благодарный взгляд, глаза наполнились слезами, а ее большой палец ласкал тыльную сторону моей руки. Мы оставались в таком положении, пока она не начала неловко ерзать.
— Что случилось?
— Я… э… мне нужно сменить прокладку. — Она избегала моего взгляда, и я понял, что ей было неловко признаться в этом.
Я ничего не сказал, схватил ее за талию и снова прижал к груди, неся ее в маленькую ванную. Я поставил ее перед дверью, и она послала мне застенчивую улыбку, прежде чем войти в нее и закрыть за собой дверь. Я заметил, что она слегка прихрамывает, что заставило меня задуматься о том, насколько болезненными должны быть месячные для женщин. Пять дней? В месяц? Мужчины никогда не поймут.
Как раз когда я сел обратно на ее кровать, я услышал ее крик из ванной. В следующую секунду я уже был на ногах и стучал.
— Неееет!
— Дани? Что случилось? Можно войти?
Я уже собирался постучать снова, когда дверь распахнулась и появилась она. Слезы снова были на ее лице. Боже, почему у меня так сжималось сердце, когда я видел ее слезы? Это была пытка.
Она бросилась в мои объятия, и я тут же обнял ее.
— Что случилось, детка?
— У меня не осталось прокладок! Я думала, что у меня есть новая пачка под раковиной, но ее нет, и я даже не могу попросить Мелиссу принести мне немного, потому что она у бабушки осталась на ночь, и мне придется пойти в магазин и купить немного, а у меня болит живот, у меня мигрень, и меня тошнит! — По крайней мере, мне так показалось, потому что ее слова были заглушены ее криками и моей футболкой.
Эта девушка действительно обвела меня вокруг пальца. Ситуация была комичной, но я ненавидел тот факт, что ей, кажется, было так больно. Мне не нравилось, что я ничего не мог сделать, чтобы облегчить эту боль.
Поглаживая ее по спине, я позволил Дани вдоволь выплакаться у моей груди, время от времени целуя ее волосы, пока мы стояли посреди ее комнаты. Когда она немного успокоилась, я вернул ее в кровать и поцеловал в лоб.
— Я сейчас вернусь, хорошо? Постарайся немного отдохнуть, я куплю тебе прокладки.
— Ты уверен, Леви?
Я кивнул и чмокнул ее в губы, прежде чем взять запасные ключи с тумбочки и выйти из ее общежития. Это были всего лишь прокладки. Насколько это может быть сложно?
***
Оказалось, что это действительно чертовски сложно.
Было так много разных брендов и… размеров? Что за черт. Я не знал, что киски бывают разных размеров. Я имею в виду, я был с достаточной долей женщин, и хотя их тела выглядели и ощущались по-разному, я никогда не замечал разницы в этой конкретной области.
Дневные, ночные, ультратонкие… Какого черта?
Последние пятнадцать минут я стоял в отделе женских товаров и просто смотрел на различные упаковки. Женщины бросали на меня странные взгляды, и я чувствовал, что мне нужно быстро принять решение, пока они не вызвали охрану. Пару раз я подумывал попросить их о помощи, но, честно говоря, я просто не мог придумать приличный способ спросить у женщины о размерах киски. Размеры киски?
В итоге я схватил свой телефон и набрал номер Дани.
— Привет, все в порядке? — спросила она, как только взяла трубку.
— Да, конечно, мне просто нужно немного точности. — Когда она ничего не сказала, я воспринял это как подсказку для продолжения. — Так, я знаю, что мне, наверное, следует это знать, потому что я уже несколько раз засовывал туда свои пальцы, — мимо проходила пожилая женщина, и услышала конец моего предложения. Она посмотрела на меня странным взглядом. — Но, эм, кажется, нет ультра маленького и… Боже, нет лучшего способа спросить об этом. Какой размер твоей киски, Дани?
Тишина.
Полная, блядь, тишина.
Черт, я ее обидел…
На том конце линии раздался визгливый смех. Я улыбнулся и на секунду перестал дышать. Ее смех действительно был одной из моих любимых вещей в Дани, и я никогда не уставал его слышать. Даже если она насмехалась надо мной.
***
Вернувшись в общежитие, я обнаружил, что моя маленькая распутница дремлет прямо там, где я ее и оставил. Когда она услышала, что я вошел, ее глаза открылись, и она ухмыльнулась.
— Нашел мой размер, здоровяк? — Я хихикнул и закатил глаза, смутившись. Я был просто рад, что она больше не плачет.
Когда ее глаза нашли пластиковый пакет в моей руке, они слегка расширились.
— Леви, мне нужна была только одна упаковка, ты купил весь запас? — Она села в постели и слегка поморщилась от боли.
— Нет. Я посмотрел, что помогает от болей при месячных, поэтому купил еще кое-что.
У моего отца были только братья, а у его братьев — только сыновья. Мы были семьей, полной мужчин. И хотя меня частично воспитывала Нур, моя няня и домработница, я почти ничего не знал о работе женского тела. Ну, кроме того, как доводить его до оргазма. Так что, да. Google действительно был моим лучшим другом.
Я присел на край ее кровати, когда она посмотрела на меня своими большими карими глазами, и протянул ей пакет. Она тут же начала рыться в нем.
— Чай с малиной? Темный шоколад, грелка, лавандовое масло? О боже мой! Ты принес мне "Golden Oreos", я могу, блядь, расцеловать тебя прямо сейчас! — Она выглядела как ребенок в рождественское утро, заставляя меня улыбаться.
Ее глаза сияли тем, что, как я надеялся, было обожанием, она смотрела на меня так, будто я принес ей луну и звезды.
Даниэлла Вега была самой красивой девушкой, на которую я когда-либо смотрел.
Она продолжала, открывая все, что я купил в продуктовом магазине, раскладывая закуски на одной стороне своей кровати, а лекарства и принадлежности — на другой. Она выглядела очаровательно, рассказывая мне о том, как она будет использовать каждый предмет и в каком порядке.
Когда она все выложила, она посмотрела на меня заплаканными глазами и дрожащими губами, а затем бросилась ко мне.
— Спасибо, Леви. — Я почувствовал, как мое горло сжимается от эмоций в ее голосе. Черт, я потратил всего пятьдесят долларов на все это, и это сделало ее такой счастливой?
Я вдруг почувствовал потребность избаловать ее по полной программе. Только чтобы снова увидеть ее улыбку.
Я ничего не сказал и поцеловал ее в шею, крепко обняв ее.
— Не благодари меня, детка. Почему бы тебе не принять горячий душ, а потом мы можем заказать пиццу и посмотреть фильмы в постели? Я помассирую тебе живот, если хочешь. — Я молился, чтобы она не отправила меня обратно в общежитие.
Я знал, что единственной причиной, по которой мы согласились увидеться сегодня вечером, был секс, и теперь, когда о нем не было и речи, я боялся, что она захочет остаться одна.
Но оказалось, что мы были на одной волне, и она слегка кивнула головой.
— Хорошо. Я могу это сделать.
— Отлично.
— Отлично.
Мы оба захихикали, и она взяла меня за руку, переплетая наши пальцы вместе.
— Знаешь… я думаю, что ты мой лучший друг, Леви.
Я притянул ее ближе к себе, прижимая к груди, и она ответила мне взаимностью.
— Я знаю, что ты моя.