ЛЕВИ
Мое сердце сжалось, и мне захотелось блевать.
— Я такая тупой!
Я рухнул на кровать, закрыв лицо руками.
— Так и есть, блядь. — Кейн никогда не был из тех, кто приукрашивает что-либо, но сейчас это только разозлило меня. — Серьезно, какого хрена ты сбежал? Ты мог бы просто сказать, что тебе не нравятся такие вещи, чувак.
Он бросил книгу, которую читал, когда я ворвался к нему, на кровать и сел. Его локти лежали на коленях, и он слегка опирался на них. Он видел, как я был расстроен и взбешен после возвращения из общежития Дани, и в момент слабости я признался во всем — от самого начала до того, что произошло не меньше часа назад.
— Я запаниковал. Я… я действительно думал, что все шло хорошо. Я действительно думал, что она чувствует ко мне то же, что и я к ней. Я думал, что меня ей достаточно. — Я ненавидел то, как жалко я звучал в этот момент, но я действительно не мог избавиться от боли.
— Какого черта, конечно, тебя достаточно Леви. — Мой сосед по комнате сказал спокойно: — Слушай, я знаю, что у тебя проблемы с доверием из-за твоего отца, и ты нравишься людям только из-за него, — видите? Он просто не разбирается с людьми,
— Но ты должен вытащить голову из задницы, если тебе действительно нравится эта девушка. Я никогда не видел тебя таким счастливым, как в последние несколько недель. Вы двое отличная команда, хватит валять дурака, блядь. Скажи ей, что ты, бляд, ни с кем не делишься.
Я тоже сел на кровати, плечи опустились в знак поражения.
— Но что, если она обидится на меня за это, Кейн? — Он нахмурился: — Что, если это была ее давняя фантазия, и она обижается на меня за то, что я не дал ей этого? Ведь именно поэтому мы и начали все это в первую очередь.
— Тогда она не та самая.
— Нет, это так! В этом и проблема, она, блядь, та самая, и мне больно осознавать, что я не могу дать ей это из-за… даже не знаю, моего эго?
— Это не твое эго, чувак. Черт, да ты один из самых эгоистичных парней, которых я знаю. — заявил он. — Ты оставался неподвижным в течение часа, пока девушка твоего товарища по команде Реми использовала твои руки, чтобы практиковать свои навыки маникюра. У тебя нет проблем с тем, чтобы извиниться перед другими или признать, когда ты не прав, ты перестал заводить отношения на одну ночь отчасти потому, что считал их бесчеловечными по отношению к девушкам, с которыми ты спал, которые думали, что из этого может выйти что-то большее — это не твое эго, Леви. Ты тоже можешь хотеть чего-то для себя.
— Я готов на все ради этой девушки, Кейн. Она действительно то, что нужно для меня. Как и я для нее, думаю, но если она хочет добавить второго мужчину к этому уравнению, то… Я не знаю, должно быть, я ей не так нравлюсь, как я думал.
Я бы никогда даже не подумал о сексе втроем со второй девушкой. Поэтому то, что Дани захотела бы заняться сексом с другим парнем, ранило меня больше, чем я мог переварить в данный момент. И хотя я понимал, почему некоторым людям это нравится — табу и запреты, стоящие за совместным сексом, — это было не для меня. Простая мысль о том, чтобы прикоснуться к другой девушке — даже с разрешения Дани — вызывала у меня рвоту. Даже молчу о том, чтобы представить ее с кем-то другим — от этого я становился прямо-таки убийцей.
Но хуже всего было то, что если она действительно хотела этого, то я знал, что дам ей это. Я отброшу свои чувства в сторону и сделаю так, чтобы она была удовлетворена, даже если это разобьет мне сердце.
— Тогда иди и скажи ей об этом. — Как я уже сказал, Кейн не был общительным человеком. Большую часть времени он вообще не был человеком. По крайней мере, не нормальным.
Иногда казалось, что у него нет ни страха, ни эмоций. Для него пойти к Дани и признаться в своих чувствах к ней было просто. Потому что он не знал, что такое тревога. Он не знал, каково это — так нервничать из-за чего-то, что сердце так быстро бьется в груди, почти вырываясь наружу.
Я любил его как брата, но у него был прагматичный взгляд на жизнь, который иногда граничил с социопатией. Я никогда не видел его злым, смеющимся или, черт возьми, даже грустным. И иногда я действительно задавался вопросом, что могло заставить его оживить. Или кто.
— Это гораздо легче сказать, чем сделать. Я хочу вернуться туда или… не знаю, позвонить ей, просто чтобы убедиться, что она не плачет и не грустит из-за меня. Я ушел слишком резко, и я знаю, что она не купилась на ту ерунду о том, что у нас были планы, о которых я забыл.
— У меня есть двоюродный брат, который неплохо разбирается в компьютерах, он мог бы взломать ее ноутбук или камеру телефона и посмотреть, чем она занимается. Убедиться, что с ней все в порядке.
Его слова настолько удивили меня, что я буквально переспросил, правильно ли я его расслышал. Так и есть. Он смотрел на меня с серьезным выражением лица. Его черные глаза не выдавали никаких эмоций. Он не шутил.
— Кейн, я не позволю твоему кузену-хакеру залезть в ее вещи, она может быть голой или одеваться, ради всего святого. — Я шипел: — К тому же это незаконно, не говоря уже о вторжении в частную жизнь.
Он пожал плечами.
— Просто предложил. — Видите, что я имел в виду, когда говорил о социопатии?
— Послушай… — Стук в дверь прервал меня, и мы оба переглянулись. Никто из нас никого не ждал.
Вздохнув, я встал и пошел открывать дверь.
Я был удивлен, когда увидел, что объект моих желаний смотрит на меня в ответ. Маленькая брюнетка, стоявшая перед дверью, была одета в мою майку и пару черных леггинсов. Ее глаза были красными, и она явно провела некоторое время, покусывая губы, потому что на них были следы зубов.
Дани посмотрела на меня своими большими карими глазами, и внезапно я не знал, что сказать. Я просто хотел взять ее на руки и расцеловать ее до смерти. Но что-то удерживало меня. Страх. Неуверенность.
— Мне не нужен другой член, кроме твоего, Леви.
Сзади нее раздался сдавленный звук, и двое парней, которые возвращались обратно в свою комнату, теперь смотрели с глазами-блюдцами на нас. Когда Дани заметила это, ее щеки приобрели темно-розовый оттенок, а глаза расширились. Доверьтесь моей девочке, которая говорит самые случайные вещи в самое неподходящее время.
Я схватил ее за руку и потянул внутрь, не желая, чтобы кто-то еще стал свидетелем этого. Как только дверь закрылась, она схватила мою футболку в свои маленькие кулачки и притянула меня ближе, прислонившись к ней.
— Та история о сексе втроем не то, что я хотела тебе показать! Я… я даже не знаю, почему он был открыт, я написала его год назад, потому что некоторые из моих читателей попросили его. У меня нет никакого желания делиться тобой, Леви, клянусь могилой моей бабушки!
Мои губы разошлись в удивлении.
— Сцена, которую ты должен был найти, была между непослушной горничной и ее боссом-миллиардером! Это должно было быть весело, с наказанием, шлепками и многими другими классными вещами, клянусь тебе. Я знаю, мы начали с того, что сказали, что мы должны быть одни друг у друга, и у меня нет желания заниматься сексом ни с кем, кроме тебя, Леви.
Я не мог ничего сделать, кроме как молча смотреть на нее, казалось, она только что лишила меня дара речи — в очередной раз.
— Видишь, это было не так уж и сложно.
Я почти забыл о том, что Кейн находится в одной комнате с нами. Глаза Дани расширились, и она в ужасе смотрела на меня.
— Пожалуй, я свалю, прежде чем вы начнете трахаться у двери. Моя кровать под запретом, но, в остальном, развлекайтесь. — Мой друг схватил куртку, подмигнул Дани, которая молча отошла от двери, чтобы он мог проскользнуть мимо нее, и исчез.
Дани обернулась ко мне с расстроенным выражением лица. Я погладил ее по щекам, желая успокоить ее.
— Я ненавижу то, что ты плакала. — Я вздохнул, глядя в ее печальные глаза. — Еще больше я ненавижу то, что это было из-за меня.
Она покачала головой.
— Нет, это была моя вина. Мне очень жаль, но я понятия не имею, почему документ вообще был открыт. Возможно, я возвращалась к нему за идеями и забыла закрыть страницу, но в любом случае — я бы никогда не хотела повторить это. Мне больше никто не нужен, пока у меня есть ты.
У меня в горле образовался комок, потому что ее слова действительно значили для меня весь мир. Они согрели меня так, как я очень редко испытывал. Облегчение разлилось по всему моему телу, но к нему примешивалось чувство вины. Всего этого можно было бы избежать при небольшом общении. Очевидно, Дани знала это и не боялась говорить, когда чувствовала, что нам это необходимо, но я позволил своей неуверенности взять верх и причинить боль нам обоим.
— Тебе не о чем сожалеть, это я слишком бурно отреагировал, я должен был с самого начала сказать, что эта сцена мне не нравится, и ты бы сразу все объяснила. Вместо этого я вел себя по-детски и убежал. Я… я не пытаюсь придумать оправдания, клянусь, но мне было больно, и мне просто нужно было побыть одному, чтобы справиться со своими эмоциями. — Мои руки обхватили ее талию, и я притянул ее ближе к себе, обнимая.
Мы долго ничего не говорили, и я просто наслаждался ее запахом и ощущением ее объятий.
— Последнее, чего я хотела, это причинить тебе боль. — прошипела она мне в грудь.
Подняв ее на руки, я подошел к своей кровати и сел, посадив ее к себе на колени.
— Это не так. Я причинил себе боль, потому что позволил своей неуверенности в себе взять верх. Правда в том, что я до сих пор не могу понять, что ты согласилась доверить мне такое важное дело, как твое тело. И я знаю, что я не был твоим первым выбором, что ты могла бы быть с кем-то таким же умным, как ты, в любое время, но…
— Подожди. Что? Что значит не первый выбор?
— Сначала ты попросила Джейса. Я как бы вскочил и занял его место.
— Да, потому что я думала, что тот факт, что я знаю его с детства, сделает меня более комфортно рядом с ним. Но он не был рядом, когда я нуждалась в нем, а ты был. Он высмеял мою идею и сказал, что не будет уважать меня за это, а ты — нет. Ни разу ты не заставил меня чувствовать себя неловко, странно или так, как будто я ненормальная от того, что мне нравится то, что мы делаем. И ты не вскочил и занял его место, нет, ты использовал свой шанс, когда увидел его. Честно говоря, если бы я хоть на секунду подумала, что ты согласишься, я бы сначала спросил тебя, Леви. Наши занятия всегда были более веселыми и интересными для меня. С тобой мне никогда не бывает скучно.
Эта девушка была создана для меня.
— И ты умный, просто иногда тебе нужна помощь в обучении. Я не знаю, кто вбил тебе в голову, что ты не такой, но если я когда-нибудь найду их, я покажу им свои кулаки ярости, и они пожалеют о каждом злом слове, которое когда-либо выходило из их лживого сучьего рта. — Я хихикнул, и она тихонько засмеялась вместе со мной, нежно погладив меня по щекам.
Казалось, мир вокруг нас замедлился, и мы просто смотрели друг на друга, кончики ее пальцев касались моего лица. Кейн был прав, мне нужно было стать мужественным и перестать бояться отказа. Мне нужно было сказать ей о своих чувствах, пока не стало слишком поздно.
— Я люблю тебя, Дани. — Ее пальцы остановили узор, который они рисовали на моей коже, и она медленно подняла свои глаза к моим. — Мне очень нравится, что у тебя нет фильтра, мне нравится твой юмор и звук твоего смеха. Мне нравится, что ты всегда терпелива со мной, что ты никогда не заставляешь меня чувствовать, что я глупый или что единственное хорошее во мне — это деньги моего отца. Я так чертовски влюблен в тебя, что это просто смешно. — Я сглотнул, когда она уставилась на меня со слезами на глазах.
Я затаил дыхание, готовясь к ее ответу.
— Тебе потребовалось достаточно много времени, чтобы признать это. — Она послала мне легкую улыбку, а затем прижалась своими губами к моим, заставив нас упасть обратно на мою кровать. Воспользовавшись этим, она прильнула ко мне и осыпала мое лицо поцелуями. — Я тоже люблю тебя, Леви. Как я могу не любить? Ты приносишь мне золотые орео, ты всегда готов следовать за мной в моих безумных сценариях и ты слушаешь, как я рассказываю о своих пикантных книгах, и не жалуешься. — Она засияла, и мое сердце сжалось от того, как прекрасно она выглядела в этот момент. — Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя.
Я засмеялся и перевернул нас так, что я лежал между ее раздвинутых ног, откидывая пряди темных волос с ее лица.
— Значит ли это, что я наконец-то могу назвать тебя своей девушкой? — Я ухмыльнулся.
— Тебе виднее, потому что в моем сердце нет сомнений, что ты мой парень.
— Да? Я думаю, мы оба могли бы сыграть эту роль довольно хорошо. — Я захватил ее рот в голодном поцелуе, когда она стонала и хихикала, прижимаясь к моим губам.
Как я уже упоминал ранее, есть не так много моментов в моей жизни, которые изменили химический состав моего мозга. Но этот список казался несущественным по сравнению с тем, как Даниэлла Вега призналась мне в любви. Потому что именно в этом для меня заключалось настоящее счастье.
Она.
Она была моим счастьем.