Первым поднялся пожилой уэб, подвергшийся ограблению.
Держа за руку мальчугана, все лицо которого было измазано кровью, он быстро засеменил к повелителю.
— Мой фараон, — торжественно объявил он, — вот это преступник, вор. Его надо судить.
— И что он сделал? — поинтересовался фараон.
— Украл мой кошелек.
Тутанхамон оглядел мальчика, однако промолчал.
— Чем ты занимаешься? — спросил он уэба.
— Мой дед и мой отец были мясниками. Глядя на них, я тоже стал мясником.
— Умница. Это ты его так разукрасил?
— Я.
— За своеволие я могу наказать тебя. Покажи кошелек.
Тот повиновался.
— Сколько там? — спросил Небхепрура.
— Двадцать три золотом и тридцать два серебром.
— Отдай все мальчику, — сказал фараон и отвернулся. Взгляд его упал на помост, где свершилась казнь.
Уэб недоуменно хлопал глазами, нелепо держа в руке свой кошелек. Один из телохранителей фараона дал ему пинка.
— Ты что, оглох? А ну отдай.
Пожилой уэб испуганно всучил сой кошелек мальчику, затем поспешно заковылял прочь.
— Кто? — спросил фараон, подходя к палачам.
— Насильник и убийца, — четко отвечал второй.
— Кто утвердил приговор?
— Сам верховный жрец.
Фараон осмотрел бездыханное, окровавленное тело бедного Собекмоса.
— Труп передай семье.
— Но… — попытался возразить второй палач.
— Молчать!
— Повинуюсь.
Толпа одобрительно загудела. Откуда-то вынырнула Хедеткаш и бросилась в ноги Тутанхамону, заливаясь горючими слезами.
— Мой повелитель, — умоляла она, — я не верю в злодеяние мужа. Произошла роковая ошибка, жертвой которой пал он.
— Кто этим занимался?
— Верховный жрец.
Тутанхамон мгновенно переменился в лице. И разбирал это дело Эйе, и смертный приговор вынес Эйе.
— Если вернусь из похода, займусь сам.
Женщина упала вновь и принялась целовать землю под его ногами. Фараон порывисто вскочил в паланкин, процессия тронулась.
Попрощавшись с фараоном, кушский царь направился к Эйе. Слуга преградил ему путь.
— Господин занят, — пояснил он в ответ на недоуменный взгляд гостя.
Царю пришлось подождать.
У Эйе в это время находились начальник столовой Ипи и начальник слуг Упнефер, выслушивающие последние наставления перед походом. Упнеферу, в частности, предписывалось обеспечение людьми. Ипи — продовольствие. Обсуждали и новый указ Небхепруры, который, к всеобщему одобрению, затушевывал предыдущий. Как-то на днях фараон сам отказался от бульона и потребовал мяса. Его в царской кухне не оказалось, поэтому Ипи пришлось съездить на рынок. После этого Тутанхамон поправил свое новшество — и мясо и кости отныне стали употреблять все — и простолюдины и придворные сановники.
Наконец Эйе встал. Встали и подчиненные.
— Ипи, ты свободен, а ты останься.
Когда Ипи вышел, плотно прикрыв за собой дверь, Эйе улыбнулся Упнеферу, нетерпеливо порывающемуся выйти.
— Поздравляю тебя. Меритамон интересная женщина.
Упнефер слегка покраснел и отвел глаза.
— Что ты? — удивился Эйе.
— Она вчера сказала, что зря за меня вышла замуж.
— Чего это вдруг?
— Говорит, ты женился на мне потому, что хочешь упрочить свое положение.
— Женщины глупы, — махнул рукой Эйе. — А она тебя любит?
— По-моему даже больше, чем я её, — похвастался Упнефер, и глаза его засверкали недобрым светом.