— Почему мы здесь? — спрашивает Джек.
Тан ставит машину на парковку, и мы все выгружаемся из неё. Стоя на стоянке, он указывает на гладкий белый реактивный самолёт и говорит им:
— Видите этот самолёт?
Они взволнованно кивают.
— Что скажете если я предложу слетать нам всем в Диснейленд на выходные?
Их глаза расширяются, и оба восторженно подпрыгивают вверх-вниз, визжа, как маньяки.
— Ты серьёзно? — спросила я.
— Клянусь сердцем! — Тан рассказывает им, и я не думаю, что когда-либо видела Брэксли более счастливым, чем в этот момент.
Мы с Таном разгружаем машину, и мальчики бегут через стоянку к самолёту.
— Мы можем зайти внутрь? — кричит нам Джек.
— Конечно, можете. — Они исчезают, и Тан спрашивает меня: — Ты готова?
— Готова настолько, насколько я когда-либо буду.
Мы поднимаемся на борт, и мальчики в восторге бегают вокруг, исследуя самолёт. Тан следует за мной и запирает дверь, отчего мой адреналин подскакивает ещё сильнее, потому что теперь я заперта здесь. Затем он загружает наши сумки в багажные отсеки над головой, и я сосредотачиваюсь на том, чтобы сохранять спокойствие.
— Вы готовы посмотреть, что здесь находится? — спрашивает он нас всех, держа в руках таинственный свёрток.
Но прежде чем он успевает сказать что-либо ещё, мальчики вырывают у него упаковку и, открывая, разрывают в клочья. Они вытаскивают что-то похожее на футболки. Каждому достаётся своя, с именем в уникальном шрифте Диснея, оба снимают свои рубашки и надевают новые. Тан протягивает мне мою, которую я поднимаю, слезы застилают глаза, когда я читаю написанное поперек «Мама».
— А что на твоей? — спрашиваю я его, и когда он показывает мне «папа», я улыбаюсь. Меня всё устраивает; на самом деле, я бы не хотела, чтобы было по-другому.
— Спасибо тебе, Тан, — говорит ему Брэксли и крепко обнимает его.
— Где моя благодарность? — спрашивает он Джека, который врезается в него, когда он опускается на колени, всё ещё держась за Брэксли. Обнимая мальчишек, он говорит им:
— Теперь управлять этим самолётом — большая задача. Как вы думаете, ребята, вы сможете вести себя прилично и оставаться на своих местах?
— Ты будешь управлять самолётом? — спрашивает его Брэксли.
— Да, и твоя мама сядет впереди и поможет мне.
— Вау, это так круто.
— Я хочу это место, — кричит Джек и бежит, требуя то, что ему нужно. Брэксли ещё раз обнимает Тана и что-то шепчет ему на ухо, прежде чем плюхнуться рядом с Джеком.
— Ты готова, красавица? — спрашивает меня Тан.
Я киваю, сглатывая, не уверенная, готова ли я, но зная, что на самом деле у меня нет выбора.
Он ведёт меня вперёд, в кабину пилотов, и сама мысль об этом разжигает во мне тревогу.
— Займи свое место.
Я слушаю, и он помогает мне пристегнуться, затем садится рядом со мной.
— Надень наушники.
Я смотрю на это, не в силах пошевелиться, мой адреналин достигает пика, и я качаю головой, говоря ему:
— Я не думаю, что смогу это сделать.
— Конечно, ты можешь.
— Нет! — Мои ладони вспотели, и я тянусь к пряжкам ремня безопасности. — Я не могу.
Однако, когда я пытаюсь отстегнуться, Тан говорит мне:
— Спасибо, что взял меня в мой первый полет — вот что прошептал мне Брэксли.
Мои глаза расширяются, и я смотрю на него, поскольку он так уверенно сидит на сиденье рядом со мной.
— Всё будет хорошо, Фэй. Погода ясная, этот самолёт практически новенький, и ты мне доверяешь, верно?
— Да, — говорю я ему, потому что это правда.
— Тогда сделай глубокий вдох и отпусти свои страхи.
Мои руки сжимаются в кулаки, и я ищу в себе силы послушаться его, ради моего сына.
Мои глаза крепко зажмурены, когда он начинает процесс. Всё, что я слышу, — это переключатели и оживающие моторы, когда он заводит мотор. Затем он кричит по внутренней связи:
— Ребята, вы готовы к взлёту?
Я слышу, как они отвечают, и, оглядываясь назад, вижу, что им не о чём беспокоиться в этом мире. Так почему же мне так страшно? Они болтают об этом, надёжно пристёгнутые ремнями к своим сиденьям.
Когда Тан связывается по рации с диспетчерской вышкой, я хочу услышать, что они говорят, поэтому тянусь за наушниками и надеваю их на уши как раз в тот момент, когда они дают ему разрешение на взлёт.
— Готова? — спрашивает он меня, выводя самолёт на взлетно-посадочную полосу.
Я киваю и снова закрываю глаза, ощущая присутствие Бена рядом с нами. Он с нами сегодня — каждый день — и проведёт нас туда в целости и сохранности.
Тан снова обращается к диспетчерской вышке, затем ко мне и говорит:
— Открой глаза, детка, наслаждайся этим.
Я смотрю на него, и он подмигивает, затем самолёт мчится по взлетно-посадочной полосе, разгоняясь с нуля до максимальной скорости за считанные секунды. Когда мы взлетаем, моё кровяное давление зашкаливает. Мои руки вцепляются в сиденье, и я закрываю глаза, напуганная до смерти.