В те выходные сплетни о вечеринке в лесу распространились со скоростью лесного пожара. Это не клубная вечеринка, но её спонсируют Идолы. Удивительно, но в субботу утром я открываю свою дверь на стук и обнаруживаю, что меня ждёт Виндзор Йорк. Он одет в свободную синюю рубашку с V-образным вырезом, джинсы и что-то похожее на коричневые сапоги для верховой езды.
— Доброе утро, ma chère, (прим. — моя дорогая) — говорит он, но на меня это не производит впечатления. Я слышала, как он называл ещё шесть девушек «ma chère». Хотя я должна сказать, что его французский безупречен. — Ты получила мои сообщения прошлой ночью? — я киваю и изо всех сил стараюсь не улыбаться. Виндзор присылал мне всевозможные потрясающие статьи с идеями пранков, которые я могла бы использовать против Идолов. На мой вкус, они немного экстремальны — помните: пусть они повесятся на собственной верёвке, — но я ценю его усилия. Принц, похоже, с удовольствием взялся за всю эту затею с местью. — И ты получила моё голосовое сообщение сегодня утром? Невежливо приглашать даму на свидание с помощью смс, поэтому я сымпровизировал и просто отправил запись своего голоса.
— Как… любезно с твоей стороны, — задыхаюсь я, но всё равно улыбаюсь. — Нет, я не проверяла свои сообщения. Куда именно ты меня приглашаешь?
Его глаза сверкают, когда он выпрямляется и приподнимает бровь, глядя на приоткрытую дверь моей спальни. Со вздохом я отступаю назад и впускаю его. Он окидывает комнату одним взглядом, прежде чем снова повернуться ко мне. Его рыжие волосы красивые и чистые, спереди они торчат торчком. Хотя я не уверена, как это сделано, потому что я не вижу никакого геля. Думаю, это просто его случайная причуда.
— Всякий раз, когда я меняю школу — а я часто меняю школы, — я всегда забочусь о том, чтобы попасть на первую вечеринку года подряд. Я слышал, в лесу будет таковая? Не совсем моя обычная сцена, но я приму и это. — Я улыбаюсь, направляясь на кухню, чтобы приготовить чай. Виндзор наблюдает, как я опускаю пакетик чая Липтон в чашку с тёплой водой и бросаю его в микроволновку.
Он выглядит так, словно его сейчас вырвет.
— Большинству Голубокровных запрещено покидать территорию кампуса до конца года, — объясняю я, нажимая кнопки на микроволновке. Не сбиваясь с ритма, Виндзор тянется через моё плечо и хватает меня за руку, мягко отводя назад. Затем он достаёт чайник из одного из шкафчиков, наполняет его водой и ставит на плиту с одной конфоркой. — Что ты делаешь?
— Завариваю тебе чашку настоящего чая. — Он скрещивает руки на груди и качает головой. — Я не был бы настоящим англичанином, если бы позволил, — он указывает на микроволновку и усмехается, — употреблять это в моём присутствии. Неужели вы, глупые американцы, не знаете, как правильно заваривать чай?
— Есть ли какие-то правила? — спрашиваю я, и он стонет, закрывая лицо руками. Он похож на карикатуру на принца, весь такой нарядный, отвешивает широкие поклоны, говорит по-французски. Это почти чересчур. И всё же, мне это всё равно вроде как нравится. — Что ж, извини меня. Я выросла в заброшенном вагоне поезда, питаясь лапшой быстрого приготовления рамэн и сэндвичами. Моя мама бросила нас с папой, когда я была ребёнком, и мы делали все, что могли.
Виндзор медленно разводит руки, чтобы посмотреть на меня, и я понимаю, что только что сделала это снова: выложила перед ним все свои чёртовы карты.
Чёрт.
— Л-л-л-ладно, — протягивает он, сильно растягивая букву «Л» в этом слове, — даже если ты совершила злодеяние против короны и королевства своим ужасным чаем, похоже, с тобой всё в порядке. Большинство людей присасываются к денежным членам, как будто они сами придут к ним в рот и сделают их богатыми. Ты же кажешься… не раздосадованной, а скорее испытывающей отвращение к ним. Мне это очень нравится.
— Денежный член? — спрашиваю я, когда чайник начинает закипать, и Виндзор снимает его с плиты с помощью прихватки, которой я никогда не пользуюсь. Он роется в моих шкафчиках и находит рассыпной листовой чай «Английский завтрак», который папа подарил мне на Рождество. К нему даже прилагалось металлическое ситечко и специальная кружка, которой я ещё не пользовалась. Я наблюдаю, как Виндзор готовит для меня чашку. — Это… очень креативная метафора.
— Сравнение: Я употребил слово «будто». — Он ухмыляется и пренебрежительно машет рукой. Он не такой высокий, как Зак, но хорошо сложен, и от него исходит заразительная уверенность. Его волосы почти малинового цвета, но я также уверена, что они натуральные, и изгиб его верхней губы привлекает моё внимание. — Марни Рид, не окажете ли вы мне честь сопроводить меня на сегодняшнюю вечеринку? — он протягивает ко мне ладони. — Не как свидание: ты очень чётко изложила свои мысли о свиданиях. Кроме того, я уже нашёл трёх или четырёх девушек, которые мне нравятся. Я просто надеялся, что мы могли бы пойти как друзья. — Он протягивает мне кружку, и наши пальцы переплетаются. У меня перехватывает дыхание, но Виндзор, похоже, этого не замечает, не так, как Зейд, Крид или Зак. Тристан… к чёрту Тристана.
— Да, конечно, почему бы и нет? — отвечаю я, делая глоток чая. Мои брови взлетают вверх, и Виндзор усмехается, запечатлевая поцелуй на моей щеке. Я говорю себе, что это просто европейская привычка, но то место, к которому прикоснулись его губы, безумно покалывает.
— Увидимся в пять, красавица. — А потом он исчезает, позволяя моей двери захлопнуться за ним.
Зак не рад видеть Виндзора в моей комнате, когда появляется позже с букетом диких зимних цветов в руке. Когда он отдаёт их мне, я заливаюсь тёмно-красным румянцем и трижды запинаюсь, пытаясь произнести слово спасибо.
— Вы двое — пара? — спрашивает Виндзор, теперь одетый в свободную шелковистую кремовую рубашку, расстёгнутую почти до пупка. Он засовывает пальцы в передние карманы своих чёрных брюк и, прищурившись, переводит взгляд с меня на Зака. — Ты уверена, что ты девственница? Я могу поклясться, что вы двое переспали.
— Да, но, может быть, твоя интуиция не так удивительна, как ты утверждаешь, — парирую я, но теперь, когда Виндзор заговорил о сексе и Заке в одном предложении, я не могу перестать думать о наших поцелуях. Блин. Я не должна была влюбляться в своего мучителя. В этом нет ничего крутого, феминистского или прогрессивного. Если я слишком усердно думаю об этом, меня тошнит.
И всё же… Зак был очень добр ко мне. Люди могут совершать ошибки, если они признают их и извлекают уроки из своего опыта, верно? Верно? Я так хочу, чтобы Зак Брукс был оправдан.
Мы выходим через восточную дверь часовни, встречаемся с Мирандой, Джесси и Эндрю, затем направляемся к озеру. Примерно на полпути мы находим костёр, пиво и драку.
О, точно.
Я почти забыла о том электронном письме, которое отправила вчера вечером. Или обо всех изменениях, которые я внесла в свой список.
Месть: Голубая Кровь Подготовительной Академии Бёрберри
Список, составленный
Идолы (парни): Тристан Вандербильт(
Идолы (девушки): Харпер Дюпон (
Внутренний круг: Эндрю Пейсон, Анна Киркпатрик, Майрон Тэлбот, Эбони Питерсон, Грегори Ван Хорн, Эбигейл Фаннинг, Джон Ганнибал, Валентина Питт, Сай Патель, Мэйлин Чжан, Джален Доннер…
Плебеи: все остальные,
Зак Брукс
Лиззи Уолтон
Сай Патель занимается этим с Эбигейл Фаннинг, которая, как предполагается, встречается с Грегори Ван Хорном; я отправила доказательства по электронной почте на суд всем Голубокровным. И поскольку я так сильно ненавижу Грега, я удвоила усилия и отправила видео с его издевательствами нам Эндрю Криду. Я уже вычеркнула имена его и Джона, потому что, ну, они не продержатся всю ночь.
Они почти слишком упростили для меня задачу.
— А я-то ожидал, что сегодняшний вечер будет скучным, — заявляет Виндзор, его улыбка такая яркая, что она выделяется в темноте белым пятном. Горит костёр, люди пьют и танцуют, но большая часть внимания падает на Грега, Сая и Эбигейл. Там много плача, просьб, умаливаний, и так далее, и тому подобное. На самом деле всё выглядит довольно скучно, после того, что случилось с Джален, Эбони и Тристаном. Кроме того, однажды обманувший остаётся мошенником навсегда. Честно говоря, я шокирована тем, что Грег принял Эбигейл обратно после того, как Тристан разоблачил её за то, что она переспала с ним в прошлом году.
— Что это? — спрашивает Крид, подходя к нам и протягивая свой телефон. Его взгляд из-под полуприкрытых век падает на Виндзора, когда ухмылка принца исчезает, и её место занимает нечто гораздо более хищное. — Пейсон?
— Я больше не отчитываюсь перед тобой, — устало говорит Эндрю, тяжело выдыхая. Но он знает, что я отправила видео. Я позаботилась спросить, потому что, знаете ли, никакого дружественного огня. — Но на что это похоже, чувак?
— Они и тебя беспокоят? — спрашивает Крид, поворачиваясь к своей сестре. Мне неприятно это признавать, но он выглядит чертовски сексуально в чёрной рубашке на пуговицах и джинсах. Его наряд помят ровно настолько, чтобы выдавать его беззаботность.
Миранда задирает нос к своему брату, берёт Джесси за руку и тащит еёсквозь толпу к бочонку. Когда Крид поворачивается ко мне, Зак делает шаг вперёд и слегка толкает меня себе за спину. Это защитное движение в некотором роде очаровательное, но в то же время… Я могу сама о себе позаботиться. Я подхожу к нему, когда Виндзор насвистывает себе под нос.
— Отвали, Брукс, — говорит Крид, его голос такой резкий, что у меня мурашки бегут по коже. Сегодня вечером он не в настроении для этого дерьма. Он оглядывается на меня, в его льдисто-голубых глазах отражается оранжевый свет от огня. Когда он откидывает со лба прядь своих белокурых волос, моё сердце делает сальто, и я довольно твёрдо говорю ему сидеть спокойно и забыть о Криде Кэботе. — Они что, издеваются над моей сестрой? — требует он, но я просто скрещиваю руки на груди.
— Разве это имеет значение? Ты сказал им прекратить нести свою гомофобную чушь, а они продолжают это делать. Разве это не подрывает твой авторитет Идола? — я небрежно пожимаю плечами, но потом напоминаю себе: самая важная часть твоего плана начинается здесь. Делая шаг вперёд, я кладу руку Криду на плечо, и всё его тело напрягается.
Наши глаза встречаются, и мне приходится трижды сглотнуть, прежде чем я вспоминаю, как говорить. На долю секунды мне хочется закрыть глаза и перенестись назад во времени, на зимний бал.
— Это «да» или «нет»? — говорит он таким жизнерадостно-пресыщенным голосом, что моё сердце на самом деле трепещет. Несмотря на то, что его глаза едва открыты, а тело выглядит бескостным и измученным от скуки, он также выглядит так, словно убьёт кого-то. Это видно по тому, как его длинные пальцы сжимают телефон. Поскольку люди, которых он собирается убить, — это Джон и Грег, я полностью за это.
— Я больше никогда не предам доверие твоей сестры, Крид, — отвечаю я, но это в значительной степени уклончивый ответ, потому что, когда Эндрю впервые показал нам видео, лицо Миранды напряглось, и она посмотрела на Джесси так, словно отдала бы всё, чтобы защитить её. Издеваются не над Мирандой, а над её девушкой.
Он энергично кивает подбородком, как будто хоть немного уважает мой ответ.
Когда он поворачивается и направляется к месту драки, Сай истекает кровью, Эбигейл исчезла в лесу с Эбони — думаю, изменщики собираются в стаю, — а я занимаю позицию на поваленном бревне, чтобы наблюдать за шоу.
— Это невероятно интересно, — шепчет Виндзор, проходя мимо меня, его аромат нарцисса и полироли витает в воздухе, когда он останавливается рядом со столиком с напитками и начинает смешивать коктейли, как чёртов бармен. Когда он предлагает мне один из них, я отказываюсь.
— Мой отец — выздоравливающий алкоголик, — объясняю я, и Виндзор пожимает плечами.
— То же самое и с моим, только сейчас он мёртв, так что, я думаю, он не может выздоравливать. Выпей один глоточек, это тебя не убьёт. — Зак рычит на него почти в буквальном смысле, и двое мужчин вступают в странное небольшое противостояние. Они только что познакомились, и мне не нравится их напряжённость. — Тогда поступай как знаешь, — отвечает Винд, опрокидывая сначала один стакан, а затем следующий.
— Ты ему нравишься, — произносит Зак, когда Виндзор уходит, чтобы приготовить ещё один напиток. Я отчаянно пытаюсь понаблюдать за ситуацией с Кридом, Грегом и Джоном, но сильная нотка ревности в голосе Зака привлекает моё внимание. Я вопросительно смотрю на него, а он смотрит на меня в ответ со своим мрачным, непроницаемым выражением лица.
— Он только что познакомился со мной, — отвечаю я, но Зак уже качает головой.
— Я парень, Марни. То, как он смотрит на тебя… ему интересно. — Я пожимаю плечами, но в моём животе разгорается маленький тёплый огонёк, который я отчаянно пытаюсь потушить. Я не хочу, чтобы Виндзор интересовался мной. У меня и так хватает проблем с парнями.
— Он интересуется практически каждой девушкой в школе, — отвечаю я, и это правда. Даже если Зак прав, и Виндзор заинтересован, это поверхностно, небрежно. Он игрок, а не подходящий партнёр. Если бы я хотела быстро, гм, потрахаться, то он был бы тем парнем, который мне нужен. Если бы я хотела парня… Моё внимание переключается с Крида на Зака.
— Он, вероятно, убьёт их прямо здесь, — говорит Зейд, заставляя меня подпрыгнуть, когда он появляется из тени. — Вы только что подписали им смертный приговор. — Он курит гвоздичную сигарету, запах которой так хорош, что не передать словами, но которую я отчаянно хочу вырвать из его испачканных чернилами пальцев. Эти штуки в десять раз хуже обычных сигарет. О, да ладно тебе, Зейд Кайзер…
— Они это заслужили, — отвечаю я, и он взвывает от смеха, опрокидывая красную кружку, наполненную пивом.
— Да, конечно, может оно и так. И всё же Крид, блядь, убьёт их. — Он садится на бревно рядом со мной, пока Зак свирепо смотрит на него, а Виндзор флиртует с какой-то случайной цыпочкой за столиком с напитками. Я игнорирую всё это и возвращаюсь к борьбе.
— Я, блядь, покончил с вами обоими, — говорит Крид, когда Грег и Джон обмениваются взглядами. Не похоже, что они его особенно боятся. Хотя так и должно быть. Они действительно должны быть такими. — Я же говорил тебе, чтобы ты отвязался от Эндрю и Миранды.
— Мы никогда не прикасались к Миранде, — говорит Джон, с важным видом выступая вперёд.
О-о-о.
Его карие глаза горят вызовом, когда он засовывает пальцы в передние карманы и вздёргивает подбородок.
— Хотя, возможно, если бы мы это сделали, она бы больше не была грёбаной лесбиянкой. — Наступает момент, когда всё стихает, если не считать потрескивания костра и шума ветра в деревьях. Когда Крид двигается, его беззаботная непроницаемость исчезает, и он превращается в машину для убийств. Он вонзает Джону в горло такой удар, что тот падает обратно в объятия своего друга.
Вот тогда-то и начинают проявляться трещины, и все мои планы воплощаются в великолепный момент.
— Какого хрена, чувак? — Грег рычит, на его губах кровь от драки с Саем. — Ты думаешь, мы все не читали о том дерьмовом пари, которое ты заключил с нашей собственной сестрой, в дневнике этой шлюхи? Ты лицемерный мудак. Отвали.
Крид хватает Джона за рубашку, дёргает его вперёд и швыряет в грязь, прежде чем броситься на Грега. На этот раз мне даже не нужно это снимать, потому что все остальные уже это делают. Кроме того, мне больше не нужны проклятые кадры с Кридом. Как бы то ни было, это не входит в его список вещей, за которые я хочу, чтобы он заплатил. Я не оправдываю насилие, но это почти достойно восхищения.
— Что, чёрт возьми, происходит? — как только я слышу визг птеродактиля, я знаю, кто это. Харпер Дюпон появляется из-за деревьев, одетая в Лабутены и какое-то модное дизайнерское платье, которое так высоко задирается на её бёдрах, что я вижу под ним кружевные белые трусики. Она стремительно пересекает поляну и встаёт перед Кридом, как раз после того, как он сбивает Грега с ног ударом в живот. — Оставь их в покое, — шипит она, и толпа дружно вздыхает.
Идол против Идола.
Я вроде как надеялась, что это может случиться.
У Харпер всегда были свои люди; у Тристана всегда были свои.
Что он сказал в тот день в лимузине?
«Если ты продолжишь болтать, я вышвырну тебя прямо из этого лимузина, и тогда мы выясним, кто больше нравится Плебеям — их королева… или их король. Не испытывай меня, Харпер.»
На коже этого двора давно были трещины, и из них текла голубая кровь задолго до того, как я обратила на них своё внимание.
Мгновение спустя появляется Тристан, проводя рукой по лицу. На секунду я представляю, что они с Харпер занимались сексом в лесу, и меня подташнивает. Но потом я понимаю, что они, вероятнее всего, ссорились. Она слишком взвинчена, он слишком взбешён.
— Крид отдал этим придуркам приказ, и они его нарушили, — огрызается Тристан, обходя небольшую группу, как лев в клетке, встряхивающий гривой. — Оставь его в покое, пусть сам вершит правосудие.
— С каких это пор ты так заботишься о Кэботе? — Харпер рычит на него в ответ, её тёмные волосы коротко подстрижены и пушатся. Это довольно удивительное зрелище, не буду врать. Она ещё не заметила, что я или Виндзор здесь; я думаю, когда она это заметит, с ней снова случится припадок. — Что? Вы двое теперь тоже стали геями?
Штормовой взгляд серых глаз Тристана оживает с утончённой жестокостью, намёк на злобу балансирует на тонкой, как лезвие, грани его взгляда. Он прекрасно выглядит в своей голубой рубашке, сером шерстяном пальто и чёрных брюках, как модель, направляющаяся на съёмку. Его волосы цвета воронова крыла сияют в свете костра, отбирая все тонкие голубые блики.
Он делает круг и в конце концов оказывается рядом со мной. В отличие от Харпер, он не упустил из виду ни меня, ни принца, стоящего там, в тени. Его челюсть сжимается, и он отворачивается, возвращаясь к своей невесте.
— Если ты подрываешь авторитет Крида, ты подрываешь и мой авторитет. Ты знаешь правила: ты контролируешь девушек, а я контролирую парней. Не порти всё это из-за того, что ты злишься из-за своих волос. — Слова Тристана холодны, жестоки и точны, как удар ножом в живот.
Глаза Харпер расширяются, и она впервые смотрит мимо него на меня и Виндзора, прежде чем снова перевести взгляд на Тристана.
— По крайней мере, Джон и Грег всегда на моей стороне, — говорит она, пока двое парней помогают друг другу подняться, истекая кровью и постанывая. Крид выглядит невозмутимым, почти скучающим.
— Так ли это? — спрашивает Тристан, подходя и становясь перед Харпер. — Они всегда на твоей стороне? Потому что в прошлый раз, когда мы тусовались, всё, что они делали, это несли чушь о твоей маме и сетовали на то, что мы теперь вместе, поэтому они больше не могут с тобой спать.
Кто-то театрально ахает, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть Бекки с кружкой в одной руке, а другую она поднесла к горлу, словно в шоке. Она всегда была королевой драмы. Как с Кридом и Тристаном, её, должно быть, убивает то, что не она королева школы. Поскольку я ещё не приступила к своей мести девушкам, я делаю мысленную пометку воспользоваться этой слабостью.
— Правда? — огрызается Харпер, одёргивая платье спереди и на мгновение закрывая глаза. Когда она открывает их, они пылают яростью. — Потому что всё, о чём я слышу от девчонок, — это то, что ты перестал трахаться с ними задолго до начала второго курса. Ты перестал трахаться с ними вскоре после того, как заключил то дурацкое пари с Кридом и Зейдом. Если бы я не знала тебя лучше, я бы сказала, что ты неравнодушен к Работяжке. Может, мне позвонить твоему отцу и рассказать ему об этом? — она раздражённо отворачивается, и половина Голубокровок уходит вместе с ней, включая Грега и Джона.
Как только они уходят, наступает момент тишины. Никто не двигается, никто не говорит. Я не вижу лица Тристана, но его плечи так напряжены, что кажется, будто ему больно.
Наконец, Крид делает первый шаг, направляясь к столику с напитками и наливая себе неразбавленную водку. Он опрокидывает её, усмехается и прикрывает рот рукой. Снова заиграла музыка, и Виндзор подошёл и встал рядом со мной. Кажется, его не волнует, что Зейд сидит прямо рядом со мной.
— Должен сказать, я только что приехал в Бёрберри, но совершенно очевидно… — Виндзор протягивает руку и убирает прядь волос с моего лба, заставляя меня вздрогнуть, когда наши глаза встречаются в свете камина. — Что те, кто думает, что они главные, на самом деле выполняют чьи-то невысказанные приказы. — Он подмигивает мне, прежде чем протянуть руку и пригласить на танец.
Я обмениваюсь взглядом с Заком и обнаруживаю, что его лицо — непроницаемая каменная стена. Моя рука, кажется, тянется сама по себе. Пальцы Виндзора обвиваются вокруг моих, и он поднимает меня на ноги. Зейд бормочет что-то себе под нос, чего я не расслышала, и когда Виндзор тащит меня в толпу, я ловлю на себе его зелёные глаза, наблюдающие за нами с завистью.
«Никто не будет танцевать с тобой так, как это делал я» — говорит выражение его лица. «Никто не может приспособить твоё тело к своему так, как это могу я».
Я отворачиваюсь и сосредотачиваюсь на карих глазах Виндзора, когда он кружит меня в королевском вальсе. Нет, он танцует не так, как Зейд, но, тем не менее, обладает впечатляющими навыками. После нескольких песен за дело берётся Миранда, затем Зак.
Может, он и не такой грациозный, как Виндзор, не такой проворный, как Миранда, и не такой чувственный, как Зейд, но он большой, тёплый, и он держит меня так крепко, что мне кажется, я никогда не смогу упасть, если он будет держать меня.
Мы не прекращаем танцевать до тех пор, пока рассвет не поднимет свои яркие маленькие пальчики над краем горизонта.