— Что бы ты ни сделала, — говорит Миранда, пока я ем свою еду так быстро, как только могу. Я просто хочу закончить свою трапезу и убраться из столовой до того, как появятся Тристан, Зейд, Крид, Зак или Виндзор. Разве я прошу слишком многого? — Крид теперь одержим тобой. — Я давлюсь помидором черри, но не могу проигнорировать лёгкое обвинение в её словах.
— С тобой всё в порядке? — спрашиваю я, и она вздыхает, кладёт локти на стол и подпирает подбородок ладонями.
— Ты, должно быть, что-то задумала. Ты ни за что не простишь моего брата так легко. — Я накалываю ещё один лист салата и подношу его к губам. — Я верю тебе, когда ты говоришь, что не спала с ним, но что бы ни случилось… Я не думаю, что ты даже сама поняла. Ты уверена, что знаешь, что делаешь?
— Я же говорила тебе, — шепчу я, понизив голос. С нами в ресторане едят и другие студенты, но все они Плебеи. Мы в относительной безопасности, но я не сомневаюсь, что любой подслушанный разговор дойдёт до Харпер. — Он просто… кончил. — Миранда морщит нос и смотрит на меня с ужасом.
— Пожалуйста, перестань это говорить. Это так чертовски мерзко. Это мой брат. Мой близнец. Я не хочу слышать о его… фу. Просто нет. — Она вздыхает и садится прямо, замирая, когда открывается дверь и… входит Зак. О, фантастика. Он сразу замечает меня и направляется прямиком к нашему столику. Было бы неправильно, если бы я просто встала и побежала?
Он садится рядом со мной, и воцаряется неловкое молчание.
— Мы можем побыть немного наедине? — спрашивает Зак, и Миранда закатывает глаза.
— Да, конечно. Детка, найди меня позже, и мы все посмотрим «РуПола» в комнате Эндрю, хорошо? — я киваю, и она уходит. Я уставилась на свой салат, ожидая, когда Зак заговорит.
— Ты злишься на меня? — спрашивает он, и моя голова дёргается вверх и по сторонам. Мои брови хмурятся, и я настолько сбита с толку, что не совсем знаю, что сказать.
— А ты на меня не злишься? — спрашиваю я, и он вздыхает, стискивая челюсти и отводя взгляд. — Я… была с Кридом, и…
— Я уже говорил тебе, мы не можем быть вместе. Я, блядь, не заслуживаю тебя, Марни. С моей стороны было неправильно так реагировать. Я знаю, что у нас нет будущего. — Моё сердце замирает, и мне хочется кричать. У нас могло бы быть будущее, идиот! Сражайся за меня. Но в то же время я чувствую себя изменщицей, которая не заслуживает Зака. Я чувствую себя как моя мама.
— Я изменила тебе, — выдыхаю я, и он поворачивается ко мне лицом с широко раскрытыми глазами.
— Изменила? Ты не можешь изменять тому, с кем ты не вместе. — Он смотрит на меня с такой тоской, что моё сердце начинает бешено колотиться, и я чувствую, что вот-вот потеряю сознание. Ситуация становится только хуже, когда в комнату заходят парни-Идолы и замечают нас там, в углу.
Ноздри Тристана раздуваются при виде Зака, Крид немедленно направляется ко мне, а Зейд мило машет рукой.
Чёрт. Чёрт, чёрт, чёрт.
Я вскакиваю со стула, сердце бешено колотится, когда Крид кладёт руки по обе стороны от меня и прижимает к стене.
— Избегание меня не принесёт тебе ничего хорошего, — говорит он, и мне кажется, что я на минуту забываю своё собственное имя.
— Я не избегала тебя, — шепчу я, гадая, как много он рассказал Тристану и Зейду. Честно говоря, двое других выглядят немного растерянными. — Я просто… У меня много дел, ясно?
Крид прищуривается, глядя на меня, а затем смотрит на Зака, как на мусор.
— Почему бы тебе не исчезнуть, чтобы мы с Марни могли поговорить?
— Мы с Марни разговаривали, так как насчёт того, чтобы это ты отъебался? — рычит Зак. Тристан делает вид, что ему насрать, и направляется прямиком к столику Идолов. В конце концов, он помолвлен, и я делаю мысленную пометку надавить на него сильнее. Апрель уже подходит к концу, а чего я добилась за этот месяц, кроме того, что… провела время в джакузи с Кридом?
Положив ладонь на грудь Крида, я отталкиваю его на шаг назад и отодвигаюсь от двух парней. Зейд внимательно наблюдает за мной, засовывая испачканные чернилами пальцы в передние карманы. Он явно заинтересован в том, что происходит между нами.
— Что, чёрт возьми, происходит? — спрашивает он, когда Крид и Зак смотрят друг на друга так, словно вот-вот подерутся. Как будто мой день недостаточно дерьмовый, Виндзор выбирает именно этот момент, чтобы войти. Он подходит прямо ко мне, хватает меня за руку и одаривает других парней одной из своих фантастических улыбок.
— Ты не возражаешь если я позаимствую Марни на минутку? Обязанности наставника и всё такое. — Он тащит меня прочь, и я вздыхаю с облегчением, как только выхожу из комнаты, наклоняясь и кладя ладони на колени для поддержки. Виндзор поглаживает мою спину нежными круговыми движениями. — Ну, ну, всё хорошо. Я знаю, каково это — жонглировать несколькими подружками одновременно. Я узнаю панику на твоём лице.
— Не сравнивай меня с собой, — шепчу я, заставляя себя встать. — У меня нет нескольких бойфрендов. Я просто… противопоставляю свои собственные интересы… другим вещам. — Виндзор долго смотрит на меня озорными карими глазами.
— Другим вещам? — застенчиво спрашивает он, и я чувствую, как правда вертится у меня на языке. Я не уверена, что именно в нём заставляет меня хотеть выложить всё начистоту. Честно говоря, это приводит в бешенство. — Ты имеешь в виду что-то вроде таинственной мести, о которой ты не хочешь говорить?
— Послушай, я… — я смотрю на Виндзора, и меня переполняют такие эмоции, что хочется задохнуться. — Мне нужно уговорить Идолов пойти со мной на выпускной. — Это всё, что я должна сказать, и тут у него в голове что-то щёлкает. Я вижу это в ту же секунду, как это происходит. — Они поспорили, что смогут заставить меня влюбиться, так что… — в тот момент из моих уст это звучит довольно неубедительно.
— Понятно, — протягивает Виндзор, постукивая себя по подбородку, как будто все кусочки мозаики складываются воедино. — Ты бросаешься на этих идиотов чтобы выиграть пари? — я киваю, и мне становится стыдно. Я больше не чувствую себя крутой задирой, жаждущей мести. Я чувствую себя Марни Рид, девушкой, которая вляпалась по уши. На самом деле мне нравится Зак. И мне нравится Крид. Мне также нравится Зейд. И Тристан. Они пытались защитить меня от девочек весь год; теперь я это вижу. Это не делает их поведение правильным, но это заставляет меня хотеть знать больше. Больше о них, об их чувствах, больше о том, что могло бы произойти, если бы я проводила с ними больше времени.
— Мне нужно заставить их влюбиться… — я начинаю, и задача кажется мне настолько монументальной, что я даже не знаю, с чего начать. У меня мало времени, и на кону будущее моего отца.
— О, любовь моя, — говорит Виндзор со смешком. Он откидывает свои рыжие волосы со лба. — Помнишь, как я впервые подумал, что ты трахалась с ними? — я осторожно киваю, и подтверждаю. — Я думал, что это то, что я почувствовал, но ошибался.
— Верно, потому что я никогда… ни с кем из них не спала. — «Я только заставила Крида кончить в джакузи», — думаю я, и мне хочется задохнуться, а потом исчезнуть в дыре в земле. — И что с того?
— Ты уже выиграла, глупая шалунишка, — говорит Виндзор, качая головой. — Если ты попросишь, они пойдут с тобой на вечеринку. Это так чертовски очевидно, что практически написано на их лбах. — Я таращусь на него, разинув рот, но он кажется таким чертовски уверенным в этом, что трудно не… волноваться и чувствовать удовлетворение одновременно.
— Они меня не любят, — говорю я, и Виндзор пожимает плечами, эполеты на его пиджаке сминаются от этого движения.
— Ты им достаточно нравишься, что они придут. Просто спроси, Марни. Возьми их, сокруши, выиграй своё пари, а затем выясни, действительно ли прощение — это то, в чём ты заинтересована. — Он на мгновение хмурится. — Хотя я с нетерпением ждал возможности съесть их живьём. Однако ты позволишь мне помочь с остальными твоими друзьями Голубой Крови, не так ли?
Я киваю, но молчу, потому что не знаю, что сказать.
Виндзор ухмыляется, обнимает меня за плечи и уводит прочь от этого беспорядка.
— Пойдём, принесу тебе чего-нибудь выпить: тебе явно не помешало бы. — Я следую за ним, хотя у меня нет никакого намерения употреблять алкоголь. Думаю, мне не стоило беспокоиться: как только мы добираемся до его комнаты в общежитии, Виндзор заваривает мне чашку чая с молоком и двумя кусочками сахара. И он прав: после того, как я выпиваю его, всё кажется мне намного яснее.
Это прекрасный баланс, позволяющий поддерживать все мои отношения. И я имею в виду не только те, что с парнями, с Мирандой, Эндрю и Лиззи тоже. В конце года академическая нагрузка очень велика, и я обнаруживаю, что провожу большую часть своего времени, просто пытаясь не отставать от своих занятий, не говоря уже о дружбе и моих… других затруднениях.
Крид — первый, кого я спрашиваю, входя прямо в его квартиру после того, как Миранда открывает дверь, и останавливаясь рядом с ним, пока он разваливается на диване. Моё лицо ярко-красное, но ко мне вернулась часть моей уверенности. Что бы ни случилось с парнями позже, сейчас они должны усвоить урок. Я отведу их на вечеринку и посмотрю, как они отреагируют. В конце концов, я пережила это. Они тоже смогут.
— Пойдёшь на выпускной в качестве моей пары? — спрашиваю я, и Крид лениво поднимает на меня взгляд. Он настолько великолепен, что трудно поверить в то, что на самом деле произошло между нами. — Я имею в виду вечеринку в Ройял Пойнт. Пойдём со мной, официально.
— Харпер это не понравится, — отвечает Крид, и в итоге я хмурюсь. Его брови удивлённо приподнимаются.
— Меня не волнует, что понравится Харпер. Я ей не принадлежу. А ты принадлежишь ей? — на этот раз насмехается Крид. Он проводит языком по нижней губе, а затем резко кивает.
— Тогда ладно. — Он делает паузу. — Наденешь моё платье?
Я мгновение обдумываю это, а затем пожимаю плечами.
Я сделала выбор один раз, и мне это не понравилось. Это своего рода противоположный сценарий, но я всё равно не буду выбирать. Либо все трое парней-Идолов пойдут со мной, либо вообще никто.
На следующий день я обязательно разыскиваю Тристана, пока он отдельно от Харпер, он стоит, прислонившись к своему шкафчику одним плечом и закрыв глаза. Он, кажется, удивлён, увидев меня, когда наконец открывает их.
— Чего ты хочешь? — спрашивает он, как будто мы не тусовались целую неделю в Париже и не целовались в столовой. Я вернула ему его драгоценности, как он и просил. Он едва сказал мне «спасибо». Я начинаю задаваться вопросом, не было ли ошибкой последовать совету Виндзора. Я чувствую, что Тристан и близко не готов сказать «да». Он выглядит так неприступно великолепно, что я не знаю, что делать.
— Ты… ты помолвлен с Харпер? — спрашиваю я, и его лоб хмурится, а рот кривится в хмурой гримасе. — Даже после того, как она пыталась утопить меня?
— Я тебе это объяснял, — говорит он, но в его голосе слышится дрожь, которая напоминает мне о загнанном животном, отчаянно ищущем выхода. — Мой отец не допустит этого.
— Она тебе вообще нравится? — спрашиваю я, а он просто смотрит на меня сверху-вниз своим холодным серебристым взглядом.
— Она перестала мне нравиться, когда я узнал, что она избила тебя. — Это всё, что он говорит, и слова достаточно холодны, но смысл, стоящий за ними, заставляет моё сердце трепетать.
— Тогда, ты можешь оказать мне услугу? — моё сердце сейчас колотится так быстро, что я чувствую его в своих ладонях.
— Какую? — только это одно слово. Тристан, похоже, сейчас тоже на взводе.
— Будь моей парой на вечеринке в доме у озера в Роял Поинт. — Он вздыхает и проводит ладонью по лицу, как будто внезапно устал. Я подхожу вперёд и хватаю его за ворот академического пиджака, и он замирает, как будто ему дали пощёчину. — Я тебе нравлюсь, Тристан? — спрашиваю я и понимаю, что задаю так много вопросов этим единственным предложением. Я спрашиваю его, сожалеет ли он, готов ли он внести раскол в Голубую Кровь, может ли он доказать мне, что он знает, что поступки девочек были неправильными. В бассейне, за кулисами на концерте они зашли слишком далеко. Слишком, слишком, слишком далеко.
Он наклоняется и берёт мои руки в свои, тепло его кожи ошеломляет меня. Его аромат мяты и корицы окружает нас, и он наклоняется, дыша мне в волосы. Но он не целует меня, не так, как я бы этого хотела. Его руки сжимают мои чуть сильнее, прежде чем он мягко отстраняет их. Лёгкая гримаса недовольства появляется на его губах, но я почти уверена, что это предназначено не мне.
— Я пойду с тобой на вечеринку, — говорит он, его голос такой мягкий, что кажется шёлковым, — но после этого… больше ничего. Марни, ты не можешь оставаться здесь, и я не могу быть твоим. — Тристан отталкивает меня и быстро поворачивается, двигаясь по коридору так быстро, что к тому времени, как я решаю, что хочу пойти за ним, он уже исчез. Даже когда я выглядываю из-за угла, его нигде нет.
У меня сводит желудок, и я не могу решить, было ли это победой… или поражением.
Зейд — последний из Идолов, которого я ищу. Может быть, потому, что я чувствую, что между нами действительно что-то было, и его предательство ранит сильнее всего? Я не знаю. По какой-то причине он отдалился от меня даже больше, чем Тристан. смс помогают, но всякий раз, когда я обращаюсь к нему лично, он, кажется, находит причину сбежать.
Мы в середине долгого текстового общения, когда я нахожу его загорающим на улице на столе для пикника. «Бу», — это последнее, что я отправляю, прежде чем ткнуть его в плечо и заставить подпрыгнуть.
— Ты избегаешь меня, — говорю я вслух, и он садится, скрещивая ноги и поднимая на меня свою проколотую бровь.
— Эм, нет? Я просто сижу здесь, — говорит он, одаривая меня дерзкой, глупой улыбочкой, которая на сто процентов фальшивая. — Если бы я избегал, Черити, ты бы знала, потому что увидела бы, как моя упругая задница мчится по полю. — Он ухмыляется, когда я забираюсь на стол, чтобы сесть рядом с ним.
— Трофей всё ещё у тебя? — спрашиваю я, и, клянусь, он давится собственной слюной. Он пытается скрыть это движение, доставая сигарету и зажигалку и оглядываясь по сторонам, чтобы проверить, нет ли кого-нибудь из персонала, прежде чем начать курить.
— Может быть, а что? — тихо отвечает он, и я чувствую это, пропасть между нами снова увеличивается.
— Не мог бы ты привезти его в Роял Поинт? — спрашиваю я, и он смотрит на меня, как на сумасшедшую. — Для меня это было бы катарсисом. — Я смотрю на него из-под водопада золотисто-розовых волос. — Будь моей парой на вечеринке.
Зейд усмехается.
— Почему ты хочешь пойти со мной? Черити, ты действительно жаждешь наказаний? — я смотрю на него, кладу руку ему на колено, а затем наклоняюсь вперёд, как будто собираюсь поцеловать его. Удивительно, но он отталкивает меня назад. — Нет. Нет, я этого делать не буду.
— Почему нет? — спрашиваю я и чувствую, как все эти ужасные эмоции бурлят внутри меня. Зейд вздыхает и отводит взгляд, куря сигарету, его волосы цвета морской волны взъерошены ветром. Через мгновение он стряхивает пепел с сигареты о край стола, и горящие угольки осыпаются на сиденье скамьи внизу.
— Потому что я тебя не понимаю. Мы… обращались с тобой как с дерьмом. А потом ты вернулась, расфуфыренная и готовая убивать. Потом девочки… — Зейд просто замолкает и вздыхает, на мгновение закрывая глаза. Когда он открывает их, то смотрит прямо на меня. — Весь этот год будет потрачен впустую, если ты пойдёшь со мной на эту вечеринку.
— Это не так. Это твой шанс извиниться, если ты вообще сожалеешь.
Зейд замирает и протягивает руку, чтобы провести пальцами по волосам. Моя юбка задирается вверх по бёдрам, когда я усаживаюсь поудобнее, и он сразу замечает это, с интересом разглядывая мои подвязки и чулки. Мой палец дотягивается до края эмблемы Подготовительной Академии Бёрберри, которая вшита в карман его куртки.
— Девочки жаждали твоей крови ещё до зимнего бала в прошлом году, ты ведь это знаешь, верно? — Зейд смотрит на меня, и суровая правда написана на его лице. Моя рука перемещается от его кармана к татуировке, которую я вижу у него на груди. Когда я запускаю пальцы ему под рубашку, чтобы коснуться кожи, он не останавливает меня. Вместо этого он протягивает руку и прижимает мою к себе. — Я не могу просто так отменить всё, что произошло. Вот что означало бы пойти с тобой на эту вечеринку.
— Это значило бы для меня многое, вот что это могло бы значить, — говорю я ему, и наши взгляды встречаются. Он неуверенно обнимает меня за талию и притягивает к себе на колени. Мне так приятно снова сидеть с ним, что на мгновение я просто закрываю глаза и расслабляюсь.
— Тебе нечего делать с таким идиотом, как я, — произносит он, и теперь я слышу это в его голосе, вину, густую и тяжёлую, которая давит на него. — Это волчье логово, Марни, и тебе не следует здесь находиться.
— И всё же я здесь, — говорю я, думая о татуировке у себя на бедре. — Пойдём со мной на вечеринку, Зейд.
Через мгновение он вздыхает и кладёт подбородок мне на макушку.
— Прекрасно, но, чёрт возьми, это глупо, — ворчит он, слегка бубня себе под нос. — Ты блять убиваешь себя, Марин, чёрт возьми.
Самое страшное в его заявлении то, что… он почти прав.