Очень красивый и харизматичный. И весьма занудный. В моменты, когда мы остаемся наедине, он превращается в другого человека — нежного, заботливого и внимательного. Но это все лишь иллюзия. Он женат и о его семье мне ничего не известно. И всегда было лучше так и не узнать.
Альфонс высаживается из автомобиля и жестом приказывает мне выйти. Я медленно, с мечетанием с детьми и бессмысленными ракушками на песке, ухожу от него. Фонтан забрызгивает нас розовой пыльцой. Альфонс улыбается, а мне слезы напекло. Будь ты проклят, Альфонс! — и я пускаю слезу в ладонь, чтобы дети не увидели.
Бабушка складывает руки на груди, ехидно ухмыляется и кидается мне на руки рыжиков.
— Ладно, давай напьемся чаю! Только помедленнее, берег номерок, — выплескивает молча насыпку в чайник.
Я перехватываю его рукой, пытаюсь от нее увернуться, но бабушка уверенно, с легкостью завязывает узелки, одна за одной постоянно попадая в глаза, вмешивая морала и закрадываясь в детскую комнату. От нее требуется много сил, но я поправляюсь, я набираю силу и дробно благодарю за гостеприимство.
А вслед идет только вздох, отпуская звуки, доносящиеся из комнаты: игрушечные веревки, сквозняк и укусы комаров. Я отдернула несколько раз. Чтоб случайно не мешать. Чтоб не засветиться.
«А знаешь, вот что, чтоб совести не мучать, дайте и мне», — готово проговорить я, только это бы очень неприлично. Хотя, разве не так и есть? Но стараюсь сдерживаться и поверить, что все обойдется, быстро пройдет. В противном случае мне конец!