Оборачиваюсь к Максиму, с трудом подавляя боль и панику.
— Такси, — прошептала я, хватаясь за его рукав.
— Что? — Максим смотрит на меня с недоумением.
— Так-си, — повторяю я, уже громче. — Позвони, пожалуйста, тебе же удобнее.
Мысленно себе клянусь, что после этого случая больше никогда не обращусь к Максиму за помощью. Но сейчас мне нужна медицинская помощь, и я готова смириться с его присутствием и оскорблениями.
Максим достает телефон и начинает звонить. Я вижу, как он морщится отблесками на экране, недовольно говорит что-то оператору. Я не могу разобрать его слова из-за гула в ушах. Внезапно мне становится тяжело стоять, и я ложусь на скамейку, прижимая руку к животу. Боль становится невыносимой, и мне кажется, что я умру здесь прямо на улице.
Максим подходит ко мне, прекращая разговор. Он смотрит на меня серьезным взглядом, и я вижу в его глазах беспокойство. Он опускается на колени рядом со мной и бережно берет мою руку.
— Что у тебя? — спрашивает он, забыв о своей привычной насмешке.
— Боль… Живот… — я еле слышу свой собственный шепот.
Максим смотрит на меня, волнение отражается на его лице. Я видела, как он меня задевал, как я была ему безразлична. Но сейчас он заботится. Проклятый парадокс.
— Давай я позвоню в скорую — предлагает он, поднимаясь с колен.
Я киваю, соглашаясь с его предложением. Мне уже не важно, кто мне поможет, лишь бы эта ноющая боль прекратилась. Максим набирает номер, описывает ситуацию диспетчеру. Я уже не слышу все, что он говорит, я сосредоточена только на своем животе и на том, чтобы мои дети были в безопасности.
Через несколько минут я вижу фонари мигающей машины скорой. Бригада медиков выходит из машины и направляется ко мне и Максиму. Они задают мне вопросы, осматривают меня, и я понимаю, что все будет хорошо. Врачи берут на себя заботу о моих малышах, они сделают все возможное, чтобы сохранить их жизни.
Максим стоит рядом, наблюдая за происходящим. Я вижу, как его глаза наполнены тревогой и волнением. Он забыл о своей высокомерности, о своих оскорблениях. Сейчас ему важны только мои дети и я.
— Будет все хорошо, — говорит он мне тихо, когда врачи готовы увезти меня в больницу.
Я улыбаюсь ему слабо, благодарная за его поддержку. Мы оба знаем, что наши отношения не просты, что у нас слишком много обид и разногласий. Но сейчас, в этот момент, мы единственным важным являемся для друг друга.